Как русские немцев в парагвае разгромили. Парагвай: русский и немец - братья навек

Есть в Южной Америке небольшое государство - Парагвай. Зажатое между тремя грандами континента - Боливией, Аргентиной и Бразилией - оно долго, упорно, кровопролитно воевало то со всеми сразу, то с каждым по отдельности. Последняя крупная война произошла с Боливией в 1932 году. И пребольшущий вопрос - устоял бы или нет Парагвай в той войне, если бы не несколько десятков русских офицеров-белогвардейцев и несколько сотен невоенных? Эти люди привнесли в парагвайскую армию отвагу, отчаянность, дисциплину. Плюс - профессиональные военные знания и жестокий, кровавый опыт собственной гражданской войны.

Основателем и стержнем русского ядра в Парагвае был генерал Иван Тимофеевич Беляев. Он родился в 1875 году в Петербурге, где в лейб-гвардии Измайловском полку служил его отец. Детство прошло в селе Леонтьевском Гдовского уезда. И вот - намёк судьбы: что загнало малолетнего Ванечку Беляева на чердак дома, что заставило поднять тяжелую крышку пыльного сундука? Каким ветром занесло в этот сундук старинную, ещё XVIII века, карту города Асунсьона, столицы Парагвая? Пацан долго и заворожено разглядывал чудной рисунок с непонятными названиями на непонятном языке…

Дальше - обычная судьба потомственного гвардейца. Кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище, служба в гвардейской артиллерии. Учения, караулы, парады, балы. И вновь намёк - ещё в училище Беляев увлёкся географией и антропологией и почему-то стал изучать испанский язык.

(Не могу удержаться от маленького замечания: судьба очень часто подаёт нам сигнал о будущем. И почти столь же часто мы равнодушно пропускаем этот сигнал, словно переворачиваем очередную страницу книги. Как научиться их, сигналы, улавливать? Как остановиться, задуматься: надо делать нечто или не надо? Кому-то это удаётся!)

В первую мировую войну Беляев - на южных фронтах: он участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве, получил офицерского Георгия. Потом пришла революция. Беляев в Добровольческой армии Корнилова: трагический «ледяной» поход весны 1918 года, когда три тысячи офицеров с бесконечным обозом беженцев «на зубах» пробивались с Дона на Кубань через разливанное море красногвардейских отрядов… (Одна удивительная деталь. Кто-то из читателей наверняка слышал песню о поручике Голицыне и корнете Оболенском, она начинается словами «…над Доном угрюмым идут эскадроны…». Так вот, в своих записках о том времени Иван Тимофеевич упоминает об офицерской пирушке после боя у станицы Константиновка на Кубани в 1918 году. И среди присутствовавших называет … поручика Голицына и князя Оболенского! Такие вот странные совпадения).

В 1920 году - эвакуация с остатками войск Врангеля в Турцию, потом мытарства по Европе, но судьба, судьба… В 1923 году Беляев оказался в Аргентине, в Буэнос-Айресе. Он преподаёт немецкий и французский языки, в газете «Эль Либерасьон» публикует очерки о гражданской войне. И упорно почему-то ищет возможности попасть в Парагвай. Наконец, в марте 1924 года на пароходе по реке Парана он прибыл в столицу Парагвая город Асунсьон.

Из записок Беляева: «…В Асунсьоне всего 5 автомобилей, трамвай, электрическое освещение и одна мощёная улица. Парагвайское песо стоит наши две копейки, а за пять сентаво можно купить хлеб, мясо, молоко. Жизнь дешева и спокойна…»

Беляев вынашивал мысль создать в Парагвае «Русский очаг» - такое название дал он своей идее. Это должна была быть целая область с компактным русским населением. Полагаю, он хотел сделать это по образцу немецких поселений Поволжья, где ещё со времён Екатерины Великой стал образовываться настоящий немецкий анклав. Пожалуй, Парагвай был самой подходящей страной для реализации этой идеи. Почти полное отсутствие технической интеллигенции, неразвитая промышленность, отсталое сельское хозяйство - поле для приложения сил и знаний необъятное. Иван Тимофеевич получает место преподавателя в Высшей военной школе, образовались нужные знакомства - и он добивается, наконец, разрешения на приезд двух десятков специалистов, которым правительство страны определило весьма и весьма приличное жалованье на уровне депутатов парламента. В числе первых прибыли инженеры Шмагайлов и Пятницкий, путеец Авраменко, геодезист Аверьянов. Позднее прибыли и другие, среди которых было немало военных. В Париже под председательством генерала Богаевского, старого знакомца Беляева, создан комитет содействия русской эмиграции в Парагвае. Комитет формировал партии из желающих уехать, фрахтовал суда до Буэнос-Айреса. Здесь эмигрантов встречали представители Беляева, и далее - по реке Паране в Парагвай. Поселенцам был выделен обширный район возле городов Энкарнасьон и Консепсьон, здесь возникли первые сельскохозяйственные поселения. Но условия были не сахар, начинать приходилось с нуля. Казачий офицер Хапков:

«…Полоска леса, абсолютно непроходимого, без топора шагу не ступишь. А с пнями вообще ничего не сделаешь - корчевать и не пробуй, пахать на таком поле нельзя несколько лет. Кое-как взрыхляем землю мотыгами и сажаем меж пнями маниоку…»

Обратимся ещё к одной стороне деятельности Беляева и русских офицеров, которая для Парагвая имела огромное значение. На северо-западе страны, на границе с Боливией, находится область Чако-Боррель. В те годы это был почти неисследованный район, сведения о его географии, жителях были довольно смутные. Населён он был племенами, отличными от основного населения Парагвая - индейцев гуарани. Кстати, о гуарани эмигрант Каратаев писал:

«…Царит убеждение, что гуарани - это особый народ, ничего общего не имеющий с индейцами, которых каждый гуарани презирает до глубины души. Назвать его индейцем - это оскорбить настолько, что он может пустить в ход нож или револьвер…»

Из-за этой области между Парагваем и Боливией постоянно шли споры, дело доходило до вооруженных стычек. В 1924 году военный министр поручает Беляеву произвести максимально возможную разведку местности, сделать топографическую съёмку, наметить места для гарнизонов и оборонительных сооружений, собрать данные о местном населении. Беляев совершил тринадцать экспедиций в этот район. В состав экспедиций, кроме солдат и проводников, входили русские военные специалисты - братья Оранжереевы, капитан Орефьев-Серебряков, топограф Экштейн. Условия были нелёгкими: перепады температур, отсутствие дорог, засушливая местность. И полчища москитов! (На собственной шкуре испытал, что такое москиты Южной Америки, ничем не уступают нашему северному кровожадному гнусу. А ведь никаких репеллентов в те годы не было!). Тем не менее, задача была полностью решена. Особо ценными и успешными, как оказалось впоследствии, были налаженные контакты с индейцами. Беляев дал подробное описание основных племён района.

О племени самагуай: «…Они отличаются высоким ростом, имеют безукоризненное сложение, энергичные черты лица и природное великодушие. Они спокойны и уравновешенны при условии, что путешественник не произносит в присутствии детей и девушек недозволенных слов…» (нам бы сейчас так!).

О племени чамакоко: «…Мужчины низкого роста, но очень выносливы. Женщины столь же крепки, но постоянство в любви - не их стихия. Если муж долго не обращает на них внимания, они ищут себе другого…».

В мае 1932 года боливийцы внезапным ударом захватили форт «Карлос Лопес». Так началась война, длившаяся три года (для экспансивной Южной Америки срок очень большой). По технической оснащённости парагвайская армия значительно уступала боливийцам. У Боливии 60 самолётов, у Парагвая - 17, у Боливии несколько десятков танков, у Парагвая - ни одного. Пятикратное преимущество по пулемётам, по автоматическому стрелковому оружию. Лишь в артиллерии парагвайцы имели существенное превосходство. Мобильность её, точность и слаженность работы часто решали дело (явно чувствуется рука генерала Беляева - военного артиллериста). И ещё одно, очень важное, обстоятельство - хорошее знание местности (дали результат беляевские экспедиции!) и помощь местных племён. Разведка, доставка грузов, охрана коммуникаций - вещи неоценимые для любой армии - без помощи местных индейцев были бы почти невозможны. Сама парагвайская армия была насыщена русскими офицерами. Беляев - главный инспектор артиллерии, генерал Эрна - командир дивизии (из семи действующих), 12 командиров полков, командиры батальонов, рот, батарей. Нам известны имена майора Корсакова, капитанов Касьянова, Салазкина, Бутлерова.

И вновь перекрёсток судьбы: русским офицерам противостояли германские, воевавшие на боливийской стороне. Главным военным советником там был генерал Кундт, тоже участник Первой мировой, он воевал против русских в Галиции ещё командиром полка. Именно Кундт спланировал удар против одного из основных опорных пунктов парагвайцев - форта Нанава. Беляеву ли было не понимать значение этого форта? Все силы были брошены на инженерную подготовку обороны, до максимально возможного усилена артиллерия. Потеряв более 2000 человек (против 300 у парагвайцев), боливийцы отступили. И ещё одно знаменательное событие - взятие форта Бокерен. Здесь при атаке погиб давний соратник Беляева - капитан Орефьев-Серебряков. Эти два сражения предрешили исход войны, и в начале 1934 года парагвайская армия перешла в успешное наступление.

Представим такую картину. В только что освобождённый городок вступает босоногий парагвайский отряд (босоногий - в буквальном смысле). Ротный, бывший поручик марковского или дроздовского полка Добровольческой армии, обернувшись, командует: «Запевай!» (очень допускаю, что именно эту команду он отдавал по-русски). И над парагвайской сельвой гремит песня, переведённая Беляевым на язык гуарани:

«…Солдатушки, бравы ребятушки

Кто же ваши жены?

Наши жены пушки заряжены

Вот кто наши жены…»

После войны поток русских эмигрантов стал иссякать. В Париже умер глава Комитета содействия Богаевский, в самом Парагвае началась череда военных переворотов. В 1937 году Беляев увольняется с военной службы с поста начальника генерального штаба, ему уже за 60. Он назначается директором Национального патроната по делам индейцев. И здесь он сделал многое, но это уже другая тема. Иван Тимофеевич умер в июне 1957 года. На похороны собралась вся русская диаспора Парагвая, прибыли несколько сотен его подопечных индейцев.

Именно генерал Беляев посеял на далёкой парагвайской земле крупицы русской культуры, отголоски которой живы и сейчас. В какой ещё азиатской или американской столице вы встретите названия «авенида России», «Милютинский проезд», «каллье (т.е. улица) Касьянова»? А на каменных плитах могил вырезаны православные русские кресты. И забывать о них не стоит.

Речь сейчас пойдет не о политике, не о санкциях, не о футболе, и даже не о загадочных пирамидах, коими богат тот край. Речь пойдет о русских и военном конфликте Парагвая и Боливии.

Что из себя представлял Парагвай в начале 20-го века? Образованный в 1810-ом году уже к середине 19-го века он был передовым государством. Парагвай намного раньше США отменил рабство и предоставил равные права индейцев с белыми.

Соседи: Бразилия, Аргентина и Уругвай не смогли стерпеть такой наглости и объединились в Тройственный союз. И в течении 6-летней войны довели Парагвай до демографической катастрофы: мужское население сократилось на 80%. Вот в таком удручающем состоянии и пребывало это государство в начале 20-го века. Казалось, что ни кто и ни что сможет ему помочь. Но помощь неожиданно пришла из... России!

Нужно сказать, что эта страница белой эмиграции у нас не заслужено забыта, и о ней мало кто знает. Я сейчас назову имя: генерал-майор русской армии Иван Тимофеевич Беляев. У нас оно практически не известно, а в Парагвае память о нем до сих пор бережно хранят.

В годы далекой юности Беляев увлекся таинственной и далекой Латинской Америкой, и даже выучил испанский язык в Кадетском корпусе. А после смерти молодой жены хотел уехать туда...

Но началась Первая мировая и Беляев, тогда еще офицер-артеллерист, остался в России. Был удостоен ордена Святого Георгия и к 1917-ому году дослужился до генерал-майора.

О храбрости и принципиальности Ивана Тимофеевича говорит такой факт: после февральской революции, а по своей сути обыкновенного государственного переворота, Беляев отказался снять погоны, а в то время за их ношение могли просто убить. Не принял Беляев и большевиков. В годы гражданской войны служил в Добровольческой армии А.И.Деникина, с которым, будучи монархистом, с трудом находил общий язык.

В 1923-ом году наш герой покинул Россию и осуществил свою давнюю мечту - уехал в Буэнос-Айрес. Его целью стало создание русской общины для сохранения национальных традиций. Но Аргентина холодно встретила приезжих, и в 1924-ом году Беляев переехал в Парагвай, где и создал колонию «Русский Очаг». С ним приехали в основном военные и инженеры. Парагвай был рад таким специалистам, принимал русских офицеров в свою армию как минимум с сохранением звания, в отличие, к примеру, от Франции, где увешанных орденами полковников, загоняли в сержантские учебки. А нередко русских офицеров ставили на более высокие должности. Таким образом Иван Тимофеевич в конечном итоге стал начальником Генерального Штаба ВС Парагвая.

Но это впереди, а в октябре 1924-го года по заданию министерства обороны Парагвая отправился с группой русских офицеров исследовать полупустынную местность под названием Чако, которая располагалась на границе с Боливией. Его экспедиция сняла топографическую съемку местности. Иван Тимофеевич изучил язык, быт, религию. Культуру местных индейских племен, чем заслужил их симпатию. В знак уважения индейцы дали Беляеву имя Алебук, т.е.Сильная рука и выбрали главой клана Тигров. Всего было совершено в Чако 13 научных экспедиций...

В конце 20-х годов возникло предположение, что в Чако находятся богатые залежи нефти. Это то и стало причиной конфликта между Парагваем и Боливией. США с Великобританией так же приняли активное участие. Американская корпорация Standart Oil поддерживала Боливию, а британская Shell Oil - Парагвай.

И 15 июня 1932-го года Боливия начала самый кровавый конфликт в Южной Америке 20-го века, который вошел в историю как Чакская война.

Казалось бы у Боливии было безоговорочное преимущество. У нее было в трое больше населения, неплохая регулярная армия и достаточное количество свободных денег, полученных от экспорта олова, и направленных на закупку новейшей военной техники. Парагваю же такое переоснащение армии было не под силу. К 30-м годам 20-го века страна не смогла восстановиться после войны с Бразилией, Аргентиной и Уругваем. Единственное, что смогли сделать парагвайцы, закупить несколько самолетов. И имели в своей армии около 80-ти русских офицеров, из них 2 генерала, 8 полковников, 4 подполковников, 13 майоров и 23 капитанов.

Боливия же сделала ставку на немцев...

Русские офицеры все оказались на командных должностях. Трое возглавляли штабы, один командовал дивизией, 12 - полками, а остальные - батальонами, ротами и батареями. А самое главное, русские сделали из толпы индейцев и горных крестьян боеспособную армию.

Позже генерал Стогов вспоминал: «Парагвайские солдаты умоляли своё высшее начальство назначить их в одном из тех полков, коими командовали русские,выказавшие на этой войне не только особо присущую русскому доблесть, но и большие знания, умение и полученную в родной армии хорошую закваску в смысле заботы о подчиненных. О русской доблести и презрении к опасности рассказывали мне такой случай: дело было в глубоком сравнительно тылу - госпиталь, налет неприятельских аэропланов с бомбометанием, все и вся в рассыпную, только русский доктор с неизменной трубкой во рту преспокойно продолжает работу, и вот один из зарывающихся в землю санитаров говорит другому: «Гляди, видно, сумасшедший», - а другой отвечает: «Да что ты, не знаешь? Ведь это русский». Этим было всё сказано».

У боливийской армии блицкрига не получилось. Ей удалось захватить только 2 из 4-х укреплений. У парагвайцев обороной руководили Беляев и Эрн. Генерал-майор Николай Францевич Эрн - последний в русской армии, произведённый в этот чин Николаем II. В Парагвае Эрн преподавал в Военной академии.

Были созданы ложные огневые точки - стволы пальм, замаскированные под артиллерийские орудия, которые бомбили боливийские самолеты. А настоящие позиции были отлично оборудованы в инженерном отношении того времени: подходы к ним прикрывали колючая проволока и минные поля. Кроме того, превосходство в технике не давало преимущество в джунглях - в то время как паргвайцы легко переносили свои минометы, тяжелые орудия и танки боливийцев вязли в грязи. А когда пришла летняя жара, выяснилось, что в танках температура во время движения поднимается до 60 градусов. В результате парагвайцам доставались брошенные экипажем танки. Авиация также не имела успеха, т.к.пилоты просто не могли обнаружить укрытые густым лесом цели...

Беляев успешно применял тактику диверсионных отрядов, составленных главным образом из местных индейцев, которые хорошо знали и уважали Ивана Тимофеевича еще со времен его научных экспедиций в Чако.

Эти отряды действовали на коммуникациях противника, затрудняя снабжение его войск. В результате всего этого, существенное численное и техническое преимущество боливийцев сводилось на нет.

За 10 дней боев потери парагвайцев составили 248 человек, боливийцы же потеряли 2 тысячи. Кроме того к 1935ому году боевые действия были перенесены на территорию Боливии... В конце мая 1935-го года Боливия, армия которой за время войны только убитыми потеряла около 90 тысяч человек, обратилась в Лигу наций с просьбой о помощи в заключении перемирия. Потери Парагвая были примерно вдвое меньше, но для маленькой страны довольно ощутимые.

Из 70-ти русских добровольцев, воевавших в парагвайской армии, погибли в бою шестеро. Около 30-ти человек были тяжело ранены. Или перенесли сложные инфекционные заболевания. Среди погибших, был бывший российский ротмистр Борис Касьянов, задолго до Александра Матросова закрывший во время атаки на боливийский форт своим телом амбразуру вражеского дзота...

В православном храме в Асунсьоне и сейчас можно увидеть мемориальные доски с русскими именами и фамилиями и надписями: « Убит в Каньяда-Строгест», «Убит под Бокероном», «Убит под Нанавой»...

По условиям мирного договора, подписанного в июле 1938-го года в Буэнос-Айресе, три четверти Гран-Чако отошли к Парагваю. К слову сказать, нефть там всё-таки нашли в 80-х годах 20-го столетия...

Иван Тимофеевич Беляев в 1937-ом году оставил военную службу, занявшись научной и просветительской деятельностью. Он разработал целую философию по подходу к индейской культуре. Будучи директором колониальной школы «Бартоломе де Лас Касас», Беляев создал систему по урегулированию отношений европейцев и индейцев, которую южноамериканские правительства используют до сих пор, сделав основой местной этнической политики. Иван Тимофеевич также создал первый в Америке индейский театр. И до конца своих дней оставался консультантом Министерства обороны Парагвая. Генерал умер в 1957-ом году, похоронен со всеми воинскими почестями на острове посреди реки Парагвай. На надгробии надпись: « Здесь лежит Беляев».

Николай Францевич Эрн получил чин генерал-лейтенанта парагвайской армии, после войны служил в генеральном штабе. Прожил более долгую жизнь, умер он в возрасте 92-х лет в 1972-ом году. На его похоронах присутствовали все высшие чины армии. Офицеры Асунсьонского гарнизона несли гроб до могилы на руках.

Без приувеличения можно сказать, что ни в одном государстве мира не относились к русским эмигрантам так тепло и с искренним уважением, как в Парагвае, где и по сей день можно встретить улицы полковника Бутлерова, капитана Блинова, инженера Кривошеина, профессора Сиспанова...

Генерал Беляев открыл для своих соотечественников вторую Родину

На простой, казалось бы, вопрос, сколько раз в ушедшем столетии нам пришлось скрещивать с германцами, большинство, несомненно, ответят: «Три». Да, так оно и было: две мировые войны и гражданская в Испании. Но нашлось еще одно место на земле, где русские и немцы смотрели друг на друга через прицел винтовки.

Февральский переворот и последовавшая за ним братоубийственная смута привели к крушению традиционной российской государственности и небывалому исходу наших соотечественников за границу. Своеобразной Меккой русской эмиграции стал Париж. Однако не только на берегах Сены нашли свою вторую Родину бывшие подданные некогда великой империи. Судьба разбросала их по всему миру, многие уехали в поисках счастья и лучшей доли за океан – в Латинскую Америку, где большинство изгнанников осели в Аргентине, земли которой осваивались российскими колонистами уже с 70-х годов XIX века.

Далекий приют для эмигрантов

Но была на этом континенте еще одна страна, в которой русские эмигранты не просто нашли приют, но и сыграли без преувеличения определяющую роль в ее . Это Парагвай. Образованный в 1810 году, к середине XIX столетия он представлял собой передовое государство, значительно раньше США избавившееся от рабства и предоставившее индейцам равные права с потомками белых переселенцев – креолами.

Парагвай стремительно развивался экономически, что вызвало неудовольствие соседей: Бразилии, Аргентины и Уругвая. Они объединились в Тройственный союз и в течение шестилетней войны сокрушили мощь Парагвая, фактически доведя его до демографической катастрофы: потери мужского населения составили 80 процентов.

Казалось, что страна уже не возродится. Но Гражданская война в далекой России эхом отозвалась в Парагвае хоть и небольшой, но все же волной хлынувших на его малообжитые и покрытые тропическими лесами просторы эмигрантов – офицеров-белогвардейцев прежде всего. Именно им суждено было изменить судьбу этого небольшого в латиноамериканских масштабах государства.

Душой русской военной эмиграции в Парагвае стал генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев – личность, незаслуженно забытая в России, но и по сей день почитаемая на его второй Родине. Это неудивительно, ибо именно Беляеву Парагвай обязан освоением до того пустующих земель и победой в кровопролитной войне с соседней Боливией.

Когда-то, в годы далекой юности будущий генерал нашел на чердаке своего дома карту Асунсь-она и буквально влюбился в эту пока незнакомую ему страну. В Кадетском корпусе он выучил испанский язык, а после внезапной смерти молодой жены хотел даже уехать в Парагвай военным инструктором. Но свойственное русскому офицерству чувство долга перевесило романтическое стремление – Беляев остался в России.

Первую мировую войну он встретил офицером-артиллеристом, сражался храбро: за спасение батареи и личное руководство атакой удостоился ордена Святого Георгия. Примечательно, что Беляев после серьезных поражений русских войск в 1915 году предложил создать в тылу запасные батальоны от каждого полка, в которых кадровые офицеры и нижние чины, имевшие солидный опыт службы еще в довоенный период, воспитывали бы пополнение в славных традициях императорской армии.

И если бы эта дальновидная идея была взята на вооружение командованием, то вполне вероятно, что трагический развал армии и кровавую братоубийственную смуту удалось бы предотвратить.

В 1917 году Беляева произвели в генерал-майоры. В страшные месяцы после февральского переворота, когда на фронте начался террор солдат против офицеров, Иван Тимофеевич демонстративно отказывался снять погоны (за их ношение могли просто убить, предварительно подвергнув пыткам и унижениям). С началом Гражданской войны он в Добровольческой армии генерала А. И. Деникина заведовал снабжением.

Однако непоколебимые монархические убеждения, Беляевым никогда не скрываемые, а также категорическое неприятие реквизиций продовольствия у местного населения породили натянутые отношения с главнокомандующим.

Деникин, бывший республиканцем и честным офицером, бескорыстным и даже аскетичным в быту, сам не одобрял реквизиций, но не находил в себе достаточных сил бороться с ними. В результате, когда в январе 1919 года на базе Донской и Добровольческой армий были созданы Вооруженные силы Юга России, Беляев принял должность инспектора артиллерии Добровольческой армии, желая быть ближе к фронту. После освобождения Харькова летом того же года он занялся выпуском вооружений на местном паровозостроительном заводе.

«Русский очаг»

Последняя страница Белого движения на юге России хорошо известна – она сколь трагична, столь и блестяща. Огромное численное преимущество большевистских войск не оставило небольшой Русской армии П. Н. Врангеля (принял командование у Деникина) шансов на успех. Но барон провел образцовую эвакуацию своих частей и мирного населения – практически всех желающих – за границу.

Среди покинувших Россию оказался и Беляев: в 1923 году он переехал в Буэнос-Айрес. Вероятно, ему пришлось бы разделить судьбу прочих эмигрантов – граничащую с бедностью нищету и тяжкий труд для выживания на самой низкооплачиваемой работе.

Однако благодаря баронессе Жессе де Лева, чей покойный муж некогда был хорошим знакомым отца Беляева, генерал получил место преподавателя в колледже. Его главной мечтой стало создание русской общины, способной сохранить отечественные национальные, религиозные и культурные традиции.

Правда, в Аргентине это сделать не удалось, ибо местная дореволюционная община прохладно отнеслась к вновь прибывшим. И в 1924 году Беляев переехал в Парагвай, ставший для него и многих его соотечественников второй Родиной, где Иван Тимофеевич наконец сумел воплотить в жизнь свою мечту – создать колонию «Русский очаг».

Движимый широкими замыслами, Беляев обратился к выброшенным за пределы России соотечественникам, призывая их переселяться в Парагвай. Откликнулись главным образом военные и инженеры, как раз так необходимые стране.

Вскоре Беляеву и его коллегам-офицерам поручили изучение малоисследованных и населенных индейцами земель, составлявших область Чако. Иван Тимофеевич выполнил топографическую съемку местности и наладил контакт с местными племенами, язык, быт, религию и культуру которых он досконально изучил. В знак уважения индейцы дали Беляеву имя Алебук (Сильная рука) и выбрали главой клана Тигров. Всего русские офицеры совершили 13 научных экспедиций в Чако.

А главное – они заслужили симпатии индейцев, что сыграло для Парагвая важную роль спустя несколько лет, когда он подвергся агрессии со стороны Боливии.

Парагвайско-боливийское противостояние

Война между двумя государствами полыхала с 1932 по 1935 год и оказалась самой ожесточенной в XX веке в Латинской Америке.

Причиной противостояния стала как раз область Чако, на которую приходится 60 процентов территории Парагвая. Почему эти малозаселенные и труднопроходимые джунгли явились яблоком раздора между двумя странами? На исходе 20-х возникло предположение, будто в Чако находятся богатые залежи нефти. Забегая вперед, отметим, что это не подтвердилось. Кроме того, захват Чако открывал Боливии доступ к Атлантическому океану через реку Парагвай.

Накануне войны многие были уверены в победе боливийцев. Ла Пасу оказывали дипломатическую поддержку США, заинтересованные в контроле над транспортировкой нефти из Чако. Боливия превосходила Парагвай в 3,5 раза по численности населения и во столько же – по размеру военного бюджета. Она также располагала большим количеством самолетов и имела на вооружении танки, отсутствовавшие у противника.

Но боливийцы видели свое ключевое преимущество над парагвайцами в другом – во главе их армии стояло немецкое командование в лице генерала Ганса Кундта, опиравшееся на помощь 120 немецких офицеров. Их дополняли наемники – главным образом чилийцы и те же германцы, среди которых оказался и будущий известный руководитель фашистских штурмовиков Э. Рем.

За спиной Кундта, как и многих его соотечественников в боливийской армии, – Военная академия германского Генерального штаба. Сам Кундт имел опыт Первой мировой войны, на полях которой был соратником знаменитого фельдмаршала фон Макензена. Боливийский Генеральный штаб возглавил другой немецкий генерал – фон Клюг.

На первых порах Парагвай противопоставил этому 50 тысяч вооруженных мачете индейцев и три тысячи русских добровольцев, решивших: «Почти 12 лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай – это страна, которая приютила нас с любовью и она переживает тяжелые времена. Так что же мы ждем, господа? Это же наша вторая Родина и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же боевые офицеры!».

Одним из соратников Беляева был генерал-майор Николай Францевич Эрн – последний в императорской армии, произведенный в этот чин Николаем II. В Парагвае Эрн служил преподавателем в Военной академии. Сам Беляев с началом войны стал начальником парагвайского Генерального штаба. Из русских офицеров трое – начальниками штабов армий, один возглавил дивизию, 12 командовали полками. Кроме того, было сформировано два русских батальона. Все поступившие в парагвайскую армию наши соотечественники приняли гражданство новой Родины.

Основной целью своего наступления фон Кундт видел форт Нанаву, захват которого позволял боливийцам перерезать коммуникации противника и буквально одним ударом вывести его из войны.

Со стратегической точки зрения германский полководец принял, безусловно, правильное решение, однако избранная им тактика отличалась излишней прямолинейностью и, как показали дальнейшие события, стала губительной для боливийской армии. На направлении главного удара фон Кундт создал двукратное превосходство над противником и считал это достаточным для победы, бросая свои войска, поддержанные авиацией и двумя танками «Виккерс» с немецкими экипажами, в лобовые атаки, так и не принесшие им успеха, но обернувшиеся колоссальными потерями.

Да и самолеты в условиях джунглей оказалась неэффективны, равно как и танки, вязнувшие в болотах и постоянно ломавшиеся из-за неправильной эксплуатации.

Но главная причина неудачи разработанной Кундтом операции в ином. Обороной Нанавы руководили Беляев и Эрн. Они приказали создать ложные огневые точки – стволы пальм, замаскированные под артиллерийские орудия, на которые сбрасывали бомбы боливийские самолеты. Благодаря русским генералам и помогавшим им соотечественникам парагвайские позиции были прекрасно оборудованы в инженерном отношении: подходы к ним прикрывали колючая проволока и минные поля. Вкупе с джунглями это стало непреодолимым препятствием для боливийских солдат, многие из которых – жители высокогорных плато, непривычные ни к местному климату, ни к ландшафту.

Нужно сказать, что Беляев еще в середине 20-х годов побывал в районе Нанавы и прекрасно изучил местность вокруг этого населенного пункта. Уже тогда, зная о напряженности боливийско-парагвайских отношений, Иван Тимофеевич рассматривал возможность удара именно в данном направлении.

Помог Беляеву и его фронтовой опыт: в 1915 году он сражался с германцами в Карпатах – пересеченной и лесистой местности. Кроме того, русский генерал успешно применял тактику диверсионных отрядов, составленных главным образом из индейцев, как мы помним, хорошо знавших и уважавших нашего соотечественника со времен его научных экспедиций в Чако.

Эти отряды действовали на коммуникациях противника, затрудняя снабжение развернутых на передовой его войск. К слову заметим, что существенное численное и техническое преимущество боливийцев сводилось на нет их оторванностью от тыловых баз примерно на 300 километров. И это в условиях отсутствия железнодорожного транспорта и труднопроходимых джунглей.

Десять дней боев обернулись для парагвайцев 248 убитыми, боливийцы же потеряли две тысячи человек. Такие низкие потери парагвайцев – прямое следствие избранной Беляевым тактики, а также грамотной методики подготовки парагвайских солдат, под руководством русских офицеров быстро превращавшихся в настоящих профессионалов. Равно как огромные жертвы боливийцев – результат порочности прямолинейных действий Кундта.

Скоро в Ла Пасе осознали, что предпринимаемые хваленым германским полководцем операции приведут боливийскую армию только к бесславной гибели, и спустя год после начала военных действий он был отправлен в отставку.

Это не спасло страну от поражения, ибо боливийские генералы могли еще в меньшей степени, нежели немцы, эффективно противостоять разработанным Беляевым и его русскими офицерами операциям. К 1935 году боевые действия были перенесены на территорию Боливии, армия которой оказалась на грани развала и фактически утратила боеспособность.

В конечном счете стороны подписали мир. Парагвай отстоял территориальную целостность и суверенитет. Незначительные приобретения Боливии не стоили ни крови ее солдат, ни лишений мирных жителей.

После войны

Как сложилась судьба самого Беляева и его русских соратников после войны? Иван Тимофеевич в 1937 году оставил военную службу и все силы отдал просвещению индейцев, создав первый в Америке индейский театр. Одновременно он был консультантом Министерства обороны Парагвая. Умер генерал в 1957-м, похоронен со всеми воинскими почестями. В стране объявили трехдневный национальный траур. На острове посреди реки Парагвай и сегодня можно видеть могилу генерала, на надгробии которой надпись в суворовском стиле: «Здесь лежит Беляев».

Николай Францевич Эрн получил чин генерал-лейтенанта парагвайской армии, после войны служил в Генеральном штабе. Эрн прожил более долгую жизнь: умер в 1972 году в возрасте 92 лет. Похороны проходили в присутствии высших чинов парагвайской армии с участием президентской гвардии. Офицеры Асунсьонского гарнизона на руках несли гроб до могилы.

Без преувеличения можно сказать, что ни в одном государстве мира не относились к русским эмигрантам так тепло и с искренним уважением, как в этой небольшой и гостеприимной латино-американской стране. В честь наших соотечественников называли улицы и населенные пункты. И по сей день в Парагвае можно встретить улицы, например, полковника Бутлерова, капитана Блинова, инженера Кривошеина, профессора Сиспанова. В стране была построена церковь в честь Пресвятой Богородицы и появилось кладбище, подобное Сен-Женевьев-де-Буа, «Святое поле».

Не в последнюю очередь благодаря русским эмигрантам, после победы над боливийцами игравшими немалую роль в жизни Парагвая, он оказался единственной страной в мире, так и не признавшей коммунистический режим в России. В этом заслуга правившего страной с 1954 по 1989 год генерала Альфредо Стресснера – по иронии судьбы потомка германских эмигрантов.

В чакской войне, будучи молодым лейтенантом, Стресснер бок о бок сражался с русскими офицерами, а потом долго служил под их началом. На всю жизнь он сохранил к ним уважение и перенял у них бескомпромиссные антикоммунистические убеждения. Парагвайский правитель запросто встречался со своими боевыми соратниками из далекой России и старался всегда лично провожать в последний путь каждого из них.

А созданный Беляевым центр «Русский очаг» (он и в настоящее время существует в Парагвае) так же, как потомки наших соотечественников-эмигрантов, по-прежнему играет немалую роль в культурной, политической и научной жизни страны.

С начала ХХ века землю постоянно сотрясали войны и военные конфликты самого различного масштаба. На этот период приходятся и две самых разрушительных и кровопролитных мировых войны. Миллионы людей погибли, тысячи городов разрушены.

Но на этом человечество не останавливалось и постоянно заполняло появляющиеся мирные паузы своими местными войнами, военными столкновениями, конфликтами. Количество жертв и разрушений только увеличивалось. Беженцы, голод, болезни - вот главные спутники этих печальных событий.

Сегодня мы расскажем об одном практически неизвестном у нас конфликте между Парагваем и Боливией, который произошёл в 1930-е годы в Латинской Америке. Это была без преувеличения самая кровавая война в этом регионе. Между Парагваем и Боливией находилась полупустынная холмистая область Чако. Заселена она была племенами туземцев-людоедов, которых боялись даже местные более мирные индейцы. Пограничные споры между двумя государствами длились десятилетиями, так как эти земли даже на географических картах были указаны невнятно. Так бы всё и продолжалось до бесконечности, но появилось предположение, что на этих землях может быть нефть…

Война началась в июне 1932 года. За Боливию выступила американская компания «Стандарт Ойл» (и в целом США) и крупнейшая в Латинской Америке, хорошо вооружённая при поддержке Германии (ещё не гитлеровской) армия.

На стороне Парагвая оказалось около 50 тысяч индейцев, вооружённых мачете, и три тысячи русских добровольцев, которые назвали эту страну своей новой родиной.

Портал «История.рф» в своих материалах неоднократно обращался к судьбе русских людей, волею судеб оказавшихся на чужбине. И в Парагвае была небольшая колония русских белогвардейцев, которые переправились туда из Европы в 1920-е годы.

Местные власти предложили эмигрантам принять парагвайское гражданство и поступить на службу в армию далёкой латиноамериканской страны. Русские офицеры обсудили это предложение и сформулировали своё решение так: «Почти 20 лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай - это страна, которая приютила нас с любовью, и она переживает тяжёлые времена... Это наша вторая родина, и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же боевые офицеры!»

Генеральный штаб парагвайской армии возглавил Иван Тимофеевич Беляев, бывший генерал-майор русской армии, прибывший в Парагвай из Аргентины в 1924 году. Беляев обратился к русским офицерам, оказавшимся вдали от родины, с призывом приезжать в Парагвай, и это обращение нашло отклик. С началом парагвайско-боливийской войны в Парагвай прибыло несколько групп белоэмигрантов, в основном казаков.

Русские офицеры начали формировать новую парагвайскую армию. Полковники Николай и Сергей Эрны строили фортификационные сооружения, да так успешно, что первый из них очень скоро стал парагвайским генералом. Майор Николай Корсаков, обучая военному делу свой конный полк, перевёл для него на испанский язык песни русских кавалеристов. Капитан Юрий Бутлеров (потомок выдающегося химика, академика Александра Михайловича Бутлерова), майоры Николай Чирков и Николай Зимовский, капитан 1-го ранга Всеволод Канонников, капитаны Сергей Салазкин, Георгий Ширкин, барон Константин Унгерн фон Штернберг, Николай Гольдшмит и Леонид Леш, лейтенанты Василий Малютин, Борис Эрн, братья Оранжереевы и многие другие стали героями войны в Чако.

Русские офицеры смогли превратить десятки тысяч мобилизованных неграмотных парагвайских крестьян в настоящую армию, способную защитить свою страну.

Сначала боевые действия представляли собой беспорядочные и малоэффективные стычки в джунглях и борьбу за отдельные укреплённые пункты. Потом постепенно стало складываться какое-то подобие линии фронта. Обе армии зарылись в землю и опутали свои позиции колючей проволокой. А в это время активно шло обучение и перевооружение парагвайской армии. Ход боевых действий стал напоминать Первую мировую войну, тем более что противоположную боливийскую армию возглавлял немецкий генерал Ганс Кундт, участник тех боевых действий. Генерал заявил, что в Боливии он будет применять новый метод наступления, использованный им на Восточном фронте. Но скоро стало ясно, что вся его тактика разбилась об оборону, построенную русскими офицерами, которые тоже успешно воевали на Восточном фронте, но с противоположной стороны.

Медленно, но верно превосходство парагвайской армии стало сказываться на всех боевых действиях. Парагвайские солдаты продвигались вперёд, распевая русские солдатские песни, переведённые на испанский и язык гуарани.

После трёх с лишним лет боёв, 28 октября 1935 года, война между Боливией и Парагваем завершилась. А 21 июля 1938 года в Буэнос-Айресе был подписан мирный договор, в соответствии с которым Парагвай сохранил за собой три четверти территории Чако. Но самым грустным для воюющих сторон стало то, что нефти в Гран-Чако в итоге так и не нашли.

Интересно, что русские колонисты закрепили своё положение в государстве. Для организации русских колоний парагвайским правительством были выделены большие территории в междуречье рек Парагвай и Парана. А неугомонный генерал Иван Беляев разработал и подал для рассмотрения в палату депутатов парагвайского парламента проект закона о правах и привилегиях русских переселенцев. Этот проект предусматривал свободу вероисповедания, создание национальных школ, сохранение казачьих обычаев и традиций, общинного владения землёй. Проект вводил полный запрет на продажу спиртных напитков ближе чем за пять километров от создаваемых станиц. В нём отвергалась дискриминация приезжающих по возрасту, полу, имущественному положению, физическим или умственным способностям. Все прибывающие освобождались на десять лет от уплаты пошлины на ввоз имущества.

Парагвайское правительство высоко оценило самоотверженность русских и их участие в защите страны. Русские генерал-майоры Эрн и Беляев зачислены в ряды парагвайской армии в чинах генерал-лейтенантов «гонорис кауза» со всеми правами и привилегиями парагвайских генералов, а семь улиц столицы Парагвая Асунсьона до сих пор носят имена русских героев той забытой войны.