Введение

На протяжении всей истории развития гомеопатии вплоть до сегодняшних дней не смолкают жаркие споры сторонников и противников этого метода лечения.

Однако спорящие забывают, что мир наш биполярен, буквально все в нем имеет свою противоположность, свою диалектическую пару.

Гомеопатия и аллопатия -- две составляющие одной неделимой пары, а это значит, что период их противостояния должен остаться в прошлом, считает президент научно-производственного медико-фармацевтического комплекса “Природный доктор”, зам. председателя Экспертного совета по гомеопатии Минздравсоцразвития РФ, Салим Галиевич Мифтахутдинов.

Основоположник гомеопатии С. Ганеман

«Высшим и единственным

предназначением врача является

возвращать больному здоровье...»

С. Ганеман

Своим рождением гомеопатия обязана немецкому врачу и ученому Самуилу Ганеману. Самуил Ганеман родился в городе Мейсене (Саксония) 10 апреля 1755 года, в небогатой семье живописца по фарфору. С детских лет, учась в школе, он выявлял недюжинные способности к наукам. В особенности его интересовали иностранные языки: к моменту окончания школы Ганеман знал несколько современных и античных языков. Интересовало его и естествознание: выпускное сочинение он озаглавил «Об удивительном строении человеческой руки».

Блестяще окончив школу, в 1775г. Ганеман поступает на медицинский факультет Лейпцигского университета, продолжая и там поражать своих учителей выдающимися способностями и прилежанием.

Из-за нехватки средств Ганеман вынужден был прервать свое образование и поступил на службу в качестве домашнего врача и библиотекаря к губернатору Трансильвании барону Брукеншталю в городе Германштадте.

Возобновить обучение Ганеману удалось только через два года, но в Эрлагене, где жизнь была дешевле.

Окончив университет в 1779 году и защитив при этом диссертацию о судорожных состояниях, Ганеман начинает свою врачебную практику.

Неудовлетворенность состоянием дел в медицине того времени с ее варварскими методами лечения (кровопускания, рвотные, прижигания, нарывные пластыри и т.д.), равно как и невозможность найти оплачиваемое место городского врача, заставляют его переключиться на изучение аптекарского дела, химии и переводы литературы, в основном по химии. Довольно быстро Ганеман становится известен как талантливый химик и переводчик, чьи комментарии к переводимым им книгам оказываются едва ли не ценнее оригинального материала.

В 1790 году Ганеман переводил «Лекарствоведение» эдинбургского профессора Куллена. Переводя статью о действии хинны, Ганеман заметил, что симптомы хинного отравления сходны с клинической картиной малярии. Характерная лихорадка с периодичностью в 3-4 дня, дрожь без озноба, жажда, притупление чувств, скованность в суставах, неприятное ощущение онемелости -- все эти симптомы были известны Ганеману не понаслышке. Он сам когда-то перенес малярию.

Заинтересовавшись обнаруженным им феноменом, Ганеман решился на эксперимент, приняв несколько доз хинной корки с целью подтвердить или опровергнуть своё предположение. Все подтвердилось с большой точностью. Такое развитие событий подтолкнуло Ганемана к изучению клинической картины отравления другими ядовитыми веществами. С этой целью он пошел на беспримерный по своему научному героизму шаг, испытывая яды на себе. В последствии, в период преподавания в Лейпцигском университете (1811-1820 гг.), у Ганемана появились единомышленники и ученики, включившиеся в исследования. Первые 60 средств вошли в состав «Чистого лекарствоведения», вышедшего в четырех томах в 1811-1818 гг..

Одновременно Ганеман сравнивал картину отравления с симптомами всех известных заболеваний, и если происходили совпадения, то пытался такие заболевания лечить, нередко добиваясь при этом успеха.

Однако успех лечения во многом зависел от того, как внешне выглядел человек, от его психических особенностей, от его пищевых привязанностей, а также от того, в каких обстоятельствах и от чего улучшается или усугубляется течение заболевания. На одно и то же лекарство хорошо реагировали, как правило, только люди со сходными внешними и психическими данными и характерными модальностями симптомов болезни. Этот факт позволил Ганеману сформулировать понятие о конституциональном типе лекарственного средства.

Избранные для использования в лечении токсические вещества разводились до очень низкой концентрации в растворе или порошке. Ганеман заметил, что чем больше он разводил вещество, тем слабее становились его токсические свойства. В то же время целебная сила нарастала. Было отмечено, что целебная сила тем больше, чем интенсивнее и дольше происходит встряхивание посуды, в которой разводилось вещество.

Исходя из полученных экспериментальных данных, Ганеман сформулировал основные принципы нового метода лечения.

Первый принцип: similia similibus curentur, что в переволе с латыни означает «подобное лечится подобным». Сам же метод лечения получил название «гомеопатия» -- «подобный болезни».

Второй принцип: чтобы получить лекарство, нужно сильно развести исходное ядовитое вещество, одновременно производя энергичное встряхивание сосуда. Этот процесс получил название потенцирования, или динамизации.

Третий принцип: для того, чтобы определить конституциональный тип лекарства, необходимо провести его испытание на группе здоровых людей.

Со временем количество пациентов, излеченных Ганеманом и его учениками, возрастало, что послужило к вящей славе гомеопатии.

Немаловажную роль в популяризации гомеопатического метода лечения сыграло успешное применение гомеопатических препаратов в ходе эпидемии холеры в 1831 году. Отсутствие антибактериальных препаратов в восемнадцатом веке делало эту страшную болезнь практически фатальной, спасением было только бегство из очага поражения. Ганеман и его сподвижники, самоотверженно вступив в борьбу за здоровье и жизнь сограждан, спасли от неминуемой гибели многих больных, чем значительно укрепили авторитет гомеопатии во всем мире.

Результатом большой многолетней работы Самуила Ганемана явились его книги «Органон врачебного искусства», впервые появившемся в 1810г. и переиздававшемся еще 5 раз (последнее, 6-е издание вышло много лет спустя после смерти Ганемана, в 1921г.), «Чистое лекарствоведение», «Хронические болезни», «О гелеборизме древних», «Опытная медицина», «Эскулап на весах» и многие другие.

Беспрерывно экспериментируя с лекарственными веществами и внося исправления в свою теорию, к концу жизни Ганеман создал стройную систему лечения любых терапевтических заболеваний, покоящуюся на законе подобия: вещество, взятое в малой дозе, способно лечить заболевания, проявляющиеся симптомами, которое то же самое вещество в большой дозе вызывает.

Similia similibus curantur, что в переводе с латыни означает «подобное лечится подобным».

Сам же метод лечения Ганеман назвал «гомеопатия» -- «подобный болезни». Другими основополагающими принципами гомеопатии являются: закон малых (минимальных) доз, закон прувинга (испытания лекарств на здоровых добровольцах), закон динамизации (возрастания силы лекарства по мере уменьшения его концентрации, сопровождающегося постоянными встряхиваниями раствора), закон одного лекарственного средства (для лечения должно применяться одно простое лекарственное средство) и теория миазмов.

Ганеман умер на 89 году жизни, 2 июля 1843 года в Париже, и был похоронен на Монмартрском кладбище. Надпись на его надгробии гласит: Aude sapere1. Таков вызов, который бросает нам гомеопатия и нанофармакология.

В 1898г. его могила была перенесена на кладбище Пер-Лашез, где ему в 1900г. был воздвигнут памятник благодарными гомеопатами со всего мира.

Председателем Комитета по сооружению памятника Ганеману и инициатором всего дела был русский врач-гомеопат Лев Бразоль (1854-1927).

Памятники Ганеману имеются в Вашингтоне, Лейпциге, Мехико, Порту-Алегре и Сан-Пауло (Бразилия). Со смертью Ганемана развитие гомеопатии не остановилось, и было продолжено его учениками во всем мире. Популяризацией гомеопатии занимались не только профессиональные врачи, но и энтузиасты, не имевшие медицинского образования. Наибольшего успеха гомеопатия добилась в США, где на пике своего развития в конце 19 -- начале 20-го вв. насчитывала около 12 тыс. врачей-гомеопатов, располагавших большим количеством собственных колледжей, больниц, поликлиник, выпускавших десятки журналов и т.д.

1 Sapere aude (лат. «решись быть мудрым») -- латинское изречение, содержащееся в «Посланиях» Горация. Иммануил Кант перевёл его как: имей мужество, использовать свой собственный разум.

В конце XVIII века было множество медицинских теорий. В большом почете была еще со времен Галена онтология, т.е. представление о том, что болезнь есть постороннее бесчинствующее в теле вещество (отсюда – опорожняющий метод). Существовал целый ряд особых методов лечения: возбуждающий, укрепляющий, ослабляющий, успокаивающий, противодействующий, восстанавливающий, разрешающий. В огромном количестве применялись опорожняющие средства: слабительные, рвотные, чихательные, кровопускания. До какой степени были распространены кровопускания, видно из того, что первым печатным произведением медицинского содержания был ежемесячный календарь кровопусканий и слабительных процедур на 1457 год.

Доброкачественность аптечных товаров оценивалась по запаху, вкусу, цвету, внешнему виду. Совершенно обычной была замена одних аптекарских товаров другими, сходными по органолептическим свойствам: для такой замены существовал укоренившийся в рецептурном обиходе термин – «что-то вместо чего-то». Лекарства создавались путем комбинирования возможно большего количества ингредиентов и давались в огромных количествах, излюбленной лекарственной формой были – стакан лекарства, выпиваемый одним глотком, кусок весом в 30г и т.п.

Самуэль Ганеман (10.04.1755 г. – 2.07.1843 г.) – немецкий врач, основатель гомеопатии. Родился в Саксонии, в семье художника по фарфору. Медицинское образование получил в Лейпциге и Эрлангене. Выступал против кровопусканий, рвотных и других средств, которыми злоупотребляли врачи того времени. Большое значение придавал гигиене и диететике.

Гомеопатия (от гомео... и греч. páthos - страдание) – система лечения малыми, часто принимаемыми дозами лекарств, вызывающих в больших дозах у здоровых людей явления, сходные с симптомами самой болезни. Гомеопатия разработана немецким врачом С. Ганеманом в начале XIX в. Ганеман считал необходимым воздействовать на отдельные проявления заболевания, так как рассматривал болезнь как расстройство духовной «жизненной силы», не поддающееся лечебному воздействию. В основу гомеопатии положен принцип лечения подобного подобным (similia similibus curantur). Таким образом, для того чтобы установить, какие болезненные проявления вызывает то или иное лекарственное вещество («патогенез лекарств», по Ганеману), необходимо ввести его в токсической дозе здоровому человеку. Однако известно, что действие многих лекарственных средств на больной организм иное, чем на здоровый. Современная научная медицина основывается на принципе причинного (патогенетического) лечения, то есть стремится воздействовать не на отдельные проявления, а на причины и механизм развития болезни.

Другим положением гомеопатии, выдвинутым Ганеманом, явилось то, что сила действия лекарства якобы увеличивается по мере уменьшения его дозы (потенцирование), которое достигается большими разведениями по так называемой центизмальной шкале, каждое последующее разведение в 100 раз уменьшает содержание первоначального вещества. Ганеман доходил до 30-го разведения, содержащего дециллионную часть лекарства.

Практикующие современные гомеопаты по существу отказались от теоретических основ, заложенных в учении Ганемана. На съездах гомеопатов в 1836 г., 1896 г. и 1901 г. был подвергнут пересмотру ряд положений Ганемана ввиду их ненаучности и предвзятости. В гомеопатической практике не применяется глубокое потенцирование, а лишь 3 – 6-кратное разведение: эффект гомеопатических средств в отдельных случаях объясняется внушением и самовнушением. Многочисленные попытки проверить в клиниках методы и лекарства, применяемые в гомеопатии, не дали положительных результатов. Ассортимент лекарственных веществ современной гомеопатии мало отличается от перечня лекарств, известных в начале XIX века.

Ганеман выдвинул требования гласной и единой для всех аптек рецептуры. Он восставал против многокомпонентных лекарственных комбинаций, требовал, чтобы в каждом лекарстве назначалось лишь одно средство, чтобы дало возможность врачу оценить результаты применения данного средства, вместо тогдашних огромных доз он предложил минимальные дозы, исключил применение металлических, в т.ч. свинцовых ступок, предложив пользоваться фарфоровыми или каменными (гранитными).

Ганеман выдвинул положение, что малейшие следы одного лекарства, попадая в другое, могут в корне изменить действие последнего. Все это поставило аптеки перед необходимостью тщательно чистить посуду, ввести отдельные весы и приборы для особо ядовитых веществ и, наконец, соблюдать чистоту в аптеке.

Принципы гомеопатии, сформулированные Ганеманом: «болезни лечатся малыми дозами таких средств, которые в больших дозах вызывают у здоровых явления болезни», «подобное лечится подобным», «чтобы лечить нежно, быстро и надолго, избирай для каждой болезни лекарство, которое само по себе вызывает заболевание», были не теоретической основой, а продолжительным практическим изучением процессор лечения. Так, при лечении малярии используется кора хинного дерева – Ганеман несколько дней подряд принимал сравнительно большими дозами кору хинного дерева и получил явления, напоминающие картину малярии. С этого времени он изучал многие известные средства на здоровом человеке и тщательно записывал болезненные симптомы, вызываемые ими. Таким образом, выбор лекарства решается на основании симптомов, которые они вызывают, поэтому «лекарства должны испытываться на здоровых людях».

В виду того, что обычные дозы сильнодействующих веществ вызывали ухудшение болезни, Ганеман был вынужден постепенно уменьшать дозы. Действие миллионных и децимиллионных частей грана вначале вызвало изумление самого Ганемана. Он говорил: «для достижения врачебной силы лекарственных средств необходимо усиливать их действие высокими делениями (разведениями), посредством надлежащих растираний и взбалтываний, благодаря этой простой обработке лекарство до невероятности развивает в себе скрытую силу». То есть, он не просто растворяете вещество в большом количестве растворителя, а вводит особый метод. Он растворяет вещество в 99 частях спирта или растирает с 99 частями молочного сахара, 1 часть получаемого разведения он опять растворяет в 99 частях растворителя и т.д. Максимальное разведение соответствовало концентрации, равной 1 деленной на 1 с 60 нулями.

Таким образом, существовало три принципа гомеопатии, разработанные Ганеманом:

Ø I принцип – «Болезни лечатся малыми дозами таких средств, которые в больших дозах вызывают у здоровых явления болезни»;

Ø II принцип – «лекарства должны испытываться на здоровых людях»;

Ø III принцип – «необходимо назначение малых доз лекарственных веществ».

Система, созданная Ганеманом, нашла много последователей. За время почти 200-летнего клинического опыта использования гомеопатии как метода лечения определились границы ее эффективности: применение гомеопатических лекарственных средств не вызвало побочных эффектов, а также случаев отравления, гомеопатические лекарственные средства не имеют противопоказаний в практике лечения детей.

Эффективность лечения гомеопатическими средствами объясняется размытыми версиями ученых: одни считают, что сила растворов или тритураций заключается в методе их приготовления (интенсивное встряхивание или сильное растирание), позволяющем освободить скрытую энергию или создавать электрическое поле вокруг каждой частички измельченного лекарственного средства. Другие считают, что воздействие гомеопатических лекарственных средств в высоких разведениях доказывается химическими превращениями или фармакологическим действием (доказано, что биологическая активность выявляется при разведении 1:10 в 12 степени). Однако теоретическое обоснование механизма физиологического действия сверхмалых доз пока отсутствует. Несмотря на это, популярность гомеопатии увеличивается из года в год, география ее применения расширяется: в Англии в гомеопатических госпиталях в Лондоне и Глазго работают около 200 врачей-гомеопатов, все члены английской Королевской семьи находятся под наблюдением гомеопатов.

Во Франции около 800 врачей – гомеопатов. Гомеопатические центры имеются в Индии, Центральной и Латинской Америке, Мексике, на подъеме гомеопатия находится в большинстве Европейских стран.

Первая московская гомеопатическая аптека была открыта в 1835 г. на Петровке. В настоящее время у нас в стране большое количество гомеопатических аптек.

В арсенал гомеопатических лекарственных средств входят:

v препараты растительного происхождения (лекарственное растительное сырье);

v препараты минерального происхождения (соли карбоната аммония, бария сульфата, амилнитрит и т.п.);

v препараты животного происхождения (пчелиный, змеиный яды, шпанская мушка, бобровая струя и многое другое);

v «нозоды» – продукты болезни (туберкулины в малых дозах для лечения туберкулеза);

v неорганические соединения, в частности – металлы (платина, золото, серебро, хром свинец и другие, которые используются при очень большом растирании).

Основатель гомеопатии Самуэль (Самуил) Ганеман был, подобно гениям эпохи Возрождения, одарен во многих отношениях: искусный фармацевт, разработавший процедуры, которые используются и в современной фармацевтике, толковый лингвист и переводчик (свободно владел семью языками), предшественник современных поборников натурального лечения, проповедующих естественную диету и здоровый образ жизни… Его также можно назвать первым психиатром, потому что он первым из своих современников стал пропагандировать гуманизм в лечении психически больных людей как непреложное дополнение к лекарствам. За десятилетия до Коха и Пастера он понял принципы заразных болезней и успешно лечил больных во время эпидемий, свирепствовавших в Европе в первой половине XIX века. Ганемана можно считать одним из первопроходцев в части санитарных мероприятий, впоследствии ставших общепризнанными.

Ганеман заслуживает выдающегося места в истории медицины за любой из своих вкладов в нее. Но конечно же его величайший вклад и непревзойденное достижение это основание системы гомеопатии. Ганеман - единственный в истории человек, сначала теоретически разработавший полноценную медицинскую систему, а затем превративший теорию в мощный практический инструмент, и все это в течение лишь одной человеческой жизни. Он был настоящим провидцем, чье понимание энергетических основ здоровья и лечения предвосхитило понятие энергетической сущности материи, известное современной физике. А аллопатическая медицина лишь только подступила к пониманию связи духа и тела, которую Ганеман описал почти два века назад.

Я бы хотел начать описание ганемановской системы с краткого обзора его жизни и рекомендую заинтересованному читателю изучить эту тему глубже. Книга Римы Хэндли «Гомеопатический любовный роман» будет отличным введением, а ее работа «В поисках позднего Ганемана» поможет понять практику Ганемана в кульминационный период его карьеры. Из нескольких доступных нам биографий Ганемана моими любимыми являются книги Хаеля «Жизнь и труды Ганемана» и Брэдфорда «Жизнь и письма Ганемана». Эти достойные книги помогут увидеть, с чем именно боролся Ганеман и какие преграды ему пришлось преодолеть.

Ганеман родился 10 апреля 1755 года в саксонском городе Мейсене (Германия), где его отец занимался росписью по фарфору. Заработок был невелик, и маленькому Самуэлю часто приходилось отказываться от учебы в школе: не хватало денег. С двенадцати лет он начал частично зарабатывать себе на обучение, занимаясь с товарищами латынью и греческим языком.

Отец Ганемана развивал у сына оригинальность мышления с младых ногтей. Он нередко запирал Самуэля в комнате, озадачив его каким-нибудь сложным вопросом. «Все доказывай, держись хорошего, не бойся быть мудрым» - такова была суть его советов сыну. Отец Ганемана обратился с ходатайством в престижное учебное заведение Мейсена, дающее всестороннее образование, - школу св. Афры, и в 1770 году юный Ганеман был туда принят. Он оказался таким блестящим учеником, что ему дали право на бесплатное обучение. Ганеман закончил школу св. Афры в 1775-м, представив дипломную работу на тему «Замечательное устройство человеческой руки», написанную на латыни.

Весной 1775 года, почти без денег, Ганеман отправился в Лейпциг изучать медицину. Он зарабатывал частными уроками французского и немецкого, а также переводом научных трудов по медицине, ботанике и химии (этой работой он будет вынужден заниматься еще двадцать лет). Один из профессоров был столь впечатлен его успехами, что добился для Ганемана привилегии бесплатно посещать лекции. Однако Самуэль не был удовлетворен сухими книжными знаниями, которые предлагал этот университет (не имевший своей клиники), и вскоре переехал в Вену.

Перемена местожительства стала лейтмотивом жизни Ганемана. Из Вены он переехал в Германштадт, где еще один покровитель, д-р Кварин, помог ему найти работу. Наконец, Ганеман окончил медицинский факультет в Эрлангене, где удостоился ученой степени (впоследствии клеветники критиковали его за то, что степень была получена в «каком-то там Эрлангене»), и с 1779 года начал практиковать медицину в маленьких немецких городах. Через пять лет он откажется от практики, открыто признав, что пациенты лучше проживут без его помощи.

В 1782 году Ганеман взял в жены Иоганну Леопольдину Генриетту Кюхлер, дочь аптекаря. С 1785 по 1789-й, проживая в Дрездене, он обеспечивал свою растущую семью (со временем у этой семейной пары родилось 11 детей) на средства от публикации трудов и от занятий химией. Пробовал снова заняться врачебной практикой, но обнаружил, что не может рассчитывать на нее как на источник дохода: «К своей практике я мог относиться лишь как к занятию, приносящему усладу сердцу».

Ганеман опубликовал множество работ по химии, особенно известным стало исследование, посвященное мышьяку. Некоторые критики позже скажут, что Ганеман был бы великим химиком, не превратись он в великого «шарлатана». В 1789 году его семья переехала из Дрездена в Лейпциг, где Ганеман опубликовал научный труд о сифилисе, примечательный своим описанием новой препарации ртути, разработанной лично им, которая до сих пор известна химикам как ганемановская растворимая ртуть. Однако труды Ганемана и его занятия химией обеспечивали семью лишь скудным доходом, и им часто не хватало вещей, необходимых для выживания. В одной трогательной зарисовке Ганеман вспоминал, как они стирали белье с помощью сырого картофеля, потому что не могли позволить себе купить мыла.

Ганеман начал критиковать медицинскую практику своего времени уже в 1784 году, чем заработал дурную славу среди коллег, которые высмеивали и отвергали его. В 1792 году неожиданно умер австрийский император Леопольд - после того, как в течение 24 часов ему сделали 4 кровопускания от высокой температуры и вздутия живота. Ганеман выступил с публичной критикой врачей императора и продолжал высказываться против кровопускания, хотя его самого провозгласили убийцей, поскольку он лишал своих пациентов «благ» такой процедуры. Ганеман возвращался было в медицину, но вскоре опять отказывался от этой затеи - разочаровавшись в эффективности доступных методов лечения, а также в способности пациентов адекватно оплачивать труд врача. Он и его семья, в которой тогда было пятеро детей, жили в одной комнате, в ужасных условиях. Ганеман каждую вторую ночь бодрствовал и занимался переводом текстов, это было основным источником дохода семьи; таким образом днем он мог удовлетворить свою страсть к поискам более эффективных методов лечения. В этот период он также приобрел «бесполезную» (по его словам) привычку курить трубку. Однако в это время Ганемана уже заботили вопросы гигиены и диеты, и он выступал за максимальное снижение потребления мяса и замену коровьего молока козьим и овечьим.

В 1790 году Ганеману исполнилось 35 лет; этот год стал поворотным для его мышления. Он и прежде видел ограниченность и даже опасность медицины, которой был обучен, однако не мог предложить что-то взамен. Но вот случилось озарение - когда Ганеман переводил «Maтерию медику» Куллена. Тот приписывал противомалярийные свойства хинной корки (из которой изготавливается хинин) ее горечи и вяжущим свойствам, но Ганеман знал, что другие горькие растения не лечат малярию. И он начал ту практику, которую будет продолжать всю жизнь и которая демонстрирует его честность и любовь к знаниям: он провел эксперимент на себе. Ганеман выяснил, что хинная корка (из которой изготавливают гомеопатическое лекарство China) вызывает у него, здорового человека, те же симптомы, которые излечивает у больного. Это открытие стало основой для первого закона гомеопатии - закона подобия, гласящего: «Подобное лечит подобное».

Примерно в то же время Ганеман отличился в психиатрии. Психиатрические лечебницы обычно располагались при тюрьмах, сумасшедших держали в тесных помещениях и плохо кормили. Что еще хуже, врачи отказывались от их лечения, поскольку считалось, что безумие заразно. Вместо этого психически больных заковывали в цепи, дразнили на потеху публике и избивали. Первая настоящая психиатрическая лечебница была открыта Ганеманом в Георгентале, где владетельный герцог отдал в его распоряжение один из флигелей своего замка. Там было задумано лечить состоятельных людей, страдающих от депрессии, или психически больных.

У Ганемана был лишь один пациент, известный ганноверский писатель Клокенбринг, страдавший от маниакального синдрома, который с огромным трудом лечится даже современными психиатрами. Однако Ганеман полностью вылечил его за семь месяцев. Чтобы прочувствовать все перипетии великолепного излечения, я рекомендую вам почитать об этом случае в сборнике Даджена «Малые труды Самуэля Ганемана». Впервые безумца лечили мягко, гуманно, заменив принуждение состраданием.

Между тем внешняя канва жизни Ганемана - по-прежнему переезды да поиски заработка. В то время у Ганемана не было еще никаких гомеопатических лекарств и он не вел гомеопатической практики, в ходе которой мог бы выдавать пациентам лекарства собственного изготовления.

В 1794 году во время одного из таких переездов произошло дорожное происшествие, в котором Ганеман потерял новорожденного сына, а другой его сын, Фридрих (единственный член семьи, который станет врачом-гомеопатом), также получил травмы.

В 1799 году эпидемия скарлатины дала Ганеману возможность продемонстрировать эффективность медицины нового образца - основанной не только на законе подобия, но и на концепции высокого разведения. Ганеман успешно использовал гомеопатические дозы Belladonna для лечения и профилактики болезни, и это произвело сенсацию. Однако он снова подвергся нападкам, потому что запросил небольшое вознаграждение за свое открытие (что можно понять, учитывая его материальное положение), хотя бедные пациенты в отличие от состоятельных получали Belladonna бесплатно.

В 1810 году Ганеман опубликовал первый вариант своей важнейшей работы, «Органона врачебного искусства». Эта книга заложила основы нового подхода к лечению больных, включая закон подобия, принцип использования одного лекарства, подвергнутого потенцированию, назначение его в минимально возможной дозе и назначение лишь тех лекарств, которые были испытаны на здоровых людях. В течение нескольких следующих лет Ганеман испытал множество препаратов как на себе, так и на членах своей семьи, а начиная с 1814 года в группу испытателей стали входить его ближайшие друзья и сторонники (эта группа получила название «Союз испытателей»), самые первые ученики Ганемана, такие как Гросс, Штапф, Гартман и Рюкерт.

Ганеман снова добился успеха в 1813 году, используя гомеопатию против эпидемии тифа у солдат Наполеона, вспыхнувшей после неудачного вторжения в Россию. (Даже сам Наполеон успешно лечился гомеопатией от лобкового педикулеза.) Вскоре эпидемия распространилась и на Германию, где Ганеман лечил первую стадию с помощью лекарств Bryonia и Rhus tox. Скоро он стал подвергаться нападкам фармацевтов за посягательство на их привилегии, ибо распространял лекарства собственного изготовления. В 1820 году совет города Лейпцига приказал Ганеману прекратить подобную деятельность. Пик преследования пришелся на 1821 год, и Ганеман был вынужден переехать в Кётен. Там он находился под защитой герцога Фердинанда, который был одним из его пациентов и позволил Ганеману вести врачебную практику и распространять лекарства собственного изготовления. (В то время Германия была свободным объединением герцогств и городов-государств, в каждом из которых были собственные законы.)

Четырнадцать лет Ганеман жил в Кётене под защитой герцога; это дало ему возможность вести практику и продолжать развитие своих идей в спокойной обстановке. Пациенты приезжали к нему со всей Европы. Гомеопатия распространялась и в медицинских кругах, обретая все новых сторонников.

В 1830 году супруга Ганемана, Иоганна, родившая мужу одиннадцать детей, умерла от острого воспаления легких, но дочери, особенно Шарлотта и Луиза, хорошо заботились об отце. Верным ассистентом и помощником Ганемана был д-р Теодор Моссдорф - ученик, который женился на одной из его дочерей.

К тому времени Ганеман вышел на новый этап понимания хронических болезней, разработав концепцию миазмов. Он опубликовал свое открытие в 1828 году, в первом издании книги «Хронические болезни». Самые стойкие сторонники Ганемана (Штапф, Гросс, Геринг и фон Беннингхаузен) горячо восприняли эту концепцию, однако большинство гомеопатов не признало ее, сочтя слишком неестественной. Некий д-р Тринкс даже вступал в заговор с издателем с целью отсрочить публикацию этого труда - еще одна из многих преград на пути Ганемана к разработке и продвижению новой системы.

В 1831 году гомеопатия одержала очередную победу, в этот раз над эпидемией холеры, которая началась в России и распространилась на запад; аллопатическая медицина оказалась беспомощной перед лицом этой смертельной болезни. Лекарства, которые предложил использовать Ганеман - Camphorа, Cuprum и Veratrum, - были бы среди самых используемых, случись эпидемия холеры и в наши дни.

В Кётене к Ганеману присоединился еще один энергичный ассистент, д-р Готфрид Леман, оказавшийся одним из самых преданных помощников. Отметим, что Ганеман разочаровался в «псевдогомеопатах», проживавших в окрестностях Лейпцига, и все больше и больше отдалялся от них. В 1833 году в Лейпциге открылась первая гомеопатическая больница под руководством д-ра Морица Мюллера; ее основатели надеялись, что географическая близость к всемирно известному Ганеману принесет ей пользу. Вначале Ганеман был преисполнен энтузиазма, оказал больнице финансовую поддержку и в 1834 году проинспектировал ее. Но когда год спустя он убыл в Париж, у больницы начались финансовые проблемы, и в 1842 году она закрылась навсегда.

Сейчас мы подходим к последней главе жизни Ганемана, описание которой читается как любовный роман. В 1834 году энергичная красавица-парижанка Мари Мелани д’Эрвиль-Гойе предприняла длительное путешествие в Германию для консультации у Ганемана, якобы по поводу лечения невралгических болей. (Позже Мелани призналась, что истинной причиной был интерес, который она испытывала к новой системе медицины, и любопытство относительно ее знаменитого основателя. Исходя из того, как повернулись события, можно задуматься, не было ли у Мелани скрытых мотивов для поездки.) Мелани сообщила, что ей 32 года, хотя другие говорили, что ей 35 (должно быть, ее лекарством был Phosphorus!). Она обворожила 80-летнего вдовца, и спустя всего лишь три месяца после первой встречи они поженились.

Роль Мелани в жизни Ганемана противоречива. После восьми десятилетий борьбы, нищеты и несчастий у родоначальника гомеопатии появилась возможность насладиться закатом жизни в обществе молодой, красивой, обеспеченной жены с хорошими связями, которые привели к нему многих представителей французского высшего общества, дворянства.

С другой стороны, Мелани успешно изолировала его от детей на всю оставшуюся жизнь. Мелани уговорила Ганемана поехать с ней в Париж, соблазнив его приятным отдыхом и поклонением со стороны французов. Ну а там после долгого путешествия и радостной суматохи встречи она убедила Ганемана снова начать практику. Вероятно, пожилому Ганеману было утомительно принимать пациентов, но мы благодарны Мелани за то, что практика дала ему возможность экспериментировать и совершенствовать метод LM. С помощью мужа Мелани изучила гомеопатию и ассистировала ему во второй половине дня, а в первой занималась собственной клиникой для бедных. Она даже напечатала визитные карточки, на которых было написано: «Д-р Мелани Ганеман, первая во Франции женщина-врач».

Во Франции Ганемана ждал успех и великая слава, и там же он завершил работу над «наиболее совершенным и наилучшим методом», описанным в шестом издании «Органона». Когда в 1843 году Ганеман умер в почтенном возрасте 88 лет, рукопись находилась в руках его издателя. Мелани обвиняют в том, что во многом из-за нее на долго задержалась публикация этого крайне важного издания, а также в том, что она похоронила мужа в частном порядке в безымянной могиле своего семейного склепа. Однако Мелани была охвачена горем и, возможно, поэтому не оповестила последователей Ганемана о его кончине и похоронила мужа рядом с двумя другими мужчинами, сыгравшими в ее жизни важную роль, - М. Гойе, чьей приемной дочерью стала когда-то, и своим учителем живописи. Впоследствии останки Ганемана и Мелани перенесли в отдельную могилу и поставили там памятник с эпитафией, которую Ганеман выбрал сам: Non inutilis vixi («Прожил жизнь не зря»).

В завершение этого небольшого вступления будет уместно упомянуть замечательные черты характера Ганемана; к этим качествам все мы, гомеопаты и наследники его мысли, должны стремиться. Во-первых, Ганеман проявлял огромную настойчивость в достижении того, что он считал истиной. На каждом этапе развития системы он сталкивался с препятствиями и злословием. Ганеман страдал от нападок ортодоксальных медицинских кругов, которые в своих попытках его остановить брали на вооружение и законодательство, и политику. В современных ему журналах публиковались едкие критические статьи и даже пасквили. Критика лишь стимулировала Ганемана работать над дальнейшим развитием системы, но множество писем, найденных после его смерти, показали, как сильно он страдал от незаслуженного и непрерывного преследования.

Во-вторых, Ганеман продемонстрировал потрясающую честность - когда он увидел, что его медицинская практика несет вред пациентам, он отказался от нее и стал содержать семью с помощью скудного заработка на переводах книг. Еще одно свидетельство честности - те его поступки, о которых и подумать не могут современные врачи и фармацевты: он испытывал на себе те препараты, которые давал пациентам.

И здесь мы подходим к третьему замечательному качеству Ганемана - его трудолюбию. Помимо разработки совершенной медицинской системы и испытания более сотни препаратов, он написал около 70 оригинальных работ по химии и медицине, а также перевел два десятка книг с английского, французского, итальянского и латыни.

И, наконец, его скромность. Он писал своему другу, д-ру Штапфу: «Будьте как можно более умеренны в своих похвалах. Я такого не люблю; я лишь честный и прямой человек, просто выполняющий свой долг».

К сожалению, у Ганемана был один императив, в некоторой степени вредивший развитию гомеопатии, - и нам, современным гомеопатам, это будет хорошим уроком. На более позднем этапе жизни Ганеман стал нетерпим к противоречиям и спорам и с подозрением относился к тем, кто соглашался с ним не полностью. Ганеман сказал: «Кто не идет по совершенно тому же пути, что и я, кто отклоняется, пусть на толщину соломины, вправо или влево, тот есть предатель, и я не имею к нему отношения». Д-р Гросс, один из первых и лучших учеников Ганемана, написал ему следующее: «Потеря ребенка научила меня, что в некоторых случаях одной гомеопатии недостаточно». Ганеман так и не простил ему это высказывание. Вследствие нетерпимости и непоколебимости он отстранился от многих своих последователей, но истинно и то, что он чувствовал себя преданным многими из них.

Миллионы людей обязаны своим освобождением от страданий этому величайшему гению в медицинской истории. Данная книга рассматривает его систему. Хотя автор в своих рассуждениях опирается и на многих великих последователей Ганемана - фон Беннингхаузена, Геринга, Кента, Липпе и других, - именно Ганеман дал нам фундаментальные законы и принципы, на которых построено все остальное.

О портрете Ганемана, расположенном на обложке книги

Этот студийный портрет сделан Гилбертом Темплом, фотографом из города Клинтон (штат Айова) на основе достоверной гравюры Ганемана; в настоящее время этот портрет находится в коллекции Джулиана Уинстона. На его оборотной стороне написано следующее:

«Эта фотография Самуэля Ганемана считается самой достоверной из существующих. Оригинальная гравюра, с которой сделана эта копия, попала ко мне в 1838 году, когда мне было 15 лет. Мне дали ее потому, что я сподобился стать пациентом Ганемана. Обстоятельства были таковы.

Я родился в шотландском городе Пейсли 4 декабря 1823 года. Двенадцати лет от роду со мной случилась сильная простуда, оказавшаяся началом серьезной легочной проблемы. Целый год я был прикован к постели, и в итоге в 1836 году меня отправили в Париж (мне было тринадцать), чтобы я мог попасть на лечение к Ганеману. Осуществимость такого путешествия для меня была сомнительной, но оно прошло поэтапно и достаточно легко, включая двухнедельный отдых в Лондоне. Я провел эти две недели в доме врача королевы, сэра Эндрю Кларка, который подверг меня тщательному обследованию. Я слышал, как он сказал жене, что сомневается в том, что меня удастся доставить в Париж, но даже если я и попаду туда, то уехать оттуда уже не смогу.

И вот Париж. Ганеман подверг меня очень тщательному обследованию, длившемуся полтора часа, после чего заявил, что меня можно вылечить, но это займет значительное время. Это мнение было полностью подтверждено последующими событиями, поскольку здоровье ко мне вернулось, но лишь после девяти месяцев лечения. Благодаря обстоятельствам, которые я не стану здесь упоминать, я часто бывал в кабинете Ганемана и проводил там значительную часть времени, иногда не менее полудня. Такое необычное и длительное знакомство с Ганеманом и его работой помогло мне изучить его лицо и манеры.

Примерно через два года после моего возвращения в Шотландию д-р Геддес М. Скотт, богатый и уважаемый врач из Глазго, ставший гомеопатом, отправился в Париж, чтобы встретиться с Ганеманом. Вернувшись, он показал мне гравюру Ганемана, которую привез с собой, и спросил, что я о ней думаю. Я сразу же сказал об абсолютном сходстве; д-р Скотт тоже так считал. Он дал мне две копии; эта фотография - отпечаток с негатива, сделанного с одной из них. Негатив удалось сделать после нескольких попыток с помощью художника и фотографа, в результате чего было в точности воспроизведено сходство и гравюры, и самого Ганемана - такого, каким я знал его в почтенные годы.

Тому, который не только с благодарностью вспоминает Ганемана, но и чтит его как врача и как человека, доставляет огромное удовольствие передать в руки его последователей такой достоверный и точный портрет.

Джон Б. Янг, 527, Девятая авеню, Клинтон, Айова».

Отрывок из книги Люка Де Схеппера

«Органон» С. Ганемана (1755–1843 гг.) является фундаментальным сочинением по гомеопатии, заложившим основы этого сравнительно молодого метода лечения. При жизни автора вышло в свет пять изданий «Органона». Автором было подготовлено к публикации и шестое издание, но оно увидело свет почти семьдесят лет спустя после смерти автора благодаря усилиям выдающегося гомеопата начала XX века В. Берике. На русском языке «Органон» в последний раз был опубликован более ста лет назад: в 1884 г. в России в блестяще выполненном переводе доктора В. Сорокина вышло пятое издание «Органона». Между тем, Ганеман при подготовке шестого издания значительно его переработал, внеся изменения и дополнения, оказавшие существенное влияние на теорию и практику гомеопатии. В таком, наиболее близком к совершенству виде, по мнению самого автора, «Органон» впервые предлагается читателям на русском языке. Хочется надеяться, что вслед за «Органоном» выйдут в свет на русском языке и другие основополагающие труды по гомеопатии и, в первую очередь, важнейшие сочинения самого творца метода. А. Высочанский Москва, декабрь, 1991 г. Предисловие переводчика Шестое издание «Органона», оставленное Ганеманом готовым к публикации, представляло собой экземпляр пятого, последнего немецкого издания, опубликованного в 1833 году, буквально прослоенный рукописными листами. В восьмидесятилетнем возрасте, в годы активной врачебной практики в Париже, он закончил тщательную ревизию своего сочинения, внимательно просматривая параграф за параграфом, внося изменения, вычеркивая, делая примечания и дополнения. Сам Ганеман известил некоторых друзей о подготовке нового издания его великого труда. Об этом можно прочитать в его письмах и, в частности, в письме Бенингхаузену, самому чуткому его последователю и ближайшему другу. В письме к нему из Парижа Ганеман пишет: «Я работаю над шестым изданием «Органона» и уделяю ему несколько часов по воскресеньям и четвергам, все остальное время уходит на лечение больных, приходящих в мой дом». И своему издателю, г-ну Шаубу, в Дюссельдорф, он пишет в письме, отправленном из Парижа 20 февраля 1842 года: «Теперь, после восемнадцати месяцев работы, я закончил шестое издание моего «Органона», наиболее близкое к совершенству». Ниже он выражает свою волю видеть книгу напечатанной наилучшим образом, на лучшей бумаге, совершенно новым шрифтом, короче говоря, он хотел видеть это, по всей вероятности, последнее издание замечательным во всех отношениях. Желания почтенного автора были полностью выполнены издателями. Все примечания, изменения и дополнения я тщательно перевел с бывшей в моем распоряжении рукописи. Ганеман сам выполнил ее своим замечательно мелким, четким почерком, в совершенстве сохранившимся за эти годы и таким же разборчивым сегодня, как и сразу по написании. При переводе тех обширных частей книги, в которые он не внес никаких изменений, в том числе большого Введения, я использовал прекрасный перевод пятого издания, выполненный д-ром Даджеоном, характеризующийся сочетанием совершенного английского и замечательно верным соблюдением специфического ганемановского стиля. Ниже следуют некоторые из наиболее важных изменений, появившихся в этом последнем издании. В обширном примечании к 11 параграфу он рассматривает следующий важный вопрос: что есть динамическое влияние - двигатель - а в параграфах 22 и 29 отражены его последние взгляды на жизненный принцип. Этот термин он употребляет во всей книге, предпочитая его термину «жизненная сила», использовавшемуся в прежних изданиях. Параграфы с 52 по 56 полностью переписаны, а к параграфам 60–74 добавлены обширные примечания. Параграф 148 написан практически заново и посвящен происхождению болезни, в нем отрицается Materia peccans как главный этиологический фактор. Громадное значение имеют параграфы 246–248, так как они касаются вопросов дозировки при лечении хронических болезней. Здесь он отступает от требования назначать одну дозу и советует повторять дозы, но уже в других потенциях. Параграфы 269–272 посвящены техническим указаниям по приготовлению гомеопатических лекарств, главным образом, в соответствии с его позднейшими взглядами. Вечный вопрос о назначении двойных лекарств, не являющихся химическими сложными веществами, полностью и окончательно разрешен в параграфе 273, устраняющем все сомнения в ложности этого метода. Полностью новым и чрезвычайно важным является примечание к параграфу 282. Здесь его рекомендации по лечению хронических болезней, определяющихся псорой, сифилисом и сикозом, абсолютно отличаются от указаний, данных в прежних изданиях. Теперь он советует начинать лечение большими дозами специфических для них лекарств и, если это необходимо, назначать их по нескольку. раз ежедневно, постепенно восходя к высшим степеням динамизации. При лечении остроконечных кондилом он считает необходимым сочетание местного лечения и внутреннего применения лекарства. Представляемая книга является последним словом Ганемана в отношении принципов, развитых им в первом и последующих изданиях, она разъяснена и расширена благодаря богатому опыту автора, накопившемуся к последним годам его врачебной деятельности по лечению как острых, так и хронических заболеваний. Исторически шестое издание - это книга величайшего интереса и значимости, так как она венчает изумительное философское проникновение Ганемана в сущность врачебного искусства. «Органон» Ганемана является высшим достижением медицинской философии, практическая интерпретация которого поистине проливает потоки света и поведет врачей при помощи Закона Лечения в новый мир терапии. Д-р Джеймс Краусс, из Бостона, эрудированный и прилежный ученик Ганемана, удостоил нас чести написать введение к этому изданию. Я хочу выразить ему свою благодарность и признательность как за ведение, так и за другую ценную помощь. Вильям Берике. Сан-Франциско, декабрь, 1921 г. ВВЕДЕНИЕ (к переводу доктора Берике шестого издания «Органона» Ганемана) Выдающийся перевод на английский язык пятого немецкого издания «Органона» Ганемана, выполненный Даджеоном, тщательно сохранен в этом английском переводе шестого немецкого издания, выполненном доктором Вильямом Берике. Врачи в двойном долгу перед ним за спасение этого последнего подлинного труда Ганемана от возможной утраты и перевод его хорошим, ясным, не сбивающимся на пересказ языком. Дважды над этой рукописью Ганемана нависала опасность утраты. Первый раз - во время осады Парижа во франко-прусской войне 1870-71 гг., и повторно - во время разорения Вестфалии в мировой войне 1914-18 гг. Доктор Берике сыграл главную роль в предоставлении медицинскому сообществу этой последней медицинской рукописи Ганемана. Все, когда-либо написанное Ганеманом, представляет исторический интерес для медицины, поскольку, несмотря на все попытки невежественных, предубежденных и приспосабливающихся так называемых историков медицины принизить значение Ганемана для этой области человеческой деятельности, Ганеман остается одной из четырех эпохальных фигур в истории практической медицины. Гиппократ, Наблюдатель, ввел искусство клинического наблюдения как обязательное основание диагноза болезни. Гален, Распространитель, своим могущественным авторитетом распространил учение Гиппократа по всему медицинскому миру. Парацельс, Критик, ввел химический, а также физический анализ в практику медицины. Ганеман, Экспериментатор, открыл симптоматический источник диагностики, как болезни, так и терапевтического средства, сделав тем самым практику медицины научной. В научной медицинской практике мы исследуем каждого пациента, страдающего любым - из местных, пластических, трофических или токсических заболеваний, свойственных человеку, с целью выявить все признаки и симптомы болезни, все болезненные проявления для того, чтобы сформулировать диагноз болезни и терапевтического средства, а также определить прогноз заболевания. Посредством наблюдения мы исследуем патологические явления и сравниваем их с физиологическими с целью диагностической интерпретации, прогностического предсказания и оказания терапевтического воздействия. Мы диагностируем, соотнося данное патологическое состояние со сходными с ним патологическими состояниями. Мы диагностируем анатомическую область, в которой локализуется поражение, то есть, выявляем пораженный орган и его часть, пораженную в наибольшей степени, отвечая тем самым на вопрос «где?». Мы диагностируем физиологический процесс, то есть, выявляем воспаления, выпоты, дегенерации, некрозы, атрофии, гипертрофии, аплазии, гиперплазии и отвечаем тем самым на вопрос «что?». Мы диагностируем этиологический фактор, то есть особенности развития, травматизацию, инфицирование, возбуждение и отвечаем тем самым на вопрос «как?». Мы диагностируем терапевтическое воздействие, то есть, определяем лекарственное лечение для исцеления и временного облегчения, а также профилактическое лечение, направленное на оздоровление. Ютте Роберт (р. 1954 г.) — директор Института истории медицины Фонда Роберта Боша в Штутгарте, адъюнкт-профессор истории в Университете Штутгарта, автор и редактор свыше тридцати книг, редактор медико-исторического альманаха "Медицина, общество и история". Зима 1838-1839 годов. Париж. К роскошному дому на Рю де Милан, неподалеку от сегодняшнего вокзала Святого Лазаря, около половины десятого утра подъехала карета. В ней сидела американская писательница Анна Кора Моуэтт. Она была наслышана о чудесном немецком враче Самуиле Ганемане, который недавно поселился в Париже, но все-таки ее удивила огромная очередь карет, в длинный хвост которой был поставлен и ее экипаж. В 1811 году Самуил Ганеман навсегда покинул Лейпциг, где он недолгое время, после утверждения в университете, преподавал свое новое лечебное искусство. Споры с местными аптекарями вынудили его в конце концов переехать в Кётен, где ему гарантировал свое покровительство и защиту во врачебной деятельности герцог Фридрих Фердинанд Ангальт-Кётенский. Среди многочисленных пациентов, посетивших его в Кетене, оказалась также молодая художница из старинного французского дворянского рода. Ее звали Мелани д"Эрвильи. Она очень скоро стала его второй женой и уговорила на переезд в Париж. Ганеман был уже в преклонном возрасте (старше 80 лет). 13 июля 1835 года во "Всеобщей гомеопатической газете" ("Альгеймане хомёопатише цайтунг"), которая существует и по сегодняшний день, появилась лаконичная, но все-таки многозначительная заметка: "Герр гофрат (надворный советник. — Прим. перев. ) доктор С. Ганеман 14 июня переехал в Париж". В Париже Ганеман вскоре приобрел большую популярность, о чем свидетельствуют воспоминания известного в те годы драматурга и писателя Эрнеста Легуве. Дочь драматурга серьезно болела и несколько лет была под наблюдением многих лечащих врачей. Однажды его друг посоветовал ему обратиться к немецкому врачу по фамилии Ганеман. Врач, осмотрев девочку, запретил больному ребенку дальнейший прием прописанных лекарств и испытал на следующий день на смертельно больной пациентке гомеопатическое средство. Через неделю девочка была на пути к выздоровлению. Все говорили о чуде, не исключая отца. Однако врач считал, что это не чудо, что не ртуть с ее гомеопатическим лечебным действием спасли больную, а сама "природа" девочки вылечила ее. Немецким "чудо-доктором" в Париже восхищались. Верили в него и обращались к нему за помощью многие пациенты из мира музыки, искусства и литературы. К их числу принадлежали известный французский скульптор Давид д"Анже, модный романист Эжен Сю и не менее известный скрипач Николло Паганини. Биографы Ганемана сообщали, что сам доктор был каждый раз другим, как ртуть. В середине 30-х годов XIX столетия в Париже часто останавливался всемирно известный скрипач Николло Паганини (1782—1840). Его первый парижский концерт в начале 1831 года принес ему свыше 19 000 франков дохода. Среди восхищенной публики в Музыкальной академии были многие выдающиеся представители музыкальной и интеллектуальной богемы. Однако и в Париже, как и на других гастролях по всей Европе, музыкальный успех и общественное признание, вплоть до приемов в парижском высшем свете, омрачало плохое состояние здоровья маэстро. В октябре 1837 года должен был состояться его концерт, на который ожидалась вся парижская знать, но из-за болезни горла Паганини был вынужден перенести концерт. Это уже был не первый раз, когда знаменитый скрипач был не в состоянии выйти на сцену, и концерты переносились. В течение многих лет Паганини находился под врачебным наблюдением, консультировался с медицинскими специалистами, которые устанавливали ему все новые и новые диагнозы, прописывая принимать терапевтические ванны. Так продолжалось до тех пор, пока он не нашел дорогу в клинику Ганемана, к которому ему порекомендовал обратиться истопник ванных комнат. Поражает то, что Паганини в поисках врача, который мог бы облегчить его страдания, узнал о Ганемане не от представителей просвещенных кругов Парижа, достаточно наслышанных о Ганемане, а от простого истопника. Еще больше поражает то, что Паганини прислушался к этому совету, решив стать пациентом Ганемана. Вероятно, он должен был (как и многие другие почетные пациенты) 12 июля 1837 года сначала попасть в приемный кабинет или салон, а затем посетить старого маэстро гомеопатии. Но богатому и знаменитому пациенту вначале было отказано. Что рассказал Паганини, какую тайну доверил старому врачу, чтобы его, наконец, смогли пригласить в приемный кабинет, до конца не известно. Лишь недавно его история болезни из парижского журнала для амбулаторных больных Ганемана стала общедоступным научным документом. Когда Паганини, наконец, вошел в приемную, он был, вероятно, удивлен, что вначале должен отвечать на вопросы не персонально Ганеману, а его жене и ассистенту — Мелани Ганеман. Она записала имя и адрес пациента. О профессии излишне было говорить в этом случае хотя бы из-за степени известности пациента. Но в старых записях нашлась ошибка. Паганини тогда уже было 55 лет, а не 50, как было ошибочно записано в V французском журнале для амбулаторных больных. Ганеман в своем "Органоне" образцово описал, как следует после представления пациента подробно зафиксировать в истории болезни детали. Это делала Мелани, как делают и по сей день гомеопаты всего мира. Сведения о Паганини сначала были записаны Мелани, а затем уже маэстро самостоятельно дополнял их. То, что Паганини рассказал о своей болезни, и на что жаловался, сегодня подтверждается документально, и у читателя может вызвать лишь сострадание. Прежде всего речь идет о тяжелом заболевании в юношеском возрасте, хроническом кашле, о мучительном лечении ртутью, о постоянных проблемах при мочеиспускании. Приоткрывается и интимная сторона жизни маэстро. Читатель получает некоторое представление о тайной сексуальной жизни знаменитого скрипача, который известен, несмотря на свою необычную внешность, или, может, благодаря ей, тем, что был весьма притягателен для дам. Паганини в течение многих лет имел продолжительную эрекцию, которая производила сильное впечатление на женщин. Дальнейший опрос Паганини Ганеманом позволил описать актуальные симптомы болезни, но при этом все же снова уточнялись ранние эпизоды болезни и прояснялись терапевтические мероприятия. Заболевания Паганини приняли застарелый, хронический характер. Удовлетворение элементарных человеческих потребностей доставляло ему большие страдания. Ни разу сон не принес ему отдыха или облегчения. И самое важное — он не мог больше полноценно работать, вдохновенно играть на скрипке. Весь смысл его жизни был нарушен болезнью. Он был то светящимся, радовался жизни, то становился мучеником и терял интерес к ней, жизнь становилась для него невыносимой. Что же прописал Паганини знаменитый врач, чьи успехи в лечении заставляли тогда восторгаться пациентов не только в Европе, но и в Америке? Средством, которое Ганеман, как правило, давал и другим пациентам в начале лечения, была сера, правда, в высоком разведении. Он начинал лечить своих пациентов гомеопатически, то есть по подобию лекарства болезни. Ганеман уже знал, что некоторые лекарственные вещества в больших дозах могут быть токсичными, тогда как гомеопатически используемое вещество в высокой степени разведения окажется тем эффективнее, чем в меньшей дозе получит это лекарство пациент. Благодаря медицинской практике и испытаниям на самом себе, он установил, что при разведении и встряхивании (динамизация) образуется духовная связь (жизненная энергия) между субстанцией и растворяющим веществом (вода, алкоголь). Этим он объяснял специфическое "развитие силы" мельчайших (благодаря соотношению 1:100) доз, что подтвердилось статистически. Начиная с 12-го сотенного разведения, в лекарстве больше не содержится ни одной молекулы исходного вещества. Можно предположить, что Паганини был поражен точностью инструкций, тонкостью знаний Ганемана при составлении необычных лекарств. Паганини должен был принимать, как отмечено в амбулаторном журнале для больных, разбавленное, или потенцированное, вещество (в данном случае Sulphur ), смешивая ее с 30 столовыми ложками воды, а затем все это нужно было развести еще в 10 раз. Лекарство, приготовленное таким образом, больной должен был принимать каждый вечер по 1 чайной ложке, а затем, после приема 4-х ложек, снова идти на контрольный прием. Кроме того, Ганеман прописал маэстро диету: исключить кофе, чай, и разрешено было только сильно разведенное вино — всякий, кто хотя бы раз лечился у гомеопата, вспомнит, что из этих диетических рекомендаций до сегодняшнего дня мало что изменилось. Спустя некоторое время, а именно 19 июля 1837 ггода, Паганини снова пришел в рабочий кабинет Ганемана. Он должен был подробно рассказать о происшедших изменениях в своем состоянии. Значительного улучшения состояния, однако, не было еще достигнуто. На следующий день после приема гомеопатического препарата ему даже было плохо. Это известно в гомеопатии как первичное ухудшение. Однако был еще и факт, что пациент, как отметил Ганеман, "переел в гостях", и поэтому его желудок был испорчен. Из прежних (ранних) симптомов, которые ему до того были не сообщены, лечащий врач нашел, что у больного несколько раз в месяц в стуле появляется кровь. Ганеман дал Паганини предписание наблюдать в последующие дни частоту мочеиспускания. Врач и пациент должны были подождать эффекта действия гомеопатически разведенной серы, а затем немного увеличить дневную дозу. 25 июля Паганини пришел в клинику Ганемана в последний раз. Мелани опять записала симптомы, которые за последние пять дней несколько улучшились. Но стул был все еще частым (от четырех до шести раз в день). Также у пациента был плохой сон, кашель был прежним, не исчезло и ощущение покалывания в ногах. Паганини продолжал страдать от судорог, в животе ощущал давление. Так как состояние маэстро в этот период существенно не улучшилось, Ганеман даже обращался за советом к своему коллеге. Он назначил другое гомеопатическое лекарственное средство (рвотный корень — Nux vomica ), которое также не оказало быстрого ощутимого влияния на ход лечения. Ганеман прежде всего отмечал характерные симптомы болезни, руководствуясь которыми он делал выбор правильного "подобия". Последним гомеопатическим препаратом, который получил Паганини, оказалась Pulsatilla в разведении 30С. Паганини не относился к тем пациентам, которые прекращали гомеопатическое лечение после непродолжительного периода, поскольку не чувствовали больше болезненных симптомов или не получали желаемого быстрого излечения. Но в случае виртуоза-скрипача лечение было прервано, так как были нарушены взаимоотношения пациента с врачом. Причиной явилась не первоначальная неудача гомеопатического лечения, а весьма банальная история. Знаменитый скрипач безумно влюбился в молодую жену лечащего врача, о чем свидетельствует найденное в документах Паганини неотправленное любовное письмо к Мелани. Гомеопатия показалась знаменитому виртуозу, который прожил после лечения в Париже лишь несколько лет, неэффективной, и, возможно, разочаровала его. Однако затем Паганини еще некоторое время лечился у французского гомеопата, которого звали доктор Крозерио. Тот был дружен с Ганеманом. Поделитесь в социальных сетях! Оцените статью: (1 оценок, в среднем: 5,00 из 5) Loading... Полезные статьи Виды болезней шейки матки у женщин Какие есть болезни шейки матки И́горь (в Крещении Гео́ргий, в иночестве Гаврии́л) Ольгович, Черниговский и Киевский Арифметические и логические основы эвм Миу лабы арифметико логические основы эвм