МАТВЕЕВ АРТАМОН СЕРГЕЕВИЧ - русский государственный и военный деятель, ближний боярин (1675 год).

Сын дья-ка Стре-лец-ко-го при-ка-за (1632-34) и Ка-зан-ско-го двор-ца при-ка-за (1636-42), вы-пол-няв-ше-го при ца-ре Ми-хаи-ле Фё-до-ро-ви-че ди-пло-ма-тич. по-ру-че-ния в Ос-ман-ской им-пе-рии и Пер-сии. Отец А. А. Мат-вее-ва. Вос-пи-ты-вал-ся при цар-ском дво-ре вме-сте с ца-ре-ви-чем Алек-се-ем, бу-ду-щим ца-рём Алек-се-ем Ми-хай-ло-ви-чем, ко-то-рый в 1671 же-нил-ся на вос-пи-тан-ни-це М. - Н. К. На-рыш-ки-ной. Стре-лец-кий го-ло-ва (на-чаль-ник) стре-лец-ко-го при-ка-за (пол-ка) в Моск. гар-ни-зо-не (с 1642); уча-ст-во-вал во вре-мя рус.-польск. вой-ны 1654-67 в оса-де Смо-лен-ска (1654-55) и Черт-ко-ва (1655), при-кры-вал от-сту-п-ле-ние рус. вой-ска под команд. кн. Г. Г. Ро-мо-да-нов-ского из-под Льво-ва (1655), уча-ст-во-вал в по-дав-ле-нии Мед-но-го бун-та 1662 и Ра-зи-на вос-ста-ния 1670-71 , в ка-че-ст-ве при-ста-ва ох-ра-нял пат-ри-ар-ха Алек-сан-д-рий-ско-го Паи-сия во вре-мя цер-ков-но-го со-бо-ра 1666-67 над пат-ри-ар-хом Ни-ко-ном.

Ле-том 1653 гла-ва по-соль-ст-ва к гет-ма-ну Б. М. Хмель-ниц-ко-му, ко-то-рый под-твер-дил же-ла-ние Ук-раи-ны вой-ти в Рус. гос-во. В со-ста-ве по-соль-ст-ва В. В. Бу-тур-ли-на уча-ст-во-вал в Пе-ре-яс-лав-ской ра-де 1654, по её окон-ча-нии на-прав-лен в Мо-ск-ву с от-чё-том. Вёл пе-ре-го-во-ры в 1656-57 с поль-ным гет-ма-ном ли-тов-ским В. К. Гон-сев-ским об из-бра-нии ца-ря Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча пре-ем-ни-ком польск. ко-ро-ля Яна II Ка-зи-ми-ра. Вско-ре по-сле из-бра-ния в 1657 И. Е. Вы-гов-ско-го гет-ма-ном За-по-рож-ско-го вой-ска М. пи-сал ца-рю, что он «из-мен-ник и до-б-ра от не-го не бу-дет». Гла-ва Ма-ло-рос-сий-ско-го при-ка-за (1669-71); спо-соб-ст-во-вал из-бра-нию гет-ма-на-ми За-по-рож-ско-го вой-ска Д. И. Мно-го-греш-но-го (1669) и И. С. Са-мой-ло-ви-ча (1674). В 1-й пол. 1670-х гг. М. - наи-бо-лее влия-тель-ный че-ло-век в рус. пра-ви-тель-ст-ве: важ-ней-шие до-ку-мен-ты под-пи-сы-ва-лись «по ука-зу ве-ли-ко-го го-су-да-ря и по при-ка-зу боя-ри-на Ар-те-мо-на Сер-гее-ви-ча Мат-вее-ва». Гла-ва По-соль-ско-го при-ка-за (1671-76; од-но-вре-мен-но в 1672-76 гла-ва Ап-те-кар-ско-го при-ка-за), с 1672 околь-ни-чий, с 1675 дво-рец-кий. Осн. за-да-чей рус. внеш-ней по-ли-ти-ки по-ла-гал вхо-ж-де-ние в со-став Рус. гос-ва Пра-во-бе-реж-ной Ук-раи-ны , для осу-ще-ст-в-ле-ния это-го пла-на счи-тал воз-мож-ным вре-мен-ный от-каз от борь-бы со Шве-ци-ей за вы-ход к Бал-тий-ско-му мо-рю. Во вре-мя пе-ре-го-во-ров с Ре-чью По-спо-ли-той в 1671-1674 фак-ти-че-ски до-бил-ся за-кре-п-ле-ния Кие-ва за Рус. гос-вом. В 1673 с по-мо-щью под-ку-па ор-га-ни-зо-вал вы-да-чу рус. пра-ви-тель-ст-ву са-мо-зван-ца «ца-ре-ви-ча Си-ме-о-на» (яко-бы вы-жив-ше-го сы-на ца-ря Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча и его пер-вой же-ны М. И. Ми-ло-слав-ской из ро-да Ми-ло-слав-ских), бе-жав-ше-го из Ас-т-ра-ха-ни в За-по-рож-скую Сечь. За-клю-чил 12(22).10.1675 обо-ро-нит. со-юз-ный до-го-вор со Свя-щен-ной Рим. им-пе-ри-ей про-тив Ос-ман-ской им-пе-рии. Со-дей-ст-во-вал ожив-ле-нию тор-го-вых и ди-пло-ма-тич. свя-зей с Бу-хар-ским хан-ст-вом и Хи-вин-ским хан-ст-вом, пы-тал-ся ус-та-но-вить ди-пло-ма-тич. от-но-ше-ния с Ки-та-ем, ку-да в 1675 бы-ло на-прав-ле-но по-соль-ст-во во гла-ве с Н. Г. Спа-фа-ри-ем. По ини-циа-ти-ве М. для по-вы-ше-ния ме-жду-нар. пре-сти-жа Рус. гос-ва из-ме-не-ны не-ко-то-рые по-соль-ские це-ре-мо-ниа-лы, в ча-ст-но-сти, в от-но-ше-нии ца-ря в ди-пло-ма-тич. до-ку-мен-тах вме-сто «пре-свет-лей-ший го-су-дарь» стал упот-реб-лять-ся ти-тул «ве-ли-че-ст-во», для иностр. по-слов вво-ди-лось пра-ви-ло на цар-ском приё-ме сни-мать го-лов-ные убо-ры.

Обос-но-вы-вал пра-во ди-на-стии Ро-ма-но-вых на рус. пре-стол че-рез род-ст-во с ди-на-сти-ей Рю-ри-ко-ви-чей: ру-ко-во-дил со-став-ле-ни-ем «Цар-ско-го ти-ту-ляр-ни-ка» (1672, впер-вые опубл. в 2007), «Кни-ги об из-бра-нии на цар-ст-во…» Ми-хаи-ла Фё-до-ро-ви-ча (1673, из-да-на М. А. Обо-лен-ским в 1856, 2-е изд. - 2009), был ини-циа-то-ром на-пи-са-ния Ф. А. Гри-бое-до-вым «Ис-то-рии о ца-рях и ве-ли-ких князь-ях зем-ли Рус-ской» (кон. 1668 - нач. 1669, впер-вые опубл. в «Па-мят-ни-ках древ-ней пись-мен-но-сти», т. 121, 1896). Воз-глав-лял ра-бо-ту по пе-ре-во-ду на рус. яз. «Кни-ги латин-ской о Ро-до-сло-вии ве-ли-ких рос-сий-ских кня-зей и го-су-да-рей и о срод-ст-ве их по-сред-ст-вом бра-ков с ось-мью Ев-ро-пей-ски-ми дер-жа-ва-ми…» [на-пи-са-на ге-рольд-мей-сте-ром имп. Ле-о-поль-да I Л. Ху-ре-личем (Ху-ре-ле-ви-чем) в 1673, впер-вые опубл. в ж. «Ро-ди-на», 1993, № 2].

М. - один из об-ра-зо-ван-ней-ших лю-дей сво-его вре-ме-ни, хо-ро-шо знал ан-тич-ную фи-ло-со-фию и ис-то-рию. Со-брал об-шир-ную биб-лио-те-ку, вы-сту-пал за рас-про-ст-ра-не-ние в Рос-сии тех-нич. и куль-тур-ных дос-ти-же-ний Зап. Ев-ро-пы. Ини-ции-ро-вал пе-ре-во-ды ре-лиг. и нра-во-учит. со-чи-не-ний, в т. ч. «Кни-ги из-бран-ной вкрат-це о де-вя-ти му-зах и о се-ми сво-бод-ных худо-же-ст-вах» (1672), «Кни-ги о си-вил-лах» (1673), «Хрис-мо-ло-гио-на» (1673) и др. Ор-га-ни-зо-вал пер-вый рус. ча-ст-ный те-атр, со-брав «ко-ме-дий-ную груп-пу» из собств. дво-ро-вых лю-дей и ино-стран-цев, а так-же спо-соб-ст-во-вал ор-га-ни-за-ции те-ат-ра при цар-ском дво-ре (1672).

По-сле смер-ти Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча (1676) в борь-бе с Ми-ло-слав-ски-ми М. по-тер-пел по-ра-же-ние и по-пал в опа-лу: на-прав-лен вое-во-дой в Вер-хо-ту-рье, но вско-ре об-ви-нён в кол-дов-ст-ве и рас-про-стране-нии «чёр-ных книг», ли-шён чи-нов и зе-мель (час-тич-но воз-вра-ще-ны в 1682). На-хо-дил-ся в Ка-за-ни (1676) и Пус-то-зёр-ске (1676-80) в ссыл-ке под стра-жей, из ко-то-рой ос-во-бо-ж-дён и пе-ре-ве-дён в Ок-лад-ни-ко-ву сло-бо-ду (ны-не г. Ме-зень; 1680-82), за-тем в г. Лух (1682). По-сле смер-ти ца-ря Фё-до-ра Алек-сее-ви-ча (1682) вы-зван ца-ри-цей Н. К. На-рыш-ки-ной в Мо-ск-ву. Во вре-мя стре-лец-ко-го вос-ста-ния 1682 схва-чен стрель-ца-ми в цар-ском двор-це в Крем-ле, сбро-шен ими с Крас-но-го крыль-ца на ко-пья, по-гиб.

Исторические ис-точники:

Ис-то-рия о не-вин-ном за-то-че-нии ближ-не-го боя-ри-на А. С. Мат-вее-ва, со-стоя-щая из че-ло-би-тен, пи-сан-ных им к ца-рю и пат-ри-ар-ху, так-же из пи-сем к раз-ным осо-бам, с при-об-ще-ни-ем объ-яв-ле-ния о при-чи-нах его за-то-че-ния и о воз-вра-ще-нии из оно-го. СПб., 1776.

Псевдоним, под которым пишет политический деятель Владимир Ильич Ульянов. ... В 1907 г. выступал без успеха кандидатом во 2-ю Государственную думу в Петербурге.

Алябьев, Александр Александрович , русский композитор-дилетант. … В романсах А. отразился дух времени. Как и тогдашняя русская литература, они сантиментальны, порою слащавы. Большая их часть написана в миноре. Они почти не отличаются от первых романсов Глинки, но последний шагнул далеко вперед, а А. остался на месте и теперь устарел.

Поганое Идолище (Одолище) - былинный богатырь…

Педрилло (Пьетро-Мира Pedrillo) - известный шут, неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей буффа и игры на скрипке в придворной итальянской опере.

Даль, Владимир Иванович
Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошел

Варламов, Александр Егорович
Над теорией музыкальной композиции Варламов, по-видимому, совсем не работал и остался при тех скудных познаниях, которые могли быть вынесены им из капеллы, в те времена совсем не заботившейся об общемузыкальном развитии своих питомцев.

Некрасов Николай Алексеевич
Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих.

Горький, Максим
По своему происхождению Горький отнюдь не принадлежит к тем отбросам общества, певцом которых он выступил в литературе.

Жихарев Степан Петрович
Его трагедия «Артабан» ни печати, ни сцены не увидела, так как, по мнению князя Шаховского и откровенному отзыву самого автора, была смесью чуши с галиматьей.

Шервуд-Верный Иван Васильевич
«Шервуд, — пишет один современник, — в обществе, даже петербургском, не назывался иначе, как Шервуд скверный… товарищи по военной службе чуждались его и прозвали его собачьим именем «фиделька».

Обольянинов Петр Хрисанфович
…фельдмаршал Каменский публично обозвал его «государственным вором, взяточником, дураком набитым».

Популярные биографии

Петр I Толстой Лев Николаевич Екатерина II Романовы Достоевский Федор Михайлович Ломоносов Михаил Васильевич Александр III Суворов Александр Васильевич

Матвеев Артамон Сергеевич

М атвеев, Артамон Сергеевич - известный Московский дипломат (1625 - 1682). Сначала стрелецкий голова, с 1654 г. - стольник и полковник стрелецкий, в 1671 г. - думный дворянин и наместник Серпуховский, в 1672 г. - окольничий, в 1673 г. - ближний окольничий, в 1674 г. - ближний боярин. Отец его был дьяком и известен тем, что в 1634 г. ездил в Турцию "в товарищах" с , а в 1645 г. - в Персию "в товарищах" же с В.С. Волконским. От отца Матвеев получил значительные вотчины. На тринадцатом году был взят во дворец "в житье" и воспитывался вместе с царевичем . Сближение перешло в прочную дружбу. По вступлении Алексея Михайловича на престол Матвеев скоро начинает получать ответственные поручения, хотя довольно долго остается в невидном звании стрелецкого головы. Во время польского похода 1654 г. он участвует в переговорах о сдаче Смоленска; в 1854 же году едет в Малороссию в составе "великого посольства" и присутствует на знаменитой Переяславской раде; в 1656 - 57 годах дважды посылается в Литву и Польшу для переговоров с гетманом об избрании Алексея Михайловича на польский престол, а в промежутке ведет переговоры в Малороссии с гетманом . В 1666 г. на Матвеева возлагается важная обязанность состоять при восточных патриархах, приезжавших в Москву для суда над . В 1669 г. Матвеев снова в Малороссии, куда послан вместе с Г.Г. Ромодановским в виду наступивших там смут; результатом были постановления Глуховской рады, которыми надолго определилось положение Малороссии и в выработке которых Матвеев, несомненно, играл главную роль. Вскоре по возвращении Матвеева назначается начальником Малороссийского приказа вместо и с этого времени проявляет уже собственную инициативу в сложных и запутанных вопросах, связанных с малороссийскими отношениями. В 1671 г. Матвеев сменил Ордина-Нащокина и в заведовании Посольским приказом, после чего вся внешняя политика России переходит в его руки. Положение Матвеева становится особенно прочным с тех пор, как царь Алексей женился на его племяннице и воспитаннице, Н.К. Нарышкиной. В последние годы царствования Алексея Михайловича Матвеев - самый влиятельный из приближенных царя. За время управления Малороссийским и Посольским приказами он "учинил, по его собственному выражению, прибыли великие" государевой казне: построил аптеку и кружечный двор, и из доходов от них "сделал дворы каменны - Посольский, греческий, лавки", и, сверх того, ежегодно доставлял в Тайный и другие приказы по 60 тысяч рублей. Важным делом его была новая организация продовольствия московских войск, расположенных на Украине: вместо хлебных запасов туда стали посылать из Москвы деньги, что было много экономнее и удобнее. Матвеев же расширил операции Московского монетного двора. В 1672 г. Матвеев заключил новый договор с армянской компанией по торговле персидским шелком, предоставлявший по сравнению с договором 1667 г. значительные выгоды казне и русским купцам. При нем также был отправлен в Китай с поручением составить подробное описание пути от Тобольска до китайской границы. Матвеев, несомненно, оказывал влияние и на другие стороны управления, хотя и не поддающееся точному определению. - Вскоре после смерти Алексея Михайловича Матвеев, по проискам своих врагов - , подвергся опале: под предлогом обиды, будто бы причиненной им одному иноземному послу, Матвеев был устранен от заведования Посольским приказом и послан воеводой в Верхотурье. Вслед затем он был обвинен в чернокнижии и, лишенный без суда боярства и имений, с дороги, из Казани, был отправлен в ссылку, в Пустозерск. В Пустозерске Матвеев пробыл около 4 лет в очень тяжелых условиях, писал отсюда царю оправдательные челобитные, просил также содействия у патриарха и у влиятельных вельмож; но добился только незначительного облегчения своей участи: был переведен в Мезень. Только в 1681 г., по просьбе второй жены Федора Алексеевича, М.М. Апраксиной, приходившейся Матвееву крестницей, его перевели в г. Лух, причем тогда же объявлена была его невиновность, и ему были возвращены оставшиеся за раздачей прежние "пожитки" и даже пожалована новая обширная вотчина - село Верхний Ландех (Суздальского уезда). С избранием на царство , когда партия восторжествовала, Матвеев немедленно был вызван в Москву, где ему предстояло стать главной опорой нового правительства. Он приехал в Москву 11 мая 1682 г., а 15-го произошел стрелецкий бунт, и Матвеев сделался одной из первых его жертв: он был изрублен стрельцами на глазах царской семьи. - Матвеев был одним из выдающихся и образованных людей своего времени. Он умел ценить преимущества западной культуры и охотно поддерживал сношения с иноземцами. Об этом свидетельствовала уже обстановка его дома: заграничные зеркала, картины, часы затейливой конструкции, расписные потолки. Познакомившись с театральным искусством Немецкой Слободы, Матвеев из своих дворовых людей составил труппу актеров, поручив обучить их немцу, и потом тешил царя театральными представлениями, когда тот приезжал к нему в гости. В доме Матвеева женщины стали свободно появляться в мужском обществе, и благодаря этому царь Алексей мог познакомиться с Н.К. Нарышкиной. Матвеев был не чужд литературной деятельности: он составил, между прочим, "Историю русских государей, славных в ратных победах, в лицах" и "Историю избрания и венчания на царство Михаила Федоровича" (не дошли до нас). Сдержанный по характеру, Матвеев очень осторожно пользовался дружбой Алексея Михайловича, умел не задевать самолюбия других. Сдержанность и осторожность характеризуют его и как государственного деятеля. В своей дипломатической деятельности он неуклонно держался определенной системы. Перед русской дипломатией стали два, трудно примиримые, вопроса - об отношении к Швеции и к Польше. После того, как попытка разрешить оба вопроса одновременно войнами 1654 - 55 годов окончилась неудачей, - приходилось выбирать или приобретение Балтийского берега путем новой войны со шведами, но с пожертвованием русскими интересами в Малороссии в пользу Польши, или наоборот - отстаивание всех прав в Малороссии, но с отказом от видов на Балтийское море. Матвеев решительно выбрал вторую программу и на этом столкнулся с Ординым-Нащокиным, настаивавшим на первой. Со времени заключения Андрусовского перемирия, поставившего для России практически невыполнимое условие - уступку Киева полякам, начинается между обоими дипломатами борьба, не принимавшая, правда, резких форм, но постоянная и упорная, закончившаяся полной победой Матвеева. В противоположность Ордину-Нащокину, руководившемуся в малороссийском вопросе исключительно соображениями выгоды, Матвеев видел в присоединении Малороссии к Москве народное историческое дело, "прицепление, как он выражался, ветви к приличному корени", и в этом нашел полное сочувствие себя со стороны царя Алексея. Отсюда - его мягкость и терпеливость в сношениях с представителями Малороссии, стремление опереться там на народные массы, - свойства, снискавшие ему широкую популярность на Украине, где его прямо называли "добродеем и батькой", "милости государской ко всей Украине неотступным просителем". Отсюда же его склонность идти навстречу Швеции, которая в это время стремится к прочному миру с Москвой и в которой Матвеев рассчитывал найти поддержку в борьбе с Польшей. Из ссылки Матвеев писал в одной своей челобитной Федору Алексеевичу, разумея свою политику в Малороссии: "на тех всех бояр и воевод, которые ныне при вашей государской милости предстоят, шлюс, как я, холоп твой, с ними был у ваших государевых дел, и нигде на меня, холопа твоего, челобитства, явок и изветов ни в каком деле не бывало", - и, по-видимому, он имел право говорить так, раз даже враги его могли выдвинуть против него только вздорное обвинение в чернокнижии. - См. "История о невинном заточении боярина Матвеева";

(1625-1682) - сын дьяка, служил на Украине, участвовал в войнах с поляками и осаде Риги (1657). Неизвестно, когда и как произошло сближение М. с царем Алексеем Михайловичем; последний очень привязался к своему "Сергеичу" и оказывал ему полное доверие.

В доме М. государь познакомился с его воспитанницей, Наталией Кирилловной Нарышкиной, своей второй супругой.

В скромном звании думного дворянина М. управлял малороссийским, а потом и посольским приказами.

Худородный, он не кичился влиятельным положением царского друга, не ссорился со знатью.

В 1672 г., по случаю рождения царевича Петра Алексеевича, М. был возведен в сан окольничьего, а в бояре - в конце 1674 г. Один из первых "западников", М. ценил общение с иностранцами и охотно пересаживал на русскую почву заморские новинки.

Дом его был убран по-европейски, с разрисованным потолком, картинами немецкой работы, изображавшими святых, и часами столь затейливой конструкции, что на них обращали внимание и иностранцы.

Жена М. появлялась в мужском обществе; сын Андрей (см.) получил тщательное образование, на европейский манер; из дворовых людей М. составил труппу актеров и забавлял государя театральными представлениями.

Человек образованный, М. написал несколько литературных работ (не дошедших до нас), преимущественно исторического содержания, между прочим: "Историю русских государей, славных в ратных победах, в лицах" и "Историю избрания и венчания на царство Михаила Федоровича". Смерть царя Алексея (1676) повлекла за собой падение М. Говорят, он пытался посадить на престол малолетнего Петра; но, вероятнее, что Милославские, вновь получившие преобладание при дворе, из мести и чувства самосохранения решились уничтожить М. Обвиненный в чернокнижии и злых умыслах на жизнь царя Федора, М. был сослан со всей семьей в Пустозерск.

В 1680 г. его перевели в Мезень, а в январе 1682 г., благодаря заступничеству царской невесты, Марфы Матвеевны Апраксиной, крестницы М., - в Лух. Смерть царя Федора и избрание на престол Петра (27 апр. 1682 г.) передали власть в руки Нарышкиных.

Первым делом нового правительства был вызов М. и возвращение ему прежних почестей.

М. приехал в Москву вечером 11 мая, а 15 мая разыгрался Стрелецкий бунт, одной из первых жертв которого пал М.: он был убит на глазах царской семьи, на Красном крыльце, сброшен вниз на площадь и изрублен.

Памятник над его могилой поставлен государственным канцлером графом Н. П. Румянцевым.

Литература. "История о невинном заточении боярина А. С. М." (изд. 2, М., 1785); "Записки русских людей", изд. Сахарова (СПб., 1841); Stahlin, "Originalanekdoten von Peter d. Grossen" (1785); Reutenfels, "De rebus Moscoviticis" (1680, "Ж. M. H. Пр.", 1839, 7); Lyseck, "Relatio etc." (1676; "Ж. M. H. Пр.", 1837, 11); Tanner, "Legatio Polono-Lithuanica" (1689; "Чтения Общ. Истор. и Древн." и отд. М., 1891); Klenk, "Historisch Verhael, of Beschryving van de Voyagie" (1677); Laluski, "Epistolae" (1709, т. I, стр. 600); "Narratio rerum quae post obitum Alexii geslae sunt" (1829, и у Clampi, "Bibliografia crilica", I, 75-79; русск. пер. в "Ж. М. Н. Пр." 1835, ч. V); Миллер, "Воспитание Петра Вел." (Туманский, "Собрание Записок", V); Терещенко. "Опыт обозрения жизни сановников" (I); Соловьев, "История России" (XII, 326; XIII, 309-310); Погодин, "17 первых лет в жизни Петра Вел."; Замысловский, "Царствование Федора Алексеевича". Е. Ш. {Брокгауз}

из книги Примакова Евгения Максимовича
ОЧЕРКИ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ

Посмертная портретная фантазия

В тринадцать лет Артамон — сын дьяка Сергея Матвеева, выдвинувшегося на дипломатической службе при царе Михаиле Федоровиче, — был взят во дворец.

Будучи старше наследника престола царевича Алексея Михайловича на четыре года, он рос и воспитывался вместе с ним. Позднее они даже состояли в некотором родстве. Дело в том, что Артамон Матвеев был женат на Евдокии Григорьевне Гамильтон, происходившей из знатного шотландского рода, обосновавшегося в России еще при Иване Грозном, а родной дядя царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, второй жены Алексея Михайловича, был женат на племяннице Евдокии Григорьевны — тоже из семьи Гамильтонов.

В 1653 году Артамон Матвеев — особо доверенное лицо — направляется Алексеем Михайловичем на Украину для приведения малороссиян , как тогда было принято говорить, в подданство России .

В последовавшей за этим войне с поляками он способствовал освобождению Смоленска, начальствовал в битве против поляков при Каменец-Подольском, осаждал Львов и вместе с князем Ромодановским отвоевал Чернигов.

Впоследствии он дважды направлялся в Литву и Польшу для конфиденциальных переговоров с гетманом Гонсевским об избрании царя Алексея польским королем.

В 1669 году он направляется царем на Глуховскую раду, где успешно отстаивает невозвращение Киева полякам.

Позднее Алексей Михайлович назначает его главой двух важнейших царских приказов — Малороссийского и Посольского, из думных дворян жалует в окольничие, а затем и в ближние бояре.

Современники отмечали его особое умение ладить с людьми, не задевать самолюбие строптивых придворных бояр, уходить от конфликта, его верность и преданность Алексею Михайловичу.

Но не только это сделало его царским любимцем...

Артамон Матвеев был одним из наиболее видных лидеров нарождающейся новой России. Крупный государственный деятель, выдающийся дипломат, военачальник, разведчик, писатель, историк, основатель русского придворного театра — вот лишь неполный перечень многогранных ипостасей этого человека. Наряду с такими известными деятелями, как Ордин-Нащокин, он входил в образовавшуюся вокруг царя «избранную думу» преобразователей, «западников» , людей новых, в основном «худородных» , которые служили при дворе своеобразным противовесом родовитым представителям старины. Трудами преобразователей укреплялась государственная система, создавалась дипломатическая служба, значительно расширялись контакты с зарубежными странами, реформировалась армия по западному образцу, все чаще стали говорить о необходимости выхода к морю и создания собственного флота.

Но какое отношение имел Артамон Матвеев к делам государевых тайных служб?
Самое прямое.

На протяжении всей жизни он, например, был связан со стрельцами: сначала стрелецкий голова, глава московских стрельцов, а потом — и всего Стрелецкого приказа. В обязанности стрельцов входила охрана царского дворца и дипломатического корпуса.

Как это выглядело на практике?

При особе государя в качестве телохранителей постоянно находились 200 человек — выходцев из дворянских семей. Ночью подле царской спальни дежурил главный спальничий с одним или двумя приближенными царедворцами. В соседней комнате находились шесть телохранителей, а в следующей располагались еще 40 человек. Кроме того, у каждых ворот и дверей дворца стояли отборные молодцы. К постоянной дворцовой страже принадлежали также 2000 стремянных стрельцов, которые поочередно стояли день и ночь с заряженными пищалями и зажженными фитилями — по 250 у дворца, на самом дворе и у казначейства.

Что касается зарубежных представительств, то в Москве их окружали самым пристальным «вниманием». При дверях иностранной миссии ставились «караульщики»; особые «приставники » (т. е. сотрудники службы наружного наблюдения) сопровождали иностранцев, если они выходили в город, что, впрочем, не дозволялось без уважительной причины. Никому также нельзя было, не навлекая на себя опасного подозрения, приходить к послу и говорить с ним по частным делам. Если кто-то из сотрудников посольства заболевал, то к нему не допускались или редко допускались придворные лекари из числа иностранцев (других врачей тогда в Москве не было).

В середине XVII века недалеко от Кремля был построен специальный Посольский двор с просторными сенями, золототкаными обоями и мебелью, покрытой красным сукном. Теперь, как отмечал посланец Шлезвиг-Гольштинского двора Олеарий, неоднократно посещавший Москву, послов принимали с большей вежливостью. После первой аудиенции послы со свитой могли без труда выходить из квартиры и осматривать город, даже без провожатых. «Оттого, — отмечал Олеарий, — европейские государи не боятся теперь посылать в Москву послов, а некоторые даже имеют там постоянных резидентов». При Олеарии в Москве жили шведский и английский резиденты; во второй половине XVII века кроме них упоминаются резиденты датский, польский и персидский.

Но до первой аудиенции послов держали по-прежнему в самом строгом заключении. Тот же Олеарий свидетельствует, что, едва гольштинское посольство разместилось в своей квартире, пристава принесли ему суточное содержание и, удаляясь, заперли ворота и приставили к ним 12 стрельцов, строго приказав никого не пускать ни со двора, ни на двор!

Одни только пристава приходили к послам каждый день, чтобы развлекать их и справляться, не имеют ли они в чем нужды.

Нужды особой они, по всей видимости, не испытывали, по крайней мере по части съестных припасов.

Гольштинскому посольству, свита которого состояла из 34 человек, в Москве ежедневно выдавалось по 62 каравая хлеба, по четверти быка, по 4 барана, по 12 кур, по 2 гуся, по одному зайцу или тетереву, по 50 яиц, по 10 копеек на свечи и по 5 — на мелочные расходы по кухне, по четверти ведра испанского вина, по два ведра меда, по три четверти ведра пива и несколько меньше водки; кроме того, посольским слугам отпускалось по бочке пива, по бочонку меда и по бочонку же водки. Сверх всего этого выдавали на неделю пуд масла и столько же соли, три ведра уксусу, а по воскресеньям прибавляли по 2 барана и одному гусю. В дни прибытия посольства в Москву, а, также в дни больших праздников и придворных торжеств содержание посольства удваивалось…

Царский прием голштинского посольства в 1634 г. Гравюра из книги А. Олеария

Что касается развлечений, то на сей счет имеется немало свидетельств о том, что пристава были большими мастерами устраивать застолья. Это называлось «поить посла» , причем «как можно пьянее» . Пили за здоровье великих государей, потом их братьев, сыновей и прочих родственников и важных лиц обоих государств. Известный русский историк В.О.Ключевский так писал по этому поводу:

«Пристава часто вполне достигали своей цели — напоить посла, причем дело не обходилось часто без печальных историй. Но при этом достигались иногда и другия важные цели: подпивший посол не раз проговаривался о том, что ему приказано было держать только на уме»

Справедливости ради надо сказать, что к концу XVII века некоторые варварские обычаи в обращении с иностранными послами стали постепенно принимать более цивилизованные формы. Подозрительность уже не обнаруживалась так резко, хотя полностью и не исчезала. По-прежнему зорко следили за тем, чтобы сотрудники посольства не входили в слишком короткие отношения с жителями Москвы, особенно с иностранцами. Послам говорили, что их могут посещать все, кому будет угодно, но на самом деле устраивали так, что немногим удавалось поддерживать такой контакт на официальной основе. Стража подвергала строгому допросу всех желающих видеть посла и своей бесцеремонностью у многих отбивала охоту к подобным посещениям. Если иностранец, служивший в русском войске, просил у своего начальника разрешения повидаться с посольскими людьми, ему не отказывали, но внушали при этом оставить свое намерение, чтобы не возбудить подозрения при дворе.

Женщинам контакты с иностранцами вовсе запрещались. Например, английский представитель в Москве Карлайль не мог добиться позволения для своей жены видеться с английскими купчихами в Немецкой слободе. Из отряда стрельцов, ежедневно стороживших Посольское подворье, несколько человек размещались по потаенным углам с целью предупреждения и пресечения нежелательных посещений. Есть сведения, что эти стрелецкие добры молодцы не только прятались по темным углам, но и открыто «несли службу» прямо под окнами подворья.

В.О. Ключевский, ссылаясь на свидетельства иностранцев, сообщает о том, что письма, направлявшиеся из-за границы послам в Москву, якобы вскрывались, прочитывались и потом уничтожались. Видимо, нельзя исключать, что в «дипломатической» практике имели место и такие случаи. А если имели, то только с ведома главы Посольского и Стрелецкого приказов ближнего боярина Артамона Сергеевича Матвеева.

Были у Стрелецкого приказа и другие функции: участие в сыскном деле и пыточных допросах . Приказ тайных дел для удобства царя помещался рядом с его покоями, то есть в верхних кремлевских палатах — «в Верху», как было принято говорить тогда. Поэтому всякие сыски и расследования по подозрению в угрозе государевой безопасности назывались «государевым верхним делом» . Попавших под подозрение частенько пытали: тащили в застенок, делали «стряску» — били кнутом или жгли огнем, а то и на дыбу ставили, чтобы «язык развязался». Вся эта «черная и грязная» работа проделывалась уже не по соседству с царскими покоями, а в Стрелецком приказе.

"К боярину с наветом" Худ.Клавдий Лебедев (1904 г.)

Способы следствия были настолько жестокими, что многие, «не истерпя пытки», наговаривали на себя, предпочитая невыносимым мукам скорую смертную казнь. Заподозренные в преступлении, пытаясь избежать следствия, нередко кончали жизнь самоубийством. Поэтому предписания Тайного приказа часто сопровождались припиской: взятых под стражу «беречь накрепко, чтобы над собой какого дурна не учинили» . Охрана задержанных по «государеву верхнему делу» поручалась стрельцам.

Личная причастность Артамона Матвеева к важнейшим государевым делам подтверждается многими примерами.

Он, в частности, доказал свою преданность царю в «деле» патриарха Никона , пытавшегося поставить себя выше царя. Известно, в частности, что 12 октября 1667 г. А.С.Матвеев по личному указанию царя выехал для встречи патриархов Александрийского и Антиохийского соборов, прибывших в Россию по делу Никона. В задачи Матвеева входило убедить патриархов в виновности Никона. С подобным поручением царь мог направить только особо доверенное лицо; знающее всю подоплеку дела и обладающее даром убедительной аргументации. Матвеев успешно выполнил эту миссию. 4 ноября патриархи были приняты царем. Во время аудиенции присутствовал стольник, полковник и голова московских стрельцов Артамон Матвеев. Для разбора дела был созван церковный Великий собор, который объявил Никона простым монахом и отправил в заточение в Ферапонтов Белозерский монастырь.

Худ.Игорь Машков. "Царь Алексей Михайлович и Патриарх Никон"

Аналитические способности Матвеева, его умение правильно оценивать ситуацию и прогнозировать ее дальнейшее развитие ярко проявились во время восстания Степана Разина. В челобитных на имя царя в 1669 году он предупреждал, чтобы разинцев не выпускали из Астрахани, иначе к ним присоединятся посадские люди, крестьяне и народы Поволжья, и появится тыл, который будет поставлять оружие, продовольствие и людей для войск бунтовщика. После ареста Разина и его брата в 1671 году Матвеев сообщал царю: «А в том деле работишка моя, холопа твоего, была».

Худ.Сергей Кириллов "Степан Разин" (1985-1988)

В деятельности Артамона Матвеева особенно выделяются события, связанные с Украиной . Именно здесь наиболее ярко проявились его способности разведчика и дипломата.

Украина середины XVII века представляла собой сложнейшее переплетение самых противоречивых общественных сил. Представители разных национальностей (украинцы, русские, поляки, литовцы, евреи), разных вероисповеданий (православные, католики, униаты), разных социальных слоев (шляхта, мещанство, казацкая старшина и «голота») находились в постоянном движении, противоборстве. На украинские богатства и земли с известной долей вожделения поглядывали из Крыма, Турции, Молдавии, Польши да и со стороны северного соседа. Наибольшие притязания на украинские земли предъявляла польская шляхта.

В это время в казацкой среде появляется новая яркая фигура — Богдан Хмельницкий , человек неизвестного происхождения, объявивший себя «гетманом» Украины, вступивший в вооруженную борьбу с Речью Посполитой и обратившийся к Московскому царю с просьбой принять его со всем войском казацким в российское подданство.

Царь в ответ направляет на Украину посольство во главе с Артамоном Матвеевым. Задача перед посольством очень непростая. Прежде всего необходимо разобраться, с кем конкретно имеешь дело.

Сейчас все кажется очевидным. В Киеве на высоком постаменте стоит огромный бронзовый памятник с гетманской булавой, во время Великой Отечественной войны был учрежден орден Богдана Хмельницкого… Но триста с лишним лет назад было много сомнений. И Артамону Матвееву первому предстояло решить: кто же он, этот новоявленный атаман, — авантюрист или крупная историческая личность?

Были сведения, что Хмельницкий происходит из мелкопоместных дворян. Но эти слухи не подтвердились.

Были другие сведения, что отцом «гетмана Украйны» был еврей, мясник из города Хмельника в Подолии по имени Берко, крещенный Михаилом. Он поселился в деревне Субботово и содержал там кабак, затем какими-то неведомыми путями Богдан попадает в плен к крымским татарам. Не воспользовались ли крымчаки его пребыванием в плену для обращения будущего гетмана в свою «бусурманскую» веру?

Известно было еще и другое: учился Богдан у иезуитов, но, кажется, только в первых классах, хоть вроде бы и освоил латынь… Как же все-таки понимать высказанную в Москве просьбу посланцев Хмельницкого, «чтобы великий государь их пожаловал, для православные христианские веры велел гетмана их со всем войском запорожским принять под свою государеву высокую руку» ? Нет ли здесь какого подвоха?

Матвеев уже в пути приступил к выполнению тайного царского наказа. Проезжая по городам и весям, люди Матвеева да и сам посол подробно беседовали с местными жителями. Их интересовал широкий круг вопросов. Много ли войска у гетмана? Есть ли в нем иностранные наемники? Много ли войск крымского хана у гетмана и как они ведут себя на Украине? Хочет ли польский король заключить союз с Хмельницким? Согласится ли на это Рада? Поддержит ли она стремление Хмельницкого воссоединиться с Россией?

Не доверяя полностью Хмельницкому, царский эмиссар хотел понять мотивы, движущие им, особенно интересовался его связями с Речью Посполитой.

Известно, в частности, что Матвеев имел тайную встречу с неким монахом Феофилом, который был послан гетманом Потоцким с письмом к Хмельницкому. От Феофила Матвеев узнал, что польские магнаты сильно обеспокоены военными приготовлениями России. В близком окружении Хмельницкого Матвеев установил доверительные отношения с писарем Иваном Выговским, через которого стало известно о попытках Турции присоединить к себе Украину…

Уже из этих скудных сохранившихся свидетельств вполне ясно, что поездка Матвеева к Хмельницкому и состоявшиеся с ним 4 июля 1653 г. секретные переговоры выходили далеко за рамки ныне принятой обычной дипломатической практики.

Посольство Матвеева подтвердило желание украинского народа воссоединиться с русским.

Люди Матвеева собрали важный стратегический материал: «сколько ныне у гетмана полков ратных людей учинено и кто у них полковников имена» .

Большое значение имела добытая информация о приготовлениях Речи Посполитой, Турции, Крыма к военным действиям против России.

8-9 января 1654 г. в Переяславле состоялась казацкая рада, на которой было торжественно провозглашено воссоединение Украины с Россией. 11 января Артамон Матвеев, присутствовавший на Переяславской раде, направился с отчетом к царю.

Артамон Матвеев на