Ркка 1939 г советско финская война. Миф о «мирной» финляндии. что побудило ссср начать войну с финляндией. Военно-морской флот финляндии

  СВЕНЕЛЬД - воевода варяжского происхождения X века в Древнерусском государстве, соправитель Святослава Игоревича .

Возможно, имя Свенельда содержит в себе указание на его скандинавское или балтское происхождение. В новгородских летописях имя передано в виде Свентельд, варианты записи имени в разных летописях всегда зависят от формы, в которой имя представлено в летописном тексте русско-византийского договора 971 года.

Начал карьеру при князе Игоре. В русско-византийском договоре 944 года он не назван, но Новгородская летопись младшего извода говорит о его участии в завоевании уличей и сборе дани с подвластных славянских племен. Он имел личную дружину, обладал значительными богатствами. Некоторые историки считают, что Свенельд контролировал часть территории Руси на западе (древляне) и юго-западе (уличи). Зависть дружины великого киевского князя Игоря к дружине Свенельда заставила князя в 945 году дважды собрать дань с древлян, что привело к восстанию и убийству Игоря.

Свенельд возглавил карательный поход по подавлению восстания древлян, поддержав вдову Игоря, княгиню Ольгу . Летопись называет Свенельда воспитателем сына Игоря, князя Святослава, наряду с боярином Асмудом .

При Святославе Свенельд был одним из наиболее приближенных воевод, участвовал в походах князя на Болгарию и Византию. Некоторые его отождествляют со Сфенкелом из «Истории» Льва Диакона, названным «третьим по достоинству после Сфендослава » (вторым был Икмор), он же Свангел Скилицы, считавшийся им, однако, вторым в войске русов. В 971 году Сфенкел/Свангел, возглавляя семитысячную дружину, защищал Преслав, а после его падения прорвался в Доростол к Святославу. Однако под Доростолом по византийским источникам он был убит, а Свенельд ещё не раз встречается на страницах русских летописей. Свенельд упомянут наряду со Святославом в договоре Руси и Византии 971 года, который был заключён после гибели Сфенкела/Свангела.

В 972 году он отговаривал Святослава идти в Киев через днепровские пороги, зная, что там устроили засаду печенеги, предлагал путь «на конях». Свенельд отправился конным путем через юго-восточные земли Руси и благополучно вернулся в Киев, а князь отправился по Днепру и в битве на порогах с печенежским ханом Курей погиб.

При сыне Святослава Ярополке Свенельд сохраняет свою ведущую роль в политической жизни Руси. В это время возникает конфликт между Свенельдом и братом Ярополка Олегом, который правил древлянской землей. В 975 году, охотясь в древлянских землях, сын Свенельда Лют был убит Олегом. В ответ Свенельд начал подстрекать Ярополка начать войну с братом, что тот и сделал. К 978-980 годам Свенельд (уже бывший пожилым человеком), по всей видимости, умер, поскольку больше не фигурирует в описании войны Владимира и Ярополка.

«Свенельд» – это драма в стихах, обратившаяся к древнерусской тематике последней четверти X в. Легендарный варяг Свенельд – прославленный воевода киевских князей Игоря Старого (878–945) и Святослава Храброго (942–972). На склоне лет воевода достиг практически всего: славы, богатства, уважения. Но однажды случается непоправимое: его младший сын Лют убит в древлянских лесах. И это событие становится поворотной точкой в жизни и судьбе ветерана войн и мастера политических интриг.

Свенельд

Действующие лица:

Свенельд, киевский воевода

Ярополк Святославич, киевский князь

Олег Святославич Древлянский, брат Ярополка, древлянский князь

Владимир Святославич, брат Ярополка и Олега, новгородский князь

Лют, сын Свенельда

Добрыня, дядя и воевода Владимира

Рогволд, полоцкий князь

Рогнеда, полоцкая княжна, дочь Рогволда

Варяжко, младший дружинник и сподвижник Ярополка

Предслава, супруга Ярополка

Блуд, киевский воевода

Эберхард, первый варяжский наемник

Гвен, второй варяжский наемник

Всеслава, служанка Рогнеды

Чус, новгородский боярин

Бранибор, новгородский боярин

Первый спутник Люта

Второй спутник Люта

Первый боярин Олега Древлянского

Второй боярин Олега Древлянского

Яр, главарь шайки лихих людей

Сыновья Рогволда

Бояре, младшие дружинники и ополченцы Ярополка, Олега, Владимира и Рогволда, киевляне, древляне, новгородцы, полочане, лихие люди, скоморохи.

Древняя Русь, 975 год. Леса Древлянской земли

Лют (обращаясь к спутникам)

Пусть славная охота нас всех ждет!

Земля древлян! Былое непокорных.

Величие сюда уж не придет.

Здесь зелень разбросала древа-волны.

Олег их покорил. Надолго ли?

Их Игорь усмирял и горшей данью

В себе лишь только жадность распалил,

Отдав ей жизнь бездумно на закланье.

Первый спутник Люта

Но Ольга была верная жена.

Древляне заплатили долг сполна.

Что говорить! Дела минувших дней!

Месть Ольги запылала. И в огне

Сгорел Искоростень и люди в нем.

Нельзя шутить с княгиней и огнем!

Второй спутник Люта (обращаясь к нему)

Забудь любовь, которая пуста.

Ее твои не вымолят уста.

Развейся, метко зверя бей. Ты – Лют.

Но тише! Слышите?! Сюда идут.

Охотников окружает небольшой отряд дружинников во главе со знатным человеком , прячущим лицо под накидкой.

Знатный человек

Что делали вы здесь, в лесах чужих?

Не нужно упражнения во лжи!

Вам точно тут не место. Этот край

Опасен для воров и волчьих стай!

Первый спутник Люта

Ты оскорбляешь нас. Что знаешь ты

О том, кто мы? (Указывает на Люта) Вот это сын известный

Героя битв. И мы не так просты.

А ты нам здесь глаголешь про бесчестность.

Второй спутник Люта

Как смеешь издеваться ты, глупец,

Над сыном воеводы Святослава?

Сей князь в веках прославлен. Ты, юнец,

Что знаешь о венце военной славы?!

Свенельд и Асмуд вместе с малых лет

Его растили. И великим воином

Он вскоре стал с победой на челе.

Был путь его и славным, и достойным.

Каган хазарский в ужасе бежал,

На поле битвы подданных теряя.

И царь болгарский гнев его узнал.

Цимисхий окружил его, сгорая

От жажды уничтожить, раздавить.

Но вынужден был позже объявить,

Что с миром россов в Киев отпускает.

И, хлеба дав, на то лишь уповает,

Что князь уйдет, оставив Доростол

Царьграду и Болгарии престол.

Об этом на Руси ребенок знает.

Знатный человек (перебивая)

И что с того?! Свенельд – не пуп Земли!

Варяг лукавый, прохиндей знакомый!

Паук интриг, виновник бед искомый!

Все почести его лежат в пыли!

Не он ли бросил Игоря в те дни,

Когда того древляне разорвали?

Ел-пил он во властителей тени.

Героем назовешь его едва ли!

А храбрый Святослав! Что говорить!

Оставлен был и у Днепра порогов

Зазимовал, чтобы себя сгубить!

Не зли хоть Перуна, побойся бога!

Князей благополучно пережив,

Он нас переживет на этом свете!

Достаточно, наслушался я лжи.

Вы – не мужи, лопочите как дети!

Лют (выхватывая меч из ножен)

Да как ты смеешь поносить отца?!

Отца?! Заплатишь кровью за бесчестье!

Хоть и не вижу твоего лица,

Но угощу я громовержца местью!

(Бросается на обидчика.)

В это время воины хватают Люта за руки, а их предводитель открывает лицо.

Лют (растерянно)

Олег?! Древлянский князь?! Но…

Олег Древлянский (перебивая)

Тебе ли мне перечить, пес брехливый!

У нас в руках дамасские мечи.

(Презрительно покачивая головой.)

Рабы непозволительно спесивы.

Лют (склоняя голову)

Прости, Олег! Я не узнал тебя.

И не хотел обидеть. Я…

Олег (перебивая)

Не извиняйся. Пожалей себя.

Решение мое весьма простое.

Лют (кланяясь)

Спасибо, князь! Поверь, в твоих лесах

Мы заплутали, загоняя зверя.

Уходим мы.

Олег (бросая вслед)

Коварная лиса.

Тебя не отпускал я. И не верю

Твоим словам. Вы с Мстишей – все в отца.

Сейчас ты на колени встанешь, Лют.

И умолять начнет род подлеца

О милости, не то тебя убьют!

(Кричит.)

Я всем сказал!!!

Спутники Люта в страхе опускаются на колени. Лют продолжает неподвижно стоять.

Отец мой был как царь.

Да что цари?! Их трепет перед ним

Был слышен от ромеев до булгар!

И в честь его пусть поминальный дым

Овеет моей жертвы щедрый дар!

(Выхватывает из ножен меч и закалывает Люта.)

Все в изумленном недоумении смотрят на содеянное.

Олег (своим воинам)

Что замолчали? Трепещите все!

Сын Святослава рассудил, и в путь!

(Обращаясь к испуганным спутникам Люта.)

Вот ваша дичь, серьезнее лосей.

Пусть знает Киев: кто хозяин тут!

Рис. «Убийство Люта древлянским князем Олегом»

Спутники Люта уносят его труп.

Спустя три месяца. Терем стареющего воеводы Свенельда

Свенельд (слугам)

Я не желаю никаких забав!

Отправьте скоморохов в Киев-град!

Слуги уходят.

Как боль стучит в висках, но холод лба

Лишь смерть зовет! Я сам себе не рад!

И честью я, и правдою служил.

Мне Рюрикович был роднее дня!

Лил реки крови, всем не дорожил!

Был верным псом на страже, стол храня!

Вот помнится: три года день за днем

Приказу князя следую точь-в-точь,

Пересечен я осаждал. Огнем

Пылали земли уличей. И в ночь

Скакала смерть. Безумие войны!

И мертвые в полях, не видя сны,

Вонзали в небо взгляд стрелой глазниц,

А пленники дрожали, павши ниц.

Старуха, от смертей сойдя с ума,

Мне преградила путь. Раскрылась тьма.

Использует безумные умы:

«Удачлив ты, Свенельд, в делах войны.

Не мучают тебя о мертвых сны!

Достигнешь славы в битвах без труда,

Но час придет. И постучит беда

В твой терем, разбивая хрупкий мир.

И ты же сам расправишься с людьми,

Которым должен правдою служить,

Все изваляв в грязи из мерзкой лжи.

Но месть – костер, сжигающий дрова

Из трупов, даст покой тебе едва.

И убивая, будешь ты страдать

Все горше, как прозревший в правде тать!»

Вонзился меч в нее, смыв наговор.

Прошли года. Казалось, до сих пор

Старуха врет, но вот пришла беда.

Мой сын убит. Я жажду мести, да!

Но кто его убийца? Сын того,

Кого я воспитал. И для чего?

Чтобы Олег Древлянский растерзал

И плоть, и кровь мою, мои глаза?!

Мой сын! Я слезы сдерживать не мог!

Примчался к Ярополку со всех ног.

И рухнул на колени перед ним:

«Мой князь! Благословенны твои дни!

Ты справедлив в решеньях и делах!

Их часто прославляют на пирах.

Мой Лют, мой младший сын, убит в лесах

Земли древлян. И боги в небесах

Взывают к справедливому суду.

За эту правду я на смерть пойду.

Олег Древлянский должен заплатить

За то, что Люта он посмел убить.

Дед Игорь и отец твой Святослав

Таких бы не одобрили забав!

Я верностью своею заслужил,

Как княжеский слуга, я жизнь прожил.

Теперь прошу: убийцу накажи!

Не то я бесполезно прожил жизнь.

Законы предков нужно уважать

И кровь за кровь, и плоть за плоть забрать!

(Вздыхая после короткой паузы.)

Ответил князь: «Свенельд! Мне Люта жаль!

Сердца скорбят. Наполнила печаль

И княжеские думы до краев,

Насытив ядом горя горечь слов!

Олег Древлянский – брат мне. Не проси

Такие просьбы выполнить – нет сил!

Я не могу на смерть его послать

И жизнь за Люта у него забрать!»

«Князь, – молвил вновь я, – знай,

Из года в год град Кия посылал меня в поход

То на Царьград, то в Бердаа, к Куре,

То жечь древлян в княгинином костре.

Героем Святослава воспитал,

Все знания войны ему отдал!

Стонал Саркел, Итиль. Каган хазар

Все потерял. Как буря и гроза,

Я и отец твой били по врагам.

Ромеи и болгары тут и там

Узнали силу россичей и мощь.

Лицевая рукопись. Свенельд и Святослав…

Никто, казалось, им не мог помочь.

И только печенеги их спасли,

Напав на Киев, войско отвлекли.

И князь на время бросил Доростол,

Спасая Киев и великий стол!

Воевода Свенельд говорит со Святославом на днепровских порогах

Что говорить? Прости меня, глупца!

Считал я сыном твоего отца!

Был страшно горд победами его.

И горевал, оставив одного

Днепровские пороги обивать.

Но кто мог знать, скажи мне,

Кто мог знать?!

Что Куря – печенег его убьет?!

Я этого не ведал наперед.

Что испоганит труп его вином?!

Но все же точно знаю я одно:

Будь Куря близко, я б его убил!

И точно бы за князя отомстил!

Так дай и мне покоя, Ярополк!

Взываю к мести я, Перун наш бог!»

«Свенельд, – ответил князь, взгляд отведя: -

Кровавых жертв не знал я отродясь.

Хоть и живу я верою отца,

И славлю Перуна как мудреца

Военного искусства. Не по мне

Русь обращать и к мести, и к войне!

Мне бабка Ольга со святым крестом

Хвалила веру в Иисуса в то,

Что нужно ближних и врагов прощать.

К добру людей без устали взывать.

Я брата не убью. Не Каин я.

Прости Олега. Он – моя семья.

Пойми: отец и мать одни у нас.

И отступись, ведь это мой приказ:

Аврам Исаака чуть не отдал жизнь

По воле Бога! Против жертв людских

Бог христианский, он не из таких!

Посланец от Оттона прискакал,

Дела зовут. Ведь власть нам на века

Олег и Рюрик дали. Весь наш род

Восславят летописцы наперед.

Я слыть убийцей брата не хочу!

Прости, Свенельд! И я тебя прощу!»

Молчание в помещении. Свенельд занимает трон в зале приема и мрачно оглядывает просторную комнату.

И этот христианин! Из года в год

Число подобных на Руси растет.

Забудут скоро Рода, Перуна,

Сварога. Наступили времена

Беспамятства, бесславия. Война

Теперь и Ярополку не нужна.

Зачем ему дар славы, что Олег

Снискал у врат Царьграда и навек

Восславил племя россов? И зачем

Со Святославом мы носили шлем?

Под Доростолом Сфенкел умирал,

Преслав оставив чудом? Жизнь – игра.

И для чего Икмор погиб в тот раз,

Когда его прикончил Анемас?!

Старею я. Мне, видно, не понять.

Дух новых поколений не принять!

Но это и не нужно. Мне нужна

Лишь месть. И мысль о ней лишает сна.

(Обращается к воображаемому собеседнику.)

Ну, погоди, святоша Ярополк!

И берегись, Олег! Я знаю толк

В смертях. Ведь столько на моем веку

Их было. Оставаться начеку

Меня учила жизнь. И в этот раз

Я сделаю все сам, без лишних фраз!

И отомщу за Люта. И тогда,

Безусые щенки, вы без труда

Поймете, что Свенельд вас покарал!

Он вами, словно куклами, играл.

И пусть его за это проклянет

Христос и Яхве, Мухаммед и Род.

За кровь детей прольется ваша кровь

Во имя жертвы алчущих богов!!!

(Уходит.)

Княжеский терем Ярополка. Прошло почти полтора года с событий в древлянских лесах. Князь сидит на троне. Время аудиенций завершилось

Ярополк (задумчиво)

Не понимаю. Месяцы подряд

Послы и мои люди говорят

Одно и то же: «Князь древлянский сам

Желает править Киевом. А вам

С Владимиром изгнание сулит».

Я и рабыни сын. Ну что за стыд!

Как смел он власть мою поколебать?!

Уильям Тук (1800). Ярополк Святославич

А также втихомолку утверждать,

Что узурпатор я, когда отец

Вручил мне сам свой княжеский венец,

Над Киевом поставив, дав права

По признанным законам старшинства?!

Древляне!

(Презрительно плюет.)

Вам неймется на рожон!

Вы вновь бездумно лезете на трон!

Не учат вас прошедшие года,

Сожженные до пепла города,

Стенание и жен, и матерей,

Смерть сыновей, бесчестье дочерей!

Мятежный край! Зачем ты вновь бурлишь?

Когда же здесь наступят гладь и тишь?

Олег древлян к покорности привел.

Но только трон в летах оставил он,

Восстала следом и земля древлян,

Лелея слухи, словно злой дурман,

Что Игорь слаб, не может удержать

Княжение свое. Нельзя равнять

Его с Олегом Вещим никогда!

Ведь у Олега был известный дар

Громить врагов, безжалостной рукой

Руси привить покорность и покой,

Ромеев в вечном ужасе держать

И заставлять полюдье все дрожать.

«Князь Игорь не способен управлять,

Ему пришлось в тени Олега ждать

Законный трон. Теперь же он – его.

Но князь себя боится самого!»

Надменный бред, безумие речей

Лесов во тьме, без солнечных лучей!

Ведь Игорь их не просто покорил,

Восстание жестоко подавил.

Он возложил на них большую дань.

Сквозь годы и к нему пришла беда.

Задумал князь второй раз дань собрать,

С немногими людьми пришел опять.

И Мал Древлянский молвил: «Смерть ему.

Повадился волк к овцам в нашу тьму!

Наш мир лишит и разума, и сна.

И ненависть полян погубит нас!»

Князь Игорь и дружинники его

Убиты были все до одного.

Его супруге Мал послов прислал,

Замужество коварно предлагал.

Убийца мужа в женихах ходил,

Пытаясь, не жалея своих сил,

Стол киевский прибрать к рукам своим,

Не зная, что где пламя, там и дым!

Что женщине коварство – как сестра.

Княгиня такой женщиной была!

За скромностью невесты из невест

Обуревала Ольгу только месть.

Одних послов засыпала живьем,

Других с лихвой попарила огнем,

На тризне третьих вырезали всех.

Искоростень пылал во всей красе.

У стен его ребенок Святослав

Путь воинский свой начал близ костра.

Киевляне расправляются с древлянами

С тех пор земля Древлянская молчит.

Здесь страх всем управляет, а не стыд.

И вот опять им хочется войны.

Амбиции пьянят, они пьяны!

Тщеславие в мечтах рисует стол

В раскладе недалеком и простом.

Олег Древлянский – вот моя беда!

Ведь о тебе Свенельд предупреждал.

Сначала сына ты его убил.

Теперь тебе вполне хватает сил

Бросать мне вызов. Надо было нам

За Люта осудить тебя и там

Не покрывать, от кары не спасать,

Возмездие Свенельду в руки дать!

Олег убивает Люта

(Слугам.)

Где воевода? Пусть Свенельд придет!

Его давно желаемое ждет!

Дружинники кивают, отдают почести в знак уважения киевскому князю и уходят.

Терем воеводы Свенельда. Только что ушли посланники князя Ярополка. Свенельд блуждает по залу приема и размышляет вслух

Свенельд

Пришел мой час!

Как бравый скоморох,

Я куклами играю.

О, мой бог!

Перун смеется,

И Даждьбог за ним.

Дела мои растают, словно дым.

Никто не видит игр моих, ведь я

Пою им песни хлеще соловья!

Да что там соловей весну венчал!

Шпионов князя он не подкупал,

Послам заморским не носил дары,

Не разжигал тщеславия костры,

Не сталкивал двух братьев меж собой!

Куда девалась братская любовь,

Когда богатство с властью в свой черед

Помехой между братьями встает?!

Точила капля камень, и теперь

Расколот камень и открыта дверь.

Обуревают страсти их и страх

Все потерять. И превратилось в прах

Родство. Лишь рев израненных зверей

Звучит над сонмом княжеств и морей!

Когда тебе повсюду говорят,

Что самый главный враг твой – это брат!

Булгары, венгры, франки и Царьград,

Германцы и поляки. Ты не рад

Родству такому, что не говори.

И закипает ненависть внутри.

Шпионы и посланцы там и тут

Вещают. Слухи на дрожжах растут.

Еще поленья в яростный костер,

И больше слухов, чей язык остер!

Олегу ложь древляне донесут,

И вспыхнут пересуды там и тут!

И все! Готовы братья глотки рвать,

Смерть сеять и огонь и убивать!

Всяк спляшет, да не так, как скоморох!

Да сочинить никто бы так не смог!

Так складно лгать, пронизывая мир.

(Смотрит вверх.)

Мой сын! Пришел наш час! Между людьми

Посеем мы войну. Она раздор

Всегда легко венчает до сих пор!

Щенки, вам в пору куклами играть

И к люлькам призывать капризно мать!

Но мир мужей коварен и жесток!

Князь ждет, пора идти в его чертог…

(Уходит.)

Хоромы Ярополка. Князь, облаченный в латы, сидит на троне, полный решимости. Вокруг него вооруженные приближенные бояре и дружинники

Первый дружинник

Здесь воевода.

Ярополк

Что он там в дверях

Застрял? Пусть входит. Нужен мне совет.

Решение не примешь второпях.

Среди моих бояр единства нет.

Одни пророчат с Овручем войну,

Другие умоляют подождать.

Дорогу нужно выбрать мне одну.

И я уже не знаю, что сказать?!

А что мне скажешь ты? Ведь верность нам

Давно уже на деле доказал.

Поистине лихие времена,

Когда твой брат меч на тебя поднял!

Варяжко (выступая вперед)

Князь, что нам скажет месть в его устах?!

Забыл ты день, когда Свенельд просил

Отмщения?! Когда пылала сталь

Меча в его руках?! Ты все забыл!

Не может воевода дать совет!

Он крови жаждет. Вот его ответ!

Молчание присутствующих в зале затягивается. Воевода прокашливается и нарушает его.

Свенельд

Кровавых жертв давно не приношу.

К чему мне эта молодость забав?!

Я стар. Мне безразличен битвы шум.

Князь Ярополк, дружинник твой неправ!

Когда бы я возмездия хотел,

То каждый день его я выкликал!

Мой сын погиб. Я жил, как в пустоте.

В часы утраты разум потерял.

(Обращается к боярам и младшим дружинникам.)

Вы судите надменно, свысока.

Вам не понять и не постичь беды!

Как хорошо из своего мирка

Знать обо всем! Наивность простоты!

И вас не рвет на части скорбь и страх,

Что Русь в междоусобицу легла!

Что наступило время сеять прах!

Что бесполезны мысли и дела,

Когда единства нет. А я хочу

Оставить перед смертью мир в Руси!

Но что, если уже не по плечу

С древлянами мириться и рядить?!

Они хотят войны. И как нам быть?

(Протягивает руки к слушателям.)

Конец ознакомительного фрагмента.

#фаворит #история #историяроссии #свенельд

Сын Рюрика Игорь Старый, как его иногда называют, буквально вырос на руках своего «дядьки» и соправителя Олега и стал самостоятельным киевским князем только после его смерти. Если верить летописным свидетельствам, то в 882 г. ему было 3 или 4 года. Игорь получил киевский престол по наследному праву, но вопреки околоисторическому расхожему мнению никогда не находился в чьей-либо тени. Все уже было решено за него еще до начала его правления. Личную власть в Киеве он получил согласно летописной традиции уже взрослым человеком, и от него требовалось только поддерживать сложившийся порядок. Когда через несколько десятилетий после смерти Олега Игорь на правах «друга-захватчика» посетит Константинополь (в 941 г.), то услышит от византийского императора предложение «взять ту дань, что обычно брал Олег, с добавлением».

Это значит, что ужас, который наводили дружинники Олега на византийцев, был настолько силен, что сохранился и много лет спустя после его визита. Кроме того, сам Игорь зарекомендовал себя настолько хорошим воином, что даже непомерная «плата за мир», навязанная Олегом в качестве обязательного условия дружбы и сотрудничества, не казалась императору слишком высокой. Постоянно воюя с хазарами, византийцами и буртасами, Игорь практически не бывал дома и нуждался в надежной опоре, верных людях, которые могли бы «присмотреть» за государством в его отсутствие и собрать необходимую дань с подвластных народов. Эти же люди после его гибели, вызванной непомерной жадностью, а точнее, вынужденной погоней за средствами, и должны были встать у руля Киевской Руси до совершеннолетия его малолетнего сына Святослава.

Такими надежными сподвижниками стали самые близкие для Игоря люди - жена Ольга и ее брат (по другим источникам, младший дядя) Свенельд, служивший у него воеводой. Не слишком давно покоренные соседние племена бунтовали.

Постоянные войны, которые вел Игорь Старый, требовали материальных и человеческих ресурсов. Это вынуждало князя идти на поводу у дружины и не могло закончиться хорошо.

Поэтому политика, проводимая доверенными лицами киевского правителя, с одной стороны, укрепляла их личную власть, а с другой стороны, должна была привести и к укреплению государства в целом.

Прекраса (Ольга) (894 - 969)

Верная спутница киевского князя, известная из источников под именем княгини Ольги, происходила из города Пскова, из уважаемой, но небогатой варяжской семьи. Источники упоминают, что с Игорем Ольга познакомилась у реки, где она, переодетая в мужскую одежду, была перевозчиком. Называют и славянское имя девушки - Прекраса, которое, возможно, являлось обычным для тех времен прозвищем. Былинный образ девицы-богатырши, с одной стороны, говорит о недюжинной предприимчивости будущей княгини и некоторой авантюристической жилке в ее характере. С другой стороны, показывает сложное материальное положение ее семьи, в которой дочь не имела возможности «сидеть в тереме за прялкой», а должна была помогать родным зарабатывать на жизнь. Конечно, это свидетельствует и о превосходной физической подготовке, и об умении постоять за себя (в случае необходимости).
Некоторые источники утверждают, что Ольга происходила не из варяжского рода, а из семьи болгарских правителей. Эти сведения, хотя и разделяются частью исследователей, но на самом деле могут также говорить только о наличии славянского компонента в ее родословной. По одним летописям, свадьба Игоря и Ольги произошла в 903 г., по другим - много позднее; известно только, что одним из сватов выступал знаменитый Олег, высоко оценивший ум, красоту и проницательность княжеской невесты. Известно, что, кроме будущего киевского князя Святослава, у Игоря Старого и Ольги были еще несколько детей. Некоторые данные указывают на то, что у Игоря было несколько жен (по языческой традиции), но Ольгу он любил больше всех, и именно она оставалась в качестве местоблюстительницы управлять государством, когда Игорь пропадал в бесчисленных завоевательских походах.
Имя Ольги упоминается в дворцовых книгах византийских императоров, которые перечисляют европейских правителей того времени. Русско-византийский договор 944 г. называет Ольгу «правительницей русов» и владычицей их земель. Это показывает, каким влиянием пользовалась Ольга как в русской земле, так и в Византии. Через год после своего появления в Византии Игорь трагически погиб от рук древлян. Сама гибель его, связанная в источнике с алчностью русского князя, обусловлена постоянным ведением завоевательских и оборонительных походов, которые осуществлял Игорь.

Более того, он был, как представляется ряду исследователей, вынужден идти на поводу у дружины, требовавшей дополнительных средств, и поэтому отправился к древлянам за повторной данью. Дружина обеспечивала князю и государству безопасность и регулярный сбор налогов с покоренных земель. Взамен этого она ожидала привилегий и дополнительного, увеличенного содержания, иначе, «возроптав», по норманнскому обычаю могла уйти к тому, кто предоставил бы ей лучшие условия. Разумеется, древляне не видели иного выхода, кроме физического устранения князя. Кроме того, в этом воинственном и сильном народе еще сильна была память о прежних вольностях, и потому его вождями был придуман беспроигрышный ход: к убитой горем Ольге, оставшейся с малолетним сыном на руках, прислали древлянских старейшин-сватов с требованием выйти замуж за древлянского князя Мала. Был ли древлянский вождь лично повинен в гибели киевского князя, об этом источник умалчивает.

В случае согласия Ольги (или киевских старейшин) как полагали древляне, их народ получил бы независимость и власть над всей территорией Киевской Руси. Ольга и ее советники по заслугам оценили древлянскую хитрость. Убийц князя Игоря следовало наказать, да так, чтобы надолго отбить и у них, и у любых других «сепаратистов» желание противостоять власти киевских правителей. Отсюда и берет начало легенда о «кровожадности Ольги». Нет, это была хорошо спланированная акция по устрашению, намного превосходившая тот ущерб, который нанесли древляне Киевской Руси. Кроме того, так как во время этих карательных операций погибли практически все древлянские старейшины (т. е. лучшие и умнейшие представители этого народа), в древлянской земле буквально не осталось тех, кто в дальнейшем смог бы придумать и осуществить какой-либо достойный по силе и хитрости акт возмездия. Это было целенаправленное уничтожение самых авторитетных и достойных соперников, а оставшиеся, частично обращенные в рабство, были слишком слабы и напуганы для того, чтобы задумываться о мести. Ряд исследователей считают, что первая месть Ольги (захоронение в ладье древлянских послов) имеет свой исток в древнем норманнском погребальном обряде и явно доказывает варяжское происхождение правительницы Киева. Ее иноземное происхождение выдает и полное пренебрежение к родовым законам гостеприимства в трех основных случаях легендарной мести: убийства сватов, посланных древлянами, в ладье и бане, а также на поминальной тризне по Игорю, когда захмелевшие безоружные гости были перебиты киевскими дружинниками. После этих жестоких, но решительных поступков авторитет первой русской княгини вознесся на небывалую высоту. То, что ей безоговорочно повиновалась дружина Игоря, является свидетельством признания Ольги полноправной преемницей киевского князя. Она заслужила почет и уважение и как верная жена, отомстившая за любимого мужа, и как государственная деятельница, остроумным и надежным, но крайне бесчеловечным способом избавившая государство от мятежников.

Летопись сообщает, что через год, в 946 г., Ольга лично возглавила поход на древлян, с тем чтобы окончательно подчинить Киеву их мятежную землю. Некоторые исследователи связывают это с ритуальным годичным поминовением убитого князя Игоря.

После своего сокрушительного поражения в бою уцелевшая древлянская аристократия затворилась в своей столице, приготовившись выдержать долгую осаду. Тем временем Ольга использовала предоставившуюся возможность для того, чтобы пройти «вдоль и поперек» древлянскую землю. Властью своей она установила единые для всей киевской земли правила сбора дани и налогов и сформировала административные округа с преданными ей людьми, тем самым показав свою справедливость. Основанные ею села и крепости (погосты) служили укреплению государства и развитию торговли, а сборы, получаемые с них, пополняли ее личную казну. В источниках не указано, что репрессии киевской княгини затронули простых древлян, охотников, рыболовов и землепашцев. Гнев ее касался представителей родовой аристократии, хранившей верность докняжеской независимости. По возвращении из этого похода Ольга предприняла еще одну попытку взять приступом столицу древлян - город-крепость Искоростень. Но здесь ее ждала неудача. А долгая осада измотала бы утомленных походом дружинников и не факт, что закончилась бы их легкой победой. Отступить же после стольких затраченных усилий Ольга не могла. Военная хитрость и холодный расчет в очередной раз сослужили ей хорошую службу. Считается, что приведенный в летописи пример о взятой с древлян дани в виде живых птиц первоначально использовался еще древнегреческими историками. В таком случае начитанность Ольги имела еще и практическое значение. Превращенные в живые зажигательные снаряды, птицы ринулись в город, сея разрушения и панику среди его жителей. Деревянная крепость древлян выгорела за считанные часы. Это стало полным поражением мятежного народа и триумфом киевской княгини, с богатой добычей и толпой пленных вернувшейся из опасного похода.
Следующие три года Ольга провела в «устроении» своего государства. Летопись упоминает каменные города, церкви и терема, построенные княгиней в разных частях страны. История ее жизни является примером подчинения личного интереса государственному, личного счастья - благополучию страны. Рано возмужавший сын ее Святослав словно бы наследовал судьбу своего отца, проводя в походах свое основное время. Управлять Киевским государством приходилось княгине Ольге. Но государственные интересы требовали не только сохранять и приумножать имеющиеся ресурсы, но и достойно представлять державу за рубежом. Христианские правители Европы не могли не презирать государство язычников и соответственно рассматривать его как более или менее легкую добычу, рассчитывая на покорение дикого и неграмотного народа, жившего на зависть богато и спокойно. Успешный государь того времени, равный среди равных, должен был быть христианином. Ольга и ее советники это понимали. Киевская княгиня, по некоторым данным, уже к тому времени была христианкой. Об этом в том числе свидетельствуют и наличие в ее свите священника Григория, упомянутого в византийской дворцовой книге, и постройка ею церквей, и богатые дары церкви Святого Николая, возведенной над могилой убитого Олегом Аскольда. Было ли принятие Ольгой христианской веры делом глубоко личным - для водворения мира в душе или исключительно политическим, сказать трудно. Но определенно известны ее попытки обратить «к истинной вере» собственного сына Свято слава. Попытки эти не увенчались успехом. Удачливый и бесстрашный воин, он только отмахивался от ее уговоров и был по-своему прав: его закаленная в боях дружина состояла из неисправимых язычников. Уже позднее чуть не погибли послы епископа Адальберта, призванные в страну для того, чтобы распространить христианство в Киевской Руси. Поэтому политический акт принятия общепризнанной в Европе веры Ольга взяла на себя. С этой целью в 955 г. состоялась ее поездка в Константинополь, организованная для того, чтобы закрепить международный авторитет Киевской Руси.

Немногие знают, что в те времена новообращенному государю-христианину или рыцарю полагались богатые подарки (в случае Ольги - от византийского императора) и прощение грехов как прошлых, так и будущих (речь не шла о тяжких преступлениях). Кроме того, им были обеспечены покровительство и помощь европейских государей и византийского императора.

Поскольку с Византией еще со времен Рюрика и Олега отношения у Киевской Руси были весьма неоднозначными, наладить их под благовидным предлогом крещения великой княгини представлялось весьма уместным. К слову сказать, византийский император давно подумывал о присоединении к своей державе, постоянно нуждавшейся в дополнительных источниках дохода, богатого Киевского княжества, в которое столько раз уходила немалая доля его казны. Недвусмысленное предложение о браке (уже который раз по расчету и против ее воли) Ольге помогла отклонить врожденная хитрость. На ее родовом гербе можно было бы написать: «Соглашайся, но поступай по-своему». Этот основополагающий дипломатический принцип лег в основу ее государственной стратегии. Тем более, что при византийском дворе положение почетного гостя порой легко нивелировалось до участи знатного пленника, заложника, а то и узника. И далеко не каждый знатный посетитель, вошедший в императорский дворец, выходил оттуда на следующий день (если вообще выходил). Предложение Ольги о предварительном крещении император воспринял как ничего не значащую уступку и даже вызвался сам быть крестным отцом прелестной язычницы. Их будущее бракосочетание сулило ему немалые выгоды, а дальнейшая судьба киевской княгини мало кого волновала. Она могла навеки исчезнуть на женской половине императорского дворца, могла быть незаметно пострижена в монахини; имелись и не столь гуманные варианты, весьма распространенные в те времена. Но Ольга по достоинству оценила факт публичности крещения и последующего сватовства императора и постаралась максимально использовать это. Ведь на пышном торжестве крещения присутствовали посланники европейских государей, высшие церковные иерархи, цвет аристократии цивилизованных стран. И когда обнадеженный предстоящей женитьбой император Византии, богато наградив новообращенную крестницу дарами и комплиментами, предложил ей свои руку и сердце, ничуть не сомневаясь в положительном ответе (в силу тех или иных причин), то со знаменитым остроумием ему ответили, что с дочерью, даже крестной, брак быть заключен не может. Это противно всем религиозным и человеческим законам. Такого коварного удара император не ожидал. Но культура средневекового публичного диспута требовала от него «сохранить лицо» в присутствии стольких важных особ, и император был вынужден подчиниться обычаю. Ольга благополучно вернулась домой, в очередной раз отстояв престиж и независимость своего государства. И только византийский летописец отметил ее «неблагодарность».
После этого Ольга спокойно прожила еще тринадцать лет. В ее жизни не было больших потрясений. Она по-прежнему занималась укреплением и устроением Киевской Руси, а ее сын Святослав, как когда-то муж Игорь, пропадал в походах, оставив на нее малолетних детей и державу.
В 961 г. она осуществила еще одну безуспешную попытку пригласить в Киев христианских миссионеров. Однако время для крещения Руси еще не наступило. Разногласия в вопросах веры и стремление расширить пределы государственных границ побудили Святослава поселиться отдельно, оставив столицу, и его новой резиденцией стал город Переяславец. Поглощенный войной с болгарами, он едва успел прогнать осадившие однажды Киев печенежские орды. Ольга и дети Святослава затворились в Киеве, приготовившись выдержать осаду. Это потрясение тяжело сказалось на здоровье княгини, и она оставила сына в Киеве, предчувствуя печальный исход своей болезни. Ольга скончалась летом 969 г. и была похоронена любящим сыном по христианскому обряду. Исторические памятники великой княгине находятся во Пскове, который она повелела украсить каменными строениями, в белорусском городе Коростене и Киеве. Псковская набережная и старинный мост в этом же городе до сих пор носят ее имя.

Свенельд (? - 980)

Воевода Свенельд, безусловно, был фаворитом киевского князя Игоря, настолько сильным было его влияние и при этом правителе, и при его преемниках - князьях Святославе и Ярополке. Согласно историческим источникам Свенельд, варяг по рождению, приходился родственником княгине Ольге и в полной мере воспользовался предоставленным ему правом оказывать влияние на ее супруга. В ранней истории Киевской Руси имя Свенельда практически не встречается. Во время правления Олега Свенельд, по-видимому, участвует в походах против мятежных соседей киевлян - древлян и уличей. Поскольку летопись изображает его прославленным воеводой, фаворит князя должен был по устоявшейся традиции быть настоящим богатырем и при этом обладать недюжинной боевой смекалкой. Воеводу Икмора, вместе с которым Свенельд в 941 г. участвовал в походе на Константинополь, византийская летопись рисует именно таким. Свенельд пользовался большим доверием Игоря, для которого он собирал полюдье среди непокорных древлян. Судя по тому, что у воеводы была своя дружина (т. е. он сам содержал ее), его авторитет был не ниже, чем у киевского князя, а среди своей дружины - безусловно, выше. Так, своих ратников согласно летописи Свенельд обеспечил так, что они были одеты лучше, чем воины Игоря, и оружие у них было выше классом.

Конечно, выполняя волю киевского князя, и фаворит, и его дружина не забывали о личной пользе и, скорее всего, вели себя как захватчики на чужой территории, не брезгуя порой и откровенным грабежом.

Игорь ничего не спросил со Свенельда, а предпочел второй раз взять дань с одних и тех же древлян, чтобы не ссориться с фаворитом и сохранить свой престиж в личном войске. Это свидетельствует, по мнению исследователей, как о высоком авторитете Свенельда, так и о том, что древлянская земля не была отдана ему в «кормление», иначе миролюбивый киевский князь нашел бы другой источник дохода для своей дружины. В то время основным источником пополнения княжеской казны были полюдье и завоевательские походы; древляне были одним из немногих подвластных племен Киевской Руси, и с помощью этой «золотой жилы» и обеспечивал себя фаворит. Игоря и Свенельда связывали не только государственные интересы. Это было своего рода боевое братство, так как верный воевода сопровождал князя во всех крупных походах: на Византию в 941 г., в Закавказье в 943 - 944 гг. и на усмирение древлянских племен в 944 г. Правда, во время «второго побора» Игоря Свенельд уже достиг Киева и не мог находиться рядом с князем в момент его гибели. Тем не менее именно фаворита некоторые историки считают косвенно повинным в гибели киевского князя. Развивая эту мысль, можно предположить, что после смерти Олега Игорь был единственным, кто стоял между государственной властью и Свенельдом. После гибели Игоря верный воевода и воспитатель малолетнего Святослава Асмуд возникают рядом с княгиней Ольгой. Они сопровождают ее во время наказания древлян, в византийской поездке. Можно предположить, что именно благодаря Свенельду и Асмуду молодой Святослав постигал воинское мастерство. Воевода сопутствует молодому князю во всех походах (на хазар, ясов и касогов, болгар), выступает его верным помощником и советчиком. Он является воспитателем малолетних сыновей киевского правителя - Ярополка, Олега-младшего и Владимира, отдавая предпочтение Ярополку как будущему наследнику первой руки. Тем не менее, сопровождая Святослава в его последнем походе на греков в 971 г., из которого киевский князь уже не вернется, фаворит предупреждает его об опасности выбранного пути возвращения и оставляет своего воспитанника и повелителя, отправившись другой дорогой и благополучно достигнув Киева. Святослав, как известно, потеряв в бою значительную часть воинов, погиб в битве с печенегами. Трон в Киеве занимает его старший сын Ярополк, а при нем - его бессменный «дядька» Свенельд. Ведущую роль при киевских князьях фаворит распространяет и на своих сыновей - Люта и Мстишу. Лют, пользуясь влиянием своего уважаемого отца, по-прежнему продолжает охотиться на бывших древлянских территориях, несмотря на то что они по завещанию Святослава отданы во владение его сыну - Олегу-младшему. И всем это видится в порядке вещей. Во всяком случае недовольных голосов не было слышно. Можно объяснить привилегированное положение воеводы Свенельда его беспримерными удачливостью и чутьем, военной смекалкой и практической хваткой, умением оказаться в нужном месте в нужное время и др. Историки объясняют это проще - молодое Киевское государство во многом несло на себе отпечаток былых родовых и семейных традиций. И отношения среди варяжской аристократии, князя и его воевод во многом носили патриархальный характер, а не строились по иерархическому принципу «хозяина и слуги». Пребывание представителей элиты на данной территории носило условно-временный характер, особенно в первом - втором поколениях.

Старшие по возрасту воеводы, бывшие к тому же дальними родственниками князя, как бы опекали его, направляли его политику, пусть и не без выгоды для себя, в необходимое русло. Их сыновья росли вмес те с молодым князем, в их отношениях присутствовали некий дух товарищества и в то же время чувство соперничества.

Но четвертое поколение князей выросло однако в условиях более или менее сформировавшейся иерархии, когда каждая данная территория уже принадлежала им по наследству, и они требовали от своих сверстников-товарищей и дружинников соблюдения положенной субординации. Поэтому Олег-младший, сын Святослава, застигнув Люта охотящимся на своей древлянской земле, убил его за проявленную дерзость. И с подобным ничего сделать было нельзя. Наступило новое время со своими законами, и к этому следовало привыкнуть. Свенельд же не оставил убийство сына безнаказанным. Не в его правилах было отступать от устоявшихся традиций. И дело не в том, что Люту негде было охотиться. Издавна Свенельд считал себя вправе вольно чувствовать себя на княжеских землях, так как он и его дружина обеспечили эту территорию князьям. И за пренебрежение к этим принципам Олег жестоко поплатился. С коварством испытанного воина Свенельд развязал братоубийственную войну, натравив на Олега его родного брата Ярополка, как гласит летопись, в 977 г. Он хорошо знал цену братской любви русских князей.

Это при нем согласно летописи язычник Святослав казнил за христианскую веру своего единокровного брата Глеба. И Олег погиб от руки своего брата Ярополка. Прямой вины Свенельда и в этом случае не наблюдается. Известно, что молодой Святославич упал с коня в ров и погиб в нем во время нападения Ярополка. Но «рука Свенельда» направляла Ярополка во время братоубийственной схватки. Фаворит остался доволен: его сын был отомщен равной «ценой крови», что, в принципе, тогда было немыслимо. Через некоторое время упоминания о Свенельде окончательно исчезают из исторических документов. Скорее всего, он умер через несколько лет - примерно в 980-х гг. Второй его сын также не фигурирует в источниках. Не обладая воинской доблестью, авторитетом и хитростью отца, он растворился в числе рядовых дружинников, ничем не проявив себя с государственной точки зрения.

Юлия Матюхина. Фавориты правителей России