История тюрьмы и лагеря на соловках. С.Л.О.Н: Соловецкий лагерь особого назначения. Воспоминания надзирателя

"Посадить его в Головленкову тюрьму вечно и пребывати ему в некоей келии молчательной во вся дни живота его и никого к нему не допускать, ниже его не выпускать никуда же, но точно затворену и заточену быти, в молчании каятися о прелести живота своего и питаему быти хлебом слезным"...

Не надо, не беги из Соловков.

Ещё теснее будет гнёт оков
И дальше от свободы и победы.

Тут главная победа над собой,
А не над духом времени и места,
Где в камни упирается прибой,
Не зная выхода, не ведая протеста.

Где солона вода и горек хлеб,
И склеп распахнут тяжело и слепо
Горит свеча над книгою судеб,
Молчат, как судьи, своды склепа.

Над Белым морем белым облакам
Вольно парить, как вознесённым душам.
Не надо, не тоскуй по Соловкам,
Закроем книгу и свечу потушим.

Но только не беги из Соловков.
Ты знаешь, чем кончаются побеги -
Ещё теснее будет гнёт оков
И дальше от свободы и победы...

В. Листов

После того, как мы, с определенным трудом, и пройдя через определенные испытания прибыли из Москвы на Соловецкие острова автостопом (Москва-Рабочеостровск - автостоп, далее паром), мы стали изучать острова, историю, природу. У меня особо не было в планах где-то лазать и что-то посещать на Соловецких островах, все же я ехал с другими целями и намерениями, но так вышло, что парочку интересных мест, которые хранят в себе огромный пласт истории посетить удалось. Фотографий, к сожалению не много, но мне очень хочетелось рассказать и подготовить статью про это и другие места. А посему статье быть.

Соловецкий монастырь был основан в 1436 году монахами Зосимой и Германом на безлюдном лесном острове Белого моря. Первоначально это была скромная деревянная обитель. Но в середине XVI в. при игумене Филиппе, обладавшем выдающимися организаторскими и хозяйственными способностями, началось ее резкое возвышение. С тех пор Соловецкий Монастырь стал играть заметную роль в жизни Российского государства. На протяжении нескольких последующих столетий это был крупнейший духовный, культурный, хозяйственный, военный и административный центр в Приполярье, своеобразная столица Беломорья.
В XVI столетии митрополитом и царем на Соловецкий монастырь была возложена обязанность изолировать от общества противников церковной и государственной власти, опасных преступников. Так на Соловках возникла церковная и государственная тюрьма. В ее глухих камерах под надежными затворами заживо погребали узника в каменном мешке.

Перед нами явно неординарный памятник средневекового зодчества. Если предположить, что тюремные помещения Головленковой тюрьмы были специально построены в крепостной стене, а не приспособлены под нее, то это в корне может поменять общее представление о самой крепости. Может оказаться, что Соловецкая крепость, возведенная в 1582-1595 годах зодчими Иваном Михайловым и Трифоном Кологриевым изначально должна была выполнять отнюдь не только оборонительные функции. Она возводилась как крепость-тюрьма.
Последней точки зрения придерживался исследователь начала XX века М.А. Колчин, который писал: "Места заключения для ссылочных подначальных людей в 16, 17, 18-х столетиях служили казематы, построенные в стенах и башнях монастырской крепости...соловецкий монах Трофон немало поработал, чтобы устроить внутри крепостной стены такие казематы, из которых не только не мог бы выйти заключенный, но и свет Божий только украдкою входил бы в эти гробы для живых людей". Однако советский историй Г.Г. Фруменков рассматривал появление тюрем в крепости, как вторичное явление: "По замыслу архитектора каменные мешки должны были служить погребами для снарядов и пороха в военное время...но погреба превратили в казематы монастырской тюрьмы". Головленкова тюрьма является тем объектом, на котором можно решить данный исторический спор.

История возникновения древнейшей из соловецких тюрем - Головленковой тюрьмы относятся еще к тому времени, когда монастырь был обнесен деревянной оградой-крепостью, и в клетях этой ограды были устроены особые "кельи молчательные", в которых для смирения и заточали провинившихся инакомыслящих. Об этой келье и упоминается в грамоте Ивана Грозного 1554 г. при ссылке игумена Артемия. По точному смыслу грамоты 1554 г. - "пребывать же ему (Артемию) внутри монастыря с великою крепостью и множайшим хранением в некоей келии молчательной", - где еще не упоминается слово "тюрьма", можно заключить, что в первой половине XVI века, при существовании еще деревянного острога с клетями и подклетками, как это видно из грамоты, не было в полном смлысле слова тюрьмы, а были просто подвали или клети, в грамотах называвшиеся "кельями молчательными".
Мнение это находит себе подтверждение и в том обстоятельстве, что в грамотах более позднего времени, при которых ссылались в монастырь колодники, мы встречаем вполне определенные и точные указания относительно заключения их в ту или другую монастырскую тюрьму или башню. Так, в грамоте, при которой был препровожден в Соловки Салтыков, уже прямо сказано: "посадить его, вора и бунтовщика в Корожную земляную тюрьму и содержать на цепи". В других грамотах упоминается: "послать в монастырь и посадить в каюту". Вообще же безразлично, носили ли казематы название "келья молчательная", "каюта", "клеть", "подклетка" или "погреб в башне" - все это были места заключения.

Белая, круглая с бойницами башня, связывающая южную сторону стены с юго-восточной стеной, и к ней вплотную пристроенное двухэтажное здание - это и есть Головленкова Тюрьма.

Тюрьма.

В допетровское время право заточать в Соловецкую тюрьму принадлежало, кроме царя, патриарху, митрополиту и Архангельскому или Холмогорскому архиепископу.
Приведу некоторые наиболее характерные документы, по которым присылались колодники в тюрьму. Одна из первых грамот такого рода относится к 1554 году и касается ссылки в Соловки игумена Троицкого монастыря Артемия, обвиненного духовным собором в единомыслии с рационалистом XVI века Башкиным:
"Пребывати же ему, Артемию, внутри монастыря с великою крепостию и множайшим хранением, заключену же ему быти в гнкоей келии молчательной, да яко и тамо душевредный и богохульный недуг от него ни на единого же да не распространится и да не беседует ни с кем же, ни с церковными, ни с простыми того монастыря или иного монастыря мнихи".
Далее строго предписывалось не дозволять ссыльному посылать кому бы то ни было писем и посланий, а так же и ему передавать как письма, так и вещи от кого бы то ни было. Словом, предписывалось запрещать ему всякую дружбу и общение с кем бы то ни было.
В этой грамоте, еще, правда, трудно определить, что именно представляла из себя "келия молчательная", но уже из грамоты 1701 года о ссылке в Соловки тамбовского епископа Игнатия, можно ясно видеть, что это были казематы монастырской тюрьмы: " Посадить его, Игнатия в Головленкову тюрьму и быти ему в той тюрьме до кончины живота его неисходно, а пищу давать ему против таковых же подначальных. А чернил, бумаги ему, Игнашке, давать отнюдь не велено и ни от кого ему писем не принимать и не отдавать, а также и от него ни к кому никаких писем не принимать же и не отдавать, а буде от кого какие письма явятся к нему, Игнашке, или от него, Игнашки, а те письма велено отсылать к Москве в Преображенский приказ".
Самым тяжким наказанием считалось заключение в "земляных тюрьмах" или, правильнее говоря, в подземных. В Соловках подземные тюрьмы были устроены под Корожной башней. Земляные тюрьмы представляют собой вырытые в земле ямы 2.13 метра глубины (3 аршина). Со всех сторон они обложены камнем. Крыша состояла из досок, у потолка небольшое оконце и железная дверь с отверстие, в которое спускали и поднимали узника, а так же подавали ему пищу. Для сна пол устилался соломой. Для естественных нужд подавались особые судна, которые поднимались и очищались раз в сутки. Были ли в этих погребах печи - осталось неизвестным. В этот темный, сырой погреб, вырытый в земле, опускали человека, часто скованного по рукам и ногам. В подобных тюрьмах во множестве водились крысы, которые нередко нападали на беззащитного узника; были случаи, когда крысы объедали нос и уши у сидевших в подземной тюрьме колодников. Давать им что-либо для защиты от этих хищников воспрещалось. Виновные в нарушении этого правила строго наказывались. Так, например, один караульщик за только то, что дал узнику "бунтовщику Ивашке Салтыкову" палку для обороны от крыс, был "бит нещадно плетьми".

"И состоять ему, колодницу, в крепкой тюрьме, под смотрением архимандрита, а караульным унтер-офицеру и солдатам иметь крепкое и неусыпное над ним, колодником, смотрение и осторожность...Ни с кем и никогда о вере никаких разговоров к большему вымышленной своей прелести и противных благочестию дерзостей размышлению иметь не могли, но пребывали бы в покаянии и питаемы были хлебом слезным"...
По тем же документам можно судить о продовольствии колодников: "...пищу давать только хлеб да воду и подавать в окно капралу".
А вот еще характерный отрывок инструкции: "Когда он, колодник, посажен будет в тюрьму, когда к нему приставят караул, и всегда бы с ружьями были по два человека на часах: один от гвардии, а другой из гарнизонных. Двери б были за замком и за твоей печатью, а у тюрьмы окошко было б малое, где пищу подавать; да и самому тебе в тюрьму к нему не ходить, ниже других кого допускать и его, колодника, в церковь не допускать. А когда он, колодник, заболит и будет весьма близок к смерти, то на исповеди приобщить его св. тайн в тюрьме, где содержится, и для того двери отпереть и распечатать, а по причащении оные двери запереть накрепко, как в прежних указах объявлено".
Некоторые узники всю жизнь сидели скованными в цепях. Эти цепи снимались только после смерти.
Даже в 1833 г. соловецкий архимандрит Досифей писал Архангельскому губернатору относительно буйства поручика Горожанского: "Как ныне арестанты, содержащиеся на стенной цепи, несколько усмирились, то от цепного содержания освобождены; поелику же к перемене своего положения совершенной надежды не подают и дабы впредь не могли учинить по буйному своему характеру каких-либо важнейших поступков и опасных происшествий, отделены от прочих арестантов, каждый из них в особую комнату, в коих содержатся ныне под строжайших за ними наблюдением ("Монастырские тюрьмы" А.С. Пругавин 1905 г.).
В Мещериновском каземате Головленковой тюрьмы и по сие время сохранилось вбитое в стену железное кольцо, к которому на цепь приковывался узник.

Сам вид каменных "мешков" и казематов внутри крепостных стен, башен и под землей приводит в ужас зрителя и действует на его психику. Когда в штабс-капитана Щеголева, сосланного в Соловки в 1826 году привели в каземат, то он пришел от него в такой ужас, что тотчас с гневом объявил карательному офицеру, что если его долго будут тут держать, то он разобьет себе голову о стену.

Острог.

В XIX веке положение в Соловецком остроге значительно изменилось к лучшему. Были забыты чудовищные подземные казематы Корожной и Головленковой тюрем, забыты каменные "мешки" в монастырских стенах и башнях, в которых замуровывали раскольников, сектантов и политических, забыты были плети, батоги и "нещадное битие" арестантов, сидевших в этих тюрьмах, но, в общем положение узников острога в тогдашней литературе характеризовалось ужасным, в полном смысле этого слова.
Фельдшер М. Колчин, живший в Соловках и лично обслуживавший больных колодников острога, в журнале "Русская Старина" 1877 г. пишет так: "Жизненная обстановка арестантов несколько улучшилась. Их стали помещать не в сырые, душные казематы, а в более сухие и светлые новые арестантские чуланы. Арестантов, коих не велено было держать в особом уединенном месте, запирали в чуланы только на ночь, а днем они свободно могли сходиться в коридорах и посещать друг друга. Многое относительно строгости и слабости содержания арестантов зависело от настоятеля монастыря, которые в Соловках был сам бог, сам царь".
Из книги доктора медицины Федорова становится понятным, что при гуманных настоятелях арестантам жилось сносно: их водили в церковь по праздничным дням, сами они ходили за водою на озеро и в канаву - полверсты от монастыря, попеременно ходили на монастырскую кухню за пищей, каждую неделю мылись в бане, прогулки тоже разрешались. Но все это разрешалось лишь зимой, когда в монастыре никого из посторонних не бывает, летом арестантов ни в церковь ни за водой, никуда не выпускали; в баню водили рано утром, когда еще народ спал.
Но режим содержания быстро менялся, коль скоро в должности настоятеля появлялся человек иного склада, иных мировоззрений. В особенности были свирепы архимандриты Варлаам, Досифей и Афанасий, архиепископ Холмогорский, который заставлял волочить колодников по земле, связанных веревками, а два первые плевали колодникам в лицо и называли их "погаными" ("Известия О-ва изучения Русского Севера" за 1915 г.). Жалобы на дурное обращение стражи, которая старалась подделываться под тон начальства, оставались без всякого внимания.
Приведу письмо одного из узников острога - священника Лавровского, с которого был снят сан за политические убеждения ("Русская Старина", 1887 г.): "Тюрьма Соловецкая при архимандрите Досифее была действительно несносным игом. В каждом чулане, всегда почти запертом, 3х аршинной длины (2.13 метра) в 2 аршинах с двумя или тремя вершками ширины, находилось по 2 арестанта; между двух коек был проход только для одного узника; рамы не имели форточек, отчего воздух стеснительный делался удушающим, и одно милосердие божие спасало страдальцев. Для естественной нужды не дозволялось выходить в нужное место, куда только раз в сутки арестанты выносили из чуланов свои судна. Пища давалась убогая; арестанты восхищались от радости, когда им изредка приносим был мягкий хлеб. Продолжительные зимние ночи узникам не дозволялось при огне поужинать; посему, держа только перед лицом ложку, ощупью употребляли они пищу. Но всех прискорбий тогдашнего содержания и объяснить неможно".

Хочется отметить, что в Соловецких тюрьмах сидели арестанты и 20, 30, 40 лет: "Срок заключения не назначен. От старости лет не выходит никуда из клети, большей частью лежит в постели; в баню возят на лошади. Малограмотен и книг не читает, кроме собственной книги; в церковь никогда не ходит по ненависти к ней; одержим давней грыжею, без врачевания ее, за неимением здесь ни медиков, ни лазаретов. Понятия от невежества тупого, рассудком здоров. Увещания при всяком случае делаются, но он, состарившись в ереси, не принимает их и безнадежен к раскаянию; нрава ропотливого и сварливого. По укоренению в ереси и за старостью должен оставаться в теперешнем его положении" - отзыв Соловецкого архимандрита о Семене Шубине, которые сидел 43 года. В момент составления списков ему было 88 лет.

Вид от Белой башни в сторону Мельницы и бани, а так же на переход.

1966 год.

Мельница. 1892 год.

В 1718 году, после посещения Петром Соловков, был построен рядом с Корожной башней каменный двухэтажный острог. С перестройкой острога часть узников содержалась в нем, но не прекратилось содержание их в Корожной и Головленковой тюрьмах-башнях.

В 1842 году, по предоставлению архимандрита Илария, острог увеличен надстройкой третьего этажа. Кроме того, был построен особый каменный флигель для офицеров и караульной команды острога.

В 1875 году Соловецую тюрьму осматривал В. И. Немирович-Данченко, а в 1876 английский писатель Кенворт составил двухтомное описание Соловецких темниц и издал в Лондоне.

В 1903 году военный министр Куронаткин осматривал Соловецкий острог и вошел с представлением об его упразднении, и в 1905 году в "Правительственном Вестнике" было объявлено об упразднении Соловецкой тюрьмы. После упразднения тюрьмы продолжалась ссылка на Соловки за религиозные преступления и еще в 1906 и 1907 годах Иругавину удалось видеть сметы синода на содержание Соловецкой тюрьмы.

В 1906 году здание острога было превращено в больницу для монахов и богомольцев.

В 1916 году умер последний соловецкий узник Петр Лаврентьев.

В 1923 году пожаром были разрушены некоторые мешки в каменных стенах башен.

В 1925 году каменные мешки и казематы тюрем были взяты под охрану Соловецким обществом Краеведения и составляют в настоящее время один из отделов Музея Общества.

Поиски настоящей Головленковой тюрьмы.

Между тем в Российском государственном архиве древних актов в фонде Паниных В.В. Скопин обнаружил еще один, неизвестный ранее, план Головленковой тюрьмы. Судя по почерку и характеру писчего материала, это копия XIX в., выполненная на плотной белой бумаге без водяных знаков. Размер листа 21х34.1 см. В верхней части читается надпись "Чертеж имеющейся в Соловецком монастыре тюрьмы, именуемой Головленковой, в которой никакого свету не имеется".

План Головленковой тюрьмы, копия XIX в. Без масштаба.

Этот план уникален своей информативностью. Здесь показан фрагмент прясла крепостной стены, снабженный комментарием: "Стена от имеющагося за монастырем озера, толщиною слишком в 4 сажени". Из чего следует, что изображен участок восточного прясла крепости - со стороны Святого озера.

Белая башня (Головленкова). Вид со стороны Святого озера.

На фотографии Соловецкая ГЭС, правее Сушило и Белая Башня. Фотография 1916 года.

С внутренней стороны монастыря расположена "линия келий братских". Вход в тюрьму преграждает полукруг бревенчатого частокола с воротами. Внутри полукружия перед крепостной стеной надпись: "Острогъ деревянный изъ стоячихъ бревенъ". С внешней стороны острога дается еще одно пояснение: "Ворота въ острогъ изъ монастыря запираются". Изображение частокольной ограды, разобранной к июлю 1743 г., дает нам понять дату "чертежа" - до лета 1743 г.
Согласно плану, Головленкова тюрьма состояла из одного большого центрального помещения и расположенных от него по обеим сторонам двух боковых малых помещений. Все помещения прямоугольной формы. Вход в центральное помещение со стороны монастыря преграждала толстая стена с проходом, по обе стороны которого имелись внутренняя и наружная двери. Надпись: "Казарма, въ которой часовой солдат бываетъ" поясняет нам назначение центрального помещения.
Тут же показана низкая, с лежанкой печь, над ее изображением надпись "Печь". В боковые малые помещения, расположенные в толще крепостной стены, ведут крайне узкие проходы. По обеим сторонам каждого такого прохода имеются двери. С наружной стороны проходов две однотипные надписи: "Двери запираются замкомъ", по другую сторону проходов другая надпись - "Двери запираются железнымъ засовомъ". Назначение двух боковых помещений - это "Тюрьма колодничья". В каждом из помещений из стены со стороны монастыря выступает по цепи, рядом с которыми надпись: "Цепь стенная".
Местоположение Головленковой тюрьмы на восточном участке стены крепости, вблизи Святого озера, обозначенное на вновь открытом чертеже, полностью совпало с местоположением этой тюрьмы на плане 1743 года. Но самое главное - на данном "чертеже" представлены именно две палатки, которые упомянуты в описи 1743 года.
Таким образом, все известные документы не только не противоречат, но и дополняют друг друга, доказывая тем самым свою полную достоверность.

Архиолого-архитектурный план Головленковой тюрьмы.

а - песок;
б - известь;
в - битый кирпич;
г - целый большемерный кирпич;
д - уголь;
е - камень;
ж - тлен;
е - лага;
и - бревно крыльца;
к - глина;
л - рыбные кости;
м - зона скопления рыбных костей;
н - заложенная амбразура;
о - современный перекоп.

Вход

Тюрьма на 1 ярусе Сушила. Фото взято из интернета.

Проход под Белую (Головленкову) Башню.

Бойницы Белой (Головленковой) Башни.

Бойницы. Фото взято из Интернета.

Северная палатка Головленковой тюрьмы. Фотография из книги.

Свод северной палатки Головленковой тюрьмы. Фотография из книги.

Несколько планов и чертежей.

Про Казарму для часового солдата стоит сказать, что она находилась в бойнице подошвенного боя. Ее боковые стены сложены из крупных валунов. Раскопки, проводимые здесь археологами принесли неожиданный результат. Оказалось, что после упразднения Головленковой тюрьмы в начале 1740-х вход в бойницу и проходы в боковые камеры никто не засыпал. Они были открыты для посещения даже в начале XX века. Так же выяснилось, что со второй половины XVIII века по 1936 год бойница упраздненной тюрьмы не пустовала. Она использовалась для разных хозяйственных и складских целей.

Про палатки (помещения заключения узников) можно сказать следующее. В стенах бойницы бодошвенного боя имеются утопленные арочные проходы в "тюрьму колодочную", выложенную из большемерного кирпича. Ширина прохода примерно 0.47-0.49 м., а высота 1.4 м. Проход закрывала железная кованая дверь, об этом свидетельствуют железные подставы для петель.

Арочный проход в северную палатку Головленковской тюрьмы. Фотография из книги.

Исследования историков и археологов на сегодняшний день позволяют нам довольно точно сказать, что Головленкова тюрьма XVI-XVIII вв. Соловецкого монастыря располагалась в третьей бойнице подошвенного боя около Белой башни. Тюрьма состояла из бойницы и двух помещений в стене. Бойница служила казармой для часового, а два помещения были непосредственно комнатами заключения. Вход в бойницу закрывала кирпичная стена. В бойнице имелся деревянный пол-настил. Так же имелась печка. Настил с печью в бойнице появился не раньше XVII века. Палатки для колодников представляли небольшие помещения размером около 3 на 3 метра. Там были земляные полы. В западных стенах имелось по вентиляционному-каналу и по одной вмонтированной железной полосе с петлей на конце для крепления цепи. В северной палатке в толщу крепостной стены был вмонтирован деревянный желоб для отходов. Головленкова тюрьма не была подземной. Монахи были правы, когда писали, что эта тюрьма наземная. Уровень пола был приподнят на 0.7 м. над землей, что соответствовало верху цокольной платформы крепостной стены, сложенной из крупных валунов, пространство между которыми было заложено камнями меньшего размера и засыпано песком, что исключала возможность подкопа. Участок восточного прясла восточной каменной крепости с третьей по счету от Архангельской башни бойницей подошвенного боя предназначался под тюрьму изначально. Об этом свидетельствуют и вмонтированные в стены железные кованные петли для крепления цепей колодников. Таким образом уже по проекту Соловецкой крепости были предписаны не только оборонные функции, но и функции тюрьмы.

Прогуляемся по комплексу Головленковой Тюрьмы. А именно в сторону Мельницы и Бани.

Дренажный люк для дождевой воды.

Бойницы вдоль стены между Белой и Прядильной башнями.

Прясло между Белой и Прядильной башнями.

Ныне заброшенное и разрушенное помещение Бани:

Кое где видны строительные леса - сейчас в некоторых местах идет реконструкция и реставрация Соловецкого Монастыря и Соловецкой крепости.

Вид на Прядильную башню от разрушенного помещения Бани.

Казалось Соловки перестали навсегда быть местом ссылки...

1923 год. Суровая климатическая обстановка, оторванность от цивилизации и невозможность сбежать с острова сделали Соловецкий архипелаг тюрьмой на многие века. После упразднения в 1903 году Соловецкой Тюрьмы неугодных Царю в 1923 году здесь начинает существование СЛОН - Соловецкий Лагерь Особого Назначения.

Продолжение следует...

Пояснения:

• Пря́сло — в русском оборонительном зодчестве участок крепостной стены между двумя башнями.


• Остро́г — фортификационное сооружение (опорный пункт), постоянный или временный населённый укреплённый пункт, обнесённый частоколом из заострённых сверху брёвен (кольев) высотой 4 — 6 метров. Изначально острогом называлась сама ограда из острых кольев и плетня, устраиваемая во время осады неприятельских городов, на Руси. Значение слова Острог по Ефремовой: Острог - Обнесенный стеной тюремный замок. Ограда, стена из вкопанных вплотную и заостренных столбов (на Руси IX-XIII вв.), Город, селение, являвшиеся укрепленным пунктом.

Использовавшаяся литература и материалы:

1. "Соловецкая Монастырская Тюрьма" - А.П. Иванов.


2. "Головленкова Тюрьма XVI-XVIII вв. Соловецкого монастыря" - В.А. Буров.


3. Исторические фотографии взяты с сайта pastvu.com.

Спасибо за прочтение поста!

• Current Music: Harry Gregson-Williams – Crossing Mars

"Во время пребывания моего в качестве врача-психиатра в Соловецком и Свирском концлагерях мне пришлось участвовать в медицинских комиссиях, периодически обследовавших всех сотрудников ГПУ, работавших в этих концлагерях...

Среди 600 человек обследованных мною вольнонаемных и заключенных работников ГПУ оказалось около 40 процентов тяжелых психопатов-эпилептоидов, около 30 процентов – психопатов-истериков и около 20 процентов других психопатизированных личностей и тяжелых психоневротиков. Эти цифры чрезвычайно интересно сопоставить с официальными секретными цифрами "Соловецкого Криминологического Кабинета", научного учреждения, основанного известным криминологом профессором А.Н.Колосовым, бывшим в заключении на Соловках. Мне пришлось работать научным сотрудником этого "кабинета", который имел право исследовать любого уголовного (но не политического) преступника. Из 200 человек убийц, обследованных лично мною, оказалось: около 40 процентов психопатов-эпилептиков и около 20 процентов других психопатизированных личностей и психоневротиков (главным образом, так называемых "травматиков").

Итак, процент психопатизированных личностей среди начальства оказался выше, чем среди квалифицированных тягчайших преступников-убийц! ...преступления "начальства" по своей жестокости превосходили даже "внутрилагерные" преступления обыкновенных заключенных. Приведем примеры.

От редакции

Под псевдонимами "Профессор Соловецкий", "Проф. И.С." и "Проф. И.Н.С." публиковал свои воспоминания о концлагере бывший заключенный Соловецкого лагеря особого назначения профессор Иван Михайлович Андриевский (Андреев)

Дегтярев - "главный хирург" Соловков дал название великой книге

"В самый разгар работы над своим сочинением по истории лагерей ко мне приехал Александр Исаевич Солженицын . Мы с ним работали три дня. Я ему дал свои записки по истории Соловков и рассказал о главном палаче Соловецкого лагеря латыше Дегтяреве, который, никому не доверяя, лично расстреливал заключенных, получая от этого большое удовольствие. В лагере его называли "главным хирургом", а сам себя он пышно именовал "начальником войск Соловецкого архипелага". Александр Исаевич воскликнул: "Это то, что мне нужно!" Так в моем кабинете родилось название его книги "Архипелаг ГУЛАГ". (Дмитрий Лихачев . О Соловках 1928-1931 г.г. "Место под нарами".)

Потемкин - начальник Соловецкого пересыльного пункта в Кеми

А.Солженицын: "Широко размахнулся и - бывший драгунский вахмистр, потом коммунист, чекист и вот начальник Кемперпункта . В Кеми он открыл ресторан, оркестранты его были консерваторцы, официантки - в шелковых платьях. Приезжие товарищи из ГУЛага, из карточной Москвы, могли здесь роскошно пировать в начале 30-х годов, к столу подавала им княгиня Шаховская, а счёт подавался условный, копеек на тридцать, остальное за счёт лагеря.

Иванченко - начальник и либерал

"Передавали, что новый начальник Соловецкого лагеря Иванченко "либерал" и что ему принадлежит необыкновенная для гепеуста мысль, которую он высказывал публично: "Для того чтобы выжать из заключенных настоящую работу, их надо кормить и одевать". Вопрос в том, в какой мере надо кормить и одевать, конечно растяжен, но в своем "либерализме" ГПУ не пошло так далеко, чтобы сравнять условия жизни заключенных с условиями, предоставляемыми в лагерях рабочему скоту. Конюшня, коровник и свинарники Соловецкого лагеря, построенные руками заключенных, по сравнению с их собственными бараками, светлы, чисты и теплы. Относительный рацион питания, получаемый скотом, во много раз превышает питание рабочего-заключенного. Нет никакого сомнения, что если бы скот был поставлен в соответственно одинаковые условия жизни с заключенными, лошади не потащили бы ног, коровы не стали бы давать молока, свиньи издохли бы."(Чернавин Владимир. Записки "вредителя" В кн.: Владимир и Татьяна Чернавины. Записки "вредителя". Побег из ГУЛАГа . - СПб.: Канон, 1999. - С. 6-328 .)

Судьба соловецких палачей

Иван Апетер "Несколько слов стоит сказать и о тех, кого знал на беломорских островах каждый лагерник: Иване Апетере, начальнике СТОНа, и его заместителе Петре Раевском . Первый, до того как получил в 1934 году назначение на Соловки, служил начальником Санаторно-курортного отдела НКВД СССР. Вскоре после исполнения решения тройки о массовой казни узников вверенной ему тюрьмы (расстрел первого этапа был, как известно, произведен в Карелии) старшего майора госбезопасности Апетера 26 декабря 1937 г. уволили из органов НКВД, а в августе следующего года приговорили к смертной казни. Бывшего заместителя освободили от должности в октябре 1938 г. А в ноябре 39-го он был взят под стражу и вскоре тоже расстрелян. " (Сергей Шевченко. СТОН с украинским акцентом. Газета "Киевский телеграф" №8. Киев. 2003 )

| позавчера, вчера и сегодня ночью, перелопатил десятки отзывов на эту смерть в блогах. И наверное, лишьпроцентов 5 понимают, что этот был обер-лжец, всю жизнь гадивший людям в душу своим "искусством". Подавляющее большинство выражает всяческую "светлую грусть" и прочую "вечную память" матёрому человечищу, крутому перцу и человеку-легенде.

В чём причины такого бездумья россиянцев (блоггеры тут верно отражают общий настрой населения РФ)? В невежестве (сознательно, впрочем поощряемом нынешними властями). Каждый день бы им читать тексты, подобные этому посту Другого, и мы бы поменьше слышали сожалений о подобных людях (а то ведь скоро ещё один боец идеологического фронта копыта отбросит , опять рыданья сотрясут страну).

Власть Солоцецкая

"Суровая климатическая обстановка, трудовой режим и борьба с природой будут хорошей школой для всяких порочных элементов!" – постановили большевики, появившиеся на Соловках в 1920 году. Монастырь переименовали в Кремль, Белое озеро в Красное, а на территории монастыря появился концентрационный лагерь для военнопленных Гражданской войны. В 1923 г. этот лагерь перерос в СЛОН – "Соловецкие лагеря особого назначения". Интересно, что первыми узниками СЛОНа оказались активисты тех политических партий, которые помогли большевикам захватить власть в стране.

"Особое назначение" Соловецких лагерей состояло в том, что туда направляли людей не за преступления или провинности , а тех, кто представлял угрозу красному режиму самим лишь фактом своего существования.

Активных противников новая власть уничтожала сразу.

В концлагеря же заключались те, чье воспитание не согласовывалось с коммунистической практикой, кто в силу своего образования, происхождения или профессиональных знаний оказались «социально-чуждыми». Большая часть этих людей оказалась на Соловках не по приговорам суда, а по решениям различных комиссий, коллегий, совещаний.

На Соловках была создана модель государства, разделенного по классовому признаку, со своей столицей, Кремлем, армией, флотом, судом, тюрьмой и материальной базой, доставшейся в наследство от монастыря. Печатались свои деньги, издавались свои газеты и журналы. Здесь не было советской власти, здесь была власть соловецкая – первый местный Совет депутатов появился на Соловках только в 1944 году. (Следует, видимо, добавить, что советская власть и в остальной стране была "советской" только по названию. Т.н. "Советы" были декоративными органами, во всём повиновавшимися Коммунистической партии (большевиков) и её вооружённому отряду ВЧК. Т.о. на Соловках лишь формально не было власти "советской", т.е. власти местных советов. На самом же деле подлинная советская власть там была, причём в наиболее концентрированном её выражении - прим. )

Труд в лагере поначалу имел только воспитательное значение. Бывшие университетские преподаватели, врачи, ученые, квалифицированные специалисты зимой носили воду из одной проруби в другую, летом перекладывали бревна с места на место или до потери сознания кричали здравицы начальству и Советской власти. Этот период формирования лагерной системы отличался массовой гибелью заключенных от непосильного труда и издевательств надзирателей. Вслед за узниками уничтожались и их охранники – в разные годы были расстреляны практически все партийные руководители, которые создавали СЛОН и чекисты, управлявшие лагерной администрацией.

Следующим этапом развития лагерной системы на Соловках стал перевод лагеря на хозрасчет, на получение максимальной прибыли от принудительного труда заключенных, создание все новых отделений СЛОНа на материке – от Ленинградской области до Мурманска и Урала. На Соловки стали присылать раскулаченных крестьян, рабочих. Увеличилось общее число узников, новый лагерный закон стал гласить "Хлеб по выработке", что сразу поставило на грань гибели пожилых и физически немощных заключенных. Тех, кто выполнял нормы, награждали грамотами и премиальными пирожками.

Лозунг на стене Красного уголка бывшего штрафного изолятора в лагпункте Савватиево

Родина ГУЛАГа – Соловки – после уничтожения своих собственных природных ресурсов (древних лесов архипелага) перекачала большую часть заключенных на строительство Беломорско-Балтийского канала. Режим изоляции все больше ужесточался, с середины 30-х годов заключенных перевели на тюремное содержание.

Осенью 1937 г. на Соловки пришло распоряжение из Москвы насчет т.н. "нормы" – определенного количества человек, которые должны быть казнены. Тюремной администрацией были отобраны две тысячи человек, которые были расстреляны. После этого СЛОН был выведен из состава ГУЛАГа и превращен из лагеря в образцовую тюрьму Главного управления госбезопасности, имевшую пять отделений на разных островах.

В 1939 г. завершилось строительство специального Большого тюремного корпуса. Здесь вполне могли оказаться коллеги "железного наркома" Николая Ивановича Ежова, к тому времени уже расстрелянного в Москве, однако Соловецкая тюрьма по приказу нового наркома Берии вдруг срочно расформировывается. Начинается Вторая мировая война и территория архипелага потребовалась для организации на ней военно-морской базы Северного флота. Большой тюремный корпус так и остался незаселенным. В конце осени 1939 г. узников этапировали в другие места ГУЛАГа.

Передо мной лежит библиографическая редкость – книга Ю. А. Бродского "Соловки. Двадцать лет Особого назначения". Тридцать восемь лет Юрий Аркадьевич собирает материалы о СЛОНе – свидетельства очевидцев, документы. В его архиве несколько тысяч негативов фотографий, которые он делал на местах, связанных с лагерем на Соловках. В 2002 году при содействии фонда Сороса и шведского посольства в РФ вышла книга, которую Бродский написал на основе собранного материала. На 525 страницах книги собран уникальный материал – письменные воспоминания бывших узников СЛОНа, документальные свидетельства, фотографии. Тираж у книги ничтожный, но есть надежда, что она будет издана снова.

Во время поездки на Соловки нам повезло – Юрий Аркадьевич нашел в себе силы (он болеет сейчас) встретиться с нашей группой журналистов и провести небольшую экскурсию на Секирной горе – самом, пожалуй, трагическом месте в истории Соловецкого лагеря.

Я записал рассказ человека, который знает всё о Соловках, на видео и хочу показать вам небольшой фрагмент из этой записи:

СМОТРЕТЬ ВСЕМ

Секирная гора, одно из самых высоких мест на Большом Соловецком острове, всегда имело недобрую славу. Согласно легенде в XV в. два ангела выпороли розгами женщину, которая могла бы явиться на острове соблазном для монахов. В ознаменование этого "чуда" там поставили часовню, а в XIX веке церковь, на маковке которой был устроен маяк, показывающий дорогу судам, подходящим к Соловкам с запада. В лагерный период на Секирной горе разместили штрафной изолятор лагпункта №2 (Савватиево) известный своим особенно тяжелым режимом. Сидение сутками на деревянных жердях и систематические избиения являлись самыми легкими видами наказания, как рассказывал на допросе сотрудник изолятора И.Курилко. На площадке перед церковью периодически проводились расстрелы заключенных в штрафной изолятор.

Инженер Емельян Соловьев рассказывал, что однажды наблюдал узников штрафизолятора на Секирке, которых гнали на работы по засыпке кладбища цинготных и тифозных:

"– О приближении штрафников с Секирной горы мы догадались по громкой команде: – Прочь с дороги!

Разумеется, все шарахнулись в стороны, а мимо нас провели истощенных, совершенно звероподобных людей, окруженных многочисленным конвоем. Некоторые были одеты, за неимением платья, в мешки. Сапог я не видел ни на одном".

Из воспоминаний Ивана Зайцева, помещенного в штрафизолятор на Секирной горе и оставшегося в живых после месяца пребывания там:

"Нас заставили раздеться, оставив на себе лишь рубашку и кальсоны. Лагстароста постучал болтом в входную дверь. Внутри заскрипел железный засов и тяжелая громадная дверь отворилась. Нас втолкнули внутрь так называемого верхнего штрафизолятора. Мы остановились в оцепенении у входа, изумленные представшим перед нами зрелищем. Вправо и влево вдоль стен молча сидели в два ряда на голых деревянных нарах узники. Плотно, один к одному. Первый ряд, спустив ноги вниз, а второй сзади, подогнув ноги под себя. Все босые, полуголые, имеющие лишь лохмотья на теле, некоторые – уже подобие скелетов. Они смотрели в нашу сторону мрачными утомленными глазами, в которых отражалась глубокая печаль и искрення жалость к нам, новичкам. Все, что могло бы напомнить о том, что мы в храме, уничтожено. Росписи скверно и грубо забелены. Боковые алтари превращены в карцеры, где происходят избиения и надевания смирительных рубашек. Там, где в храме святой жертвенник, теперь огромная параша для "большой" нужды – кадка с положенной сверху доской для ног. Утром и вечером – поверка с обычным собачьим лаем "Здра!". Бывает, за вялый расчет мальчишка-красноармеец заставляет повторять это приветствие полчаса или час. Пища, причем очень скудная, выдается единожды в сутки – в полдень. И так не неделю или две, а месяцами, вплоть до года."

Во время своего визита на Соловки в 1929 г. великий пролетарский писатель Максим Горький посетил Секирную гору (на снимке) вместе со своими родственниками и сотрудниками ОГПУ. Перед его приездом жердочки убрали, поставили столы и заключенным раздали газеты, приказав делать вид, что они читают их. Многие из штрафников стали держать газеты вверх ногами. Горький увидел это, подошел к одному из них и повернул газету правильно. После посещения кто-то из начальства ОГПУ оставил в контрольном журнале изолятора запись: "При посещении Секирной нашел надлежащий порядок". Максим Горький ниже приписал: "Сказал бы – отлично" и подписался.

Из воспоминаний Н. Жилова:

"Не могу не отметить гнусную роль, которую сыграл в истории лагерей смерти Максим Горький, посетивший в 1929 г. Соловки. Он, осмотревшись, увидел идиллическую картину райского жития заключенных и пришел в умиление, морально оправдав истребление миллионов людей в лагерях. Общественное мнение мира было обмануто им самым беззастенчивым образом. Политзаключенные остались вне поля писателя. Он вполне удовлетворился сусальным пряником, предложенным ему. Горький оказался самым заурядным обывателем и не стал ни Вольтером, ни Золя, ни Чеховым, ни даже Федором Петровичем Гаазом..."

В течение десятков лет следы лагеря на Соловках уничтожали местные работники госбезопасности. Теперь, этим занимаются "новые хозяева" на острове. Совсем недавно на этом месте стоял деревянный барак, в котором в лагерные годы содержались женщины, приговоренные к расстрелу на Секирке. На стенах барака еще оставались надписи, сделанные несчастными. За несколько дней до нашего приезда монахи монастыря распилили барак на дрова.

Это та самая знаменитая лестница из трехсот ступеней на Секирке, по которой штрафников заставляли носить воду по десять раз в день – вверх и вниз.

Дмитрий Лихачев (будущий академик), отбывавший свой срок на Соловках в должности ВРИДЛа (временно исполняющего должность лошади) рассказывал о том, что охранники Секирной горы спускали заключенных по этой лестнице, привязав к балану – короткому бревну. "Внизу уже был окровавленный труп, который и узнать было трудно. Там же, под горой, сразу и закапывали в яму", – писал Д. Лихачев.

Под горой – то место, про которое рассказывал Ю. Бродский. Здесь хоронили людей, которых расстреливали у церкви на Секирке. Есть ямы, где лежат по несколько десятков человек. Есть ямы, которые выкапывали тогда впрок - копали летом для тех, кого расстреляют зимой.

Над входной дверью этого домика в районе ботанического сада деревянная табличка, на которой еще можно разглядеть остатки надписи: КОМЕНДАТУРА.

Инвалидная лагерная командировка на о. Большая Муксалма – еще один из оставшихся на Соловках лагерных объектов. Большая Муксалма находится в десяти километрах от монастыря по дороге от торфоразработок. Лагерный персонал говорил, что зимой 1928 г. на Большой Муксалме умерло две тысячи сорок арестантов. Осенью сюда отправлялись собранные по всему Первому отделению инвалиды, которых нельзя было использовать на Соловках еще и потому, что они были бедны, не имели поддержки с воли, поэтому не могли дать взятку.

Взятки на Соловках были очень развиты. От них часто зависела дальнейшая судьба заключенного. "Богатые" арестанты могли устроиться за взятки в Шестой сторожевой роте, где большинство составляли священники, охранявшие склады, цейхгаузы и огороды. Те, кого отправляли на Муксалму знали, что их дни сочтены и зимой они умрут. Обреченных загоняли на двухэтажные нары по сто человек в комнату площадью тридцать-сорок кв. метров. Постный суп в обед приносили в больших ушатах и ели из общей чаши. Летом инвалиды работали на сборе ягод, грибов и трав, которые собирались экспортировать за границу. Осенью гоняли рыть ямы под свои будущие могилы, чтобы не копать их зимой, когда земля замерзает. Ямы рыли большие – человек на 60-100 каждая. От снежных заносов ямы прикрывали досками и с наступлением осенних холодов могилы начинали заполняться сначала теми, у кого больные легкие, потом шли остальные. К весне в этом бараке оставалось только несколько человек.

Тов. коменданту Кем. пер. пункта.

Убедительно прошу Вашего распоряжения о возвращении мне отнятых у меня двух ножей: столового и перочинного. У меня вставная челюсть; без ножа я не могу не только откусить кусок сахару, но даже корки хлеба.

Я привез из Внутренней тюрьмы ГПУ, где у меня было разрешение как от врача, так и от начальника тюрьмы, ножи, позволенные в качестве единственного исключения во всей тюрьме, вследствие моей старости и отсутствия у меня своих зубов. Не искрошив предварительно ножом хлеба, который выданный вперед на две недели очень черствеет, я лишен возможности есть его, а хлеб составляет мою главную пищу.

Почтительно прошу войти в мое положение и приказать вернуть мне ножи.

Заключенный в 4-м бараке Владимир Кривош (Неманич)*

Резолюция коменданта:

Установленные правила для всех являются обязательными и исключений быть не может!

* профессор В. Кривош (Неманич) работал переводчиком в Комиссариате Иностранных Дел. Бегло разговаривал практически на всех языках мира, включая китайский, японский, турецкий и все европейские языки. В 1923 г. был осужден на десять лет по статье 66, как большинство иностранцев, "за шпионаж в пользу мировой буржуазии" и сослан на Соловки. Вышел на свободу в 1928 г.

P.S. Этим небольшим рассказом о Соловках передаю привет депутату от "Единой России", бывшему заместителю генпрокурора РФ Владимиру Колесникову и его коллегам, которые хотят вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь.

фотографии: © drugoi
архивные фотографии и тексты воспоминаний © Ю. Бродский "Соловки. Двадцать лет особого назначения", РПЭ, 2002 г.

Имеет очень долгую и ужасающую историю. Об истории крупнейшего в СССР исправительного лагеря на территории островов Соловецкого архипелага, известных узниках и условиях содержания заключенных пойдет речь далее.

Монастырская тюрьма

Тюрьмы при православных монастырях — это очень необычное (и, наверное, даже уникальное) явление в истории Российской Империи. В разное время в качестве мест заключения использовались Николо-Карельский (г. Архангельск), Троицкий (в Сибири), Кирилло-Белозерский (на реке Северная Двина), Новодевичьий (в Москве) и многие другие крупные монастыри. Самым ярким образцом такой тюрьмы следует признать Соловецкий.

Монастырская политическая и церковная тюрьма существовала в Соловецком монастыре с шестнадцатого до начала двадцатого века. Духовные и светские власти считали это место надежным местом заключения за счет удаленности архипелага Соловецких островов от материка и крайне неблагоприятных климатических условий, что чрезвычайно затрудняло побег заключенных.

Сам монастырь на Соловках представлял собой уникальное военно-инженерное сооружение. Суровый северный климат (архипелаг состоит из шести больших и нескольких десятков скалистых маленьких островов недалеко от полярного круга) противостоял замыслам мастеров.

Работы велись только летом — зимой грунт промерзал настолько сильно, что нельзя было выкопать могилу. Могилы, кстати, впоследствии готовили с лета, примерно подсчитывая, сколько заключенных не переживут очередную зиму. Монастырь был сложен из огромных камней, промежутки между которыми заполнены кирпичной кладкой.

Сбежать из Соловецкого монастыря было практически невозможно. Даже в случае успеха узник вряд ли смог бы преодолеть холодный пролив в одиночку. Зимой Белое море замерзало, но пройти несколько километров по трескающемуся из-за подводных течений льду тоже было сложно. Побережье на протяжении 1000 км от монастыря было малонаселенным.

Узники Соловецкого монастыря

Первым узником на Соловках стал игумен Троицкого монастыря Артемий — сторонник обширной православной реформы, который отрицал сущность Иисуса Христа, выступал за отказ от почитания икон, разыскивал протестантские книги. Содержали его не особо строго, например, Артемий мог свободно перемещаться по территории монастыря. Игумен, воспользовавшись отсутствием правил содержания заключенных, совершил побег. Вероятно, что ему в это помоги. Беглец пересек Белое море на корабле, успешно добрался до Литвы, а впоследствии написал несколько богословских книг.

Первый настоящий преступник (убийца) появился на Соловках в эпоху Смутного времени. Это был известный всему Московскому царству разоритель церквей Петр Отяев. Он скончался в монастыре, место его погребения неизвестно.

К двадцатым годам 17 века в Соловецкий монастырь начинают систематически направлять нарушителей закона. На Соловки ссылали за довольно нетипичные преступления. В 1623 году здесь очутился сын боярина за насильный постриг в монашество супруги, в 1628 году — дьяк Василий Марков за растление дочери, в 1648 году — поп Нектарий за то, что в состоянии алкогольного опьянения помочился в храме. Последний пробыл в Соловецком монастыре почти год.

Всего со времен Ивана Грозного до 1883 года в Соловецкой тюрьме находились от 500 до 550 узников. Тюрьма официально просуществовала до 1883 года, когда из нее были выведены последние заключенные. Караульные солдаты оставались там до 1886 года. В дальнейшем Соловецкий монастырь продолжал служить местом ссылки для служителей церкви, которые в чем-то провинились.

Северные трудовые лагеря

В 1919 году (за четыре года до создания СЛОН - лагеря особого назначения) чрезвычайная комиссия по борьбе с саботажем учредила несколько трудовых лагерей в Архангельской губернии. Во времена гражданской войны туда попадали те, кого миновала участь расстрела, или те, кого власть планировала обменять на своих сторонников.

В такие места должны были помещаться контрреволюционеры, спекулянты, шпионы, проститутки, гадалки, белогвардейцы, дезертиры, заложники и военнопленные. На самом же деле основными группами лиц, населившими отдаленные лагеря, стали рабочие, городские жители, крестьянство, мелкая интеллигенция.

Первыми политическими стали Северные лагеря особого назначения, которые потом переименовали в Соловецкие лагеря особого назначения. СЛОНы «прославились» жестоким отношением местного начальства к подчиненным и прочно вошли в репрессивную систему тоталитаризма.

Создание Соловецкого лагеря

Решение, предшествовавшее созданию лагеря особого назначения, датируется 1923 годом. Правительство планировало умножить количество лагерей, построив новый на Соловецком архипелаге. Уже в июле 1923 года на Соловецкие острова были перенаправлены первые заключенные из Архангельска.

На острове Революции в Кемском заливе была сооружена лесопилка и решено создать пункт транзита между железнодорожной станцией Кемь и новым лагерем. СЛОН предназначался для политических и уголовных заключенных. Приговор таким лицам могли выносить как обычные суды (с разрешения ГПУ), так судебные органы бывшей ВЧК.

Уже в октябре того же года управление Северных лагерей было реорганизовано в Управление Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН). Тюрьме было передано в пользование все имущество Соловецкого монастыря, который закрыли тремя годами ранее.

Десять лет существования

Лагерь (СЛОН) очень быстро начал разрастаться. Масштабы деятельности Управления изначально ограничивались только островами Соловецкого архипелага, но затем расширились на Кемь, территории Автономной Карелии (прибрежные районы), Северного Приуралья, Кольского полуострова. Такая территориальная экспансия сопровождалась быстрым ростом количества узников. К 1927 году в лагере содержалось уже практически 13 тысяч человек.

История лагеря СЛОН насчитывает всего 10 лет (1923-1933). За это время в трюме (по официальным данным) умерло 7,5 тыс. человек, из которых примерно половина в голодном 1933 году. Один из заключенных, коллаборационист Семен Пидгайный, вспоминал, что только при прокладке железнодорожного полотна к Филимоновским разработкам торфа в 1928 году на 8-ми километрах погибли десять тысяч узников (преимущественно донских казаков и украинцев).

Узники Соловецкого лагеря

Списки заключенных Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) сохранились. Официальное количество узников в 1923 году составляло 2,5 тыс. человек, в 1924 — 5 тыс., в 1925 — 7,7 тыс., в 1926 — 10,6 тыс., в 1927 — 14,8 тыс, в 1928 — 21,9 тыс., 1929 — 65 тыс., в 1930 — 65 тыс, в 1931 — 15,1 тыс., в 1933 — 19,2 тыс. Среди узников можно перечислить следующих выдающихся личностей:

1. Дмитрий Сергеевич Лихачев (на фото ниже) — советский академик. Был сослан на Соловки на пятилетний срок за контрреволюционную деятельность.
2. Борис Шряев — известный русский писатель. Смертная казнь для него была заменена десятью годами заключения в Соловецком лагере. В лагере Ширяев участвовал в театре и журнале, опубликовал «1237 строк» (повесть) и несколько поэтических произведений.
3. Павел Флоренский — философ и ученый, поэт, богослов. В 1934 году специальным конвоем был направлен в Соловецкий лагерь особого назначения. В заключении работал на заводе йодной промышленности.
4. Лесь Курбас — кинорежиссер, украинский и советский актер. Был направлен на Соловки уже после реформирования лагеря, в 1935 году. Там ставил спектакли в лагерном театре.
5. Юлия Данзас — историк религии, религиозный деятель. С 1928 года содержалась в Соловецком лагере (СЛОН). Есть свидетельства, что она виделась с Максимом Горьким на Соловках.
6. Николай Анциферов — культуролог, историк и краевед. Был арестован и направлен в лагерь СЛОН как участник контрреволюционной организации «Воскресенье».

Реформирование лагеря

Соловецкий лагерь (СЛОН) Главное управление гос. безопасности расформировало в декабре 1933 года. Имущество тюрьмы передали Беломоро-Балтийскому лагерю. На Соловках оставили одно из подразделений БелБалтЛага, а в 1937-1939 годах здесь находилась Соловецкая тюрьма особого назначения (СТОН). В 1937 году 1111 заключенных лагеря расстреляли в урочище Сандормох.

Начальники лагеря

Хронология лагеря СЛОН за десять лет существования включает немало шокирующих событий. Первых заключенных доставили на параходе «Печора» из Архангельска и Пертоминска, в 1923 году вышло Постановление о создании лагеря, в котором предполагалось разместить 8 тыс. человек.

Девятнадцатого декабря 1923 года было застрелено пятеро и ранены трое заключенных во время прогулки. Этот расстрел получил огласку в мировых СМИ. В 1923 и 1925 годах было принято несколько Постановлений, касающихся ужесточения режима содержания заключенных.

Начальниками лагеря в разное время были организаторы сталинских репрессий, сотрудники органов ВЧК, ОГПУ, НКВД Ногтев, Эйхманс, Бухбанд, А. А. Инванченко. Сведений об этих личностях мало.

Бывший заключенный Соловецкого лагеря И. М. Андриевский (Андреев) публиковал свои воспоминания, в которых указывается, что во время пребывания в СЛОНе в качестве врача-психиатра он участвовал в медицинских комиссиях, время от времени обследовавших вольнонанимаемых работников и заключенных. Психиатр писал, что среди 600 человек тяжелые психические нарушения были выявлены у 40 % обследованных. Иван Михайлович отмечал, что среди начальства процент личностей с психическими отклонениями был выше, чем даже среди убийц.

Условия в лагере

Условия жизни в лагере СЛОН ужасают. Хотя Максим Горький, побывавший на Соловецких островах в 1929 году, приводит следующие свидетельства заключенных о режиме трудового перевоспитания:

• работать нужно было не более 8 часов в сутки;
• пожилые узники не подлежали назначению на слишком тяжелые исправительные работы;
• всех заключенных обучали письму и чтению;
• за тяжелую работу выдавали повышенный паек.

Исследователь истории лагерей Юрий Бродский указывал в своих работах, что к заключенным применяли разные пытки и унижения. Узники перетаскивали тяжелые камни и бревна, их заставляли кричать пролетарский гимн много часов подряд, а тех, кто останавливался убивали, или заставляли считать чаек.

Воспоминания надзирателя лагеря СЛОН полностью подтверждают эти слова историка. Также упоминается об излюбленном способе наказания - «стойке на комарах». Заключенного раздевали и на несколько часов оставляли привязанным к дереву. Комары облепляли его толстым слоем. Узник падал в обморок. Тогда надзиратели заставляли других заключенных поливать его холодной водой или просто не обращали на него внимания до окончания срока наказания.

Уровень безопасности

Лагерь был одним из самых надежных. В 1925 году шестеро заключенных совершили единственный в истории удачный побег. Они убили часового и переплыли пролив на лодке. Несколько раз сбежавшие узники пробовали пристать к берегу, но из этого ничего не вышло. Беглецы были обнаружены красноармейцами, которые просто кинули в огонь гранату, чтобы не задерживать и препровождать узников обратно. Четверо сбежавших погибли, одному перебило обе ноги и оторвало руку, второй выживший получил еще более страшные ранения. Заключенных отвезли в лазарет, а потом расстреляли.

Судьба основателей лагеря

Многих, кто имел отношение к организации Соловецкого лагеря расстреляли:

1. И. В. Боговой. Предложил идею создания лагеря на Соловках. Расстрелян.
2. Человек, который поднял флаг над лагерем. Попал в СЛОН в качестве узника.
3. Апетер. Расстрелян.
4. Ногтев. Первый начальник лагеря. Получил 15 лет колонии, вышел по амнистии, но практически сразу после этого умер.
5. Эйхманс. Начальник СЛОНа. Расстрелян по подозрению в шпионаже.

Интересно, что один из заключенных, предлагавший инновационные идеи развития лагеря, продвинулся по карьерной лестнице. Он вышел на пенсию в 1947 году с должности начальника лагерей ж/д строительства как генерал-лейтенант НКВД.

В память о Соловецком лагере

Тридцатое октября 1990 года было объявлено в СССР Днем политзаключенного. В тот же день в Москве был установлен Соловецкий камень, привезенный с островов. На архипелаге есть музей-заповедник СЛОН, мемориальные камни установлены также в Петербурге, Архангельске, на Большом Соловецком острове, в городе Джорданвилле (США).

Какой бы ни была история, но она родила нас.

Эту фразу сказал Георгий Александров — советский государственный деятель, академик. Так, какими бы ужасными не были отдельные страницы истории СССР, но именно эти события привели к сегодняшнему дню. В настоящее время слово «слон» уже давно не ассоциируется с тоталитарным режимом (есть, например, математический лагерь «Слон»), но следует знать и помнить историю, чтобы избежать ее повторения.

был закрыт, и вскоре на Соловках были созданы две организации: лагерь принудительных работ для заключения военнопленных Гражданской войны и лиц, осужденных на принудительные работы, и совхоз «Соловки». На момент закрытия монастыря в нем проживали 571 человек (246 монахов, 154 послушников и 171 трудник). Часть из них покинули остров, но почти половина осталась, и они стали работать вольнонаемными в совхозе.
После 1917 года новые власти стали рассматривать богатый Соловецкий монастырь как источник материальных ценностей, многочисленные комиссии беспощадно разоряли его. Одна только комиссия помощи голодающим в 1922 году вывезла 84 с лишним пуда серебра, почти 10 фунтов золота, 1988 драгоценных камней. При этом варварски обдирались оклады с икон, выковыривались из митр и облачений драгоценные камни. К счастью, благодаря сотрудникам Наркомпроса Н. Н. Померанцеву, П. Д. Барановскому, Б. Н. Моласу, А. В. Лядову, удалось вывезти в центральные музеи многие бесценные памятники из монастырской ризницы.
В конце мая 1923 года на территории монастыря произошел очень сильный пожар, который продолжался три дня и нанес непоправимый ущерб многим древним сооружениям.
В начале лета 1923 года Соловецкие острова были переданы ОГПУ, и здесь организовали Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения (СЛОН). Лагерю были переданы почти все постройки и угодья монастыря, было принято решение «признать необходимым ликвидацию всех находящихся в Соловецком монастыре церквей, считать возможным использование церковных зданий для жилья, считаясь с остротой жилищного положения на острове».
7 июня 1923 года на Соловки прибыла первая партия заключенных. Вначале все заключенные мужчины содержались на территории монастыря, а женщины – в деревянной Архангельской гостинице, но очень скоро лагерем были заняты все монастырские скиты, пустыни и тони. А уже через два года лагерь «выплеснулся» на материк и к концу 20-х годов занял огромные пространства Кольского полуострова и Карелии, а сами Соловки стали лишь одним из 12 отделений этого лагеря, игравшего заметную роль в системе ГУЛАГ.

За время существования лагерь претерпел несколько реорганизаций. С 1934 года Соловки стали VIII отделением Беломорско-Балтийского канала, а в 1937 году реорганизованы в Соловецкую тюрьму ГУГБ НКВД, которая была закрыта в самом конце 1939 года.
За 16 лет существования на Соловках лагеря и тюрьмы через острова прошли десятки тысяч заключенных, среди которых представители известных дворянских фамилий и интеллигенции, крупные ученые самых разных отраслей знаний, военные, крестьяне, писатели, художники, поэты. Соловки стали местом ссылки многих иерархов, священнослужителей, монашествующих Русской Православной Церкви и мирян, пострадавших за веру Христову. В лагере они были примером истинного христианского милосердия, нестяжательства, доброты и душевного спокойствия. Даже в самых тяжелых условиях священники до конца старались исполнить свой пастырский долг, оказывая духовную и материальную помощь тем, кто находился рядом.
На сегодня нам известны имена более 80 митрополитов, архиепископов и епископов, более 400 иеромонахов и приходских священников – узников Соловков. Многие их них скончались на островах от болезней и голода или были расстреляны в Соловецкой тюрьме, другие погибли позднее. На Юбилейном Соборе 2000 года и позднее, около 60 из них были прославлены для общецерковного почитания в лике святых новомучеников и исповедников Российских. Среди них такие выдающиеся иерархи и деятели Русской Православной Церкви, как священномученики Евгений (Зернов), митрополит Горьковский († 1937), Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский († 1929), Петр (Зверев) , архиепископ Воронежский († 1929), Прокопий (Титов), архиепископ Одесский и Херсонский († 1937), Аркадий (Остальский), епископ Бежецкий († 1937), священноисповедник Афанасий (Сахаров), епископ Ковровский († 1962), мученик Иоанн (Попов) († 1938), профессор Московской духовной академии и многие другие.

Условия жизни в лагере
Максим Горький, побывавший в 1929-м году в лагерь, приводил свидетельства заключённых об условиях советской системы трудового перевоспитания:
Заключенные работали не больше 8-ми часов в день;
За более тяжёлую работу «на торфе» выдавался повышенный паек;
Пожилые заключённые не подлежали назначению на тяжёлые работы;
Все заключённые обучались грамоте.
Их казармы Горький описывает как очень просторные и светлые.
Однако, по словам исследователя истории соловецких лагерей, фотографа Ю. А. Бродского на Соловках по отношению к заключённым применялись разнообразные пытки и унижения. Так, заключённых заставляли:
Перетаскивать камни или брёвна с места на место;
Считать чаек;
Громко кричать Интернационал по много часов подряд. Если заключённый останавливался, то двух-трех убивали, после чего люди стоя кричали, пока не начинали падать от изнеможения. Это могло проводиться ночью, на морозе.
В лагере выходили газеты, действовал театр заключённых. Сидельцы сложили о лагере ряд песен, в частности, «Море белое - водная ширь…» (приписывается Борису Емельянову).

Судьба основателей лагеря
Многих из организаторов, имевших отношение к созданию Соловецкого лагеря, расстреляли:
Человек, который предложил собрать лагеря на Соловках, архангельский деятель Иван Васильевич Боговой - расстрелян.
Человек, который поднял красный флаг над Соловками - попал в Соловецкий же лагерь как заключённый.
Первый начальник лагеря Ногтев получил 15 лет, вышел по амнистии, не успел прописаться в Москве, умер.
Второй начальника лагеря Эйхманс - расстрелян как английский шпион.
Начальник Соловецкой тюрьмы особого назначения Апетер - расстрелян.
В то же время, например, заключённый СЛОНа Нафталий Аронович Френкель, предложивший новаторские идеи развития лагеря и являвшийся одним из «крёстных отцов» ГУЛАГа, продвинулся по служебной лестнице и ушёл на пенсию в 1947 г. с должности начальника главного управления лагерей железнодорожного строительства в звании генерал-лейтенанта НКВД.