Камикадзе: японские пилоты-смертники

Популяризированный и сильно искаженный образ японского камикадзе, сформировавшийся в умах европейцев, имеет мало общего с тем, кем на самом деле они являлись. Мы представляем камикадзе как фанатичного и отчаянного воина, с красной повязкой вокруг головы, человека с разъяренным взглядом за штурвалом старенького самолета, несущегося к цели с криками «банзай!». Но камикадзе были не только воздушными воинами-смертниками, они действовали и под водой.

Законсервированные в стальную капсулу - управляемую торпеду-кайтен, камикадзе уничтожали врагов императора, жертвуя собой ради Японии и в море. О них и пойдет речь в сегодняшнем материале.

Восстановленная подводная лодка На-51 (Тип С), выставленная на Гуаме

Школы камикадзе

Прежде чем перейти непосредственно к рассказу о «живых торпедах» стоит ненадолго погрузиться в историю формирования школ и идеологии камикадзе.

Система образования в Японии в середине XX века мало чем отличалась от диктаторских схем формирования новой идеологии. С ранних лет детям внушали, что, умирая за императора, они поступают правильно и их смерть будет благословенна. В результате такой академической практики молодые японцы выросли с девизом «jusshi reisho» («пожертвуй жизнью»).

Плюс ко всему государственная машина всячески скрывала любую информацию о поражениях (даже самых незначительных) японской армии. Пропаганда создавала фальшивое представление о возможностях Японии и эффективно внушила малообразованным детям тот факт, что их смерть - это шаг к тотальной победе Японии в войне.

Уместно вспомнить и Кодекс бусидо, который сыграл важную роль в формировании идеалов камикадзе. Японские воины со времен самураев рассматривали смерть буквально как часть жизни. Они свыкались с фактом смерти и не боялись ее приближения.

Образованные и опытные пилоты наотрез отказывались идти в отряды камикадзе, ссылаясь на то, что они просто обязаны оставаться в живых, чтобы обучать новых бойцов, которым суждено стать смертниками.

Таким образом, чем больше молодых людей жертвовало собой, тем моложе были новобранцы, занимавшие их места. Многие были практически подростками, не достригшим и 17 лет, которым выпал шанс доказать свою преданность империи и проявить себя как «настоящие мужчины».

Камикадзе набирали из малообразованных молодых парней, вторых или третьих мальчиков в семьях. Такой отбор был обусловлен тем фактом, что первый (то есть старший) мальчик в семье обычно становился наследником состояния и поэтому не попадал в военную выборку.

Пилоты-камикадзе получали форму для заполнения и принимали пять клятвенных пунктов:

Солдат обязан исполнять свои обязательства.
Солдат обязан соблюдать правила приличия в своей жизни.
Солдат обязан высоко почитать героизм военных сил.
Солдат обязан быть высоконравственным человеком.
Солдат обязан жить простой жизнью.

Вот так незатейливо и просто весь «героизм» камикадзе сводился к пяти правилам.

Несмотря на давление идеологии и императорский культ, не каждый молодой японец рвался принять с чистым сердцем судьбу смертника, готового умереть за свою страну. У школ камикадзе действительно выстраивались очереди из молодых ребят, но это только часть истории.

Трудно в это поверить, но и в наши дни еще остались «живые камикадзе». Один из них, Кеничиро Онуки, в своих записях рассказывал, что молодые люди не могли не записаться в отряды камикадзе, потому что это могло навлечь беду на их семьи. Он вспоминал, что когда ему «предложили» стать камикадзе, он воспринял идею на смех, но за ночь передумал. Если бы он осмелился не выполнить приказ, то самое безобидное, что с ним могло случиться, - это клеймо «трус и предатель», а в худшем случае - смерть. Хотя для японца все может быть прямо противоположно. Волею случая его самолет не завелся во время боевого вылета, и он остался жив.

История подводных камикадзе не такая веселая, как история Кеничиро. В ней живых не осталось.

Мидуэйская операция

Идея создания торпед-самоубийц родилась в головах японского военного командования после жестокого поражения в битве у атолла Мидуэй.

В то время как в Европе разворачивалась известная миру драма, в Тихом океане шла совсем другая война. В 1942 году императорский флот Японии принял решение атаковать Гавайи с крохотного атолла Мидуэй - крайнего в западной группе Гавайского архипелага. На атолле располагалась авиабаза США, с уничтожения которой армия Японии решила начать свое крупномасштабное наступление.

Но японцы сильно просчитались. Битва при Мидуэе стала одним из главных провалов и самым драматичным эпизодом в той части земного шара. При атаке императорский флот лишился четырех крупных авианосцев и множества других кораблей, а вот точных данных относительно людских потерь со стороны Японии не сохранилось. Впрочем, японцы никогда особо не считали своих воинов, но и без того проигрыш очень сильно деморализовал военный дух флота.

Это поражение положило начало череде неудач Японии на море, и военному командованию пришлось изобретать альтернативные пути ведения войны. Должны были появиться настоящие патриоты, с промытыми мозгами, блеском в глазах и не боявшиеся смерти. Так возникло особое экспериментальное подразделение подводных камикадзе. Эти смертники мало чем отличались от пилотов самолетов, их задача была идентичной - пожертвовав собой, уничтожить врага.

Башня главного калибра линкора МУЦУ (Mutsu)

Из неба в воду

Подводные камикадзе для выполнения своей миссии под водой использовали торпеды-кайтены, что в переводе означает «воля небес». По сути, кайтен представлял собой симбиоз торпеды и малой подводной лодки. Работал он на чистом кислороде и способен был развивать скорость до 40 узлов, благодаря чему мог поразить практически любое судно того времени.

Торпеда изнутри - это двигатель, мощный заряд и очень компактное место для пилота-смертника. При этом оно было настолько узким, что даже по меркам небольших японцев, места катастрофически не хватало. С другой стороны, какая разница, когда смерть неизбежна.

1. Японский кайтен в Camp Dealy, 1945. 2. Горящий корабль USS Mississinewa, после попадания кайтена в Ulithi Harbor, 20 ноября 1944 года. 3. Кайтены в сухом доке, Kure, 19 октября 1945 года. 4, 5. Потопленная американскими самолетами субмарина во время кампании Окинавы.

Прямо перед лицом камикадзе находится перископ, рядом ручка переключения скорости, которая по сути регулировала подачу кислорода в двигатель. В верхней части торпеды существовал другой рычаг, отвечающий за направление движения. Приборная панель была напичкана всевозможными устройствами - расход горючего и кислорода, манометр, часы, глубиномер и прочее. У ног пилота располагается клапан для впуска забортной воды в балластную цистерну для стабилизации веса торпеды. Управлять торпедой было не так уж и просто, к тому же обучение пилотов оставляло желать лучшего - школы появлялись стихийно, но так же стихийно и уничтожались американскими бомбардировщиками.

Первоначально кайтен использовали для атак на пришвартованные в бухтах корабли противников. Подводная лодка-носитель с закрепленными снаружи кайтенами (от четырех до шесть штук) обнаруживала вражеские суда, выстраивала траекторию (буквально разворачивалась относительно места нахождения цели), и капитан подлодки отдавал последний приказ смертникам.

По узкой трубе смертники проникали в кабину кайтена, задраивали люки и получали распоряжения по рации от капитана субмарины. Пилоты-камикадзе были абсолютно слепы, они не видели, куда направляются, ведь пользоваться перископом можно было не более трех секунд, поскольку это вело к риску обнаружения торпеды противником.

Сначала кайтены наводили ужас на американский флот, но затем несовершенная техника стала давать сбои. Множество смертников не доплывали до цели и задыхались от отсутствия кислорода, после чего торпеда просто тонула. Чуть позже японцы усовершенствовали торпеду, снабдив ее таймером, не оставляя никаких шансов ни камикадзе, ни врагу. Но в самом начале кайтен претендовал на гуманность. В торпеде была предусмотрена система катапультирования, однако она работала не самым эффективным образом, точнее не работала вообще. На большой скорости ни один камикадзе не смог бы безопасно катапультироваться, поэтому от этого отказались в более поздних моделях.

Очень частые рейды субмарины с кайтенами приводили к тому, что аппараты ржавели и выходили из строя, так как корпус торпеды был изготовлен из стали толщиной не более шести миллиметров. И если торпеда слишком глубоко погружалась на дно, то давление просто расплющивало тонкий корпус, и камикадзе умирал без должного героизма.

Провал проекта «Кайтен»

Первое свидетельство атаки кайтенов, зафиксированное со стороны США, датируется ноябрем 1944 года. В нападении участвовали три субмарины и 12 торпед-кайтенов против пришвартованного американского судна у берегов атолла Улити (Каролинские острова). В результате атаки одна субмарина попросту затонула, из восьми оставшихся кайтенов два вышли из строя при запуске, два утонили, один исчез (хотя позднее был найден выброшенным на берег) и один, не дойдя до цели, взорвался. Оставшийся кайтен врезался в танкер «Миссиссинева» и потопил его. Японское командование расценило операцию как успешную, о чем немедленно было доложено императору.

Более-менее успешно использовать кайтены удавалось только в самом начале. Так, по итогам морских баталий официальная пропаганда Японии заявляла о 32 потопленных американских судах, включая авианосцы, линейные корабли, грузовые суда и эскадренные миноносцы. Но эти цифры считаются слишком преувеличенными. Американский морской флот к концу войны существенно нарастил боевую мощь, и пилотам кайтенов было все сложнее поражать цели. Крупные боевые единицы в бухтах надежно охраняли, и подбираться к ним незаметно даже на глубине в шесть метров было очень непросто, атаковать разбросанные в открытом море корабли у кайтенов также не было возможности - долгих заплывов они просто не выдерживали.

Поражение при Мидуэе толкнуло японцев на отчаянные шаги в слепой мести американскому флоту. Торпеды-кайтены были кризисным решением, на которое императорская армия возлагала большие надежды, но они не оправдались. Кайтены должны были решить самую главную задачу - уничтожить суда противника, и не важно, какой ценой, однако чем дальше, тем менее эффективным виделось их использование в боевых действиях. Нелепая попытка иррационально использовать человеческий ресурс привела к полному провалу проекта. Война закончилась

А вообще можно и более подробно вспомнить историю японских сверхмалых лодок. Вашингтонское морское соглашение 1922 года стало существенным препятствием в нарастающей гонке морских вооружений, начавшейся в годы Первой мировой войны. По этому договору, японский флот по числу авианосцев и «капитальных» кораблей (линкоров, крейсеров) существенно уступал флотам Англии и США. Некоторой компенсацией за это могло служить разрешение на строительство пунктов передового базирования на островах Тихого океана. А поскольку договоренностей о количестве подводных лодок достичь в Вашингтоне так и не удалось, японские адмиралы стали планировать размещение на удалённых островных базах малых прибрежных лодок.

В 1932 году капитан Кисимото Канеджи заявил: «Если мы пустим большие торпеды с людьми на борту, и если эти торпеды проникнут глубоко в неприятельские воды и, в свою очередь, пустят небольшие торпеды — промахнуться будет практически невозможно». Это высказывание определяло, что в случае атак вражеских баз и якорных стоянок противника к месту проведения операции малые лодки будут доставлять на специализированном корабле-носителе или подводной лодке. Кисимото считал, что если установить на четырёх кораблях по двенадцать сверхмалых подводных лодок, то победа в любой морской битве будет обеспечена: «В решающем сражении между американским и японским флотами мы сможем выпустить почти сотню торпед. Этим мы сразу сократим силы противника вдвое».

Разрешение на реализацию своей идеи Кисимото получил от главы морского штаба, адмирала флота, принца Фушими Хирояси. Кисимото вместе с группой морских офицеров, состоящей из четырёх специалистов, разработал чертежи и в условиях строжайшей секретности в 1934 году были построены две экспериментальные сверхмалые подводные лодки. Официально их классифицировали как А-Нуotek («лодки-мишени тип А»), Для достижения сверхмалыми лодками высокой подводной скорости на них установили мощный электродвигатель, а корпусу придали веретёнообразную форму.

По результатам испытаний в проект внесли необходимые усовершенствования, после чего было развёрнуто серийное строительство лодок под обозначением Ко-Нуotek Изменения в конструкции подлодки оказались небольшими — возросло водоизмещение (47 т вместо 45 т), до 450 мм уменьшился калибр торпед (вместо 533 мм) и до 19 узлов (с 25) уменьшилась максимальная подводная скорость субмарины.

Японская лодка Тип А младшего лейтенанта Сакамаки в момент отлива на рифе у берега Оаху, декабрь 1941 г.

Японские карликовые лодки Тип С на захваченном американцами острове Киска, Алеутские острова, сентябрь 1943 г.

В качестве кораблей-носителей тогда же оборудовали авиатранспорты Chiyoda и Chitose, а также подлодки типа Неі-Gаtа (С). Есть данные, что модернизацию с этой же целью проходили также гидроавиатранспорты Mizuihо и Nisshin, каждый из которых мог перевозить 12 сверхмалых подводных лодок.

Палуба с уклоном к корме и рельсы давали возможность быстро, всего за 17 минут, спустить на воду все лодки. Корабли-базы сверхмалых подлодок предполагалось использовать в морском бою вместе с линейными кораблями.

15 апреля 1941 года 24 младших морских офицера получили секретное предписание войти в состав специального формирования. Они встретились на борту гидроавианосца Сhiуоdа. Командир корабля Харада Каку объявил им, что японский флот обладает сверхсекретным оружием, которое внесёт революцию в морские битвы, их же задача — овладеть им. Все молодые офицеры имели опыт подводного плавания, а лейтенант Иваса Наодзи и сублейтенант Акиеда Сабуро уже больше года проводили испытания нового оружия.

Тренировки экипажей подводных лодок проводились на Базе-II, располагавшейся на небольшом островке Оуразаки в 12 милях к югу от Куре. Во время освоения подлодок подчас случались аварии и поломки. Гибли и экипажи, а вместо мишеней поражались катера, которые обеспечивали их доставку…

Первые сверхмалые лодки обладали слишком малой дальностью плавания, которая определялась ёмкостью аккумуляторов, а их подзарядка была возможна только на корабле-носителе. По этой же причине невозможно было использовать лодки с необорудованных стоянок на островах. Для устранения этого недостатка осенью 1942 года началось проектирование усовершенствованного варианта субмарин типа В, в котором был учтён опыт эксплуатации типа А.

В начале 1943 года последние пять подлодок типа А (полный заказ на них составлял 51 единицу) переоборудовали в тип В.

Японский десантный корабль Тип 101 (S.B. №101 Type) в гавани Курэ после капитуляции Японии. 1945 год.

Первой из усовершенствованных субмарин на испытания вышла На-53, а после их завершения была построена серия уже специально спроектированных модернизированных подлодок типа С. Основное отличие от субмарин типа А заключалось в установке дизель-генератора — с его помощью полная перезарядка аккумуляторной батареи производилась за 18 часов.

В качестве кораблей-носителей для лодок типа В и С использовались десантные корабли типа Т-1.

В декабре 1943 года на основе подлодки типа С началось проектирование более крупной лодки типа D (или Коryu). Основные отличия от подлодок типа С заключались в установке более мощного дизель-генератора — с ним процесс зарядки аккумуляторов снизился до восьми часов, повысилась мореходность и улучшились условия обитаемости экипажа, возросшего до пяти человек. Кроме того, корпус стал заметно прочнее, что повысило глубину погружения до 100 м.

Весной 1945 года, ещё до окончания испытаний головного корабля, было развёрнуто серийное строительство субмарин. В соответствии с планами морского командования, к сентябрю 1945 года предполагалось сдать флоту 570 единиц с последующим темпом строительства -180 единиц в месяц. Для ускорения работ был применён секционный метод (лодка собиралась из пяти секций), что сокращало строительный период до 2-х месяцев. Однако, несмотря на привлечение к программе строительства Koryu большого числа верфей, темп сдачи флоту этих субмарин выдержать не удалось, и к августу 1945 года в строю насчитывалось всего 115 лодок, а ещё 496 находились на разных стадиях постройки.

На основе сверхмалой подводной лодки (СМПЛ) Koryu в 1944 году был разработан проект подводного сверхмалого минного заградителя M-Kanamono (дословный перевод — «Металлическое изделие Тип М»), предназначенного для постановки минных банок в местах базирования противника. Вместо торпедного вооружения он нёс минную трубу, вмещающую четыре донных мины. Построить успели только одну такую подлодку.

В конце войны помимо семейства карликовых субмарин, ведущих свою родословную от подлодок типа А (типы А, В, С и D), японский флот пополнился также подлодками меньшего размера типа Kairyu (характерной их особенностью были фиксированные бортовые рули (плавники) в средней части корпуса. Проектное вооружение состояло из двух торпед, однако нехватка их привела к появлению варианта лодки с 600-кг подрывным зарядом вместо торпедных аппаратов, что фактически превращало их в человеко-торпеды.

Серийное строительство лодок типа Kairyu началось в феврале 1945 года. Для ускорения работ оно велось секционным методом (подлодка делилась на три секции). Планами морского руководства предусматривалось к сентябрю 1945 года поставить флоту 760 сверхмалых лодок этого типа, однако к августу было сдано только 213 единиц, и ещё 207 находились в постройке.

Информация о судьбе японских сверхмалых подводных лодок носит обрывочный и зачастую противоречивый характер. Известно, что во время нападения на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 года было потеряно 5 сверхмалых лодок типа А.

Молодые офицеры-подводники настойчиво добивались включения сверхмалых подводных лодок в операцию против Пёрл-Харбора. И, наконец, в октябре командование разрешило включить их, с условием, что водители возвратятся после атаки. Закипела работа. В Куре первой прибыла I-22 для внесения в конструкцию необходимых доработок.

Несколькими днями позже прибыли ещё три. Четвёртую подлодку, І-24, только что построили в Сасебо и сразу же начали её ходовые испытания.

На подводные лодки прибыли командиры: лейтенант Иваса Наодзи (І-22), сублейтенант Ёкояма Масахару (I-16), сублейтенант Харуно Сигэми (I-18), младший лейтенант Хироо Акира (1-20) и младший лейтенант Сакамаки Кацуо (І-24). Вторыми членами экипажей были унтер-офицеры: Сасаки Наохару (І-22), Уэда Тэдзи (I-16), Ёкояма Харунари (I-18), Катаяма Ёсио (І-20), Инагаки Киодзи (І-24). Характерная деталь: экипажи формировали только из неженатых подводников, из многодетных семей и не старших сыновей. Сакамаки Кацуо, например, был вторым из восьми сыновей.

Соединение сверхмалых подводных лодок носило название «Токубецу Когекитай», сокращенно «Токко». Это словосочетание можно перевести как «Соединение специальных атак», или «Специальное морское ударное соединение».

Рано утром 18 ноября подводные лодки покинули Куре, остановившись ненадолго в Оуразаки, чтобы забрать малые лодки. Под вечер они взяли курс на Пёрл-Харбор. Лодки шли, держась в 20 милях друг от друга. Флагман — І-22 -находилась в центре. В дневное время лодки шли под водой, боясь обнаружения, и всплывали только по ночам. По плану они должны были прибыть в пункт сбора, расположенный в 100 милях к югу от Пёрл-Харбора, ночью, после захода солнца, за два дня до начала атаки. Ещё раз проверив лодки под покровом темноты, субмарины-носители должны были затем уйти к Пёрл-Харбору, занять позицию в 5 — 10 милях от входа в гавань и рассредоточиться дугой. За три часа до рассвета первой производит пуск своей сверхмалой лодки крайняя левая субмарина I-16. Затем последовательно, с интервалом в 30 минут стартуют сверхмалые лодки с носителей І-24, І-22, I-18. И, наконец, карликовая лодка с последней лодки І-20 должна была пройти через створ гавани за полчаса до рассвета. В гавани всем лодкам было приказано лечь на дно, после чего присоединиться к воздушной атаке и нанести врагу максимальные разрушения своими десятью торпедами.

В 3:00 сверхмалые лодки спустили на воду, а лодки-носители приступили к погружению. Не повезло «малютке» лейтенанта Сакамаки. Вышел из строя гирокомпас, устранить неисправность не удалось. Уже было 5:30, а она ещё не была готова к спуску, опаздывая на два часа от установленного планом времени. Рассвет приближался, когда Сакамаки и Инагаки протиснулись в люк своей лодки.

Вход в бухту Пёрл-Харбор преграждали два ряда противолодочных сетей. Американские тральщики каждое утро проводили контрольное траление вод, окружающих базу. Проскочить за ними в бухту не составляло труда. Однако планы японцев оказались нарушенными с самого начала. В 3:42 тральщик «Кондор» обнаружил перископ подводной лодки перед входом в бухту. В её поиск включился старый эсминец «Уорд» постройки 1918 года. Около 5:00 американцы открыли проход в сетях, чтобы пропустить тральщики, а также транспорт, буксир и баржу. Видимо, две сверхмалых подводных лодки сумели скрытно проникнуть в гавань, а третья была замечена с «Уорда» и с кружащейся над морем летающей лодки «Каталина».

Над поверхностью воды возвышались рубка лодки и часть сигарообразного корпуса. Казалось, что она никого не замечала, двигаясь в гавань со скоростью 8 узлов. «Уорд» открыл орудийный огонь прямой наводкой с дистанции 50 метров и со второго выстрела попал в основание рубки. Лодка вздрогнула, но продолжала движение с рваной дырой в рубке. Взрывы четырёх глубинных бомб разорвали лодку пополам. Свою лепту внесла и «Каталина», также сбросив несколько бомб. Предположительно, под удар попала лодка лейтенанта Иваса с лодки-носителя I-22.

Младший лейтенант Сакамаки и унтер-офицер Инагаки больше часа отчаянно пытались выправить дифферент своей подлодки. С трудом им удалось это сделать, и они достигли входа в бухту. Гирокомпас по-прежнему оставался неисправным. Сакамаки был вынужден поднять перископ, и лодку заметили с эсминца «Хелм». Погрузившись и уходя от него, лодка налетела на риф и высунулась из воды. Эсминец открыл огонь и бросился на таран. Однако он проскочил мимо, в то время как лодке удалось освободиться от рифа и уйти, но в результате удара о риф один из торпедных аппаратов заклинило, в корпус стала поступать вода. Из-за химической реакции воды с серной кислотой аккумуляторов начал выделяться удушливый газ. Где-то в 14:00 подлодка снова налетела на риф. Вышел из строя второй торпедный аппарат.

Под утро 8 декабря беспомощная неуправляемая лодка оказалась вблизи берега. Сакамаки запустил двигатель, но лодка снова наткнулась на риф! На этот раз она застряла накрепко. Сакамаки принял решение лодку взорвать, а самим добираться до суши вплавь. Вставив в подрывные заряды детонаторы, он зажёг бикфордов шнур. Сакамаки и Инагаки бросились в море. Было 6ч. 40 минут… Прыгнувший в воду вслед за командиром Инагаки утонул. Обессилившего Сакамаки на берегу пленили пятеро патрульных 298-й американской пехотной дивизии…

Ещё одна сверхмалая подводная лодка, вероятнее всего, была потоплена в 10:00 крейсером «Сен-Луис». Направляясь к выходу из бухты, он подвергся торпедной атаке. Уклонившись от двух торпед, крейсер обнаружил лодку за внешней стороной сетевого ограждения и обстрелял её. Что касается пятой лодки, то она, по современным данным, сумела пробраться в гавань, где участвовала в торпедной атаке линейного корабля, а потом затонула вместе с экипажем (возможно, была потоплена им).

Из других операций сверхмалых подлодок следует упомянуть, что ещё три лодки этого типа погибли 30 мая 1942 года в районе Диего-Суареса, и четыре -в гавани Сиднея 31 мая 1942 года.

В ходе боёв у Соломоновых островов в 1942 году погибли восемь подлодок типа А (в том числе На-8, На-22 и На-38). В районе Алеутских островов в 1942 — 1943 годах погибли ещё три лодки типа А. В 1944 — 1945 годах в ходе обороны Филиппин и острова Окинава погибло восемь лодок типа С.

источники

http://www.furfur.me/furfur/all/culture/166467-kayten

http://modelist-konstruktor.com/morskaya_kollekcziya/yaponskie-sverxmalye

http://www.simvolika.org/mars_128.htm

Еще что можно почитать по теме войны и Японии: , а вот смотрите какие интересные . Могу еще напомнить про Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

Создатель отрядов камикадзе, командующий первым воздушным флотом вице-адмирал Ониси Такидзиро заявлял: «Если летчик, видя вражеский самолет или корабль, напряжет всю свою волю и силы, превратит самолет в часть самого себя, — вот самое совершенное оружие. А разве может быть для воина более великая слава, чем отдать свою жизнь за императора и за страну?»

Однако к подобному решению японское командование пришло не от хорошей жизни. К октябрю 1944 года потери Японии в самолетах, а главное, в опытных пилотах, были катастрофические. Иначе как жестом отчаяния и верой в чудо, способное если не переломить, так хоть нивелировать соотношение сил на Тихом океане, создание отрядов камикадзе не назовешь. Отец камикадзе и командир корпуса, вице-адмирал Ониси и командующий объединенным флотом адмирал Тоёда прекрасно понимали, что война уже проиграна. Создавая корпус летчиков-смертников, они рассчитывали, что ущерб от атак камикадзе, нанесенный американскому флоту, позволит Японии избежать безоговорочной капитуляции и заключить мир на относительно приемлемых условиях.

Проблем у японского командования не было только с набором пилотов для выполнения самоубийственных задач. Немецкий вице-адмирал Гельмут Гейе в свое время писал: «Возможно, что и в нашем народе имеется некоторое количество людей, которые не только заявят о своей готовности добровольно пойти на смерть, но и найдут в себе достаточно душевных сил, чтобы действительно это сделать. Но я всегда считал и считаю, что такие подвиги не могут совершать представители белой расы. Бывает, конечно, что тысячи смелых людей в пылу сражения действуют не щадя своей жизни, это, несомненно, часто случалось в армиях всех стран мира. Но чтобы тот или иной человек добровольно обрекал себя на верную смерть заранее, — такая форма боевого применения людей вряд ли сможет стать общепринятой среди наших народов. У европейца просто нет того религиозного фанатизма, который оправдывал бы подобные подвиги, европеец лишен презрения к смерти и, следовательно, к своей собственной жизни...».

У японских воинов, воспитанных в духе бусидо, главным приоритетом было выполнение приказа, пусть даже ценой собственной жизни. Единственное, чем отличались камикадзе от обычных японских солдат, — это практически полным отсутствием шансов выжить при выполнении задания.

Японское выражение «камикадзе» переводится как «божественный ветер» — синтоистское обозначение бури, которая приносит пользу или является благоприятным знамением. Этим словом был назван ураган, который дважды — в 1274 и 1281 годах разбил флот монгольских завоевателей у берегов Японии. По верованиям японцев, ураган был послан богом грома Райдзин и богом ветра Фудзин. Собственно, благодаря синтоизму и сложилась единая японская нация, эта религия основа японской национальной психологии. В соответствии с ней микадо (император) является потомком духов неба, а каждый японец — потомком менее значимых духов. Поэтому для японцев император, благодаря своему божественному происхождению, находится в родстве со всем народом, выступает как глава нации-семьи и как главный жрец синтоизма. И для каждого японца считалось важным быть преданным прежде всего императору.

Ониси Такидзиро.

Несомненное влияние на характер японцев оказал и дзен-буддизм. Дзен превратился в главную религию самураев, которые нашли в используемой им медитации способ полного раскрытия своих внутренних возможностей.

Конфуцианство также получило широкое распространение в Японии, принципы покорности и безоговорочного подчинения авторитету, сыновней почтительности нашли благодатную почву в японском обществе.

Синтоизм, буддизм и конфуцианство явились тем основанием, на котором сформировался весь комплекс морально-этических норм, составивших самурайский кодекс бусидо. Конфуцианство обеспечило морально-этическое обоснование бусидо, буддизм принес равнодушие к смерти, синтоизм сформировал японцев как нацию.

У самурая желание смерти должно быть полным. Он не имел права бояться ее, мечтать, что будет жить вечно. Все помыслы воина, согласно бусидо, должны быть направлены на то, чтобы броситься в гущу врагов и умереть с улыбкой.

В соответствии с традициями у камикадзе выработался и свой особый ритуал прощания и особая атрибутика. Камикадзе носили ту же форму, что и обычные летчики. Однако на каждой из семи ее пуговиц были выбиты три лепестка сакуры. По предложению Ониси, отличительной частью экипировки камикадзе стали белые повязки на лбу -- хатимаки. На них часто изображали красный солнечный диск хиномару, а также выводили черные иероглифы с патриотическими, а иногда и мистическими высказываниями. Самой распространенной надписью была «Семь жизней за императора».

Другой традицией стала чашечка саке непосредственно перед стартом. Прямо на летном поле накрывали стол белой скатертью — по японским поверьям, это символ смерти. Наполняли напитком чашечки и предлагали их каждому из выстроившихся в шеренгу летчиков, отправляющихся в полет. Камикадзе принимал чашечку обеими руками, низко кланялся и отпивал глоток.

Установилась традиция, согласно которой вылетающим в последний полет пилотам выдавалась бенто — коробочка с едой. Она содержала восемь маленьких шариков из риса, называемых макидзуси. Такие коробочки первоначально выдавали летчикам, отправлявшимся в длительный полет. Но уже на Филиппинах ими стали снабжать и камикадзе. Во-первых, потому что их последний полет мог стать длительным и требовалось поддерживать силы. Во-вторых, для летчика, который знал, что из полета не вернется, коробочка с едой служила психологической поддержкой.

Все смертники оставляли в специальных маленьких деревянных неокрашенных шкатулках обрезки ногтей и пряди своих волос для отсылки родным, как делал каждый из японских солдат.

Летчики-камикадзе пьют сакэ перед вылетом.

25 октября 1944 года в заливе Лейте была проведена первая массированная атака камикадзе против вражеских авианосцев. Потеряв 17 самолетов японцам удалось уничтожить один и повредить шесть авианосцев противника. Это был несомненный успех новаторской тактики Ониси Такидзиро, особенно учитывая то, что накануне Второй воздушный флот адмирала Фукудоме Сигеру потерял 150 самолетов, вообще не добившись успеха.

Практически одновременно с морской авиацией был создан и первый отряд армейских летчиков-камикадзе. Было сформировано сразу шесть армейских подразделений специальных атак. Так как в добровольцах недостатка не было, а по мнению начальства, отказников и быть не могло, то в армейские камикадзе переводили пилотов без их согласия. 5 ноября считается днем официального участия в боевых действиях армейских групп летчиков-самоубийц все в том же заливе Лейте.

Однако не все японские пилоты разделяли такую тактику, были и исключения. 11 ноября один из американских эсминцев спас японского летчика-камикадзе. Летчик входил в состав Второго воздушного флота адмирала Фукудоме, переброшенного с Формозы 22 октября для участия в операции «Се-Го». Он пояснил, что по прибытии на Филиппины не велось никаких разговоров о самоубийственных атаках. Но 25 октября группы камикадзе начали спешно создаваться и во Втором воздушном флоте. Уже 27 октября командир эскадрильи, в которой служил летчик, объявил своим подчиненным о том, что их подразделение предназначается для выполнения самоубийственных атак. Сам пилот считал саму идею таких ударов глупой. У него не было намерения умереть, и пилот совершенно искренне признался, что никогда не испытывал желания совершить самоубийство.

Как же осуществлялись атаки воздушных камикадзе? В условиях растущих потерь бомбардировочной авиации родилась идея атаковать американские корабли одними истребителями. Легкий «Зеро» не был способен поднять тяжелую мощную бомбу или торпеду, однако мог нести 250-килограммовую бомбу. Конечно, одной такой бомбой авианосец не потопишь, но вывести его из строя на длительный период было вполне реально. Достаточно повредить полетную палубу.

Адмирал Ониси пришел к выводу, что три самолета камикадзе и два истребителя сопровождения представляли собой небольшую, а потому достаточно мобильную и оптимальную по составу группу. Истребители сопровождения играли чрезвычайно важную роль. Им приходилось отражать атаки вражеских перехватчиков до тех пор, пока самолеты камикадзе не устремятся на цель.

Из-за опасности обнаружения радарами или истребителями с авианосцев летчики-камикадзе использовали два метода выхода на цель — полеты на предельно малой высоте 10-15 метров и на предельно большой — 6-7 километров. Оба метода требовали надлежащей квалификации пилотов и надежной техники.

Однако в дальнейшем пришлось использовать любые самолеты, включая устаревшие и учебные, а в летчики-камикадзе шло молодое и неопытное пополнение, которое просто не успевали достаточно обучить.

Самолет «Йокосука MXY7 Ока».

21 марта 1945 впервые была предпринята безуспешная попытка применить пилотируемый самолет-снаряд «Йокосука MXY7 Ока» отрядом «Боги грома». Этот самолет представлял собой аппарат с ракетным двигателем, спроектированный специально для атак камикадзе, и был оснащен 1200-килограммовой бомбой. Во время нападения самолет-снаряд «Ока» поднимался в воздух самолетом «Мицубиси G4M», пока не оказывался в радиусе поражения. После отстыковки пилот в режиме парения должен был подвести самолет как можно ближе к цели, включить ракетные двигатели и затем протаранить намеченный корабль на огромной скорости. Войска союзников быстро научились атаковать носитель «Оки», прежде чем он сможет выпустить самолет-снаряд. Первое успешное применение самолетов «Ока» произошло 12 апреля, когда самолет-снаряд, пилотируемый 22-летним лейтенантом Дохи Сабуро, потопил эсминец радиолокационного дозора «Маннерт Л. Абеле».

Всего в 1944-1945 годах было произведено 850 самолетов-снарядов.

В водах Окинавы летчики-смертники нанесли американскому флоту весьма серьезный урон. Из 28 кораблей, потопленных авиацией, камикадзе отправили на дно 26. Из 225 поврежденных кораблей камикадзе повредили 164, том числе 27 авианосцев и несколько линейных кораблей и крейсеров. Четыре британских авианосца получили пять попаданий самолетов камикадзе. Около 90 процентов камикадзе не попали в цель или были сбиты. Тяжелые потери понес корпус «Боги грома». Из 185 самолетов «Ока», использованных для атак, 118 были уничтожены противником, погибли 438 летчиков, в том числе 56 «богов грома» и 372 члена экипажей самолетов-носителей.

Последним кораблем, потерянным США в войне на Тихом океане, стал эсминец «Каллагэн». В районе Окинавы 29 июля 1945 года, используя ночную темноту, старый тихоходный учебный биплан «Аити D2А» с 60-килограммовой бомбой в 0-41 сумел прорваться к «Каллагэну» и таранить его. Удар пришелся в капитанский мостик. Вспыхнул пожар, который привел к взрыву боеприпасов в погребе. Экипаж оставил тонущий корабль. Погибли 47 моряков, 73 человека получили ранения.

15 августа император Хирохито в своем радиовыступлении объявил о капитуляции Японии. Вечером этого же дня в последний полет отправились многие из командиров и штабных офицеров корпуса камикадзе. Вице-адмирал ОнисиТакидзиро в тот же день совершил харакири.

А последние атаки камикадзе были произведены на советские корабли. 18 августа японский армейский двухмоторный бомбардировщик попытался в Амурском заливе у Владивостокской нефтяной базы таранить танкер «Таганрог», однако был сбит зенитным огнем. Как следовало из уцелевших документов, пилотировал самолет поручик Йосиро Тиохара.

В этот же день камикадзе добились своей единственной победы, потопив в районе Шумшу (Курильские острова) катер-тральщик КТ-152. Бывший сейнер — рыбный разведчик «Нептун» — был построен в 1936 году и имел водоизмещение 62 тонны и команду из 17 моряков. От удара японского самолета катер-тральщик сразу же пошел на дно.

Наито Хатсаро в своей книге «Боги грома. Летчики-камикадзе рассказывают свои истории» (Thundergods. The Kamikaze Pilots Tell Their Story. — N.Y., 1989, р. 25.) приводит число потерь морских и армейских камикадзе с точностью до человека. По его данным, в самоубийственных атаках в 1944-1945 годах погибло 2525 морских и 1388 армейских пилотов. Таким образом, всего погибло 3913 летчиков-камикадзе, причем в это число не вошли камикадзе-одиночки — те, кто самостоятельно принял решение отправиться в самоубийственную атаку.

В соответствии с японскими заявлениями, в результате атак камикадзе был потоплен 81 корабль, 195 повреждены. По американским данным потери составили 34 потопленных и 288 поврежденных кораблей.

Но кроме материальных потерь от массовых атак летчиков-самоубийц, союзники получили психологический шок. Он был настолько серьезен, что командующий Тихоокеанским флотом США адмирал Честер Нимиц предложил сохранять в тайне сведения об атаках камикадзе. Американская военная цензура наложила строгие ограничения на распространение сообщений об атаках пилотов-смертников. Союзники-англичане также не распространялись о камикадзе до конца войны.

Моряки тушат пожар на авианосце «Хэнкок» после атаки камикадзе.

Тем не менее атаки камикадзе приводили в восхищение многих. Американцев всегда поражал боевой дух, демонстрируемый летчиками-самоубийцами. Дух камикадзе, берущий начало в глубинах японской истории, иллюстрировал на деле концепцию власти духа над материей. «Было какое-то гипнотизирующее восхищение в этой чуждой Западу философии, — вспоминал вице-адмирал Браун. — Мы завороженно наблюдали за каждым пикирующим камикадзе — больше как публика на спектакле, а не потенциальные жертвы, которых собираются убить. На какое-то время мы забывали о себе и думали только о том человеке, который находится в самолете».

Однако стоит отметить, что первый случай тарана самолетом вражеского корабля произошел 19 августа 1937 года во время так называемого Шанхайского инцидента. И произвел его китайский летчик Шен Чангхай. В дальнейшем еще 15 китайских пилотов пожертвовали своими жизнями, обрушив самолеты на японские корабли у китайского побережья. Они потопили семь небольших вражеских судов.

Видимо, японцы по достоинству оценили героизм противника.

Следует отметить, что в безвыходных ситуациях, в пылу боя, огненные тараны совершали летчики многих стран. Но никто, кроме японцев, не делал ставку на самоубийственные атаки.

Бывший премьер-министр Японии адмирал Судзкуки Кантаросам, не раз смотревший смерти в глаза, так оценивал камикадзе и их тактику: «Дух и подвиги пилотов-камикадзе, безусловно, вызывают глубокое восхищение. Но эта тактика, рассматриваемая с точки зрения стратегии, является пораженческой. Ответственный командир никогда не прибегнет к таким чрезвычайным мерам. Атаки камикадзе — яркое свидетельство нашего страха перед неизбежным поражением, когда не было никаких других возможностей изменить ход войны. Воздушные операции, которые мы начали проводить на Филиппинах, не оставляли возможности уцелеть. После гибели опытных летчиков в самоубийственные атаки приходилось бросать менее опытных и в конце концов тех, кто вообще не имел никакой подготовки».

Пилоты-камикадзе получали форму для заполнения и принимали пять клятвенных пунктов:

Вот так незатейливо и просто весь «героизм» камикадзе сводился к пяти правилам.

О летчиках Императорского ВМФ Японии

Главная черта японцев - их коллективизм. На протяжении многих веков главным источником пропитания японцев был рис. Чтобы вырастить рис, его надо было постоянно поливать. В горных районах страны в одиночку рис невозможно полить, здесь люди действовали в одной команде. Урожай можно было вырастить либо всем сообща, либо никому. Японцы не имели права на ошибку. Не будет риса, начнется голод. Отсюда и коллективизм японцев. Есть японская пословица, звучащая примерно так - "Торчащий гвоздь забивают первым". То есть - не высовывайся, не выделяться из толпы - белых ворон японцы не терпят. С раннего детства японским детям прививались навыки коллективизма, стремление не выделяться на фоне остальных. Эта особенность японской культуры отразилась и у летчиков морской авиации в годы Великой Тихоокеанской войны или, как принято называть у нас, Второй мировой войны. Инструкторы в летных школах обучали курсантов в целом, никого из них не выделяя, индивидуальный подход отсутствовало вовсе. В частях поощрения или взыскания обычно также получало все подразделение.

Mitsubishi Zero А6М5

В морской авиации число сбитых самолетов противника вели не отдельными пилотами, а на подразделение, так как победа в воздушном бою - плод коллективных усилий. Но японские ребята все-таки в своих рапортах и письмах родным всегда ревностно подсчитывали количество сбитых ими самолетов. Системы подтверждения побед не существовало вообще, как не было и документов, официально регламентирующих этот процесс. Преувеличения и приписывания себе ложных побед было немного, в отличии от европейских традиций каких-либо званий, наград, отличий, благодарностей или продвижения по службе летчиком не предусматривалось от количества сбитых самолетов. Пилоты могли всю войну прослужить в звании сержанта или капрала. Лишь в конце войны лучшие летчики Японии стали получать за сбитые ими самолеты знаки отличия - благодарности в приказе и церемониальные самурайские мечи.

Японские пилоты воевали в небе над Китаем еще задолго до начала Тихоокеанской войны, они набрались опыта и стали выдающимися боевыми летчиками. Японские пилоты смели все над Перл-Харбором, сеяли смерть над Филиппинами, Новой Гвинеей и островами Тихого океана. Они были асами. Французское слово as значит туз, первый в своей области - это мастер воздушного боя, оно появилось в годы Первой мировой войну и относилось к военным лётчикам, в совершенстве владеющим искусством пилотирования и воздушного боя и сбившими не менее пяти самолётов противника. Были асы и во Вторую мировую войну, например, лучший советский летчик Иван Кожедуб сбил 62 самолёта противника, на счету финна Эйно Илмари Юутилайнена 94 советских самолёта. Лучшие летчики Императорского флота Японии - Хироёси Нисидзава , Сабуро Сакаи и Шиоки Сугита тоже были асами. Например, Хироёси Нисидзава семье сообщил о 147 сбитых самолетах, в некоторых источниках упоминаются про 102, по другим данным - 87 самолетов, что все равно гораздо больше американских и английских асов, сбивших от силу по 30 самолетов.

Хироёси Нисидзава на Mitsubishi Zero А6М5

Успеху летчиков Императорского флота Японии способствовало и то, что они в основном летали на истребителе Mitsubishi Zero А6М5 , который участвовал практически во всех воздушных сражениях, проводимых императорским флотом. Его отличная маневренность и высокая дальность полета стали почти легендой, и до сегодняшнего дня Зеро остается символом японской авиации. В руках хорошо подготовленных японских летчиков Зеро находился в зените своей славы, сражаясь с американскими самолетами. Но победу ковали люди, японские летчики морской авиации. Они отличались в искусстве высшего пилотажа и в воздушной стрельбе, что принесло им немало побед, проходили суровую и строгую школу, как нигде в мире.

Hiroyoshi Nishizawa (1920-1944)

Лучшим из всех японских асов Второй мировой войны по числу одержанных побед был Хироёси Нисидзава (Hiroyoshi Nishizawa, 1920-1944), которого называли "Рабаульский дьявол". Рабаул - это главный город Новой Гвинеи, где у японцев была крупнейшая база на Тихом океане, там и служил этот летчик. Хироёси Нисидзава воевал не только в Новой Гвинее, он участвовал в битве за Соломоновы острова и в заливе Лейте.

Для японца Хироёси Нисидзава был довольно высоким - 173 см, он был замкнутым, молчаливым, сдержанными, скрытным и даже надменным человеком, избегал общества своих товарищей, у него был лишь один друг, другой выдающийся японский летчик - Сабуро Сакаи. Вместе с ним и еще одним летчиком по имени Ота они составили знаменитое "Блестящее трио" авиагруппы Тайнань. Летчик был подвержен приступам тропической лихорадки, часто находился в болезненном состоянии, но когда садился в кабину своего самолета, то забывал о своих болезнях, сразу обретая свое легендарное зрение и искусство полета. В воздухе Хироёси Нисидзава заставлял свой "Зеро" проделывать акробатические трюки, в его руках пределы конструкции машины не значили ровным счетом ничего.

Пилоты "Зеро" во время предполетного брифинга

25 октября 1944 года была проведена первая атака камикадзе, лейтенант Юкио Сики и четыре других пилота нанесли удар по американским авианосцам в заливе Лейте. Хироёси Нисидзава во главе четверки истребителей сопровождал самолеты пилотов-камикадзе этой атаки, сбил два патрульных самолета и позволил Юкио Сики выйти в последнюю в жизни атаку. Хироёси Нисидзава тоже просил командование позволить ему стать камикадзе, но в просьбе было отказано, очень опытных летчиков не использовали в атаках ксмертников.

Летчик Сабуро Сакаи

Он погиб, когда пилотировал невооруженный двухмоторный транспортный самолет, имея на борту пилотов, которые направлялись для получения новых самолетов на базу на Филиппинах. Тяжелая неуклюжая машина была перехвачена американцами, и даже непобедимое искусство и опыт Хироёси Нисидзава оказались бесполезными. После нескольких заходов истребителей транспортный самолет, объятый пламенем, рухнул вниз, унося с собой жизнь выдающегося пилота и других летчиков. Презирая смерть, японские пилоты не брали с собой в полет парашют, у них был только пистолет или самурайский меч. Обстоятельства его гибели прояснились только в 1982 году. Хироёси Нисидзава посмертно было присвоено звание лейтенанта.