Алла Ильинична Лёвушкина – старейший хирург России. Жизнь в служении людям. Принципы жизни старейшего хирурга России – Аллы Лёвушкиной Во время учебы

Старейший хирург в мире живет в России!

В 89 лет Анна Левушкина оперирует несколько раз в день,

называет себя скаковой лошадью и не жалеет больных

Кто-то уже в 50 лет считает себя стариком и уверен, что жизнь закончена и ничего полезного уже не сделать, а кто-то до глубокой старости продолжает доказывать, что это не так. Алла Ильинична Левушкина - старейший хирург не только России, но и всего мира! Сейчас ей 89 лет, за плечами - 68 лет трудового стажа и более 10 тысяч операций. Алла Ильинична до сих пор работает, специализируется на проктологии, ведет прием в поликлинике и проводит по четыре операции в день.

Это женщина без преувеличения уникальной судьбы. В ее жизни было много лишений, ей довелось пережить войну и голод, но она не утратила оптимизма, сохранила самое ценное для врача - желание помогать людям. Алла Ильинична родилась в Рязани, здесь прошли ее детство и юность, здесь она окончила школу и пережила войну.

Анна Левушкина:

Я мечтала быть геологом. Мы тогда путешествовали, ходили в походы. А потом Вересаева прочитала - «Записки врача». И моя подруга тоже читала. Мы так увлеклись, что решили поступать в медицинский. Я пришла туда с идиотской мыслью, что буду работать в лепрозории, потому что еще и «Прокаженных» читала. А потом, как увидела кровь, «хлебнула» ее на операции, так все - больше от хирургии не отходила.

Чтобы изучать медицину, уехала в Москву, но после окончания университета все равно вернулась в родной город и с тех пор там живет и работает. Кстати, в медицинский она поступила не сразу: вначале не прошла по конкурсу в рязанский университет, а потом отправилась сдавать экзамены в Москву, но там возникла проблема с пропиской. Алла Ильинична - боец по натуре, столичную прописку она смогла оформить и все же оказалась за университетской партой.

За свою долгую жизнь Алла Ильинична провела более 10 тысяч операций и до сих пор в год оперирует не меньше 150 раз в год. К примеру, в 2015 году старейший хирург сделала 100 операций, и все с нулевой смертностью. Для проктологии это большая редкость, ведь хирургическое вмешастельство там часто требуется уже в самых запущенных случаях. Несмотря на почтенный возраст, она прекрасно справляется с работой, проводя операции с ювелирной точностью. Интересно, что рост Аллы Ильиничной всего 150 см: чтобы миниатюрный хирург смогла дотянуться до больного, ей всегда ставят специальную подставку для ног.

Анна Левушкина:

К тому времени, как я начала специализироваться на проктологии, у меня было десять лет стажа. Вообще, тогда я собиралась заниматься щитовидной железой, эндокринологией, мне это нравилось. Но вмешался случай. Никогда не забуду: поступил к нам больной со свищем прямой кишки. Свищ был совершенно простой, сейчас бы - делать нечего. А тогда показала профессору: «Что делать с ним?» - «А ты почисти ложечкой». Почистила, он стал еще больше. И как быть? Поняла, что нужны знания. Я тогда прочитала в «Медицинской газете», что у нас беда с проктологическими больными - мы не умеем лечить таких больных. И в учебниках ничего не было. И тут пришла путевка на курсы по проктологии. Эта путевка обошла все областные и районные больницы - ни одного желающего поехать не нашлось. Мама сказала: поезжай, Москва близко, на выходные будешь приезжать. А в больнице удивились: зачем тебе проктология? А потом еще шутили, мол, ей как раз по росту. Поехала на специализацию - перенимать опыт. Это была одна из первых групп. Человек семь из разных концов страны собрались, чтобы научиться лечить таких больных.

Всю свою жизнь Анна Левушкина посвятила помощи окружающим и сейчас помогает племяннику-инвалиду. В ее квартире живут восемь кошек. Была еще собака Каштанка. Всех своих четвероногих домочадцев Алла Ильинична Левушкина подобрала на улице, вылечила от разных «помоечных болезней», спасла от голодной смерти. Лауреат самой престижной российской врачебной премии, старейший рязанский хирург подкармливает бездомных животных, покупает просо и семечки для птиц. И они слетаются со всей округи к ее окнам.

Анна Левушкина:

Я считаю, что все от Бога. Кто мне дал столько возможностей - жить и в восемьдесят семь лет работать, и оперировать еще? Ну и, как говорится, надейся, а сам не плошай… Вы думаете, почему я живу так долго? Гены такие? Конечно, и это есть. И здоровый образ жизни. Доброжелательность, любовь к окружающим, к животным. Ведь мои кошки меня лечат. На меня лягут - в ногах, по бокам, в голове, на животе - и все проходит, даже суставы не болят. Если бы они меня раздражали, то тогда бы на меня это не действовало. Я молюсь за каждого своего больного. За тяжелых даже заказываю обедни. Верю, что им это помогает. Если человек по-настоящему верующий, то так он и должен думать. Я говорю, что я - как скаковая лошадь. Вхожу в операционную, и тут же появляются силы и бодрость, и я начинаю оперировать. А так хожу как кляча.

Анна Левушкина считает, что в работе врача самое главное - знания и любовь к людям. И проявляться любовь должна нормально. Действенно. Не надо жалеть, когда они кричат, что им больно. Надо стараться делать не больно. Надо выполнять свой долг.

Анна Левушкина:

89-летняя Алла Ильинична живет вместе со своим племянником-инвалидом, за которым она ухаживает.
А еще вместе с ними живут 8 кошек. Конечно же, все подобраны на улицах. Голодные, замерзшие, больные. Только благодаря заботливым рукам они все еще могут радоваться белому свету. Алла Ильинична также заботится о птицах. Пернатые уже наизусть выучили расположение окон знаменитого хирурга и с нетерпением ожидают наступления обеденного часа.

Совсем недавно, 5 мая исполнился 91 год Алле Левушкиной. В миниатюрной старушке трудно узнать одного из самых лучших врачей в стране, а может быть и в мире.

Трудно представить, но она уже 67 лет успешно оперирует. Даже несмотря на то, что разменяла уже десятый десяток, Алла Ильинична все еще ходит на работу… ↘↘↘

В начале мая старейшему практикующему хирургу России, Алле Левушкиной, исполнился 91 год. Эта миниатюрная старушка является одним из лучших отечественных, а то и мировых хирургов. Даже трудно представить сколько операция на ее счету за 67 лет успешной работы. Несмотря на свой почтенный возраст Алла Ильинична продолжает работать.

Алле Ильиничне Лёвушкиной в мае исполнится 91 год. Она выросла в Рязани и устроилась там работать хирургом-проктологом после того, как выучилась в Москве. Женщина до сих пор делает хирургические операции - у нее 66 лет стажа, премия «Призвание» в номинации «За верность профессии» и тысячи благодарных пациентов. О том, почему Алла Ильинична выбрала именно проктологию и тяжело ли ей работать в свои 90 лет,

На работу женщина ездит на такси и считает, что она это «заслужила».

Я сегодня так устала. Отсидела в поликлинике с 9.30 до 11.00. Там ко мне идут и дельные, и бездельные. Бездельные - потому что мое имя услыхали, значит, надо, чтобы я поглядела. А в больнице у меня операция…

Когда-то женщина любила пеший туризм - она исходила полстраны с тяжеленным рюкзаком за плечами, несмотря на свой маленький рост в полутора метров. Она такая хрупкая, что несколько раз друзья-мужчины ломали ей ребра, просто крепко обняв.

Во время операций ей всегда приходится забираться на подставку – «карету», как называют коллеги. Алла Ильинична ходит с трудом, но до сих пор работает.

Видите, как я хожу? А руки работают. И голова - тоже.

Алла Лёвушкина училась во 2-м Московском медицинском институте им. Сталина. Она поступила туда, несмотря на то, что пишет безграмотно: она написала сочинение по теме своего любимого писателя Михаила Лермонтова с кучей ошибок, но ей поставили «четверку», потому что «содержание было хорошее».

Когда училась, отправляла письма маме, она была педагогом. Приезжаю домой, на столе лежат мои письма, и красным карандашом подчеркнуты ошибки. Как будто я диктант писала. Сначала я возмущалась, потом мне стало смешно.

Она рассказывает, как в студенчестве ей и ее знакомым приходилось ездить зайцем в транспорте.

Помню, когда появились соевые пирожные. Они стоили 40 копеек - столько же, сколько проезд. А стипендия была 118 рублей. Покупаешь пирожное, съедаешь, едешь зайцем. Нас ловили, говорили: «Когда ж вы наедитесь этими пирожными?» Но все понимали, что мы голодные. И отпускали.

Несмотря на то, что хирургией Алла Ильинична занималась с третьего курса и уже на шестом начала оперировать, на выпускном экзамене она получила тройку. Но она всегда хотела стать хирургом и не отказывалась от своей мечты - и мечта сбылась.

Я фантазеркой всю жизнь была. Когда шла в мединститут, хотела работать с прокаженными. Тогда в Подмосковье был лепрозорий. Я книжки о них читала. Но как только попробовала хирургию, как говорится, нюхнула крови, - уже от нее не отходила.

У нас на курсе общей хирургии преподавал знаменитый Борис Петровский, он потом стал министром здравоохранения СССР. Мы все, конечно, хотели с ним поработать. Я стою - маленькая, хоть и на каблуках, но тогда высокие каблуки еще не носили. У меня колпак, ни единого волоска не видно, и халат с засученными рукавами. Он так нашу компанию посмотрел и говорит: «Вы будете мне ассистировать». Во время операции кровь мне брызнула прямо в лицо. Он говорит: «Считайте, я окрестил вас в хирурги».

Много лет спустя он приехал к нам в рязанскую больницу. Поглядел на меня и говорит: «Ну я прав был, говорил, что ты станешь хирургом?» Я прямо обалдела! А потом поняла: мы у него были первые студенты. А первых запоминаешь.

Следующим этапом после выпуска стала работа в Туве - туда Алла Ильинична отправилась вместе с подругой Олей, им было по 24 года. Однако через несколько лет женщина вернулась в Рязань и работала в санитарной авиации.

Много летала. Как-то пилот долго кружил, никак не садился. Говорит: «Там волки». А я: «Ну и что?» Волки, по-моему, очень приятные животные. Мне их всегда жалко - их убивают ни за что.

То, что ей суждено было стать хирургом-проктологом, Алла Ильинична поняла, когда работала в ординатуре по специализации по щитовидной железе. Однажды она выступала на конференции и случайно оговорилась.

Выступала на конференции, должна была сказать «у больного большой зоб». И вместо «з» произнесла «ж». Все смеются… А через некоторое время я ушла в проктологию. Коллеги решили, что та оговорка была пророчеством.

Алла Ильинична добавляет, что проктологией в Рязанской области никто не занимался тогда - и тут пришла путевка на курсы по проктологии. Она отправилась на курсы.

Рассказала Алла Ильинична и о своей семье. Ее мама была верующей, но сама Алла пришла к Богу, когда ей было под 60. В детстве ее растили в советском духе.

Когда в октябрята принимали, значок прикололи. Осень, я иду домой в пальто нараспашку. Мама мне: «Застегнись, холодно!» А я хотела, чтоб значок был виден. А когда я стала пионеркой, у нас была такая шутка: «Ответь за галстук!». «Не трожь рабочую кровь, когда уберешь, тогда возьмешь». Не знаю, что это означало.

Из-за того, что женщина отказалась вступать в партию (дело было при Брежневе), ей грозились не дать должность заведующей отделением, однако все-таки передумали.

Мы Сталина очень любили. Когда он умер, у нас в доме появился его портрет. Хотя мой дядя был судим. За чепуху, рассказал какой-то анекдот. И все равно он никогда не ругал Сталина. Говорил: «Он - вождь. Настоящий». Я и сейчас, если вижу в газете портрет Сталина, эту газету не выкидываю. Сохраняю.

Компьютером женщина так и не умеет пользоваться, но она не унывает - читает книги, потому что они «пахнут».

За эти годы медицина, конечно, усовершенствовалась. Появились технологии и обследования, о которых мы и не мечтали. Но в нее часто возвращаются старые методы.

Алла Ильинична считает, что секрет успешной работы - это любовь к ней и к тем, кому ты помогаешь.

У нас был доктор, который подходил к умирающему пациенту и говорил: «Да ты совсем хороший! Скоро встанешь!» Больной засияет, улыбается, и через день-два умирает. Пациентам надо поднимать настроение. Хотя сейчас говорят, что нужно резать правду-матку.

Я брала пациентов, которых коллеги считали неоперабельными. У одной из таких пациенток сейчас двое детей.

Надо любить дело, которым занимаешься. А еще надо любить людей. Хотя я всегда считала, что мне больше нравятся животные. Но больных своих я люблю. Всех.

P.S. Делитесь этой записью с друзьями!

Вконтакте

Сама хирург-проктолог говорит, что берет на операцию даже неоперабельных пациентов и практически не имеет свободного времени. Весь день она проводит в больнице, а по вечерам читает книги в окружении своих кошек. Секрета долголетия Алла Левушкина для себя не открыла, она ест все подряд, часто плачет и смеется.

"В моем возрасте волноваться по такому поводу уже неприлично",- вот что сказала Алла Левушкина, когда журналисты атаковали ее вопросами "Взволнованы ли вы, узнав о присуждении вам самой престижной врачебной премии?".

Бабушка доктор

А нервничала 87-летний доктор из-за другого. "Сижу я на этой торжественной церемонии в Москве, смотрю - всем лауреатам вручают тяжеленную хрустальную статуэтку, плюс еще металлический диплом - для меня серьезный вес. Как бы, думаю, не уронить все это прямо на сцене и самой не грохнуться". Алла Ильинична оглянулась - кого о помощи попросить? Дмитрий Медведев по левую руку сидел, но к нему обращаться было неудобно, где это видано, чтобы премьера в носильщики вербовали? Повернулась направо, к каким-то мужчинам, зашептала: "Не могли бы вы вместе со мной на сцену подняться и помочь донести все эти штуки?" В итоге статуэтку, врученную Алле Ильиничне "За верность профессии", нес помощник председателя правительства Геннадий Онищенко, бывший главный санитарный врач России. А Левушкина в это время смущенно кланялась - лучшие врачи России, присутствующие в зале, встали, все до одного. "Так громко мне аплодировали, я даже растерялась. И за что?"

«Вставала на подставку и оперировала»

Верность профессии Алла Ильинична хранит уже 63 года. "Вообще-то я хотела стать геологом - нравится мне походная жизнь, сложности, препятствия. Но потом прочла "Записки врача" Вересаева и решила поступать в медицинский - весьма романтическая барышня была.

О первых студенческих годах Левушкина отзывается коротко: "Голодали мы, вот и все". Студентам выдавали талоны на питание, но какое там питание, суп - одна вода. Зато раз в месяц учащимся мединститута полагалась бутылка спирта, и с этим спиртом все бежали на базар, на пол-литра можно было выменять буханку хле.бa.

"Выжили мы только благодаря тому, что питались в общежитии вскладчину. Мои родители, хоть и сами недоедали, но немного картошки из нашей рязанской деревни присылали. Другим студентам сало передавали, крупу. Так и держались. Помню, одной девочке привезли здоровенного леща. Это было что-то невероятное! Мы эту великолепную рыбину неделю ели, еще и суп сварили из обглоданных до блеска костей".

Первый МГМУ имени Сеченова, с дипломом вернулась в Рязань лечить болезни щитовидной железы. – Однажды к нам в больницу пришло направление на курсы проктологии, – вспоминает Алла Ильинична. – Тогда эта отрасль была не развита, геморрой лечить не умели, не говоря уже о тяжких заболеваниях. Я заинтересовалась, но поехать не могла: умер папа, мама была плоха, и ей нужна была моя забота.

Через несколько месяцев оказалось, что направление трижды обошло все рязанские больницы, однако коллеги Лёвушкиной посчитали проктологию делом непрестижным и московские курсы проигнорировали.

"Между прочим, проктология - одно из наиболее сложных направлений в хирургии,- говорит Левушкина.- Это сейчас есть куча инструментов, а раньше ведь все руками делали, это была ювелирная работа. Специалистов не хватало, хирургов-проктологов во всей России по пальцам можно было пересчитать - ну не было желающих оперировать эту часть организма. Считалось, что дело это грязное и слишком сложное. Поэтому я, конечно, загорелась, когда к нам пришла "путевка" на курсы по проктологии. "Отправляйте меня!" - говорю начальникам. А они еще совещание устроили, сомневались, при том что ни одного хирурга-проктолога в Рязанской области не было. Один доктор даже сказал: «Да вы посмотрите, какого она роста. Ей только проктологией и заниматься», – со смехом говорит Лёвушкина, рост которой действительно всего 150 см. Она вообще бабушка с юмором – шутит много, над собой – часто. После курсов Алла Ильинична принимала больных в поликлинике, делала операции в стационаре, а еще работала в санитарной авиации. – Мне очень эта работа нравилась, врачей из области вызывали, как правило, на сложные случаи, – рассказывает она. – Я прилетала, становилась на подставку у стола и оперировала.

«Пенсию я даже не заметила»

Когда наступил пенсионный возраст, Алла Ильинична даже не заметила. Продолжала, как и раньше, оперировать и летать по области. Правда, пришлось уступить место заведующей проктологическим отделением молодому коллеге, но Лёвушкина говорит, что без сожаления – главное, что скальпель не пришлось никому отдавать. Сейчас ей 87 лет, и она по-прежнему работает, правда, уже не на две ставки, как раньше, а «всего лишь» на одну.

Рабочий день доктора Лёвушкиной начинается в 8 утра с приема больных в поликлинике. После 11 она идет в больницу делать операции. У Аллы Ильиничны четыре операционных дня в неделю, в год – до 150 операций! В этом ей помогает хирург-ассистент Владимир Добровольский.

– У Аллы Ильиничны надо учиться, – говорит он. – Возраст? Он ни при чем, когда голова соображает. Лёвушкина и сама ассистирует коллегам на сложных операциях. – В нашей работе не может быть «я», – объясняет она. – «Я сделала», «я провела» – это неправильно. На полостных операциях, которые длятся 2–3 часа, работаю только в качестве ассистента. Уже тяжело по несколько часов над столом стоять. Врач, оперирующий на девятом десятке, кого-то испугает: все-таки это ювелирная работа, где главное – точность рук. Но коллеги уверяют, что у Лёвушкиной рука твердая и точная, а опыта столько, что молодым хирургам разве что рядом стоять. – У всех людей есть анатомические особенности, – объясняет Александр Мотин, заведующий 1-м хирургическим отделением больницы №11, где работает Лёвушкина. – Алла Ильинична стольких людей на своем веку видела, что знает, как действовать в любой ситуации.

Оперирует Алла Ильинична до сих пор - в поликлинике к ней очередь на осмотр, а в 11-й горбольнице Рязани у ординаторской очередь, все - к Левушкиной. "Больные меня просто одолевают. Все лезут на операцию именно ко мне. Почему? Спросите у них". Мы спрашиваем. Нине, жительнице Рязани, сегодня предстоит операция: "Я хотела только к Алле Ильиничне. У нее такой опыт, ее так хвалят люди". Нина нервничает, ее даже потряхивает от ужаса. "Чего ты боишься? - 87-летний хирург склоняется над операционным столом.- Чего дрожишь? Тут на полчаса всего дел, сейчас заснешь, отдохнешь, проснешься уже без своей проблемы. Улыбайся!" Нине дают наркоз, а к Алле Ильиничне подкатывают специальный стул на колесиках: "Карета подана!"

В проктологии показаниями к хирургическому вмешательству часто являются совсем уж запущенные случаи, нередко связанные с онкологией, и "нулевая смертность" - отличный показатель. Поэтому Левушкину на улицах узнают уже больше полувека, подходят: "Вы меня не помните, но у меня все хорошо, я живу", благодарят. "Многие меня целуют. Я маленькая, ничего не стоит меня поцеловать, обнять. Один подошел: "Ух ты моя дорогая!" - и зажал в объятиях, как котенка. Потом я вздохнуть не могла. Оказалось - сломал ребро".

Она молится за них каждое утро - за больных своих. "Я верующей давно стала, лет в 60. До этого убежденной атеисткой была, с институтских времен всерьез увлекалась философией, читала труды Гегеля. Но смущал меня марксизм-ленинизм, который утверждает, что абсолютная истина не познаваема. Странное утверждение для материалистов. Стала я задумываться: что же тогда абсолютная истина? Так пришла к вере. Хожу в церковь, молюсь утром и вечером своими словами: о больных своих, особенно о самых тяжелых, о своих родных, о себе, чтобы еще немного продержаться...

"Почему я до сих пор работаю? Во-первых, это очень интересно: победить, вылечить. У меня ведь были совершенно чудодейственные исцеления. Молодая женщина, помню, с опухолью прямой кишки была - все, неоперабельная. Но я же смелая, да и никто, кроме меня, не брался. Я ее прооперировала, и она пошла на поправку - как, почему? Уже прошло много лет, эта больная живет, дети ее уже выросли... А еще мне надо работать, чтобы кормить своих. Детей у меня нет, я и замужем-то никогда не была, зато есть племянник-инвалид - его содержу, а у него еще семь кошек на попечении, да у меня еще своих семеро".

"Никогда не знаешь, как пойдет выздоровление и что будет с больным". Поэтому Лёвушкина верит в Бога и считает, что всё в его власти. Вопрос спорный, но многие врачи – верующие. – Мы с вами сейчас поговорим, и я пойду в церковь свечку за пациентку поставлю. Я раньше была фаталисткой, верила в судьбу, а потом поняла: это не судьба, а Бог".

Я родом из Рязани, мои родители рязанские. Моя мама была учительницей, а потом счетным работником. Она была очень верующим человеком, поэтому, когда в советское время стали с детей снимать кресты, она перешла на счётную работу. Потом была счетоводом, бухгалтером.

А отец – лесовод. Закончил лесной институт. Работал в Рязани, ездили мы и по другим городам.

А ещё у меня был брат, он умер. Он бы поэтом, у него издан сборник стихов. Он жил в Рязани, потом в Архангельске.

Помню, жили мы очень дружно. Еще у меня был брат двоюродный. Они надо мной как над девочкой, конечно, в детстве издевались. Но так всегда жили дружно. Любили животных – у него был кот, у меня кошка.

Нас вообще свободно воспитывали. Делали мы, что хотели, а ничего плохого не делали. Мы жили на Волге, ходили купаться, и всё всегда было нормально. Притом, что за нами особо не следили.

И за тем, как мы учились, тоже особо не следили. Каждый сам за себя, занимался, чем хотел. И выпускные вечера были, и поздно приходили. Нам давали все возможности: как мы хотели, так и жили.

О войне и Победе

Я помню объявление войны. У нас двадцать второго июня как раз был выпускной вечер. Я тогда кончала седьмой класс, а мой брат – десятый. И вот мы с девчонками очень долго гуляли, я пришла домой часов в двенадцать – к часу. А брат вернулся почти под утро.

И вот я пришла, а мама знала, что мы гуляем, она и говорит: «Ну, давай, ложись спать». Я легла и уснула. И вдруг утром слышу – объявляют войну. Мне стало так страшно. Очень я испугалась.

Потом пришел Анатолий, он тоже гулял очень долго. Но они уже услыхали о войне, пришли такие возбужденные. Собирались хоть сейчас идти воевать, вот такое было настроение.

В эвакуации мы не были, жили в Рязани, просто уехали в лес. Там отец был лесничим и, когда уже немцы подходили к Рязани, он нас увез.

Там мы и жили, голодали, конечно. Голодали очень сильно. Но мы учились, и в войну учились, я десятый класс с отличием закончила в войну.

День Победы помню, как же. Годом раньше я не смогла поступить в медицинский. У меня год пропал, я поступила в педагогический. Брат тоже учился в рязанском университете.

И вот мы отдыхали, спали. Брат почему-то тоже был дома, не помню. Мама влетает: «Что вы спите? Победа!» Мы так обрадовались. И все побежали в институт. Вообще сплошная радость была. Целовались, пели, веселились. Потом уже собрались там, потом у нас сидели за столом…

О поступлении в медицинский

Вообще, у меня упрямый характер. И ещё я читала Вересаева «Записки врача», это меня подтолкнуло. Помню, всю ночь читала.

А потом, когда мы окончили школу, нам сказали: «Поезжайте в Москву и поступайте». Я поехала и стала ходить по институтам.

Пришла в геологоразведочный, мне сказали: «Подавайте документы, будете геологом». «Хорошо, я подумаю», – говорю. Потом пошла в университет на биологический факультет. Там тоже сказали: «Подавайте документы». Потом я попала во Второй московский мед. А там говорят: «Нет, мы не принимаем без московской прописки». И тут началась моя мука – мне захотелось только в медицинский.

Потом прописалась и поступила, но уже в сорок пятом году.

Об учителях и «крещении в хирурги»

Преподавателей помню. Но у нас были очень старые доктора. Попов – судебно-медицинская экспертиза. Затем, дай Бог памяти, Синай – микробиология. Физиология нормальная, не знаю, забыла уже. Надо посмотреть.

А с третьего курса я стала заниматься хирургией, ходить в хирургический кружок. Да, Петровский у нас преподавал, приехал с войны. Потом он уже стал министром. А до войны заведовал кафедрой общей хирургии. Вел хирургический кружок, мы все ходили на кружок к нему.

Помню первую операцию: он взял меня как ассистента, и я у него сделала. Ну, то есть он делал, я ему помогала. Я была просто счастлива.

Как раз первая операция была очень интересная. Рак молочной железы, и там кровотечение началось. Кровь брызнула мне в лицо, а он говорит: «Ну, вот, я окрестил вас в хирурги».

Потом Петровский стал министром, и мы с ним встретились, когда я уже была врачом. Была конференция. Я к нему подошла и говорю: «А, я помню ваш кружок». Он ведь только вернулся из армии, когда стал у нас преподавать. И, по-моему, в Будапеште до этого был.

Овчинников был по хирургии. Вот это я, конечно, помню.

О первых операциях

А потом по хирургии у меня был случай, но это так вышло как-то. Я очень долго работала в Рязани хирургом санавиации. И вот меня вызвали на самострел. Это не одна из первых операций, это я уже давным-давно оперировала.

Мы приехали на самострел. Там в сарае лежал больной с разорванной грудной клеткой. Мы с анестезиологом приехали, а практически ничего сделать было нельзя. И мы его зашили почти без анестезии. И сердце и легкие. А потом его транспортировали. Я не помню его судьбу.

А, самая первая моя операция была в Туве – кишечная непроходимость. Запомнила, надо же.

О больных и вере в Бога

Со своим больным всегда имеешь совершенно другой контакт. Когда я начинаю лечить человека, для меня лично он уже делается близким. Я уже за него переживаю.

Но я никогда на себя не беру всю ответственность. А по очень тяжелым больным я сейчас заказываю молебен, даже не говоря им об этом. И всем, когда они меня благодарят, говорю: «Вы Бога благодарите». Всегда больным говорю так.

За эти годы через мои руки много людей прошло. Многие, конечно, помнят, поздравляют, даже когда по улице идешь.

В храме у меня много очень людей. Я – верующий человек, постоянно хожу в храм, соблюдаю все праздники, посты, все как надо. Сейчас вот Великий пост.

Да, к вере я пришла не сразу, была заядлой атеисткой. У меня мама была очень верующая, а я – атеист. И у меня постоянно были с ней конфликты. Она болела туберкулезом и все равно постилась в Великий пост. И какое-то влияние это на меня оказывало, но я воевала.

А потом я познакомилась с таким священником, отцом Петром, сейчас он в нашем храме настоятель. И он в течение двух лет мучился со мной. Я ходила к нему на дом, с его семьей познакомилась. И вот мы с ним все беседовали, беседовали, потом он говорит: «Хватит, надо пойти и причаститься». И причастил меня.

Отец Петр говорил, что за меня мама моя молилась. Она все время за меня молилась, и ее сестры верующие были. И брат мой относительно верующий был. Даже ходил причащаться в Елоховский храм, когда в институте писателей учился.

А сейчас я так благодарна, что стала верующим человеком. Жизнь имеет совершенно другую окраску. Я, конечно, уж не воюю. Но это очень помогает жить.

О любимых философах и непонятном Марксе

Вот я в семье одна такая атеистка была, потому что я философию очень любила. Я философией занималась чуть ли не с седьмого или восьмого класса. У меня есть антология мировой философии, только я сейчас не читаю, мне некогда читать.

Любимые философы были, да. У меня был Кант. Я долго очень не могла понять «вещь в себе», но потом все-таки до меня дошло. Гегеля я любила, хоть и была материалистом. Но мне очень нравился Энгельс, «Происхождение видов» – это его работа, когда мне было интересно, я читала. А вот Маркса я терпеть не могла, он ужасный.

«Капитал» – это кошмар вообще… Мы изучали «Капитал», но дело кончилось тем, что я закинула книжку чуть ли не в дверь, сказала: «Он непонятно написал». А Энгельс очень хорошо писал.

О реформе медицины, долге врача и любви

Я считаю, что сейчас живу только благодаря Богу. Кто мне дал столько возможностей – жить и в восемьдесят семь лет работать, и оперировать еще?

Я говорю, что я – как скаковая лошадь. Вхожу в операционную, и тут же появляются силы и бодрость, и я начинаю оперировать. А так хожу как кляча.

Реформа медицины на моей работе? Ну, конечно, отражается! Лекарства стали дороже, у больных денег меньше, все это отражается. Я и так стараюсь как можно меньше с больных брать и как можно больше им отдавать. А вообще я живу по принципу христианскому: что отдал – то твое.

Разговаривать с больными? Поймите, мне некогда с ними разговаривать. Если у меня большой прием, то – быстрей, быстрей, быстрей. Я ограничена временем. И все равно разговариваю иногда – на религиозные темы и на житейские. Нормально, как со всеми.

В работе врача самое главное, я считаю, знания и любовь к людям. И проявляться любовь должна нормально. Действенно. Не надо жалеть, когда они кричат, что им больно. Надо стараться делать не больно. Надо выполнять свой долг.

Алла Ильинична Лёвушкина (род. 5 мая 1927 года в Рязани, РСФСР) — советский и российский хирург-проктолог, на 2017 год — старейший в России практикующий хирург со стажем 66 лет.

Отзывы о Левушкина Алла Ильинична

"А из адка да в мир розовых пони! И редкая ж птица о бритву Оккама порежется!

По ФБ бродит милая сказка о бабуле-докторе. Ей уж девяносто, а она оперирует. По четыре операции в день. И тыщи и тыщи у неё прооперированных и (внимание!) за всю бабулину карьеру у неё никто не умер!

А теперь включим у кого зачатки, у кого остатки - того, что даже как-то стыдно называть аналитическим мышлением.

Допускаю, в девяносто можно оперировать. Положим, наш биологический костюм расчитан на сто двадцать, но мы его неправильно стираем, сушим и гладим - а бабуля всё делала в соответствии с инструкцией - и глаз у неё как у орла, и рука как сталь. Я даже допускаю что она оперирует по четыре операции в день. Панарициев и шестнадцать штук нарезать можно. А вообще-то операция (которая не панариций или мозоль или фурункул) это нехилая физическая нагрузка, физическая и нервная, - которая влечёт за собой груду писанины. Груду! Кипу! Штабеля! Стога! От четырёх оперативных вмешательств в день в постоянном режиме даже опытный довольно ещё молодой конь, снабжённый стадом подневольных жеребцов-писарей, не будет успевать ни посрать, ни помыться, ни кофейку хлебнуть. К концу оперативной недели в таком ритме он тронется. Какие там девяносто!

Ну и последнее. У хорошего и даже очень средненького хирурга просто не мог за такую долгую профессиональную жизнь никто не умереть! Никто не умереть мог только у очень плохого хирурга. Который даже панариции не оперировал. А у отличного хирурга смертей, увы, будет много. Потому что его звали туда, где никто не справлялся.

Так что вы всё таки пытайтесь осмысливать сочиняемые журналистами сказки. ВСЕ сказки. Как злые, так и добрые. Пусть ярость или умиление вам не застят глаза. Которые довольно забавным способом прикреплены к головному мозгу.

PS: У так любимого некоторыми моими читательницами Зильбермана из "Приёмного покоя" (точнее у его прототипа) как-то в одни сутки две бабы на столе ушли. Это пиздец. Потому что врачи знают, чем и как материнская смертность отличается от смертности хирургической. Только врачи сейчас вспотеют, а акушеры-гинекологи упадут, где стояли - представив себе что такое две материнские смерти на один роддом (пусть даже профильный по экстрагениталке) в одни сутки. На одном враче. Причём несколько лет до и несколько лет после материнских смертей не было по роддому вовсе. А тут две в одни сутки. У одного хирурга. Потому что хирург высокого класса идёт туда, куда не может пойти никто. Не может, не имеет права брать на себя такую ответственность. Собственно только уровень-ранг прототипа Зильбермана спас роддом от массового расстрела. Хорошо соцсетей тогда не было. Такую бы хуйню писали, что представить страшно."

Татьяна Соломатина

В свои "вот-вот стукнет 90 лет" Алла Левушкина все еще проводит операции и поэтому является старейшим хирургом России. Ежегодно пожилая женщина проводит более 100 операций, за что она получила премию «Призвание» в номинации «За верность профессии».

Сама хирург говорит, что берет на операцию даже неоперабельных пациентов и практически не имеет свободного времени. Весь день она проводит в больнице, а по вечерам читает книги в окружении своих кошек. Секрета долголетия Алла Левушкина для себя не открыла, она ест все подряд, часто плачет и смеется.

Работает Левушкина хирургом-проктологом.

"Между прочим, проктология — одно из наиболее сложных направлений в хирургии,— говорит Левушкина.— Это сейчас есть куча инструментов, а раньше ведь все руками делали, это была ювелирная работа. Поэтому я, конечно, загорелась, когда к нам пришла "путевка" на курсы по проктологии. "Отправляйте меня!" — говорю начальникам. А они еще совещание устроили, сомневались, при том что ни одного хирурга-проктолога в Рязанской области не было. Но тогда один доктор выдвинул аргумент: "Вы посмотрите, у Левушкиной рост подходящий: полтора метра. Ей только проктологией и заниматься.

Оперирует Алла Ильинична до сих пор — в поликлинике к ней очередь на осмотр, а в 11-й горбольнице Рязани у ординаторской очередь, все — к Левушкиной.

Ассистент хирурга Владимир Добрынин говорит: — Вы не смотрите, сколько Алле Ильиничне лет. Рука у нее по-прежнему крепкая. И делаем мы с ней по 150 операций в год. В этом и прошлом году смертность — нулевая ". В проктологии показаниями к хирургическому вмешательству часто являются совсем уж запущенные случаи, нередко связанные с онкологией, и "нулевая смертность" — отличный показатель.

Из комментариев в паблике: 2 недели назад она делала операцию, прикольная бабка, веселая. Так как стоять она весь день не может уже, ее медсестры подвозят на специальном кресле)
А Сергей Павлович Королев на операции по ремонту жопы умер от сердечного приступа 14го января 1966. Оперировал тогдашний министр здравоохранения. Так что и у проктологов бывают летальные исходы...