Николай Алексеевич Некрасов. «Размышления у парадного подъезда. Размышления у парадного подъезда. Стихи Некрасова

«Страстный к страданью поэт» — воскликнет Достоевский после прочтения «Последних песен» Некрасова. Действительно, мотив глубокой скорби красной нитью проходит сквозь всё творчество этого народного автора. «Размышления у парадного подъезда» — одно из его произведений, где мы слышим вечный стон русского народа.

Некрасову потребовалось всего два часа, чтобы создать этот шедевр. В 1858 году в дождливый осенний день жена позвала поэта к окну, откуда было видно крестьян, которые «желали подать какое-нибудь прошение и спозаранку явились к дому», где жил министр государственных имуществ.

Некрасов подошёл именно в тот момент, когда «дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину» (из воспоминаний Панаевой). Сцена сильно подействовала на него и послужила появлению нового стихотворения.

Жанр, направление и размер

Стихотворение сложно отнести к определенному жанру: оно совмещает в себе черты элегии (грустные размышления о народной судьбе), сатиры (отражение образа жизни «владельца роскошных палат»), песни (песенные мотивы присутствуют в заключительно части произведения, начиная со слов «Родная земля! »). Однако можно однозначно определить направление — гражданская лирика: лирический герой отражает своё отношение к общественным событиям.

Произведение написано разностопным анапестом (чередование трёхстопного и четырехстопного).

Образы и символы

Образ «парадного подъезда» становится воплощением страданий бедных крестьян, жестокости, социального неравенства. К нему приходят все «убогие лица». Но богачам нет дела до холопов: владелец «роскошных палат» проявил равнодушие к несчастным просителям, он даже не вышел к ним, «сном был глубоким объят».

Образ деревенских мужиков собирательный: Некрасов отразил положение всех тружеников, вынужденных терпеть пренебрежение со стороны вельмож, работать до изнеможения, обеспечивая своим трудом всю страну. На бедняках всегда вымещают злобу, их не считают за людей, хотя они и есть опора государства, его сила.

Также важно символическое значение Волги: поэт сравнивает скорбь мужиков с разливающимися водами реки, отражая чувство глубокого уныния, а также масштабность народного горя.

Темы, проблемы и настроение

Основная тема стихотворения — тема крестьянской судьбы. Некрасов отразил реальное положение крестьян в пореформенной Руси (в 1861 году была отмена крепостного права). Народ всё так же терпит угнетения со стороны господ, пытается любыми способами достать средства на существование, изнемогая на тяжелых работах. Реформа не помогла им, ведь об адаптации простых людей в новой жизни никто не подумал. Они так и остались зависимыми рабами.

Проблема социальной несправедливости также привлекает внимание автора. Некрасов на примере бедных просителей и влиятельного вельможи показывает, как сильно отличается жизнь богатых и бедных. В то время как одни ведут праздную жизнь, вдоволь едят, устраивают приёмы, другие обуты в «самодельные лапти», имеют «загорелые лица и руки» от постоянного труда под палящим солнцем.

Некрасов в произведении затрагивает и тему сострадания. В последних строках лирический герой обращается непосредственно к народу:

Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..

Автор пишет о беспомощности народа, о неспособности мужика изменить свою жизнь. Он скорбит по несчастным бурлакам, вынужденных нести свою ношу десятками лет. Нет такого места, где бы «сеятель и хранитель» Русской земли не стонал, этот звук стал настолько обыденным, что уже «песней зовётся».

В произведении настроение лирического героя меняется. Он со злобным пафосом описывает жизнь «владельца роскошных палат», обвиняя его в «глухоте к добру», в бессмысленном существовании. Однако герой по-иному относится к бедным просителям: он проникнут сочувствием к судьбе простого народа, с жалостью говорит об их нищем внешнем виде, их тяжелом положении.

Основная идея

Смысл некрасовской антитезы прост и нагляден: пока труженики безуспешно борются за свои законные права, их угнетатели, бесполезные и бессовестные, гробят страну расточительством и своей ленью. Поощряя подобное расслоение общества, человек становится врагом своей страны.

Средства художественной выразительности

Произведение Некрасова схоже с рассказом: мы можем проследить последовательность действий, в нём присутствует несколько героев. Однако речь, безусловно, позволяет нам назвать его стихотворением. Это не только рифмующиеся фразы, но и особые тропы:

• Эпитеты, определяющие не только вид образа, но и авторское отношение к нему: «бедный народ», «убогие лица», «владелец роскошных палат».
• Анафора (единоначалие) Приём усиливает мотив страдания, человеческого горя: «Стонет он по полям, по дорогам, Стонет он по тюрьмам, по острогам».
• Злобный пафос в начале произведения осуществляется с помощью инвективы – резкого обличения зажиточного существования вельможи.
• Тема социальной несправедливости раскрывается благодаря такому художественному приёму как антитеза: пышному парадному подъезду противопоставляются обычные «убогие лица», приходящие сюда за помощью.
• Несколько раз автор использует риторический вопрос («Что тебе этот бедный народ? », «Не на них ли нам выместить злобу? »), этой стилистической фигурой и заканчивается произведение. Некрасов обращается ко всему народу, пытаясь призвать его на борьбу с несправедливостью. Эти строки звучат как «вызов».

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

— писатель, который посвятил очень много своих работ простому народу и жизни простых людей, поднимая социальную тематику. Очень часто его задевал тот факт, как неумение крестьян отстоять свою точку зрения, свои права. Его возмущало и то, что они даже не знают, что именно гарантировано им по закону. Как итог — крестьяне превращаются в просителей, где их судьбу решают не только высокопоставленные чиновники, но и обычные швейцары, что этим чиновникам служат. Как раз одна из жизненных ситуаций и была описана писателем в его стихотворении Размышления у парадного подъезда.

Сочинение Размышления у парадного подъезда

Стих Размышления у парадного подъезда Некрасова, которое мы изучаем в 7 классе, было написано в 1858 году. Данное стихотворение мы подробно рассмотрели на уроке и теперь напишем . В своей работе хотелось в первую очередь написать о том, что произведение является отражением реальной жизни. Из воспоминаний Панаевой, описанную в стихотворении ситуацию, писатель увидел в реальной жизни из своего окна. Будучи чутким к народным проблемам, он не мог оставить без внимания народную беду, оставить простых людей, которые в дождливый день пришли к министру за помощью, но были прогнанными дворником. Стихотворение Некрасов вмиг написал и сегодня мы с ним познакомились. Теперь готовы написать анализ работы Размышления у парадного подъезда.

Анализ стихотворения

Стихотворение Некрасова рассказывает нам о том, как к парадному подъезду дома, в котором жил знатный человек, очень часто съезжаются разные люди. В торжественные дни знаменитые люди приезжают, чтобы оставить свои фамилии на бумаге, как бы напоминая о себе вельможе. А вот в будние дни к этому парадному входу приходят обычные люди. Кому-то везет и они уходят с улыбкой, а кто-то получает отказ и уходит в слезах. Вот и в этот раз писатель видит, как к подъезду пришли мужики. Их осмотрел швейцар, посмотрел на их одежды и решил, что они не стоят того, дабы будить хозяина. Он прогоняет мужиков, объясняя тем, что его властитель не любит оборванной черни. Люди попытались заплатить, но швейцар не взял их скудных денег.

Мужики ушли с поникшей головой в то время, как вельможа спал в теплой постели. И вот писатель призывает проснуться его, принять нищих. Вот только что для него нищие, ведь богачам неизвестны проблемы бедных. Да и зачем они им, ведь власть у них в руках, а суд небесный им не страшен. Они купаются в богатстве, шикуют на торжествах и слепы к народной бедности и к боли людей. Зачем им чьи-то проблемы, когда они могут жить, ни в чем не нуждаясь и доживать в богатстве свою старость.

Писатель пишет, что на простых людях проще вымещать свою злобу, а по иным вопросам лучше не беспокоить вельмож. И что самое главное, мужик все стерпит, закроет глаза, развернется, зайдет в лавку, хлебнет вина и вернется ни с чем домой.

Некрасов пишет, что не видел он еще такого места, где не стонал и не причитал бы простой люд. Стон народа слышен повсюду и этот стон уже стал песней. Писатель пишет о том, что скорбь людей, подобна разливу реки, он бесконечен. Вот только проснется ли народ, заявит ли он о себе, найдет ли в себе силы? Или все на что способны мужики, так это на то, чтобы создать песню, подобную стону и не более?

Криницын А.Б.

Наиболее четко и ясно формулирует Некрасов свое отношение к народу в «Размышленияху парадного подъезда». Это своеобразный творческий манифест Некрасова. Если мы попробуем проанализировать жанр это стихотворения, то вынуждены будем признать, что нам такого еще никогда не встречалось. Она построена как настоящая обвинительная речь. Это произведение ораторского искусства, причем Некрасов использует буквально все приемы риторики (искусства красноречия). Начало его намеренно прозаично по своей описательной интонации: «Вот парадный подъезд…», что отсылает нас скорее к реалистическому жанру очерка. Тем более что этот парадный подъезд действительно существовал и был виден Некрасову из окон его квартиры, служившей одновременно и редакцией журнала «Современник». Но с первых строк становится понятно, что Некрасову важен не столько сам подъезд, сколько приходящие к нему люди, которые изображаются резко сатирически:

Одержимый холопским недугом,

Целый город с каким - то испугом

Подъезжает к заветным дверям;

Записав свое имя и званье,

Разъезжаются гости домой,

Так глубоко довольны собой,

Что подумаешь - в том их призванье!

Таким образом, Некрасов делает широкое обобщение: «целый город» «подъезжает к заветным дверям». Парадный подъезд предстает перед нам как символ мира богачей и власть имущих, перед которыми раболепно пресмыкается вся столица. Кстати, дом и подъезд, описываемые Некрасовым, принадлежали графу Чернышову, заслужившему дурную славу в обществе тем, что возглавлял следственную комиссию по делам декабристов, причем вынес строгий обвинительный приговор своему родственнику, рассчитывая завладеть оставшимся после него имуществом. Намеки на то, что это лицо одиозное (то есть всем ненавистное), позже появятся в стихе («Втихомолку проклятый отчизною, возвеличенный громкой хвалой»).

В качестве антитезы тут же рисуется и бедная часть города:

А в обычные дни этот пышный подъезд

Осаждают убогие лица:

Прожектеры, искатели мест,

И преклонный старик, и вдовица.

Далее Некрасов переходит к изложению конкретного эпизода: «Раз я видел, сюда мужики подошли, деревенские русские люди…». Последние два эпитета кажутся на первый взгляд избыточными: и так ясно, что раз мужики, то значит – из русской деревни. Но тем самым Некрасов расширяет свое обобщение: получается, что в лице этих мужиков к подъезду подходит с мольбой о помощи и справедливости вся крестьянская Россия. В облике мужиков и их поведении подчеркиваются христианские черты: нищета, незлобивость, смирение, незлобивость. Они называются «пилигримами», подобно странникам по святым местам, «загорелые лица и руки» заставляют вспомнить о жарком солнце Иерусалима и пустынь, куда удалялись святые отшельники («И пошли они, солнцем палимы»). «Крест на шее и кровь на ногах» говорят об их мученической доле. Прежде чем подойти к подъезду, они «помолились на церковь». Они молят впустить их «с выраженьем надежды и муки», а когда им отказывают, то уходят «с непокрытыми головами», «повторяя: "Суди его бог!"». В христианском понимании, под видом каждого нищего к человеку приходит и стучится в дверь сам Христос: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3.20). Некрасов таким образом хочет воззвать к христианским чувствам читателей и пробудить в их сердцах жалость к несчастным мужикам.

Во второй части поэт резко меняет тон и обращается с гневными обвинениями к «владельцу роскошных палат»:

Ты, считающий жизнью завидною

Упоение лестью бесстыдною,

Волокитство, обжорство, игру,

Пробудись! Есть еще наслаждение:

Вороти их! в тебе их спасение!

Но счастливые глухи к добру...

Чтобы еще больше устыдить сановника, поэт-обличитель расписывает удовольствия и роскошь его жизни, рисуя картины Сицилии, излюбленного лечебного курорта в Европе того времени, где придет к концу его «вечным праздником быстро бегущая» жизнь:

Безмятежней аркадской идиллии

Закатятся преклонные дни:

Под пленительным небом Сицилии,

В благовонной древесной тени,

Созерцая, как солнце пурпурное

Погружается в море лазурное,

Полосами его золотя, -

Убаюканный ласковым пением

Средиземной волны, - как дитя

Ты уснешь…

Так Некрасов неожиданно прибегает к жанру идиллии , которую ничто не предвещало в этом стихотворении, рисуя прекрасный средиземноморский пейзаж. Появляется романтические эпитеты: «пленительный», «ласковый», «благовонный», «пурпурный», «лазурный». Содержанию соответствует и особая ритмика: Некрасов сочетает мужские и дактилические рифмы[v] , а иногда дополнительно использует интонационные переносы, деля одно предложение между двумя строками: «Полосами его золотя, ― Убаюканный ласковым пением ― Средиземной волны, – как дитя ― Ты уснешь…», укачивая нас на волнах поэтической мелодии, словно на волнах теплого моря. Однако эта красота убийственна для богача – в прямом смысле слова, ибо речь идет о его смерти на фоне столь прекрасной декорации:

Ты уснешь… окружен попечением

Дорогой и любимой семьи

(Ждущей смерти твоей с нетерпением);

<...> И сойдешь ты в могилу... герой,

Втихомолку проклятый отчизною,

Возвеличенный громкой хвалой!..

Наконец поэт покидает вниманием богача и обращается уже не к нему, а к читателям, как бы убедившись в том, что до его сердца все равно не достучаться: «Впрочем, что ж мы такую особу Беспокоим для мелких людей?» и принимает тон продажного журналиста, привыкшего скрывать проблемы и язвы общества и писать о них снисходительно-уничижающе:

… Еще веселей

В чем-нибудь приискать утешенье...

Не беда, что потерпит мужик:

Так ведущее нас провиденье

Указало... да он же привык!

Говоря уже от себя, Некрасов скорбным и сочувственным тоном рисует перспективу подлинных тягот и обид ушедших ни с чем мужиков, которая разворачивается в эпическую картину народных страданий. Стих приобретает размеренное, величавое движение протяжной народной песни. Былое певучее чередование дактилических и мужских рифм заменяется на чередование мужских и женских, отчего стих приобретает твердость и как бы "наливается силой". Но «сила» эта неотделима от непосильного страдания: ключевым мотивом и общей интонацией песни становится стон:

… Родная земля!

Назови мне такую обитель,

Я такого угла не видал,

Где бы сеятель твой и хранитель,

Где бы русский мужик не стонал?

Стонет он по полям, по дорогам,

Стонет он по тюрьмам, по острогам,

В рудниках, на железной цепи;

Стонет он под овином, под стогом,

Под телегой, ночуя в степи;

Стонет в собственном бедном домишке,

Свету божьего солнца не рад;

Стонет в каждом глухом городишке,

У подъезда судов и палат.

Глагол «стонет» вновь и вновь звучит в начале нескольких строк (то есть выступает в качестве анафоры), более того, составляющие его звуки повторяются, «отдаются эхом» в соседних словах («стонет он… по острогам… под стогом). Складывается ощущение, будто во всех уголках страны неумолчно слышится один и тот же скорбный плач. Мужик, настолько униженный и бесправный, предстает как «сеятель и хранитель», созидательная основа жизни всей земли русской. О нем говорится в единственном числе, условно обозначающем множество – весь русский народ (такой прием – единственное число вместо множественного – тоже является риторическим и называется синекдохой). Наконец, живым воплощением народных страданий становятся в некрасовской лирике бурлаки, чей стон разносится над всей русской землей, разливаясь «великою скорбью народной». Некрасов обращается к Волге, делая ее одновременно символом земли русской, русской народной стихии и в то же самое время народных страданий:

Выдь на Волгу: чей стон раздается

Над великою русской рекой?

<...> Волга! Волга!.. Весной многоводной

Ты не так заливаешь поля,

Как великою скорбью народной

Переполнилась наша земля…

Слово «стон» повторяется многократно, до утрирования, и разрастается до всеобъемлющего понятия: стон отдается по всей Волге – «великой русской реке», характеризует всю жизнь русского народа. И поэт задает последний вопрос, который повисает в воздухе, о смысле этого стона, о судьбе русского народа, а соответственно и всей России.

Где народ, там и стон... Эх, сердечный!

Что же значит твой стон бесконечный?

Ты проснешься ль, исполненный сил,

Иль, судеб повинуясь закону,

Все, что мог, ты уже совершил, -

Создал песню, подобную стону,

И духовно навеки почил?..

Этот вопрос может показаться риторическим, может показаться чрезмерно политизированным (как призыв к немедленному восстанию), но из нашей временной перспективы мы можем только констатировать, что он действительно всегда остается актуальным, что удивительное смирение «терпеньем изумляющего народа», способность вынести немыслимые страдания в самом деле является его сущностной чертой, не раз оказывающейся как спасительной, так и тормозящей развитие общества и обрекающей его на апатию, распад и анархию.

Итак, от изображения некоего парадного подъезда стихотворение разрастается до широты волжских просторов, всей России и ее вечных вопросов. Теперь мы можем определить жанр этого стихотворения как памфлет. Это журнальный жанр, жанр политической статьи – яркое, образное изложение своей политической позиции, отличающееся пропагандистским характером и страстной риторикой.

Другим программным для Некрасова стихотворением явилась «Железная дорога». Многие исследователи рассматривают ее как поэму. Если «Размышления у парадного подъезда» мы сравнили с жанром памфлета, то к «Железной дороге» как нельзя более применимо обозначение другого журнального жанра – фельетона.

Казалось бы, малозначащий разговор в поезде между мальчиком и его отцом-генералом наводит поэта на «думу» о роли народа в России и об отношении к нему высших слоев общества.

«РАЗМЫШЛЕНИЯ У ПАРАДНОГО ПОДЪЕЗДА» Николай Некрасов
Читать полностью или распечатать (откроется в новом окне)
Просмотров 2507

Вот парадный подъезд. По торжественным дням, Одержимый холопским недугом, Целый город с каким-то испугом Подъезжает к заветным дверям; Записав свое имя и званье1, Разъезжаются гости домой, Так глубоко довольны собой, Что подумаешь - в том их призванье! А в обычные дни этот пышный подъезд Осаждают убогие лица: Прожектеры, искатели мест, И преклонный старик, и вдовица. От него и к нему то и знай по утрам Всё курьеры с бумагами скачут. Возвращаясь, иной напевает "трам-трам", А иные просители плачут. Раз я видел, сюда мужики подошли, Деревенские русские люди, Помолились на церковь и стали вдали, Свесив русые головы к груди; Показался швейцар. "Допусти",- говорят С выраженьем надежды и муки. Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! Загорелые лица и руки, Армячишка худой на плечах, По котомке на спинах согнутых, Крест на шее и кровь на ногах, В самодельные лапти обутых (Знать, брели-то долгонько они Из каких-нибудь дальних губерний). Кто-то крикнул швейцару: "Гони! Наш не любит оборванной черни!" И захлопнулась дверь. Постояв, Развязали кошли пилигримы2, Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв, И пошли они, солнцем палимы, Повторяя: "Суди его бог!", Разводя безнадежно руками, И, покуда я видеть их мог, С непокрытыми шли головами... А владелец роскошных палат Еще сном был глубоким объят... Ты, считающий жизнью завидною Упоение лестью бесстыдною, Волокитство, обжорство, игру, Пробудись! Есть еще наслаждение: Вороти их! в тебе их спасение! Но счастливые глухи к добру... Не страшат тебя громы небесные, А земные ты держишь в руках, И несут эти люди безвестные Неисходное горе в сердцах. Что тебе эта скорбь вопиющая, Что тебе этот бедный народ? Вечным праздником быстро бегущая Жизнь очнуться тебе не дает. И к чему? Щелкоперов3 забавою Ты народное благо зовешь; Без него проживешь ты со славою И со славой умрешь! Безмятежней аркадской идиллии4 Закатятся преклонные дни. Под пленительным небом Сицилии, В благовонной древесной тени, Созерцая, как солнце пурпурное Погружается в море лазурное, Полосами его золотя,- Убаюканный ласковым пением Средиземной волны,- как дитя Ты уснешь, окружен попечением Дорогой и любимой семьи (Ждущей смерти твоей с нетерпением); Привезут к нам останки твои, Чтоб почтить похоронною тризною, И сойдешь ты в могилу... герой, Втихомолку проклятый отчизною, Возвеличенный громкой хвалой!.. Впрочем, что ж мы такую особу Беспокоим для мелких людей? Не на них ли нам выместить злобу?- Безопасней... Еще веселей В чем-нибудь приискать утешенье... Не беда, что потерпит мужик: Так ведущее нас провиденье Указало... да он же привык! За заставой, в харчевне убогой Всё пропьют бедняки до рубля И пойдут, побираясь дорогой, И застонут... Родная земля! Назови мне такую обитель, Я такого угла не видал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не стонал? Стонет он по полям, по дорогам, Стонет он по тюрьмам, по острогам, В рудниках, на железной цепи; Стонет он под овином, под стогом, Под телегой, ночуя в степи; Стонет в собственном бедном домишке, Свету божьего солнца не рад; Стонет в каждом глухом городишке, У подъезда судов и палат. Выдь на Волгу: чей стон раздается Над великою русской рекой? Этот стон у нас песней зовется - То бурлаки идут бечевой!.. Волга! Волга!.. Весной многоводной Ты не так заливаешь поля, Как великою скорбью народной Переполнилась наша земля,- Где народ, там и стон... Эх, сердечный! Что же значит твой стон бесконечный? Ты проснешься ль, исполненный сил, Иль, судеб повинуясь закону, Всё, что мог, ты уже совершил,- Создал песню, подобную стону, И духовно навеки почил?... 1858 Примечания Стихотворение, по воспоминаниям Панаевой, «было написано Некрасовым, когда он находился в хандре. Он лежал тогда целый день на диване, почти ничего не ел и никого не принимал к себе. [...] На другое утро я встала рано и, подойдя к окну, заинтересовалась крестьянами, сидевшими на ступеньках лестницы парадного подъезда в доме, где жил министр государственных имуществ (М. Н. Муравьев.- В. Коровин). Была глубокая осень, утро было холодное и дождливое. По всем вероятиям, крестьяне желали подать какое-нибудь прошение и спозаранку явились к дому. Швейцар, выметая улицу, прогнал их; они укрылись за выступом подъезда и переминались с ноги на ногу, прижавшись у стены и промокая на дожде. Я пошла к Некрасову и рассказала ему о виденной мною сцене. Он подошел к окну в тот момент, когда дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину. Некрасов сжал губы и нервно пощипывал усы; потом быстро отошел от окна и улегся опять на диване. Часа через два он прочел мне стихотворение «У парадного подъезда». Некрасов совершенно переработал реальный жизненный материал, внеся темы вселенского зла, библейские ассоциации, мотивы высшего суда и возмездия. Все это придало стихотворению обобщенно-символический смысл. Идея «спасения в народе» сочетается с раздумьями о трагической судьбе народа. Многие мотивы стихотворения восходят к «сатирической оде» Г. Р. Державина «Вельможа», а тема «стона» находит соответствие у Пушкина в поэме «Домик в Коломне» («унылое пение» истолковано как выражение русского национального характера). В течение пяти лет стихотворение не могло появиться в русской подцензурной печати и ходило по рукам в списках. В 1860 г. оно было напечатано Герценом в «Колоколе» без подписи автора, с примечанием: «Мы очень редко помещаем стихи, но такого рода стихотворение нет возможности не поместить». Заключительные строки (со стиха: «Назови мне такую обитель...») стали студенческой песней. 1. Записав свое имя и званье... - В праздничные дни в передних домов, принадлежавших вельможам и крупным чиновникам, выставлялись особые книги, в которых расписывались недопускавшиеся лично посетители. Обратно 2. Пилигрим - странник, путешественник. Обратно 3. Щелкопер - так в обывательском кругу презрительно называли писателей, вступившихся за народные интересы. Обратно 4. Аркадская идиллия - здесь: беззаботно-счастливая жизнь на лоне природы. Обратно

Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь - в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.
От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает "трам-трам",
А иные просители плачут.
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар. "Допусти",- говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: "Гони!
Наш не любит оборванной черни!"
И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: "Суди его бог!",
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами...

А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят...
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру...

Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.

Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни.
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя,-
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны,- как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу... герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..

Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу?-
Безопасней... Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье...
Не беда, что потерпит мужик:
Так ведущее нас провиденье
Указало... да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут... Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется -
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля,-
Где народ, там и стон... Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил,-
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..