Главная · Гастрит · История болезни: как шизофрения пришла в психиатрию. Филипп Пинель — Отец современной психиатрии Первым в психиатрии снял цепи с душевнобольных

История болезни: как шизофрения пришла в психиатрию. Филипп Пинель — Отец современной психиатрии Первым в психиатрии снял цепи с душевнобольных

Погружаясь в историю психиатрии, и в частности, в историю изучения самого спорного и загадочного расстройства, обозначаемого сейчас как шизофрения, кажется, будто смотришь в калейдоскоп. Вроде бы простая детская игрушка – трубка с зеркалами и цветными стекляшками внутри с одной стороны и окуляром - с другой. Количество стеклышек постоянно, а вот узор меняется при малейшем движении калейдоскопа…

История психиатрии как науки на сегодняшний день насчитывает четыре значимых «революции». Первой стала, конечно же, инициатива Филиппа Пинеля, снявшего цепи с помешанных. Это послужило отправной точкой для того, чтобы признать душевные болезни именно болезнями и отдать психиатрию «во власть» законов клинических дисциплин (с поиском причин возникновения, механизмов развития и способов помощи – всё как в терапевтических или хирургических науках).

Наравне с этим революционными можно назвать становление «нозологической эры», изобретение нейролептиков и расшифровку генома, однако, это всё уже после. Сейчас давайте проследим, как развивалась психиатрическая мысль с самого момента её зарождения.

«Доктор Филипп Пинель освобождает от оков психически больных в больнице Сальпетриер в 1795 году», художник Робер-Флёри (1838-1912)

Скованные одной цепью или «начало»

Признать душевные расстройства болезнями – поистине великое дело. До Пинеля всех психических нездоровых очень боялись, «прятали» их в лучшем случае в монастырях с более или менее гуманным содержанием, либо в закрытых городских учреждениях рядом с бродягами, мошенниками и проститутками, в антисанитарных условиях с жёсткими мерами смирения. И там, и там больными они не считались, поэтому помощи никакой не получали.

Филипп Пинель , ставший врачом парижского заведения для умалишённых Бисетр в 1792 году, настоял на том, что психические болезни имеют свой смысл, а больные доступны пониманию того врача, кто готов воспринять и расшифровать их рассуждения. Это стало «точкой сингулярности» развития психиатрии с последующими драмами, авантюрами, преступлениями, ошибками, прорывами и достижениями.
Собственно, если бы во времена Великой французской революции Пинель не снял с сумасшедших оков, мы бы не имели не то что психиатрической помощи, но и доблестной наркологической службы, «великой армии» психотерапевтов, элитарных подразделений судебных экспертов, а также работы фармакологических гигантов – всего того, что обеспечивает на сегодняшний день сохранение психического здоровья населения.

Филипп Пинель

Так вот, возвращаясь в далёкое начало XIX века – приравнивание психических расстройств к другим заболеваниям породило волну ранних апологетов европейской психиатрии, которые стали скрупулёзно наблюдать за пациентами, подмечать сходства и различия их психической деятельности и создавать первые систематики заболеваний. В тот период как раз во всех научных областях случился бум первых классификаций. Тогда же стали появляться и первые психиатрические термины. Тут нужно отметить, что на протяжении всей истории психиатрии отношение к медицинским терминам разительно менялось – будучи изначально сугубо медицинскими, многие обозначения, выходя в народ, приобретали негативную коннотацию, вследствие чего заменялись психиатрами на другие.

Жан-Этьен Доминик Эскироль впервые различил врождённую идиотию и деменцию – приобретённое заболевание, развивающееся после периода благополучия с последующим «ослаблением душевной чувствительности, умственных способностей и воли». Он впервые объединил несколько отличительных признаков этого заболевания и описал их как «инкогеренцию (нарушение стройности) мышления, недостаток умственной и морально-волевой спонтанности с утратой способности воспринимать объекты, улавливать их связи, сравнивать их, сохранять о них полное воспоминание». Главные отличия Эскироль узрел и в динамике заболевания, подчёркивая: «состояние человека в деменции может измениться, состояние идиота не меняется никогда».

Жан-Этьен Доминик Эскироль

Хорошо, подумали другие психиатры того времени, пусть так и будет, вернее, так оно и есть – одни помешательства врождённые и неизменные, а другие более загадочные – изменчивы и настигают человека в расцвете сил. Как же это происходит?

Странный король или как «дегенерат» превратился в ругательство

Бенедикт Огюстен Морель , издавший несколько трактатов о психической дегенерации (да-да, тогда это тоже был сугубо медицинский термин!) по наблюдениям за семьями помешанных, разграничил несколько типов приобретённой деменции в зависимости от накопления душевных расстройств в роду. Историки психиатрии обнаружили в его трудах первые клинические описания особого типа «ранней деменции» - снижения психики после внезапного острого периода, переходящего либо в нестойкое выздоровление, либо в полный психический распад с оцепенением и бессмысленностью. По Морелю, развитие самых тяжёлых психических расстройств происходит в последних поколениях дегенеративного рода – глубокие дегенераты не дают потомства. Французская школа неврологии и психиатрии тогда с ним согласилась.

Бенедикт Морель

Одновременно в Мюнхене и Вене зарождалась и развивалась немецкая клиническая психиатрия. Стоит отметить, что в тот период происходили важные социально-политические события - европейские (франко-прусские) войны и революции. Противостояние государств влекло за собой и изменение настроений в обществе с формированием уничижительного образа врага. Бурно публиковались статьи и памфлеты – немцы дружно писали о неполноценности французской нации, французы от них не отставали, что и привело к исключению слова «дегенераты» из медицинской терминологии.

Тогда же впервые клинические изыскания психиатров становятся предметом спекуляций в политике. Это произошло после одной из самых трагических и загадочных историй с участием психиатра.
Баварский король Людвиг II , правивший во времена Бисмарка и участвовавший в войнах, в расцвете сил уединился в замке Нойншванштайн (ставшим прообразом Диснеевского дворца) и прослыл эксцентриком, живущим в мире грез. До этого весьма активный правитель вдруг стал замкнутым, начал избегать участия в политической жизни, пропадал в окрестных лесах, да так, что чиновникам приходилось подолгу разыскивать его, чтобы подписать документы. Правительственная комиссия приняла решение лишить его дееспособности и, соответственно, титула. Главой медицинского консилиума выступил приглашенный из Мюнхена профессор Бернхард Алоиз фон Гудден. До сих пор предметом жарких споров остаётся то, был ли всё-таки король психически нездоровым и страдал ли шизофренией или каким-то другим заболеванием. Известно лишь, что во время прогулки король бросился в озеро и увлёк за собой профессора, приехавшего его обследовать.

Людвиг II Баварский

Впоследствии ходили слухи, что короля убили французские шпионы, а его смерть стала результатом государственного заговора. Но ни одна из гипотез так и не подтвердилась. В немецкой же психиатрии стали обвинять Мореля и его последователей в том, что предложенная ими идентификация заболеваний на основании теории о дегенерации не имела, как принято говорить сейчас, доказательной базы, основывалась на «упорном шовинизме» и омонимии – употреблении омонимов или одинаково звучащих слов с разными значениями. Тогда научные взгляды французской и немецкой школы психиатрии несколько разошлись, что, впрочем, не стало особым препятствием для активного обмена опытом, учениками и последователями.

Примерно с этого периода и начинается калейдоскопическое изменение взглядов и учений, за которыми порой трудно уследить.

Сквозь тернии или калейдоскоп мнений

В начале 19 века в немецкой школе придерживались «романтических» или психологических взглядов на развитие душевных заболеваний до тех пор, пока немецкий психиатр и невропатолог Вильгельм Гризингер не придумал учения о «едином психозе», постулатом которого стал призыв рассматривать все формы помешательств как периоды одного заболевания, проявляющегося то активно, то незаметно, но и вовсе никогда не проходящего. Учёные с этим поначалу согласились. Начались бурные споры «психиков» и «соматиков» - последователей либо душевного/психологического происхождения психических заболеваний с последующим изменением мозга, либо искателей органической причины душевных расстройств.

Исследователи того времени соглашались с неоднозначностью природы различных помешательств. Работы француза Жана Фальрэ, посвящённые «циркулярному помешательству» (ныне – биполярное аффективное расстройство) убедительно доказывали различную природу и исход состояний мании и меланхолии. Потом появился фундаментальный труд Карла Людвига Кальбаума , где он выделил особую форму всё того же загадочного заболевания, но уже больше из двигательной сферы – кататонию (неподвижность), а его ученик Эвальд Геккер нашёл кардинальные отличия, вылившиеся в понятие о гебефрении (когда люди начинают вести себя подобно маленьким детям).


Карл Людвиг Кальбаум

Психиатрическому миру пришлось покивать головами и убедиться, что да, действительно, есть и единый, непрерывный психоз, и острые состояния, и мании-меланхолии, и двигательные нарушения, и парафрении (когда человек считает себя великим и думает, что все хотят сделать ему что-то плохое), и гебоидофрении (психоз юношеского возраста), и зачастую все они причудливо переплетаются, имеют множество переходных форм, перемежаются то временными улучшениями, то глубоким распадом личности.
Одновременно во Франции развивалось учение о неврозах и истерии (о, это благодатная тема для отдельного обсуждения!), при которых отмечались формы течения, может, и без бурных, острых периодов, но вот заканчивались одинаково - неуклонным распадом психики. Кроме того, клинические описания заболеваний говорили о том, что депрессия может приводить к слабоумию, а может и не проводить, а кататония может сопровождаться парафренией, а может и не сопровождаться, что психозы могут развиваться в юношеском возрасте, а могут и не развиваться, но слабоумие всё нарастает… Что же с этим всем делать?

Самые горячие споры велись вокруг группы расстройств с различным началом: впервые проявившихся депрессией, возбуждением, бредом преследования, расторможенностью влечений, ступором, навязчивостями, страхами, либо вообще никак не давших о себе знать, но неуклонно переходящих в состояние психического дефекта или особой формы слабоумия – без снижения интеллектуальных способностей и памяти, но с невозможностью выстраивать мысли (та самая инкогеренция мышления по Морелю). Что делать с такими заболеваниями? Как их называть?

«Шестое пришествие» или как родилась шизофрения

Конец этим калейдоскопическим метаниями положили на 12 Международном Медицинском Конгрессе в 1900 году. Именно тогда широкой психиатрической общественности Эмиль Крепелин представил очередное издание руководства по психиатрии, в котором он совершил, по сути, вторую психиатрическую революцию – объединил все выше упомянутые формы заболеваний и предложил обозначать как dementia praecox – раннее слабоумие. В шестом по счету руководстве Крепелин чётко разграничил: не важно как начинается заболевание, но важно то, как оно протекает – если приводит к деградации, то его следует считать dementia praecox, а если не приводит, то его нужно называть маниакально-депрессивным психозом. Важным отличием Крепелин считал наличие «светлых» промежутков – стойких ремиссий, якобы при dementia praecox не наблюдающихся, а при МДП – обязательных.

Эмиль Крепелин

Началась нозологическая эра психиатрии. Учёные дружно согласились с новым термином в частности, и парадигмой разделения заболеваний в целом, и уже более сотни лет не хотят от него отказываться, хотя и регулярно переименовывают саму dementia praecox.

Первым её переименовал Блейлер, обозначив схизофренией, что в немецкой транскрипции звучит как шизофрения.

Калейдоскоп, однако, не переставал поворачиваться – в следующих изданиях руководства сам Крепелин указывал на то, что и при dementia praecox бывают ремиссии, граничащие с полным выздоровлением, а МДП иногда приводит к необратимым изменениям психики. В общем, хотя учение о шизофрении тогда и сформировалось, но уже в самом начале допускало оговорки.

Ах, да! Теорию Гризенгера о едином психозе тогда задвинули в дальний ящик. Но о ней никто никогда не забывал. Кто знает, когда свершится и как будет выглядеть новая психиатрическая революция…

Текст: Наталья Захарова для портала

Филипп Пинель (Пиннель) - известный французский психиатр, гуманист.

Родился Пинель в 1745 году в Сент-Андре в д,Арлеаке в семье врача. В молодости Филипп, получив образование в иезуитском колледже, готовился принять сан священника. Он изучет литературу, языкознание и философию, однако в 1767 году принимает решение поступить в университет на математический факультет. Успешно окончив университет в 1970 году, Пинель работает преподавателем, но его увлекает медицина, и он поступает на медицинский факультет. Еще через 3 года Филипп Пинель защищает в Тулузском университете докторскую диссертацию и занимается зоологией в университете Монпенье.

В 1778 году он переезжает в Париж, где работает врачом по внутренним болезням, подрабатывая частными уроками по математике. В эти годы Ф.Пинель увлекается философией, посещая салон вдовы Гельвеция, пишет статьи и диссертации на заказ.

С 1784 по 1789 году он создает газету о здоровье, которая издается и в настоящее время. Являясь главным редактором газеты, Филипп публикует в ней свои статьи по психиатрии и гигиене. В 1787 году он пишет работу, которая является предпосылкой геопсихологии. В ней Пинель указывает на взаимосвязь психических заболеваний и времени года, климата. А труд, посвященный аналитическим методам, применяемым в медицине, опубликованный в 1798 году, принес ему широкую известность.

В те годы Пинель работал психиатром в частной клинике доктора Бельома, именно там у него зародилась мысль гуманного отношения к душевнобольным людям, когда лечить необходимо не насилием, а убеждением.

В 1793 году Филиппа Пинеля назначают на должность главного врача знаменитой больницы Бисерт, предназначенной для душевнобольных и престарелых инвалидов. У этого места была дурная слава - здесь к больным относились хуже, чем к преступникам, держали в цепях, в темных, сырых помещениях. Отвратительные условия жизни, голод и болезни - такова была реальность Бисерта.

Работая в этой больнице, Филипп Пинель добился разрешения у революционного конвента на то, чтобы снять цепи с психически больных людей. В 1798 году был освобожден от цепей последний пациент больницы Бисерт. Условия содержания умалишенных изменились с тюремных на лечебные.

Благодаря этому начинанию были сняты цепи с больных других клиник, а в Европе получила распространение идея гуманного отношения к душевнобольным, предоставление им некоторой свободы и прав, а также жизненных удобств.

Благодаря этому акту гуманности Филипп Пинель стал знаменитым и получил признание во всем мире. Его по праву считают основоположником научной, клинической психиатрии во Франции. Положенные Ф.Пинелем принципы отношения к душевнобольным людям - добровольности и частичного разгосударствования - используются и в настоящее время.

Филипп Пинель - автор многих научных трудов, посвященных вопросам психиатрии. В первую очередь это трактат о душевных болезных, опубликованный в 1801 году, и статьи о содержании душевнобольных, за которые Пинель был избран членом Французской академии. За отношение к больным людям, научные труды в области медицины Филиппа Пиннеля по праву считают выдающимся психиатром 18-19 веков.

Жизнь и творчество

Первоначально готовился к профессии священника и лишь на тридцатом году жизни занялся изучением медицины. В 1792 году был назначен врачом парижского заведения для умалишённых Бисетр. В Бисетре Пинель совершил акт гуманности, ставший знаменитым: выхлопотал у революционного Конвента разрешение снять цепи с душевнобольных.

Пинель предоставил больным свободу передвижений по больничной территории, заменил мрачные темницы солнечными комнатами с хорошей вентиляцией и предложил моральную поддержку и добрые советы как необходимую часть лечения.

Акт гуманности Пинеля увенчался успехом: опасения, будто умалишённые, не закованные в цепях, окажутся опасными и для себя, и для окружающих, не оправдались. В самочувствии многих людей, находившихся десятилетия взаперти, за короткий срок появились значительные улучшения, и эти пациенты были выпущены на свободу.

Вскоре по почину Пинеля были освобождены от цепей также пациенты других учреждений (в частности, парижской больницы для женщин с психическими нарушениями Сальпетриер), и в Европе получил распространение принцип их гуманного содержания, с предоставлением свободы и жизненных удобств. Это достижение, стойко ассоциировавшееся с именем Филиппа Пинеля, принесло ему признание во всём мире.

Пинель получил широкую известность также как автор научных трудов в области психиатрии . Его трактат о душевных болезнях (1801) считается классическим трудом; во Франции Пинель является основателем научной школы психиатров. Помимо психиатрии , работал также в области внутренней медицины и в 1797 году издал сочинение «Nosographie philosophique», в котором утверждалось, что метод исследования в области медицины должен быть аналитическим, как в естественных науках. Этот труд в течение двадцати лет выдержал 6 изданий (в 1797, 1803, 1807, 1810, 1813 и 1818 гг.), переведен был на немецкий язык и сыграл большую роль в развитии рациональной медицины. На протяжении многих лет Пинель занимал при парижском медицинском факультетекафедру гигиены, а впоследствии - внутренних болезней.

Оценки

Матт Муиджен, говоря о процессе преобразования психиатрической помощи в Европе, отмечает, что в этом процессе, очевидно, решающую роль сыграло влияние специалистов, главным образом психиатров , которые выступали борцами за перемены, таких как Пинель во Франции в XIX векеи Базалья в Италии в XX веке. Они предложили концепции новых моделей гуманной и эффективной помощи, революционные для их времени, вытесняющие неудовлетворительные и негуманные традиционные службы. Их реальным достижением было умение побудить политиков поддержать эти концепции и убедить коллег внедрить их, тем самым открывая возможность реальных и стойких изменений.

По словам Ю. С. Савенко, психиатрия состоялась как наука и научная практика лишь после реформы Пинеля - после снятия с больных цепей и устранения полицейского чина в качестве начальника больницы. Как отмечает Ю. С. Савенко, эти два принципа (принцип добровольности и частичного разгосударствления) остаются в психиатрии актуальными до сих пор; без их соблюдения резко падает объективность диагностики и экспертных заключений и эффективность лечения.

Научные труды

  • Pinel Ph. Traité médico-philosophique sur l’aliénation mentale, ou la Manie. Paris: Richard, Caille et Ravier, an IX/1800 («Медико-философский трактат о мании»).
  • Pinel Ph. Observations sur le régime moral qui est le plus propre à rétablir, dans certains cas, la raison égarée des maniaques // Gazzette de santé. 1789 («Наблюдения по поводу душевного обращения, могущего в некоторых случаях восстановить помраченный разум маньяков»).
  • Pinel Ph. Recherches et observations sur le traitement des aliénés // Mémoires de la Société médicale de l’émulation. Section Médecine. 1798 («Исследования и наблюдения по поводу морального лечения душевнобольных»).

Первоначально готовился к профессии священника и лишь на 30-м году жизни занялся изучением медицины. В 1792 году он поступил врачом в парижское заведение для умалишенных Бисетр (Bicêtre), и здесь он стяжал себе неувядаемую славу тем, что выхлопотал у революционного конвента разрешение снять цепи с душевнобольных.

Этот смелый акт гуманности увенчался блестящим успехом в том смысле, что опасения, будто умалишённые, не закованные в цепях, окажутся опасными и для себя, и для окружающих, не оправдались. Вскоре по почину Пинеля были освобождены от цепей также больные других заведений, и вообще с тех пор стал распространяться по европейским домам для умалишённых принцип их гуманного содержания, с возможным предоставлением им свободы и жизненных удобств. Это достижение навеки стало ассоциироваться с именем Филиппа Пинеля и принесло ему признание в мире.

Кроме этого подвига, Пинель прославился ещё как научный деятель на поприще психиатрии. Его трактат о душевных болезнях (1801) справедливо считается классическим трудом, и вообще во Франции П. может считаться основателем научной школы психиатров. Помимо психиатрии Пинель работал также в области внутренней медицины и ещё в 1789 г. издал сочинение ("Nosographie philosophique"), в котором проводился взгляд, что медицина должна разрабатываться таким же аналитическим методом, как естественные науки. Этот труд в течение 20-ти лет выдержал 5 изданий, переведён на немецкий язык и в своё время играл большую роль в развитии рациональной медицины. В течение многих лет Пинель занимал при парижском медицинском факультете кафедру гигиены, а впоследствии внутренних болезней.

Матт Муиджен, говоря о процессе преобразования психиатрической помощи в Европе, отмечает, что в нём, очевидно, решающую роль сыграло влияние специалистов, главным образом психиатров, которые выступали борцами за перемены, таких как Пинель во Франции в XIX веке и Базалья в Италии в XX веке:113. Они предложили концепции новых моделей гуманной и эффективной помощи, революционные для их времени, вытесняющие неудовлетворительные и негуманные традиционные службы:113. Их реальным достижением было умение побудить политиков поддержать эти концепции и убедить коллег внедрить их, тем самым открывая возможность реальных и стойких изменений:113.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890-1907).

Научные труды

Pinel Ph. Traité médico-philosophique sur l’aliénation mentale, ou la Manie. Paris: Richard, Caille et Ravier, an IX/1800 («Медико-философский трактат о мании»).

Pinel Ph. Observations sur le régime moral qui est le plus propre à rétablir, dans certains cas, la raison égarée des maniaques // Gazzette de santé. 1789 («Наблюдения по поводу душевного обращения, могущего в некоторых случаях восстановить помраченный разум маньяков»).

Pinel Ph. Recherches et observations sur le traitement des aliénés // Mémoires de la Société médicale de l’émulation. Section Médecine. 1798 («Исследования и наблюдения по поводу морального лечения душевнобольных»).

Имя Филиппа Пинеля (Pinel, Philippe), основоположника общественной, клинической и научной психиатрии во Франции, широко известно, главным образом благодаря его усилиям, изменившим содержание умалишенных и саму ситуацию с домами для душевнобольных. Главная акция Пинеля заключалась в том, что он впервые в истории медицины снял цепи с душевнобольных, превратив тем самым психиатрические заведения из мест тюремного заключения в лечебные учреждения.

Судьба этого человека складывалась удивительным образом. Он родился 20 апреля 1745 года в Сент-Андре д"Алерак, местечке департамента Тарп, на юге Франции, в семье потомственного врача. Отец и дед его были врачами. Мать умерла, когда ему было 15 лет. Из семерых детей он был старшим. Среднее образование Филипп получил в иезуитском коллеже и готовился к сану священнослужителя. В то время среднее образование основывалось главным образом не на точных науках, а на древней и современной литературе, философии и языках. Пинель вырос на трудах сенсуалистов Локка и Кондильяка, а впоследствии увлекался Руссо и Вольтером, став последователем их философии. Окончив в 1767 году коллеж, Филипп перебрался в Тулузу. Желая исправить перекос в своем образовании, он поступил в университет на физико-математический факультет. Его диссертация «О достоверности, которую математика дает суждениям в науках», защищенная на степень магистра, предоставляет нам интересы Пинеля в ту пору.

Успешно окончив в 1770 году Тулузский университет, Пинель работает преподавателем в коллеже и даже не помышляет о карьере врача. Однако, как говорится, пути Господни неисповедимы. Испытывая сострадание к больным, немощным людям, Пинель принял неожиданное решение, идущее вразрез с его текущими планами, — поступил на медицинский факультет. Цель его была предельно ясна - помочь страждущим. Защитив 22 декабря 1773 года докторскую диссертацию в Тулузском университете, через год он переходит в университет Монпелье. Пинель много занимался зоологией и даже конкурировал со знаменитым Кювье, претендуя на вновь открытую в 1795 году в Париже кафедру сравнительной анатомии. В Монпелье он подрабатывал тем, что писал диссертации на заказ, что говорит о его медицинской эрудиции и уме. Там же он подружился с будущим известным химиком и министром Наполеона I Шапталем, которому советовал изучать Монтеня, Плутарха и Гиппократа. В жизни Пинеля особую роль сыграло знание им английского языка, что позволило познакомиться с богатой и оригинальной медицинской литературой Англии; в частности, он перевел на французский язык сочинения Куллена.

Завершив медицинское образование, Пинель в 1778 году перебирается в Париж. Живет там молодой врач скромно, снимает меблированную комнату, усердно работает и частенько подрабатывает частными уроками по математике. Кстати, в своих поздних работах Пинель о математике не забывал. Например, в 1785 году он сделал в Академии наук доклад «О применении математики к человеческому телу вообще и к механике вывихов». Философией он также активно интересуется: посещает салон вдовы Гельвеция, где собираются Лавуазье, Кондорсе, Кабанис, Франклин и Деланбер. Высшей медицинской степени того времени «docteur rеўgent» (доктор регент) он не смог получить, хотя многие из тех, за кого он писал диссертации, получили. Тема, на которой он «провалился», была курьезной, она называлась «О верховой езде и гигиене всадника».

Филипп Пинель основал и редактировал с 1784 по 1789 год «Gazette de Santеў» («Газету о здоровье»), которая издается по сей день. В ней он публикует статьи по гигиене и психиатрии. В 1787 году он написал статью, которая явилась предтечей новой науки - геопсихологии. Статья называлась «Не являются ли приступы меланхолии в первые зимние месяцы более частыми и более опасными». В этой статье он указал связь некоторых душевных расстройств с сезонностью и климатом. В 1790 году появляется его статья «Медицинские рассуждения о состоянии монахов»; в 1791 году - «Указание наиболее верного метода для лечения душевных болезней, наступивших до старости». Многие поколения врачей зачитывались его «Аналитическими методами, применяемыми в медицине» (1798 г.). Но большую известность ему принесли работы, посвященные содержанию психиатрических больных, за которые главным образом в 1803 году его избрали членом Французской академии.

Необходимо подчеркнуть, что только в 80‑е годы, когда Пинелю было почти 40 лет, он стал интересоваться психиатрией. Он усердно изучает все, что писали по этому вопросу древние и новые авторы, благо его языковая подготовка выше всяких похвал. Работая психиатром в частной лечебнице доктора Бельома, у Пинеля зародилась, как потом ее назовут, «великая идея гуманного обхождения с душевнобольными и лечением их не насилием, а убеждением». В 1792 году он был избран на муниципальную должность, обзавелся собственной квартирой и женился. Пинель был невысокого роста, крепкого сложения. Его умное и живое лицо, покрытое сетью морщинок, напоминало лицо, вылепленное античным скульптором. Своим обликом Пинель напоминал людям греческого мудреца.

25 августа 1793 года Пинель был назначен на должность главного врача больницы Бисетр (Bicetre), что под Парижем, предназначенной для престарелых инвалидов и психических больных. Здесь разыгрались известные драматические события, которые привели к тому, что имя Пинеля было вписано на скрижали истории психиатрии.

Старые дома для умалишенных овеяны дурной славой: лондонский Бедлам, венский Норрентурм, парижский Сальпетриер стали именами нарицательными. Но всех зловещее и ужаснее был Бисетр. Основан этот замок в 1250 году при Людовике Святом. Несколько веков он переходил из рук в руки, меняя своих хозяев. Неоднократно в смутные времена он разрушался; в его развалинах селились разбойники и воры, место это считалось пруклятым. В 1632 году Людовик XIII привел его в относительный порядок и устроил в нем госпиталь для инвалидов, вскоре к нему присоединил воспитательный дом для детей сирот. Однако дети в нем не выжили, все умерли. В 1657 году Бисетр стал частью Генерального госпиталя. Для экономии средств он одновременно служил богадельней, сумасшедшим домом и государственной тюрьмой. В первый же год в богадельню набралось до 600 человек: старики старше 70 лет, инвалиды, неизлечимые больные, паралитики, эпилептики, идиоты, чесоточные и больные венерическими заболеваниями, сироты, которые ни по полу, ни возрасту не разделялись. Условия их содержания были ужасны: они лежали в неотапливаемых помещениях по 8-13 человек в одной кровати из соломы; пища была скверная, но и той многим недоставалось; грязь, насекомые, телесные наказания - все это было обычным делом. Персонала в Бисетре не хватало. Так, на 800 человек было 83 служителя (один специально для уничтожения вшей) и 14 сиделок. В наихудшем положении были венерические больные, которых нещадно били и истязали, видимо, за то, что они посмели заболеть позорной болезнью. В конце концов распоряжением Конвента их перевели в другую больницу.

Надо сказать, что прогрессивные деятели медицинской науки и правоведы выступили с осуждением порочной практики содержания людей в таких домах. Генеральный инспектор больниц и тюрем всей Франции Жан Коломбье (1736-1789) должен по справедливости быть причислен к идейным предшественникам Пинеля, поскольку в 1785 году на 44 страницах представил доклад: «Инструкция о способах обращения с душевнобольными». В этом докладе содержатся слова: «…избиение больных надо рассматривать как проступок, достойный примерного наказания». За два года до смерти Коломбье аналогичный доклад был представлен (в 1787 г.) комиссией, которую возглавлял академик Ж.-С. Байи (1736-1793). В комиссию входили Лавуазье, Лаплас и Жак Р. Тенон (1724-1816) - известный хирург, анатом и окулист. Однако все эти декреты, инструкции и доклады так и остались в шкафах министерства внутренних дел. Грянувшая во Франции революция не позволила обратить внимание на положение душевнобольных и облегчить их участь. В 1791 году правительство формирует новую больничную комиссию. В нее назначаются: Кабанис, Жак Кузен (1739-1800), профессор физики в Коллеж де Франс, покровитель Пинеля с момента его приезда в Париж, и Мишель Туре (1757-1810), член Медицинского общества, первый директор вновь созданной медицинской школы Парижа (Ecole de Santеў), также один из близких Пинелю людей. Необходимо особо подчеркнуть, что никакие комиссии с их расследованиями и рапортами к практическим результатам не привели.

В тюрьме Бисетра в 1792 году находилось 443 заключенных. Наряду с преступниками там пребывали и жертвы королевского произвола, среди которых были священники и эмигранты; в этой разношерстной среде пышным цветом процветала педерастия. В одном из отделений находились дети от 7 до 16 лет со следами растления, подвергшиеся сексуальному насилию. Более сотни заключенных сидели в восьми карцерах, находившихся на глубине 5 метров под землей, куда не пробивались лучи дневного света; 33 двери отделяли этих несчастных, прикованных к стене, от внешнего мира. Национальное Собрание, к своей чести, потребовало закрытия этого чудовищного узилища, но постановление не успели выполнить. В сентябре 1792 года Бисетр, как и другие парижские тюрьмы, стал ареной кошмарного самосуда; толпа парижан, одурманенная революционным угаром, пересмотрев дела заключенных, убила 166 из 443 человек, в том числе 33 детей. Освобожден был 51 заключенный. Такова вкратце история Бисетра, где находилось психиатрическое отделение, возглавить которое был приглашен Пинель.

Отделение для душевнобольных, изолированное от эпилептиков и идиотов, состояло из 172 камер, в среднем не больше двух квадратных метров каждая, окон не было, свет проникал только через отверстие двери; местами кровати были прикреплены к стенам, но чаще это были корыта с гнилой соломой. Больные были прикованы не только за руки и за ноги, но и за шею. Персонал состоял из 17 человек. Если тихие больные лежали по 6 человек на одной «кровати» в больших палатах и репрессиям не подвергались, то в обращении с беспокойными душевнобольными и преступниками различий не было, их считали вредными, опасными и ненужными, обращались с ними жестоко. О лечении говорить не приходится, так как его еще просто не существовало.

Доктор Пинель являлся ежедневным свидетелем неудовлетворительного положения душевнобольных и варварского к ним отношения, что не могло, конечно, оставить его равнодушным. Он не мог мириться с тем, что к больным людям относятся более сурово, чем к заключенным убийцам; что их содержат, как собак, привязывают цепями к крюкам, сцепляют руки наручниками, содержат в темных сырых помещениях, не оказывают никакой медицинской помощи. Пинель постоянно обращался в Парижскую Коммуну за разрешением снять цепи с душевнобольных.

Одним из главных противников реформаций Пинеля был параплегик1 Кутон, председатель Парижской Коммуны, главный поставщик жертв на эшафот. Кутон - близкий друг Робеспьера, казненный вместе с ним, жестоко подавивший восстание в Лионе, предложивший Конвенту прериальный закон, чрезвычайно упростивший судебную процедуру: давший возможность революционному трибуналу осуждать на смерть по 40-50 человек в день. Тот самый Кутон, который казнил не только людей, но и здания. Злодея носили по городу на руках или носилках жандармы, и он бил молоточком по стенам домов, и эти дома должны были разрушить, а то он ездил на трехколесном деревянном велосипеде, выискивая жертвы. Кутон страдал сильными головными болями, тошнотой, тем не менее это не помешало ему быть одним из наиболее активных членов Конвента. Принцип замещения или компенсации: если парализованы ноги, надо укреплять волю - можно проследить на Кутоне. Паралитик Кутон обладал железной волей, он сделал то, что не смогли сделать министр Неккер, академик Байи и др. Когда Кутона внесли в отделение Бисетра, где находились прикованные к стенам буйные больные и его взору открылось страшное зрелище, он сказал Пинелю: «Гражданин, делай, что знаешь, но ты сам, должно быть, сошел с ума, если хочешь спустить с цепей этих безумных».

В тот же день Пинель приказал расковать 12 больных. Первый из них был прикован 40 лет, он считался особенно опасным, т.к. убил кандалами служителя. Получив свободу, он весь день бегал по «палате», и с того момента приступы буйства у него прекратились. Вторым был освобожден прикованный цепями на протяжении 36 лет, ноги его были сведены. Он умер, не заметив своего освобождения от пут. Третий был скован в течение 12 лет. Он скоро поправился и выписался. Но бедолаге не повезло: он вмешался в политику и был казнен. Четвертый, Шевенже, был прикован 10 лет. Человек этот обладал необыкновенной физической силой, был грозой отделения. После освобождения и общения с Пинелем он вскоре переменился и спустя некоторое время стал помогать Пинелю в больнице. Известно, что он несколько раз спас жизнь Пинелю. Однажды на улице толпа набросилась на Пинеля с криком: «На фонарь!» Доктор был спасен Шевенже, который его сопровождал.

Кроме снятия цепей, Пинель добился введения в практику содержания душевнобольных больничного режима, врачебных обходов, лечебных процедур и много другого, в чем нуждались больные. В 1798 году были сняты цепи с последних больных Бисетра, так был положен конец ужасной несправедливости, противоречащей элементарным принципам человеческой гуманности.

В Конвенте не разделяли революционных действий Пинеля. Он был на дурном счету у революционных властей; думали, что Пинель держит под видом душевнобольных врагов народа. Доктор Пинель систематически отказывался выдавать революционному трибуналу тех, кто по случаю душевного заболевания находился у него в больнице, хотя в глазах тогдашней власти они были политически неблагонадежными. На обвинения в сокрытии преступников Пинель отвечал, что эти подозрительные на самом деле душевнобольные люди. Хорошо известно, что противодействие властям в то время требовало немалого гражданского мужества, любого могли отправить на эшафот без суда и следствия. Кутон как-то сказал Пинелю: «Гражданин, я буду завтра у тебя в Бисетре, и если ты скрываешь у себя врагов революции, то горе тебе». На следующий день его принесли в больницу, и он пытался выявить «преступников». Ничего не добившись, он ретировался на руках жандармов.

По инициативе Кутона Пинеля сместили с должности. Спустя два года, 13 мая 1795 года, его назначили старшим врачом в госпиталь Сальпетриер, где он провел реформы, аналогичные реформам Бисетра. Примечательно, что надзиратель Пюссен, бывший помощник Пинеля в Бисетре, перешел с ним в Сальпетриер, где впоследствии ему и Пинелю поставили памятники. В 1794 году Пинель издал свою «Философскую нозографию», которая была отмечена Парижской Академией наук как одно из произведений, делающих честь французской науке. Монография Пинеля была переведена на несколько иностранных языков и в течение 25 лет служила настольной книгой для студентов. Ее значение признавал Биша. В Сальпетриере Пинель продолжил свои клинические наблюдения, которые были использованы в его «Трактате о мании» (1801). В том же году он был избран профессором и с 1795 по 1822 год заведовал кафедрой внутренних болезней и психиатрии в Парижской Медицинской школе (Ecole de Sante). Его лекции были популярны у студентов. К этому времени относится названный его именем симптом, наблюдаемый при активном туберкулезе легких: резкая боль в грудной клетке и верхней половине живота при незначительном надавливании пальцами на шею в области прохождения блуждающего нерва.

Не обнаружив при вскрытии в мозге психически больных никаких патологических изменений, Пинель выдвинул теорию «моральной» детерминированности психических расстройств. Здесь имеется в виду, что, вследствие таких травм, как, например, огорчение, неудовлетворенность своей жизнью, потеря близкого человека и др., психика может существенным образом пострадать. Истерия, этот оселок, на котором издревле оттачивали свое мастерство психиатры, также не осталась без внимания Пинеля. Он причислял истерию к группе неврозов, рассматриваемых в категориях физических и (или) моральных расстройств нервной системы, что более или менее соответствует современному разделению на функциональные и органические расстройства. Он находил истерию как у женщин, так и у мужчин, и полагал, что нимфомании (или «бешенству матки») у женщин соответствует сатириазис (болезненно повышенное половое влечение с чувством постоянного полового неудовлетворения) у мужчин. Таким образом, Пинель возобновил старые представления о значении сексуальных факторов в этиологии истерии. Его основной заслугой в области исследования истерии были отказ от английских неврологических теорий более чем двухсотлетней давности и создание теории, допускающей возможность истерических расстройств без органических изменений нервной системы.

В 1803 году Пинеля избрали в Академию на место Кювье, по секции зоологии и анатомии. Пинель приобрел небольшое имение, где занимался садоводством и с меньшим успехом разведением мериносов. До конца жизни он оставался либералом и левым, за что в 1822 году попал в списки уволенных со службы профессоров. Через три года он вторично женился.

Великий человек и врач Филипп Пинель умер от воспаления легких 26 октября 1826 года в Сальпетриере. Ушел из жизни один из гуманнейших людей, составивший гордость французской и мировой психиатрической науки. Пинель был чрезвычайно скромным человеком, он не придавал какого-то особого значения тому великому делу, которое он совершил. Он не был ни честолюбив, ни тщеславен, лишен был всякого корыстолюбия. Пинеля похоронили на парижском кладбище Пер-Лашез; у входа в больницу Сальпетриер стоит его бронзовая статуя. Дело, которому отдал жизнь доктор Пинель, продолжил его ученик Эскироль.