Шемякин Суд - заглавие старинной сатирической повести о неправедном судье Шемяке, сохранившейся во многих рукописях XVII и XVIII вв., лубочных картинах и народных сказках, а в конце XVIII и начале XIX в. получившей литературную обработку, сделанную Ф. Задубским, А. Осиповым (или А. Олениным), П. Свиньиным и новейшими издателями Никольского рынка. Все описательные приемы повести, отчасти моральные, обнаруживают позднюю переработку древней легенды на почве сказочных мотивов.

Традиционные братья, богатый и убогий, ссорятся из-за того, что бедный попортил лошадь богатого. Так как богатый не дал хомута, то бедный должен был привязать сани к хвосту лошади. Въезжая в ворота, он забыл выставить подворотню, и у лошади оборвался хвост. Богатый отказывается принять лошадь и идет в город с жалобой на брата к судье Шемяке. Челобитчик и ответчик совершают путь вместе. С бедняком случается второе невольное несчастье. Во время сна он падает с полатей в колыбель и убивает попова ребенка. Поп присоединяется к богатому. При входе в город, бедняк решает покончить с собой и бросается с моста, но падает на больного старика, которого сын вез, очевидно, по льду в баню. Потерпевший также идет к судье с жалобой. Во время разбирательства обвиняемый показывает Шемяке камень, завернутый в платок. Судья уверен, что это - «посул», и решает все три дела очень своеобразно: лошадь должна остаться у бедняка до тех пор, пока у нее не вырастет хвост; поп отдает свою жену бедняку, чтобы от него у попадьи родился ребенок, а третий истец может отомстить бедняку таким же точно способом, которым последний убил его отца. Вполне естественно, что истцы не только отказываются от пени, но дают ответчику щедрое вознаграждение в виде отступного. Этим повесть не оканчивается. Судья высылает своего писца получить от бедняка взятку, но, узнав, что последний показывал ему не деньги, а камень, предназначенный для «ушибленья» судьи в случае обвинительного приговора, - благодарит Бога за спасение жизни. Таким образом, все действующие лица повести остаются так или иначе довольны исходом дела, окончившимся благополучно только благодаря простоте бедняка.

Повесть о Ш. суде издана несколько раз («Архив» Калачова, кн. IV, 1-10; «Памятники» Костомарова, вып. II, 405-406; «Русские народные сказки» Афанасьева, ред. А. Грузинского, М., 1897, т. II, 276-279; «Историческая Хрестоматия» Буслаева, 1443-1446; «Сборник отделения русского языка и словесности Академии Наук», т. X, № 6, стр. 7-12; «Русские народные картинки» Ровинского, кн. I, 189-191, кн. IV, 172-175; «Летописи литературы» Тихонравова, т. V, 34-37; отдельное издание Общества любителей древней письменности, СПб., 1879 и др.), но вопросы о происхождении ее, оригинальных русских чертах, дальнейшей разработке, поздних наслоениях и т. п. мало выяснены.

Пока к делу не были привлечены восточные и западные параллели, на Ш. суд смотрели как на вполне самобытное, очень древнее произведение русской сатиры, и ставили ее в связь с общим взглядом русских людей на печальное состояние судопроизводства, объясняли такими пословицами, как «с подьячим водись, а камень за пазухой держи», и комментировали даже некоторыми статьями «Уложения» Алексея Михайловича и «Сказаниями иностранцев о России XVII в.». Такой метод исследования оказался неудачным. В данном случае особенно интриговало историческое имя известного галицкого князя Дмитрия Шемяки, варварски ослепившего Василия Темного. Сахаров приводил даже слова какого-то русского хронографа, соединившего поговорку с историческим событием: «от сего убо времени в велицей России на всякого судию и восхитника в укоризнах прозвася Ш. суд». В том же духе распространил это наблюдение старинного русского книжника и Карамзин: «не имея на совести, ни правил чести, ни благоразумной системы государственной, Шемяка в краткое время своего владычества усилил привязанность москвитян к Василию, и в самих гражданских делах, попирая ногами справедливость, древние уставы, здравый смысл, оставил навеки память своих беззаконий в народной пословице о суде Ш., доныне употребительной». То же самое повторяют Соловьев и Бестужев-Рюмин. Александр Николаевич Веселовский первый указал на случайное применение восточного имени Шемяки к исторической личности галицкого князя XV в. («История литературы» Галахова, т. I, 433). С другой стороны, ученых занимала случайная победа вечной правды над людской кривдой, проведенная в повести, правда, с оттенком некоторой иронии. Буслаев не сомневался в русском ее происхождении и удивлялся только тому, что тип судьи Шемяки, из мудрого и справедливого (библейский Соломон), принял противоположный оттенок, и вместо рассказа с нравственной идеей повесть о Ш. суде снизошла до шутливой пародии, несмотря на ранние, восточные первообразы. Он думал, что прибавления к повести выразились в сатирических выходках против кривосуда и подкупа посулами, как явлений более позднего времени, т. е. сказание превратилось в обыкновенную сатиру на русских подьячих («Историческая Хрестоматия», 1443). Сухомлинов объяснял это кажущееся противопоставление различными началами, из которых постепенно слагалась версия о Шемяке, а в падении морали видит влияние семитических легенд о четырех содомских судьях - «Обманщике», «Разобманщике», «Поддельщике» и «Кривосуде». Подобно еврейским легендам, и в русской повести серьезное перемешивается с забавным; поэтому «излюбленные идеи народной словесности о победе правды над кривдой, о спасении несчастного от злобы сильных мира сливаются с чертами из сказания о судах, распространенного у индоевропейских и семитических народов» («Сборник», X, 28). Не следует забывать, что в Ш. суде судья оправдывает бедняка, совершившего в сущности невольные преступления, и этим спасает его от мести людей, нравственно виноватых, благодаря чему сатира на взяточничество не потеряла назидательного назначения. Так смотрит на тенденцию повести А. Н. Веселовский: конечно, судья ставит вопросы казуистически, но так, что пени падают всей своей тяжестью на истцов и те предпочитают отказаться от иска.

Начало сравнительного изучения повести было положено западными учеными, которые познакомились с ней по вольному переводу пастора Гейдеке в рижском альманахе «Janus» на 1808 г. («Etto Schemiakin Sud. Ein russisches Sprichwort», 147-151) и более точному, А. Дитриха («Russische Volksmärchen», Лейпциг, 1831, 187-191). Фон дер Гаген первый указал на сходство Ш. суда с поздней немецкой песнью о «Суде Карла Великого», изданной, между прочим, в Бамберге в 1493 г. («Literarischer Grundriss zur Geschichte der deutschen Poesie», Б., 1812, стр. 172). Общие черты средневекового сказания и русской повести касаются не только основного характера судебного решения. Промотавшийся купчик берет взаймы у еврея 1000 гульденов с условием позволить кредитору вырезать у него фунт мяса, если деньги не будут возвращены. Хотя срок был пропущен по вине еврея, тем не менее он отказался принять деньги и обратился к «идеальному судье», Карлу Великому, или, как думают некоторые ученые, к Карлу IV. По дороге с должником случились два аналогичных несчастья: его лошадь задавила ребенка, бежавшего по улице, а сам он во время сна свалился в окно и убил старого рыцаря. Приговоры вынесены следующие: еврей может вырезать мясо, но не больше и не меньше 1 фунта (ср. известный эпизод в «Венецианском купце» Шекспира); вместо задавленного ребенка ответчик должен прижить другого с женой потерпевшего, а сын рыцаря может убить обвиняемого, но только своим падением из окна (В. Docen, «Etwas über die Quellen des Shakspear’s Schauspiele», в «Museum für altdeutsche Literatur», т. II, 279-283). Бенфей приводит тибетскую сказку, которая послужила посредствующим звеном между предполагаемым индийским источником и русским Ш. судом. Бедняк-брамин берет у богача на время быка для работы, но бык убегает с хозяйского двора; по дороге к судье брамин падает со стены и убивает странствующего ткача и ребенка, спавшего под одеждами, на которые путник присел отдохнуть. Приговоры судьи отличаются такой же казуистикой: так как истец не «видел», что к нему привели быка, то следует выколоть у него «глаз»; ответчик должен жениться на вдове ткача и прижить ребенка с потерпевшей матерью («Pantschantatra», 1859, т. I, 394-397). Такое же сходство немецкий фольклорист заметил с индийской сказкой о каирском купце, которая, вероятно, также восходит к неизвестному буддийскому источнику (там же, 402-403). Впоследствии были найдены более прямые источники (С. Tawney, «Indian Folk-Lore notes from the Pali Jatakas» и т. д., в «Journal of Philol.», 1883, XII, 112-120; В. Morris, «Folk-Tales of India», в «The Folk-Lore Journal», 1885, III, 337-448 и др.). Вполне естественно, что такая стройная и устойчивая в подробностях легенда относится скорее к бродячим сказаниям. В недавнее время указаны мусульманские версии (Clonston, «Popular Tales and Fiction their migrations and transformations», Лондон, 1887, I, 62-64; В. Жуковский, «Персидские версии Ш. суда», в «Записках Восточного Отд. Русского Археологического Общества», т. V, 155-176), немецкие (K. Simrock, «Deutsche Märchen», Штутгарт, 1864, 322-324; его же, «Die Quellen des Shakspeare», I, 233-234), итальянские (G. Sercambi, «Nouvelle Scelta di Curiosità letteraria ined. o rare dal sec. XIII al XVII», Болонья, 1871, IV, 23-37, 274-276), английские («Marke more foole. Bishop Persy’s Folio Manuscript. Ballads and Romances», Галле, III, 127-134), румынские (Elena D. O. Sevastos, «Povesti», Яссы, 1892, 74-77), польские, наконец, еврейские в «Вавилонском Талмуде» и «Книге Праведного», приведенные в русском переводе в статье М. Сухомлинова.

Остается еще не разрешенным вопрос, какими путями проникло к нам это сказание. На основании прямого свидетельства Толстовского списка «Ш. суда XVII века» (выписано из польских книг), Тихонравов думал, что «в своем настоящем виде сатирическая повесть о суде, уже окрещенном именем Ш., прошла через переделку русского человека и получила краски чисто народные, но отдельные эпизоды могли быть заимствованы из польских книг». Для этого он указывал на анекдот «О нечаянном случае» в популярной повести «Похождения нового увеселительного шута и великого в делах любовных плута Совесть-Драла» (каменщик падает с высокой башни и убивает сидевшего внизу человека), а также на один эпизод в «Figei Kach» польского писателя XVI в. Николая Рея из Нагловиц об обвиняемом, который «судье камень показывал» (Н. Тихонравов, «Сочинения», т. I, М., 1898, стр. 310-313), но аналогии и параллели никоим образом нельзя принимать еще за источники.

Из рукописей повесть перешла в печать. В первой половине XVIII в. на Ахметьевской фабрике выгравировано 12 картинок к Ш. суду, с текстом, напечатанным у Ровинского (кн. I, 189-192, IV, 166); лубочное издание повторялось пять раз, и в последний раз, уже с цензурной пометкой, напечатано в 1839 г. Дальнейшее развитие повести выразилось в поздних литературных обработках во вкусе «Похождений пошехонцев», например в изданной в 1860 г. «Сказке о Кривосуде, и о том, как голый Ерема, внучек Пахома, у соседа Фомы большой кромы, беду сотворил и о прочем». Весь комизм этой «Сказки» покоится на развитии общеизвестной темы: «око за око и зуб за зуб», шаржированной в балаганном духе.

Литература. А. Пыпин, «Ш. Суд» (в «Архиве исторических и практических сведений» Калачова, IV, 1859, 1-10); Н. Тихонравов, «Ш. Суд» (в «Летописях русской литературы», т. III, М., 1861, 34-38); М. Сухомлинов, «Повесть о Суде Ш.» (в «Сборнике Отделения русского языка и словесности Академии Наук», т. X, 1873, № 6); А. Веселовский, в «Истории словесности» Галахова (СПб., 1881, X, 432-433); Д. Ровинский, «Русские народные картинки» (ч. IV); Ф. Буслаев, «Мои досуги» (Москва, 1886, 293-313); Я. Порфирьев, «История русской словесности» (ч. I, 158-159); С. Ольденбург, «Библиографический список Ш. Суда» («Живая Старина», 1891, вып. III, 183-185).

Интересующее нас произведение является едва ли не самым популярным памятником XVII века. Его название впоследствии даже стало поговоркой: «шемякин суд» обозначает несправедливое судебное разбирательство, пародию на него. Известны поэтические и драматические переложения «Повести о Шемякином суде», а также ее лубочное воспроизведение. Кроме того, она породила известную сказку о бедном и богатом брате.

Проблемы авторства, источники

Автор «Повести о Шемякином суде» неизвестен, ведь она является по происхождению народной. Исследователи отыскивали схожие по содержанию произведения в индийской, персидской литературах. Известно также, что с аналогичным сюжетом работал известный писатель Миколай Рей, живший в XVII веке и получивший почетный титул «отец литературы Польши». В некоторых списках прямо утверждается: «из польских книг» была выписана «Повесть о Шемякином суде». Вопросы ее источников, однако, остались нерешенными. Нет никаких убедительных доказательств о связи русского памятника с конкретным произведением зарубежной литературы. Выявленные переклички указывают на наличие так называемых бродячих сюжетов, не более того. Как это часто бывает с памятниками фольклора, шутки, анекдоты не могут принадлежать одному народу. Они успешно кочуют из одной местности в другую, так как бытовые коллизии везде, по сути, одинаковы. Такая особенность делает особенно трудным разграничение переводных и оригинальных памятников литературы XVII века.

«Повесть о Шемякином суде»: содержание

Первая часть повести рассказывает о происшествиях (одновременно уморительных и грустных), которые произошли с убогим крестьянином. Все начинается с того, что его богатый братец дает ему лошадь, однако забывает о хомуте. Главный герой привязывает дровни к хвосту, и тот рвется. Следующая беда приключилась с крестьянином, когда он ночевал у попа на полатях (то есть на лежаке). Ужинать его, естественно, жадный поп не позвал. Заглядевшись на ломившийся от кушаний стол, главный герой случайно зашибает младенца, сына попа. Теперь за эти правонарушения бедняге предстоит суд. От отчаянья он хочет свести счеты с жизнью и бросается с моста. И снова - неудача. Сам крестьянин остается целехоньким, но зато старик, на которого приземлился главный герой, отправился к праотцам.

Итак, крестьянину предстоит отвечать уже за три преступления. Читателя ожидает кульминация - хитрый и несправедливый судья Шемяка, приняв завернутый в платок камень за щедрый посул, решает дело в пользу бедного крестьянина. Так, первому потерпевшему предстояло ждать, пока у лошади вырастит новый хвост. Попу предложили отдать свою жену крестьянину, от которого та должна понести ребенка. А сын погибшего старика в качестве компенсации должен сам упасть с моста и зашибить бедного крестьянина. Естественно, от таких решений все потерпевшие решают откупиться.

Специфика композиции

«Повесть о Шемякином суде» делится на две части. Первая часть состоит из трех эпизодов, описанных выше. Сами по себе они воспринимаются как обычные забавные анекдоты, которые выполняют функцию завязки. Здесь они как бы вынесены за рамки основного повествования, хотя в классических образцах повествований о судах подобного не наблюдается. Кроме того, обо всех излагаемых событиях там повествуется в А не в настоящем, чем отличается «Повесть о Шемякином суде». Эта особенность придает динамизма сюжету древнерусского памятника.

Вторая составляющая композиции более сложна: собственно приговорам Шемяки, которые являются приключений бедняги-крестьянина, предшествует обрамление - сцена, как ответчик показывает судье «вознаграждение».

Традиции сатиры

Сатира была очень популярной в литературе XVII века. Факт ее востребованности можно объяснить, исходя из специфики общественной жизни того времени. Наблюдалось усиление роли торгово-ремесленного населения, однако это не способствовало развитию его гражданских прав. В сатире подвергались осуждению и обличению многие стороны жизни общества тех времен - несправедливый суд, ханжество и лицемерие монашества, крайнее

«Повесть о Шемякином суде» вполне вписывается в сложившуюся традицию. Читатель того времени несомненно понял бы, что повесть пародирует «Уложение» 1649 года - свод законов, которые предлагали избирать меру наказания в зависимости от того, каким было преступление провинившегося. Так, за убийство полагалась казнь, а изготовление наказывали, заливая горло свинцом. То есть «Повесть о Шемякином суде» можно определить как пародию на древнерусское судопроизводство.

Идейный уровень

История завершилась для убого крестьянина счастливо, он побеждает над миром несправедливости и произвола. «Правда» оказывается сильнее «кривды». Что же касается самого судьи, он вынес из произошедшего ценный урок: «Повесть о Шемякином суде» заканчивается тем, что крючкотвор узнает правду о «посыле». Но тем не менее он даже радуется собственным приговорам, ведь в противном случае, этим булыжником из него бы вышибли дух.

Художественные особенности

«Повесть о Шемякином суде» отличается быстротой действия, комизмом ситуаций, в которые попадают персонажи, а также подчеркнуто бесстрастной манерой повествования, что только усиливает сатирическое звучание древнерусского памятника. Эти особенности указывают на близость повести к волшебным и социально-бытовым народным сказкам.

Литература 7 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 1 Коллектив авторов

Повесть о Шемякином суде

Повесть о Шемякином суде

В некоих местах жили два брата-земледельца: один богатый, другой бедный. Богатый же ссужал много лет бедного, но не мог поправить скудости его.

По некотором времени пришел бедный к богатому просить лошадь, чтобы было на чем ему себе дров привезти. Брат же не хотел дать ему лошади, говорит: «Много тебя я ссужал, а поправить не мог». И когда дал ему лошадь, а тот, взяв ее, начал просить хомута, обиделся на него брат, стал поносить убожество его, говоря: «И того-то, и хомута у тебя нет своего». И не дал ему хомута.

Пошел бедный от богатого, взял свои дровни, привязал за хвост лошади и привез к своему двору. И забыл он выставить подворотню. Ударил лошадь кнутом, лошадь же изо всей мочи рванула с возом через подворотню и оторвала себе хвост.

И вот бедный привел к брату своему лошадь без хвоста. И увидел брат его, что у лошади его хвоста нет, начал брата своего поносить, что, выпросив у него лошадь, испортил ее. И, не взяв назад лошади, пошел на него бить челом в город, к Шемяке-судье.

А бедный брат, видя, что брат его пошел бить на него челом, пошел и сам за братом, зная, что будут все равно за ним из города посылать, а не пойти, так придется еще и приставам проездные платить.

И остановились они оба в некоем селе, не доходя до города. Богатый пошел ночевать к попу того села, затем что был тот ему знакомый. И бедный пришел к тому попу, а придя, лег у него на полатях. И стал богатый рассказывать попу про погибель своей лошади, ради чего в город идет. И потом стал поп с богатым ужинать, бедного же не зовут с собою есть. Бедный стал с полатей смотреть, что едят поп с братом его, сорвался с полатей на зыбку и задавил попова сына насмерть. И тот также поехал с богатым братом в город бить челом на бедного за смерть сына своего. И пришли они к городу, где жил судья; а бедный за ними следом идет.

Шли они через мост у города. А из жителей города некто вез рвом в баню отца своего мыть. Бедный же, зная, что будет ему погибель от брата и от попа, задумал себя смерти предать. А бросившись, упал на старика и задавил отца насмерть. Схватили его, привели к судье.

Он же размышлял, как бы напасти избыть и что бы дать судье. И, ничего у себя не найдя, надумал так: взял камень, завернул в платок, положил в шапку и стал пред судьею.

И вот принес брат его челобитную, иск на него за лошадь, стал бить судье Шемяке челом. Шемяка же, выслушав челобитную, говорит бедному: «Ответствуй!» Бедный, не зная, что говорить, вынул из шапки завернутый камень, показал судье и поклонился. А судья, чая, что бедный ему мзду посулил, сказал брату его: «Коли он лошади твоей оторвал хвост, не бери у него лошади своей до тех пор, пока у лошади не вырастет хвост. А как вырастет хвост, в то время и возьми у него свою лошадь».

А потом начался другой суд. Поп стал искать за смерть сына своего, за то, что он сына у него задавил. Бедный же опять вынул из шапки тот же узел и показал судье. Судья увидел и думает, что по другому делу другой узел золота сулит, говорит попу: «Коли он у тебя сына зашиб, отдай ему свою жену-попадью до тех пор, покамест от попадьи твоей не добудет он ребенка тебе; в то время возьми у него попадью вместе с ребенком».

И после начался третий суд за то, что, бросаясь с моста, зашиб он отца-старика у сына. Бедный же, вынув из шапки камень, в платке завернутый, показал в третий раз судье. Судья, чая, что за третий суд он третий ему узел сулит, говорит тому, у кого убит отец: «Взойди на мост, а убивший отца твоего пусть станет под мостом. И ты с моста сверзнись сам на него и убей его так же, как он отца твоего».

После же суда вышли истцы с ответчиком из приказа. Стал богатый у бедного спрашивать свою лошадь, а тот ему отвечает: «По судейскому указу, как-де говорит, у ней хвост вырастет, в ту пору и отдам твою лошадь». Богатый же брат дал ему за свою лошадь пять рублей, чтобы он ему, хоть и без хвоста, ее отдал. А он взял у брата пять рублей и отдал ему лошадь. И стал бедный у попа спрашивать попадью по судейскому указу, чтобы ему от нее ребенка добыть, а добыв, попадью назад ему отдать с ребенком. Поп же стал ему бить челом, чтобы он попадьи у него не брал. И взял тот с него десять рублей. Тогда стал бедный говорить и третьему истцу: «По судейскому указу я стану под мостом, ты же взойди на мост и бросайся на меня так же, как и я на отца твоего». А тот думает: «Броситься мне, так его, поди, не зашибешь, а сам расшибешься». Стал и он с бедным мириться, дал ему мзду за то, чтоб бросаться на себя не велел. И так взял себе бедный со всех троих.

Судья же прислал слугу к ответчику и велел у него те показанные три узла взять. Стал слуга у него спрашивать: «Дай то, что ты из шапки судье казал в узлах; он велел у тебя то взять». А тот, вынувши из шапки завязанный камень, показал. Тогда слуга говорит ему: «Что же ты кажешь камень?» А ответчик сказал: «Это судье. Я-де, – говорит, – когда бы он не по мне стал судить, убил его тем камнем».

Вернулся слуга и рассказал все судье. Судья же, выслушав слугу, сказал: «Благодарю и хвалю Бога, что по нем судил. Когда бы не по нем судил, то он бы меня зашиб».

Потом бедный пошел домой, радуясь и хваля Бога.

Вопросы и задания

1. Какой вид юмора используется в этом произведении?

2. Объясните смысл названия этого произведения. Какие нравственные ценности утверждаются, а какие отрицаются в произведении?

3. Почему бедный земледелец выиграл все три судебные тяжбы?

4. Охарактеризуйте образ Шемяки.

5. Объясните идейный смысл концовки произведения. Почему в конце повести и бедняк, и Шемяка возносят хвалу Богу?

6. Какие фольклорные черты вы отметили в повести?

7. Подготовьте пересказ «Шемякина суда» от лица судьи.