Пересадке головы российскому программисту валерию спиридонову. Хирург отказался от российского пациента по пересадке головы. Экскурс в историю проведения операции

Три года назад итальянский хирург Серджио Канаверо объявил, что готов провести операцию еще более революционную, чем пересадка лица, – он заявил об операции по пересадке головы человека. Первым, кто откликнулся на смелое заявление ученого, стал российский программист Валерий Спиридонов. Решиться на такой отчаянный шаг Спиридонова сподвигло генетическое заболевание, которым он страдает с рождения, – синдром Верднига – Гоффмана, при котором наблюдается нарушение работы мускулатуры головы, шеи и ног и, следовательно, развиваются трудности с глотанием, дыханием и другими жизненно важными функциями.

О проблемах с подготовкой к сенсационной операции, а также о своих планах на жизнь после нее Валерий Спиридонов рассказал Vademecum.

– На операцию нужны большие средства, сумма колеблется от $10 млн до $11 млн. Как вы планируете собрать эти средства, ищете ли инвесторов?

– Вопрос я бы рассматривал в контексте инвестиций. То есть речь не идет о сборе миллионов долларов на операцию малоизвестному Спиридонову, чтобы помочь ему одному. Нет. Этот эксперимент – начало новой эры в истории медицины.

Насколько я успел узнать, Канаверо пока не хочет принимать средства от анонимных источников по этическим соображениям. Серджио призывает к сотрудничеству известных меценатов и бизнесменов, а также правительство. Он хочет, чтобы эта технология применялась открыто, под контролем государства и при его содействии, а не где-нибудь в частных секретных лабораториях на корабле в нейтральных водах. Именно поэтому пока были отложены в сторону предложения, которые в той или иной степени не устраивали его.

Сам я не участвую в сборе средств на операцию. Это выглядело бы довольно странно – человек собирает деньги на эксперимент на себе, способный изменить мир. Хотя не могу исключать, что этого не случится в будущем. Единственный раз я прибегал к краудфандингу, когда мне было необходимо прибыть в США на конференцию нейрохирургов и ортопедов AANOS.

Будут ли готовить к операции именно меня, пока тоже под вопросом. Вполне возможно, что моя роль в этой истории так и останется ролью первого энтузиаста, поддержавшего Канаверо. Я к этому отношусь очень трезво и спокойно.

Валерий Спиридонов и Серджио Канаверо

– Как этот эксперимент оформлен юридически? Будет ли ваша жизнь застрахована?

– Сегодня у меня отсутствуют любые юридические договоренности с Канаверо и страховыми компаниями относительно обсуждаемого эксперимента. Да и вряд ли кто-то возьмет эти гарантии на себя. Что касается жизни, то я поддерживаю дружеские отношения с компанией «КриоРус». Их опыт может быть использован как подстраховка: если что-то пойдет не так, голову крионируют.

– В интернете очень много разной информации о стране, в которой будет происходить трансплантация, – одни источники называют Китай, другие Вьетнам. Что вам об этом известно?

– У меня нет точного ответа на этот вопрос, есть только разные варианты. Китай и Вьетнам спокойно смотрят на ведение такого рода исследований на их территории. Там это поддержано на правительственном уровне. Однако логично полагать, что они захотят быть лидерами до конца и в итоге предложат своего кандидата для проведения первой операции. Мне жаль, что не поступает активных предложений о содействии от нашего правительства, жаль не из-за себя. Моя личность в этой истории волнует меня в меньшей степени.

Когда я появился рядом с Канаверо, стало ясно, что речь не идет о сумасшедшем итальянце, предлагающем никому не нужные небылицы, стало ясно, что есть люди, которые считают подобные разработки допустимыми и востребованными. У Владимира Демихова [ученый, пересадивший в начале 50-х голову щенка собаке. – Vademecum] и Роберта Уайта [сумел пересадить отрезанную голову обезьяны на тело обезглавленной обезьяны в 70-х годах. – Vademecum] не было поддержки, поэтому им не дали довести начатое до конца. А нас сегодня уже поддерживают десятки тысяч людей по всему миру, которые понимают всю пользу от этих исследований.

Как я уже упомянул, прогрессивные правительства будут настаивать на представителе своей страны в качестве первого кандидата. Было бы странно, если бы Советский Союз в 1961 году запустил в космос не Юрия Гагарина, а условного Джона Смита, верно? Так и здесь.

Недостатка в желающих испытать эту операцию на себе нет. Мне за год написали несколько десятков людей с просьбой «включить их в список». Но, конечно, я никаких списков не веду и включать туда кого бы то ни было не имею права. Однако могу представить, что такие люди есть и в Китае, и точно есть в других странах, откуда мне пишут.

– На какой стадии сейчас находится подготовка к хирургическому вмешательству?

– Серджио Канаверо и его коллега Жэнь Сяопин [китайский хирург, проводивший эксперименты по пересадке головы мыши. – Vademecum] успешно разделили и соединили спинной мозг крысы, вернув подвижность конечностей и, естественно, сохраняя ее жизнь. Поскольку вашими читателями являются профессиональные медики, уверен, им известно – это ключ ко всему. Все остальные технические проблемы были решены давно.

– Посвящают ли вас врачи в этапы подготовки к реализации проекта?

– Вопрос нужно ставить иначе – насколько у меня хватает сегодня времени вникать в текущую рутину проекта. Я продолжаю много работать в сфере управления проектами разработки программного обеспечения, являюсь автором цикла статей на околомедицинскую тематику и о вопросах интеграции инвалидов, а также являюсь членом Общественной палаты города Владимира, кроме того, я веду группу в социальной сети «ВКонтакте» «Стремление к жизни», где публикую все новости об эксперименте.

Дело в том, что общий план действий разработан давно, и пока все движется по нему, поэтому посвятить меня во что-то, чего я не знаю уже более двух лет, нелегко. Почти все уже было описано Канаверо, и только что вышедшие статьи в научном журнале Surgery лишь подтверждают основательность его разработок. Кроме того, в списке соавторов есть и фамилии российских ученых.

Главные этапы подготовки известны, а детали о том, с какой именно формулой полиэтиленгликоля они экспериментируют сегодня, мне не очень интересны. Скорее всего, далее нам будет необходимо привлечь к сотрудничеству специалистов по виртуальной реальности и снятию электрических сигналов с мозга для создания компьютерного симулятора, в котором будущий пациент начнет проходить адаптацию к координации в пространстве с новым, пока виртуальным телом.

– Будут ли использоваться российские разработки при подготовке к операции и непосредственно в ходе трансплантации?

– В материалах вашего издания уже упоминалось, что Канаверо использует советский препарат-кровезаменитель Перфторан. Это один из уже проявляющихся эффектов от наших действий. Незаслуженно забытый, сегодня он вновь начинает производиться, люди интересуются его свойствами. Надеюсь, он спасет не одну жизнь, как это было прежде.

У наших ученых есть еще несколько не названых ранее технологий, которые могут быть применены в этом проекте, либо совершенно независимо от него. Всех деталей назвать сейчас не могу, некоторые образцы еще патентуются. Но для примера – они обладают методикой спасения головного мозга, отделения его от больного или умирающего тела и сохранения его функциональных свойств сколь угодно долго, а не один час, как это требуется для Канаверо. Есть еще примеры, и я хотел бы, чтобы эти наработки и люди, их создавшие, успешно были задействованы здесь, в России, помогая больным. Конечно, для их развития также необходима поддержка.

– Как будет проходить реабилитация?

– Предпочитаю переживать события по мере их поступления. Есть понимание, что в процессе реабилитации будут задействованы в том числе стандартные способы физиотерапии, используемые при травмах позвоночника, электростимуляция. Но я не погружался в детали.

– Ваш пресс-секретарь Никита Барвенов говорил о том, что и российские хирурги могут провести операцию, но в феврале прошлого года Минздрав заявил, что в России по закону такие эксперименты запрещены.

– Никита не просто пресс-секретарь, он мой друг и представитель. Значительную часть процессов берет на себя он, один я бы не справился со всем этим. Мы считаем, что экспертный опыт, существующий в России, все наработки, которые есть в стране, и отечественные врачи находятся на высоком профессиональном уровне и, безусловно, способны проводить операции такой сложности.

Что касается законов, это живой механизм, призванный отражать меняющуюся действительность, регламентировать и формализовать ее, к этому мы и призываем. В нашем представлении и в понимании тысяч других людей работа с внутренними органами формально не принципиально отличается от работы с комплектом органов, то есть со всем телом целиком. Где проходит граница? Почему легкое, почку, печень, костный мозг можно трансплантировать, а все вместе должно быть нельзя? Это нелогично.

Мы уверены, что при наличии политической воли и под давлением общественности законодательство должно быть приведено в соответствие с современными запросами общества, способствовать прогрессу, улучшению качества жизни, стимулировать движение вперед. Время пришло.

– Проходите ли вы сейчас обследование в России?

– К счастью, у меня нет никаких жалоб помимо основного диагноза. Я слежу за своим здоровьем по мере сил, используя закаливание и самые базовые общечеловеческие рекомендации по питанию и витаминам, но находиться под присмотром врачей регулярно отсутствует необходимость. Была попытка воспользоваться случаем пребывания на программе «Здоровье» с Еленой Малышевой и сделать генетический анализ для уточнения основного диагноза, так как с ее стороны возникли сомнения об амиотрофии Верднига – Гоффмана в таком возрасте, как у меня. Но, к сожалению, это ничем не закончилось, и результатов анализа я так и не получил, хотя кровь была своевременно передана доктору Продеусу примерно год назад. Заниматься этим сейчас самостоятельно я пока не вижу смысла.

– Собираетесь ли вы менять профессию после операции?

– Я очень увлечен своей работой, которой занимаюсь уже более 15 лет, и в этом смысле для меня ничего не изменилось – инжиниринг и программное обеспечение составляют значительную часть моей жизни.

Скорее всего, после операции я просто возьму отпуск и годик поезжу на мотоцикле по миру.

Спиридонов, перфторан, пересадка головы, канаверо

Долгое время 31-летний Валерий Спиридонов фигурировал в качестве человека, чья голова первой будет пересажена на новое тело в ходе уникальной операции, которую итальянский нейрохирург Серджио Канаверо запланировал на конец 2017 года.

Но в последнее время Канаверо все чаще острожно намекал, что приоритет Спиридонова под вопросом. Дело в том, хирург окончательно определился с местом операции: она произойдет в китайском Харбине, где Канаверо будет помогать большая команда китайских врачей под руководством трансплантолога Рен Сяопина.

Поскольку трансплантация произойдет в Китае, Валерий Спиридонов не станет первым пациентом, - подтвердил на днях Канаверо в интервью изданию ОООМ. - Им будет гражданин Китая. Это связано со вполне понятными обстоятельствами. Нам придется искать доноров среди местных жителей. И мы не можем дать белокожему, как снег Валерию, тело человека другой расы. Имя нового кандидата мы еще не можем назвать. Мы в процессе выбора.

Канаверо назвал стоимость операции - 15 миллионов долларов - и запланировал ее проведение на католическое Рождество 25 декабря 2017 года. Но за два месяца до этой даты он собирается провести пробную операцию на пациентах, из числа тех, что находятся в состоянии клинической смерти. Это будет сделано, чтобы отточить технику сложнейшей хирургической манипуляции.

Тем временем, Канаверо заявляет, что в медицинских экспериментах на животных достигнут значительный прогресс.

Во-первых, Канаверо продемонстрировал двухголового «мутанта» - он получился, когда к шее большой лабораторной крыси пришили голову маленькой. Во-вторых, 14 июня в научном журнале CNS Neuroscience and Therapeutics был опубликован отчет об очередном эксперименте Канаверо и его друга Рен Сяопина. Хирурги перерезали спинной мозг 15 лабораторным мышкам, раны 9 из них обрабатывались полиэтиленгликолем - веществом, которое по замыслу Серджио Канаверо должно регенерировать нервные волокна и восстанавливать проходимость сигналов. А еще 6 животных из другой группы - контрольной, лечили физраствором. При этом через 28 дней все 9 грызунов, лечившихся по методу Канаверо, пошли на поправку и принялись шевелить конечностями (в отличии от бедолаг из контрольной группы).

Это знак того, что мы находимся на правильном пути, - заявил итальянский нейрохирург.

Однако светила мировой науки по-прежнему, скептически относятся к затее Канаверо.

Они говорят: камень преткновения в том, чтобы снова соединить концы разрезанного спинного мозга в единое целое. Опыт с двухголовой крысой к этому вообще никакого отношения не имеет, потому что Канаверо не пытался срастить спинной мозг, а просто соединил кровеносные сосуды, которые позволяли второй голове жить на теле другой крысы. Куда более успешные опыты такого рода еще в 50-е годы прошлого века делал советский ученый Владимир Демихов. Крыса Канаверо умерла через 6 часов, а двухголовые собаки Демихова жили около месяца.

Что касается статьи, опубликованной в CNS Neuroscience and Therapeutics, то нет никаких доказательств, что спинной мозг лабораторных животных был перерезан полностью, а не частично. Все достижения Канаверо пока видны только на бумаге. До сих пор он не представил научном миру ни одного животного, которое восстановило бы двигательные функции после полного разрыва спинного мозга.

Прежде чем заявлять об операции по пересадке человеческой головы, покажите мне собаку, гуляющую по сцене с донорским телом, - заявляет Пол Захари Майерс доктор биологических наук и профессор университета Миннессоты. - Если бы технология доктора Канаверо работала нам бы уже предъявили такое доказательство.

Так может к лучшему, что Валерий Спиридонов избежал участи стать первым подопытным Канаверо?

Житель Владимира Валерий Спиридонов прославился на весь мир несколько лет назад, когда заявил, что станет первым человеком, голову которого пересадят на донорское тело. Уникальную операцию собрался провести итальянский нейрохирург Серджио Канаверо. О том, как сейчас живет Валерий и почему он внезапно уступил свою очередь на операцию китайцу, пишет «КП».

30-летний Валерий согласился провести эксперимент над собой, так как страдает редким врожденным заболеванием - синдромом Вердинга-Хоффмана, его тело практически обездвижено и парню приходится всегда находиться в инвалидной коляске. Врачи вообще отвели ему с момента рождения пару лет жизни, но Спиридонов не сдался, а когда узнал о планах итальянского нейрохирурга, сразу же связался с ним и согласился на пересадку.

Серджио Канаверо разработал собственную методику и отработал ее на животных. Сообщалось, что в сотрудничестве с китайскими исследователями он уже пересадил голову обезьяне и провел процедуру соединения поврежденных участков спинного мозга у мышей. Методика также была опробовала на собаках. Животные, парализованные после травмы спинного мозга, после проведения операции снова смогли ходить - для соединения фрагментов ученые использовали полиэтиленгликоль. Тем не менее возможность операции по пересадке головы человека на донорское тело была раскритикована многими специалистами в связи с высокими рисками.

Валерия Спиридонова подобные заключения не остановили, и он твердо решился на операцию. Ее назначили на 2017 год, площадку искали очень долго, но в итоге сошлись на Китае. Местные доктора тоже должны принять участие в эксперименте. В ноябре прошлого года сообщалось , что Валерий начал активно готовиться к операции и даже проходит цикл тренировок с использованием виртуальной реальности - это должно было ему помочь в дальнейшем научиться жить с новым телом и избежать развития «непредвиденных психологических реакций».

Однако на днях стало известно , что Валерий Спиридонов уже не первый кандидат в мире на пересадку головы - этим человеком должен стать пациент из Китая. Об этом заявил сам хирург Канаверо в одном из своих интервью.

Ничего нового не произошло. Эти планы Канаверо озвучивал и ранее. Он говорил, что первая тестовая операция будет проведена на больном в терминальной стадии опасного заболевания. Мое состояние далеко от этого. Если операция будет проведена успешно, то данная технология будет расширена. По поводу сроков моей операции - все вопросы к Канаверо. Я вам могу откровенно сказать, что в данный момент я занимаюсь своими делами - веду бизнес. Я уже перестал следить за этими сроками.

Программист из Владимира Валерий Спиридонов может стать первым в мире человеком, которому сделают операцию по пересадке головы. В конце февраля 2015 года итальянский нейрохирург Серджо Канаверо заявил о плане провести трансплантацию уже в 2017 году. «Лента.ру» поговорила с россиянином о том, почему он хочет участвовать в рискованном эксперименте и насколько реалистичны эти планы. Это интервью мы включили в число лучших публикаций 2015 года. Другие лучшие материалы можно посмотреть пройдя по .

«Лента.ру»: Расскажите о себе. Чем вам не угодило собственное тело?

Спиридонов : Я из семьи военного. Родился в Челябинске. Из-за службы отца мы часто переезжали с места на место. После того, как он вышел на пенсию, вернулись на родину - во Владимир. Когда родился - был обычным ребенком. Диагноз мне поставили в год. Как рассказывала матушка, я начинал уже ходить. Но родители заметили, что у меня начали слабеть ноги - я не мог вставать, а потом руки. После долгих обследований врачи вынесли вердикт: синдром Верднига - Гоффмана. Это генетическое заболевание. Достаточно редкое - один случай на сто тысяч человек. Оно выражается в том, что у больного с каждым годом слабеют мышцы. Сейчас я не могу поднимать предметы тяжелее 200 граммов, то есть тяжелее телефона.

Это неизлечимая болезнь?

Да. Вначале родители не верили, всюду консультировались, искали методики. Меня возили в Москву к известному специалисту по травмам позвоночника Валентину Дикулю. Но когда поняли, что медицина тут бессильна, решили действовать по-другому.

Начали развивать интеллектуальные способности, обучать меня компьютерным технологиям. Школу закончил с золотой медалью. И выбрал профессию, которая позволяет работать удаленно.

Дистанционно получали образование?

Тогда еще не было подобных технологий. И в школе, и в университете ко мне приходили преподаватели. Это сейчас я постоянно занимаюсь дистанционным дополнительным самообразованием. Я программист. Тружусь на две компании, которые занимаются разработкой образовательного и игрового программного обеспечения.

На вашей страничке в Facebook сказано, что вы еще участвуете и в политической жизни города?

Скорее в социальной. Я помощник депутата по социальным вопросам в гордуме Владимира. Состою в нескольких обществах инвалидов, поднимаю проблемы, с которыми эти люди ежедневно сталкиваются. Например, следим, как оборудованы пешеходные переходы, пандусы.

Как вам самому удается поддерживать мобильность? Многие инвалиды говорят, что вынуждены сидеть в заточении в своих квартирах, потому что прогулка по городу для них - это квест.

Я очень общительный. Сам бы я не смог быть таким мобильным. Мне помогает друг и еще самые разные люди. Иногда приходится их материально благодарить за то, что они бросают свои дела и занимаются со мной. Например, сосед у меня на возмездной основе сотрудничает со мной ежедневно.

Когда вы первый раз услышали о докторе Серджо Канаверо и его технологии пересадки головы?

Очень давно изучаю эту тему в силу понятных причин. Постоянно интересуюсь новыми научными разработками, медициной, биологией и всем тем, что на стыке этих наук. Поэтому я в курсе об опытах советского профессора Владимира Демихова, который в 50-е годы пытался приживить собакам дополнительную голову. Знаю об экспериментах американца Роберта Уайта по пересадке головы от одного туловища обезьяны другому. Но тогда была фундаментальная проблема сращивания нейронных волокон спинного мозга. И не было смысла в подобных операциях. Потому что невозможно было восстановить двигательную активность и контроль над пересаженным телом. Сегодня Канаверо эту проблему решил с помощью биогеля. Он сам называет свой препарат «биоклей». Я надеюсь, что такие операции скоро перестанут казаться фантастикой и войдут в повседневность.

Легко удалось установить контакт со светилом?

Первое интервью с Канаверо я увидел два года назад. Тогда он заявлял просто о принципиальной возможности делать такие операции. Я нашел адрес его электронной почты через компьютерный поисковик. Это было несложно. Написал ему о себе. Предложил сотрудничество, написал о том, что готов быть волонтером - подопытным кроликом. С тех пор мы плотно общаемся - переписываемся, говорим по телефону, Skype.

Общаетесь на английском? Нет ли языкового барьера?

Да, на английском. Я знаю язык в совершенстве, он для меня почти как родной. В свое время много занимался с репетиторами. А доктор как ведущее светило науки также знает этот язык.

Обычно ученые обкатывают новые технологии в опытах над животными. Вас не смущает, что Канаверо решил сразу начать с человека?

Конечно, у него были опыты и с животными. И, самое главное, у него имеется успешный опыт применения биогеля для заживления тяжелейшей травмы позвоночника девушке, попавшей в аварию в 2008 году.

Мне неизвестно, что он произвел пересадку головы животного и попытка оказалась успешной.

Задавал ему такой вопрос. Он ответил, что это было сделано. Но, конечно, я не стал требовать от него каких-то доказательств. Потому что мы все понимаем, что человек занят и у него таких вопросов наверняка не одна сотня. И пока со мной ведутся предварительные переговоры, было бы странно требовать чего-то. Когда вопрос встанет ребром, а это будет примерно 2017 год, - все обо всем узнают и увидят. Этот человек - светило науки, а не какой-то шарлатан с улицы. Зачем ему портить свою репутацию сомнительными проектами?

Кроме вас, есть еще кандидаты?

Наверняка я не один ему написал. Но о других людях мне ничего не известно. Я не сомневаюсь, что многие, несмотря на риск, хотят получить свой единственный шанс на выживание.

Не возникнут ли проблемы с законом? Не каждое государство разрешит проводить операцию по обезглавливанию, которая обществом может быть расценена неоднозначно. Вы не говорили с доктором о юридических нюансах?

Политики, если они услышат нас, должны понимать, что если какая-то страна хочет быть лидером в новейших технологиях, медицине, биологии, смежных отраслях, - они должны бороться за этот проект. И предоставить Канаверо все условия для работы. Пока мы ждем предложений. Мы открыты для сотрудничества. Мне известно, что в некоторых странах запрещена даже обычная трансплантация. Но я надеюсь, что найдутся люди, понимающие перспективу этого опыта. Он необходим для сотен тысяч людей, которые находятся в еще более худшем состоянии, чем я. Здесь вопрос даже не в деньгах и не в законодательстве. Правительства должны отдавать себе отчет, насколько это важно. Это мероприятие, равное по масштабу выходу в космос, высадке на Луну.

Эксперты опасаются, что даже при успешном исходе операции больной столкнется с рядом психологических проблем. Он окажется в чужом теле, которое будет непросто принять, возможно изменится его личность. Вы размышляли над этим?

Я материалист. Не думаю о таких понятиях, как душа, потусторонний мир. Мне чужда метафизика. Но даже если и предположить, что Бог существует, думаю, что он желает людям добра. А что касается привычки, вы даже не представляете, ко скольким вещам мне в жизни приходилось адаптироваться и сколько раз менять свои повадки. По натуре я консерватор. Но в силу особенностей своего диагноза мне приходилось со многим считаться и ко многому заново привыкать. И я думаю, что это просто будет очередным шагом вперед. Поймите, что для меня это означает свободу.

Вам важно, чье это будет тело?

Тут я не имею права выбирать. Единственное мое пожелание - хочу, чтобы это был мужчина. Возможно, донором станет человек, который попал в смертельную аварию: мозг отказал, а остальные органы не пострадали. Или преступник, приговоренный к смертной казни.

Если вашу кандидатуру утвердят, как будет проходить подготовка к операции?

Пока не назначена конкретная дата старта подготовки. Сейчас определены вехи операции. Мы планируем встретиться с Канаверо летом этого года в Иллинойсе. Там состоится конференция нейрохирургов. Надеюсь, что кто-нибудь поможет мне добраться до Соединенных Штатов. Я хоть и работаю, но путешествие на другой континент все-таки пока для меня является роскошью.
Канаверо хотел бы видеть меня на конференции в качестве приглашенной звезды. Он хотел бы обсудить проект со своими коллегами.

После того как вы озвучили свое намерение, российские врачи на вас выходили, вы с кем-то консультировались?

Пока еще нет. Люди понимают, что на данном этапе в лечении моей болезни мало перспектив, кроме того, что предлагает Канаверо. Разработки велись и ведутся, но радикального лечения не существует. Поэтому нашим врачам общаться со мной неинтересно. Обычными болезнями я практически не страдаю. Поэтому в поликлинику хожу редко.

Как родные отнеслись к вашим планам?

Матушка и брат очень переживают, и это вполне объяснимо. Но у нас заведено в семье поддерживать друг друга в любых начинаниях. Особенно если эти дела разумные и могут принести пользу. Но даже если бы кто-то возражал - я дееспособный человек и сам принимаю решения.

Не боитесь? Может быть стоит дождаться момента, когда технологию отработают и риски снизятся?

Конечно, мне страшно. Но мне уже тридцать лет. С моим заболеванием в среднем живут не более двадцати. Состояние здоровья у меня постепенно ухудшается. И все равно кто-то ведь должен стать первым, шагнуть в неизвестность. Почему не я? Нельзя вечно перекладывать ответственность на кого-то. Космонавта Гагарина, наверняка, тоже многое смущало, но он знал, ради чего он все это делает. При любом исходе операции у науки будет большая база данных. Люди смогут в дальнейшем оттачивать подобную методику.