Идеология феодальной монархии в эпоху ивана iv грозного: взгляды на проблему. «Домострой

Б. Малиновский

5.Из «Слова об идолах»… «Слово об идолах», направленное против язычества, является памятником древнерусской литературы ___ века.

7.Из Конфуция: «Когда государство управляется с разумом, постыдны бедность и нужда; когда государство не управляется согласно разуму, то постыдны богатство и почесть». Главными хранителями конфуцианских заповедей были …

Чиновники

4. придворные

10. Из работы Ж.-Ф. Лиотара «Заметки на полях повествований»… В работе Ж.-Ф. Лиотара речь идет о _________ модерна.

Конце

2. отказе от

3. исключении

4. редактировании

12.Из работы Ж.-Ф. Лиотара «Заметки на полях повествований»… По мнению Ж.-Ф. Лиотара, для современного состояния общества характерны …

1. стремление к успеху

2. доминирование христианских ценностей

3. господство над природой

Доминирование науки и техники

13.Этот собор (Петропавловский) возведен в 1712–1733 годах на месте одноименной деревянной церкви… С именем архитектора описанного и представленного на фото собора связано __________ направление в русской архитектуре XVIII в.

Барочное

2. ренессансное

3. классическое

4. романское

18. Возведение этого собора началось между 1017 и 1019 годами … В честь победы над печенегами, приведшей к их полному разгрому, в XI в. был построен собор …

1. Св. Софии в Чернигове

2. Св. Ильи в Киеве

Св. Софии в Киеве

4. Успенский во Владимире

19.М. Врубель… Для работ М. Врубеля характерно …

1. следование натуре

Создание собственного фантастического мира

3. стремление к иллюстративной точности

4. преклонение перед цветом

Фовизм

2. сюррреализм

3. дадаизм

25.Из работы П. Сорокина «Кризис нашего времени»… Суть кризиса чувственной культуры П. Сорокин видел в …

1. противостоянии демократии и тоталитаризма

2. борьбе коммунизма и фашизма

Изменении системы ценностей

4. великой экономической депрессии

29.Из «Домостроя»… Идеологию феодальной монархии автор «Домостроя» применил к …

1. государственной службе

Частной жизни

3. церковной жизни

4. общественной жизни

33. В античной традиции человек-микрокосм … Специфика античной демократии в том, что она основывается не на преимущественной защите интересов отдельной личности, индивидуализма, а на защите интересов …

1. олигархии

2. свобод человека

3. аристократии

Полиса

37.Из статьи Л. Февра… Обращение к античному наследию способствовало формированию итальянского …

1. космополитизма

Гуманизма

3. меркантилизма

4. патернализма

40.Это аббатство (Сен-Дени) занимало особое место … Создателем готики и влиятельнейшим аббатом храма, описанного и представленного в тексте, был …

1. Гвиберт Ножанский

2. Беда Почтенный

Аббат Сюжер (Сугерий)

4. Бернар Клервоский

42.Архитектурный ансамбль этой церкви состоит из девяти столпообразных храмов различной высоты. Описанный и представленный на фотографии храм был построен в память о(об) …

1. победе над поляками

2. освобождении от монголо-татарского ига

Взятии Казани

4. воцарении династии Романовых

44. В первых семи тезисах утверждается, что покаяние, к которому призывает Иисус Христос, совершается не в акте таинства, а длится всю жизнь христианина… Автором 95 тезисов, положивших начало Реформации, является …

Мартин Лютер

2. Жан Кальвин

3. Альбрехт Дюрер

4. Иоганн Фишарт

48.П. С. Гуревич: «В эпоху… возвышенность духа укоренилась в области самого хозяйства. Всякий труд, сопряженный с преобразованием жизни, считался поэтичным… Основополагающий вклад в формирование протестантской этики внесли …

Мартин Лютер

2. Франсуа Виньон

3. Жан Кальвин

4. Эразм Роттердамский

49.П. С. Гуревич: «В эпоху… возвышенность духа укоренилась в области самого хозяйства. Всякий труд, сопряженный с преобразованием жизни, считался поэтичным… Признание достоинства труда характерно для культуры эпохи …

1. средневековья

2. античности

Реформации

4. Возрождения

51.Теодор Жерико. «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку». 1812 г. Французский художник Теодор Жерико является родоначальником _____ в живописи.

1. импрессионизма

2. классицизма

Романтизма

4. реализма

53.Афоризмы Вольтера:

«…Человек родится, чтобы жить в судорогах беспокойства…».

«Если бы бога не существовало, его следовало бы выдумать».

«Если люди долго спорят, то это доказывает, что то, о чем они спорят, неясно для них самих».

Одним из высших достижений Вольтера являются его …

Исторические труды

2. картины

4. научные взгляды

54.Афоризмы Вольтера … Вольтер критиковал абсолютизм, прославлял разум, боролся за …

1. права человека

2. рыночную экономику

Веротерпимость

56.Из письма к боярыне Ф. П. Морозовой и княгине Е. П. Урусовой … Автором процитированного письма, обращенного к боярыне Ф. П. Морозовой и княгине Е. П. Урусовой, был …

1. протопоп Филарет

2. патриарх Никон

Протопоп Аввакум

4. боярин Ртищев

59.Этот собор, построенный в 1158–60 гг. (перестроен в 1185–89 гг.) отличается как от киевских, так и от ранних памятников Северо-Восточной Руси… Описанный и представленный на фото собор был заложен …

1. Юрием Долгоруким

2. Даниилом Заточником

3. Всеволодом Большое Гнездо

Андреем Боголюбским

60.Этот собор, построенный в 1158–60 гг. (перестроен в 1185–89 гг.) отличается как от киевских, так и от ранних памятников Северо-Восточной Руси… Описанный и представленный на рисунке Успенский собор является …

1. главным собором Северо-Восточной Руси

2. первым каменным храмом на Руси

3. главным собором Новгородской республики

образцом для строительства русских храмов

62.Античное пространство является активным, движущимся, неоднородным, однако не имеет еще жесткой сетки доминирующих координат, одинаково во многих направлениях, несмотря на неоднородность его во многих участках и промежутках, на динамично меняющиеся напряжения его отдельных участков... Характерной чертой античного храма является …

Первый российский царь. Иван IV (Грозный) и его реформы. Время Ивана Грозного неизменно привлекает к себе внимание историков. Это время резкого обострения классовой борьбы, окончательного оформления крепостного права, укрепления централизованного самодержавного государства, стремительного роста международного авторитета России. В центре всех этих событий стоит сам царь, Иван Грозный, последовательный сторонник феодально-самодержавного строя.

Процесс объединения русских земель и создания на их основе единого государства в основных чертах был завершен во второй половине XVI в. Росту внешнего и внутреннего политического престижа царской власти содействовало расширение территориальных границ Московии. В годы правления Ивана IV к России были присоединены Казань, Астрахань и Западная Сибирь. Признали вассальную зависимость от русского царя народы Северного Кавказа.

В 1547 г. великий князь московский Иван IV венчался на царство и получил титул «царя всея Руси», официально утвердив этим актом единодержавие внутри страны и упрочив свое положение на международной арене, на которой он выступал отныне как суверенный верховный властитель, равный всем другим главам государств.

Создание единого государства стало очевидным фактом, а государственный аппарат, соответствующий центральному, а не удельному принципу построения и деятельности, еще только возникал. В этом переходе к новым формам организации управления страной и заключалась основная сложность внутренней жизни эпохи.

Необходимость проведения реформ, обеспечивающих процесс централизации государственно-властного аппарата и установление единообразия в управлении страной, стала совершенно очевидной. К началу 1549 г. при Иване IV образуется правительство (известное впоследствии под названием «Избранной рады»), состоящее из представителей боярства и дворянства. Возглавил его незнатный костромской дворянин Алексей Адашев. Правительство срочно провело ряд реформ, затронувших разнообразные стороны организации власти и управления в стране. Например, был принят ряд административно-финансовых узаконений, которыми вводилась единая налоговая система и уничтожались наместничества. «Указ о кормлениях» устанавливал новые формы управления страной; «Уложение о службе» - основы формирования армии нового типа. Судебник 1550 г. и «Уложение о новых формах суда» определяли правовые формы деятельности органов государства.

Земским собором 1549 г. завершился процесс формирования в России сословно-представительной монархии. Соборная форма управления предусматривала разрешение важнейших государственных дел с участием представителей сословий, однако она не создала препятствия сосредоточению властных полномочий в руках царя, а напротив, в определенной степени даже способствовала росту абсолютистских начал в государственном управлении.

Собор 1549 г. одобрил политику Избранной рады и официально провозгласил начало проведения реформ в государстве. Подготовка и проведение в 1551 г. Стоглавого собора, ставившего своей задачей рассмотрение наиболее важных церковно-государственных проблем, также содействовали оживлению реформаторских настроений. С новой силой разгорелись споры вокруг проблем церковной организации и имущественных прав монастырей. Однако их характер и содержание в некоторой степени изменились. Публицистов из церковной среды волновали вопросы, связанные с определением политического и юридического статуса не только церковно-монастырской системы, но и государства, в особенности механизм построения его аппарата и функциональная деятельность ведущих звеньев.

Этот период в истории Русского государства отмечен всесторонним развитием культуры, на базе которой и формировалось политико-юридическое мировоззрение. В XVI в. в России уже было распространено книгопечатание. Письменное, печатное слово, а также произведения изобразительного искусства знакомили читателя с эпизодами мировой истории, традициями античной и византийской культуры.

В данной исторической ситуации выделяется два направления в государственном строительстве и сопровождающей его политической идеологии, которые отвечали идеалам разных социальных групп класса феодалов. Первое из них, опиравшееся на реформы, проведенные Избранной радой, предполагало развитие принципа сочетания учреждений приказного аппарата с органами сословного представительства в центре и на местах, т. е. формулировало с той или иной степенью конкретности идеал ограниченной монархии с сословно-представительными и правительственными органами при верховной власти. Этот общественно-политический идеал разрабатывался такими мыслителями, как Максим Грек, Иван Пересветов, Андрей Курбский, Зиновий Отенский, Иван Тимофеев и ряд других.

Второе направление, проводимое непосредственно царем Иваном IV, заключалось в обосновании правомерности неограниченной монархии при сосредоточении всей полноты политической власти в руках царя, не имеющего никаких ограничений в реализации своих полномочий. Практическое воплощение этой теории в государственном строительстве выразилось в ликвидации Избранной рады к началу 60-х гг. XVI в. и проведении опричной реформы (1564), установившей деспотический политический режим.

Без рассмотрения личности Ивана Грозного не обходиться ни один исследователь эпохи. Удачно социально-экономические истоки реформ вскрыты у Р.Г. Скрын- никова в его книге об Иване Г розном. В ходе объединения страны власть московских государей чрезвычайно усилилась, но не стала неограниченной: монарх делил власть с аристократией. «Царь указал, а бояре приговорили» - по этой формуле принимались законы, решались вопросы войны и мира. Через Боярскую думу знать распоряжалась делами в центре страны, она контролировала и все местное управление (бояре получали в «кормление» крупнейшие города и уезды).

К середине XIV в. местничество, как считает Р.Г. Скрынников, в значительной мере себя изжило. Энергичная перестройка системы управления на новых началах централизации была неизбежна. И это понимали на Руси многие. В том числе, вероятно, и молодой царь Иван IV Васильевич, увлеченный потоком преобразовательных идей. Кто из современников сыграл наиболее важную роль в выработке «реформаторского» мировоззрения Ивана? Большинство специалистов по эпохе - Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский. С.Б. Веселовский, А.М. Сахаров, А.А. Зимин, В.И. Корецкий, В.Б. Кобрин, Р.Т. Скрынников, И.И. Смирнов, С.О. Шмидт и другие - называют имена нескольких современников царя. Упомянем лишь четверых.

Наставником юного царя был митрополит Макарий - человек широко образованный, страстный поборник идеологии самодержавия, сохранивший влияние на государя и позже.

Любимцем царя в ранние годы правления Ивана IV становится выходец из низов, мелкий костромской вотчинник Алексей Адашев, успешно послуживший в Челобитном и Казенном приказах. В конце концов, по образному выражению современников, он начал «править Русскую землю», сидя в приказной избе у Благовещенского собора. «Адашевский кружок» и стал на практике проводником идеи преобразования государственного аппарата.

18-летний царь, поддержав эти идеи, выступил с яростным обличением боярских злоупотреблений. Это выступление царя на «Соборе примирения» в 1549 г. способствовало пробуждению общественной мысли в России.

Одним из самых ярких публицистов той поры был Иван Семенович Пересветов, выступивший с обоснованием идеологии самодержавия. Опасаясь прямо критиковать московские порядки, он описал в качестве идеального образца неограниченной дворянской монархии грозную Османскую империю. Империя эта возникла на обломках греческого царства, погибшего из-за вельмож, «ленивых богатинов», и процветала благодаря «воинникам» - опоре самодержавия. Впервые в истории русской общественной мысли была сформулирована идея невозможности преобразования системы управления и военной службы в России без ограничения политического господства знати, без приобщения дворянства к государственным делам. Дерзкие обличения, утопии, идеи безвестного шляхтича неизбежно привели бы его на плаху, если бы не стояли за его спиной новые покровители - партия реформ.

Эта партия стала ядром правительства, получившего в литературе наименование Избранной рады. Молодой царь Иван IV стал рупором реформаторов: выступив перед Стоглавым собором со знаменитыми «царскими вопросами», он, по сути дела, предложил обширную программу преобразований.

Начавшиеся в стране реформы расширили функции служилой приказной бюрократии, ограничили власть наместников - кормильщиков, расширили возможности военной и служилой карьеры для среднего дворянства, способствовали организации постоянного стрелецкого войска.

Однако, по мнению ряда ученых, первые реформы Адашева носили в целом компромиссный характер, что весьма убедительно показано советским историком А.А. Зимина 1 . Необходимо было примирить противоположные устремления знати и дворянства, чтобы дать реформам новый толчок. Кроме Адашева решению этой задачи более всего способствовал придворный священник Сильвестр, оказавший на мировоззрение Ивана IV особое влияние. Священник Благовещенского собора в Кремле, образованный человек, редактор знаменитого Домостроя, руководивший реставрацией росписи московских соборов после знаменитого пожара, Сильвестр с позиций релипюзных догматов и норм нравственности осуществлял функции политического советника Грозного.

После разгрома Казанского ханства начинается второй этап реформ Ивана Грозного. Была завершена

перестройка центральных органов власти, возникла единая приказная система, отвечающая «потребностям политической централизации Российского государства» .

Компромиссный характер реформ (а значит, их неудача и в результате последовавшие в 1560 г. отставка Адашева, ссылка Сильвестра на вечное заточение в. Соловки и другие преследования реформаторов) имел объективную основу: невозможность удовлетворить важнейшие социальные требования дворянства.

«Раздираемое противоречиями между разнородными социальными элементами, из которых оно было составлено, правительство компромисса не было прочным и пало, как только перед Иваном Грозным встал вопрос о решительной борьбе с боярством. Только в. суровые годы опричнины дворянству удалось нанести решительный удар по политическим прерогативам боярства и приступить к окончательному закрепощению крестьян, - пишет А.А. Зимин, - но эта победа дворянства имела и свою обратную сторону: она содействовала росту социальных противоречий в русском обществе. Зарево опричных пожаров не могло скрыть первых зарниц крестьянской войны...»

Князь Катырев-Ростовский, живший в конце XVI в. г в своем «Написании вкратце о царях московских» писал о Грозном: «Муж чудного разумения, в науке книжного поучения искусен, к ополчению дерзостен и за свое отечество стоятелен». И тут же продолжает: «К рабам своим, данным ему от бога, жестокосерд и на пролитие крови и на убиение дерзостен и неумолим. Множество народу от мала до велика при царствие своем погубил и многие града свои попленил и иное сделал над рабами своими» .

Вообще нужно отметить, что не только историки - исследователи последующих эпох, но и летописцы - современники Грозного при оценке этого противоречивого характера редко бывали полностью единодушны. Но для всех, считает известный советский историк

С.О. Шмидт, фигура грозного царя как бы заслонила собой русское общество XVI в., понятие «Россия XVI века» подменилось понятием «Россия Ивана Грозного» .

Советский историк Д.Н. Альшиц считает, что в основе внутриполитической борьбы, разразившейся в эпоху Грозного, лежит значительный социальный конфликт. В популярной монографии «Начало самодержавия в России: Государство Ивана Грозного» (А., 1988. С. 244) он ставит своей задачей разобраться в социальной сущности, истинных масштабах и исторической значимости этого конфликта.

Факты говорят о том, считает профессор Д.Н. Альшиц, что уже тогда было установлено самодержавие, т. е., говоря словами В.И. Ленина, «форма правления, при которой верховная власть принадлежит всецело и нераздельно (неограниченно) царю» .

Даже поверхностное ознакомление с историографией этого периода убеждает, что большинство авторов прежде всего обращаются к политическим преобразованиям и военной деятельности Ивана Грозного. А как жила при грозном царе Россия? Герой книги А.А. Зимина и А.Л. Хорошкевич «Россия времени Ивана Грозного» - «народ, и в период безвременья создававший непреходящие ценности» . Популярная монография посвящена периоду, когда Россия, как и другие страны Европы, шла по пути к абсолютизму. Авторы показывают закономерности и своеобразие этого процесса, сильные и слабые стороны растущего самодержавия, роль народных масс в сложных и противоречивых событиях русской истории середины и второй половины XVI в.

Противоречивость личности Ивана IV предопределила и противоречивость оценок его - ив народной молве, и в историографии. Одни считали его выдающимся военачальником, дипломатом и писателем, образцом государственной мудрости. В глазах других он был кровавым тираном, почти сумасшедшим. Кто прав? И те и другие.

Следует подчеркнуть, что творчество Ивана Грозного не получило надлежащей оценки в историографии. Его сочинения обычно рассматриваются как своего рода «человеческие документы», дающие материал для построения биографии царя.

Послания Ивана IV Андрею Курбскому в Кирил- ло-Белозерский монастырь, ряд дипломатических посланий - исторический источник, значение которого едва ли может быть переоценено.

Послания по их характеру и содержанию могут быть разбиты на две группы: письма, предназначенные для русских адресатов, и дипломатические послания. К первой группе безусловно могут быть отнесены три послания: в Кирилло-Белозерский монастырь, Василию Грязному и «великому князю всея Руси» Симеону Бекбулатовичу. К числу дипломатических посланий относятся послание английской королеве Елизавете, два послания шведскому королю Иоганну III, несколько посланий, связанных с ливонским походом 1577 г., и послание польскому королю Стефану Баторию. К этой же группе относятся и послания польскому королю Сигизмунду II Августу и гетману Ходкевичу, написанные в 1567 г. от имени бояр, но фактически, по всей видимости, принадлежащие царю. Промежуточное положение между двумя названными группами занимают послания Курбскому - самое большое и значительное из произведений царя, одинаково важное как для понимания внутренней истории «Российского царства», так и для истории его взаимоотношений с «безбожными языками». Второе послание Курбскому больше связано с внешнеполитическими делами, чем с внутренними.

Политические взгляды Ивана IV нашли наибольшее отражение в его посланиях к Андрею Курбскому. Характерно в этом отношении первое послание к Курбскому, датируемое 1564 годом. Основной темой его является обоснование законности неограниченной власти русского царя. В послании содержится широкое обличение боярского засилья, особенно значительного в малолетство царя.

Иван IV ставил перед собой задачу показать пагубность для страны боярского правления и «междоусобных браней».

В ответ на обвинения Курбского в бесчисленных казнях, которым он подверг старомосковское боярство, царь обосновывает право на неограниченный произвол: «Мы же вольны награждать своих холопов, вольны и казнить». Он излагает теоретическое обоснование законности единой самодержавной власти, не имеющей никаких ограничений.

Надзаконностыо власти и положения власти и положения властителя Иван IV обосновывает чинимый им произвол, допуская, однако, при этом для оправдания своих действий ряд передержек, искажающих исторические события и истинное положение вещей.

Иван Грозный о происхождении и сущности государственной власти. Политическая доктрина Ивана Грозного 8 складывалась в обстановке разворачивающегося террора и ставила перед собой задачу оправдания наиболее жестоких форм и методов деспотического правления, а не защиту единодержавия, так как в этот момент не намечалось реальных поводов для возврата к удельной раздробленности.

Завершение объединительной политики стало настолько очевидным фактом, что его отметил папский посол Антонио Поссевино, подчеркнув, что «все русские слились в один народ, подчинившись власти московита» и в Московской земле не стало «в городах и княжествах самостоятельных правителей» 9 .

Большое внимание уделяет Иван Грозный выяснению происхождения и сущности государственной власти. Даже летописные известия, повествуя о тех или иных княжениях, всегда выясняли степень законности властных притязаний князей, осуждая насилие и захваты ради овладения верховной властью.

В период становления Московского государства вопрос о законности великокняжеских притязаний

приобрел особое значение, ибо на эту идею опиралась система доказательств, отстаивающая суверенность власти, независимость страны и ее международный престиж. Иван Грозный с помощью «Посланий» Филофея и «Сказания о князьях Владимирских» составляет свое представление о характере царской власти.

Родословие русских князей царь начинает исчислять от римского императора, затем возводит его через Пруса, брата Августа, к Рюрику - его потомку в четырнадцатом колене, - за которым следует перечисление великих киевских, а потом московских князей как непосредственных преемников этой власти. «Са- модержавство Российского царства началось по Божьему изволению от великого князя Владимира... и великого князя Владимира Мономаха... и от храброго великого государя Александра Невского и... от достойного хвалы великого государя Дмитрия, одержавшего за Доном победу над безбожными агарянами... великого князя Ивана... и отца нашего великого государя Василия и до нас, смиренных скипетодержателей Российского царства». Престол «не похищен» и не захвачен через войну и кровопролитие. Царский трон унаследован волей провидения мирным путем без гражданских войн «десница наша не обагрялась кровью соотечественников», «мы... как родились на царстве, так и воспитались и возмужали и божьим повелением воцарились по благословению родителей и прародителей, а чужого не возжелали» .

К мысли о наследственном происхождении власти как единственно законном царь обращается не однажды. Так, в послании к шведскому королю Иван IV подчеркивает величие своего царского правления именно законностью происхождения власти русских великих князей и наследственным получением царского престола. Он считает себя выше своего адресата в силу знатности происхождения и наследственной правопреемственности, благодаря которой получил царский венец непосредственно от предков, тогда как прародители шведского короля «на престоле не бывали» 1 ".

Защита и обоснование неограниченных прав самодержавной власти - вот основная тема первого послания Курбскому. «А жаловатн семя своих холопов вольны, а и казнить вольны же», - провозглашает царь. Эта же тема повторяется и в остальных посланиях. В послании Сигизмунду II Августу от имени боярина М.И. Воротынского 12 «вольное царское само- держство» Ивана IV противопоставляется «убогому королевству» Ягеллонов; в послании Стефану Бато- рию Грозный многозначительно именует себя царем «по божьему изволению, а не по многомятежному че- ловества хотению» и т. д.

Объявляя всех подданных, независимо от их происхождения, «холопами» самодержавной власти, Грозный, однако, хорошо отличал врагов самодержавия от его друзей, «злодеев» от «Добродеев». «Злодеи» - это прежде всего «бояре». Иван IV не любил вспоминать, что у господствующего класса имеется и более опасный враг - народные массы, угнетаемые крупными и мелкими феодалами. Даже народное восстание 1547 г. царь изображал как дело рук «бояр... наустивших (настроивших) народ художайших умов». Только в одном месте, вспоминая о самоуправстве князей Шуйских в годы его детства, Грозный говорит о «боярах» с сочувствием - да и то речь идет о «доброхотных» и «угодных» «боярах», ставших жертвами князей. В остальных случаях «вы, бояре», как постоянно обращается царь к Курбскому, - всегда враги. И здесь мы еще раз видим, что противник, с которым полемизирует Грозный, не индивидуальный, а собирательный. Грозный знает, что Курбский был еще юн в 30-х гг. XVI в., когда бежали в Литву князь Семен Вельский и окольничий Иван Лятцкий, но, поскольку он пошел по их пути, он подобен им и несет ответственность и за их преступления.

Осуждая «синклитов» (светских вельмож) за разрушение «великих царств», царь был не более снисходителен и к «епархам» (к духовной знати).

Грозный доказывает, что царская власть принципиально отлична от всякого «святительства», ибо царь не должен соблюдать известного евангельского завета -

когда его «бьют в ланиту» (щеку), подставлять другую, ибо тогда он будет «без чести». Царь четко противопоставляет свою программу идеалам «крестопреступни- ков». Он решительно осуждает вмешательство «епар- хов и синклитов» в управление, «совладение» вельмож «на градех» (наместничество) и т. д.

Взгляды Ивана IV на феодальную монархию. Формулируя теорию происхождения власти, Иван IV поднял значение царского венца на недосягаемую высоту, требуя, «чтобы все, что относилось к почитанию бога», было перенесено «на прославление царя» . Усложнив царский титул, вставив в него атрибуты божества и добавив исчисление родословия от Авгу- ста-кесаря, Иван Грозный в отличие от И. Волоцкого, Филофея, автора «Валаамской беседы», М. Грека. 3. Отен- ского и И. Пересветова, которые ограничивали действия царя «заповедями и законами», пришел к представлению о безграничной царской власти.

«Справедливый строй», по мысли И. Пересветова, - это тот непременный результат, который наступает вследствие реализации в государстве во всех видах его деятельности «правды» - закона.

Понятие «правды», на наш взгляд, носит общий (а не частный) характер и представляет собой сложившийся термин юридического значения, применяемый в законодательстве для выражения юридических понятий и формул, что само по себе исключало «свободу» в его употреблении.

Особое значение имеет учение Ивана Пересветова о первенстве «правды» над «верою». «Правда» - это исполнение веры, это практика, действенность, устроенная руками людей - волей государя. Одной веры, по представлению Пересветова, недостаточно. Необходимо воплощение этой веры в «правде». Без «правды» вера не нужна. «Коли правды нет, то и всего нет», «правда Богу сердечная радость», «Бог не веру любит - правду», «Бог любит правду лучше всего», и т. д. и

Вера призвана помогать людям понимать и исполнять «правду», и если такое единство соблюдается, то в этом государстве «бог пребывает и помощь свою подает» . Это идеальный вариант полного взаимопроникновения веры и «правды».

Формула, предусматривающая предпочтение земных идеалов небесным («правды» - вере), была введена в русскую политическую литературу Максимом Греком и получила распространение в дальнейшем. Ее использовал Пересветов для разоблачения беззаконий в государственной практике; к ней обратился Зиновий Отенский. Встречается она и у Тимофеева в однотипном значении. Да и сама фраза не содержит ничего нетрадиционного. Новозаветная литература постоянно и много говорит об уважении к закону. «Праведное поведение» включает в качестве обязательного компонента повиновение законам всех людей.

Иван IV не признает никаких пределов в реализации верховной власти. Он считает, что подданный находится в его безраздельной власти. «По Божьему изволению Бог отдал их души под власть нашему деду великому государю, и они, отдав свои душ и, служили до своей смерти и завещали вам, своим детям, служить детям и внукам нашего деда» .

Курбский выдвигает против Грозного главным образом моральные аргументы. Главная политическая тема его сочинений - изображение «тирании Грозного». Он упрекает царя в жестокости, несправедливости, показывает его мучителем, варварским и «нерас- судным» правителем.

Ивана Грозного нисколько не волнует мораль властителя, он даже в какой-то степени гордится своей «скверной». В послании в Белозерский монастырь он пишет о себе: «Сам вечно среди пьянства, блуда, прелюбодеяния, скверны убийств и грабежей, хищений и ненависти, среди всякого злодейства» . Однако все это не имеет значения, поскольку во внимание принимается только происхождение власти и способ воцарения данного властителя. Выборный властитель Ивану IV представлялся фигурой менее почитаемой, чем наследственный.

Царская власть нераздельна, никакое вмешательство в нее недопустимо. В уже упомянутом послании к польскому королю Сигизмунду II Августу Иван так определяет форму власти: «Ведь вольное царское самодержавие наших великих государей - не то что ваше убогое королевство: нашим государям никто ничего не указывает... потому что наши государи-самодержцы божьей милостью сидят на престоле... никто их вольных самодержцев не сменяет на престоле, не ставит и не утверждает» 18 . Здесь царь намекает на ограниченность власти польского короля выборным органом.

В английском королевстве форма власти, с точки зрения Ивана Грозного, тоже не безупречна. Королеву Елизавету он критикует за недостаточность ее властных полномочий. «Мы думали, - пишет он, - что ты в своем государстве государыня и всем сама владеешь и заботишься о своей государской чести и выгодах для государства... Но, видно, у тебя, помимо тебя, другие люди владеют...» 19 . Помощником царю может быть только Бог, считает Иван Грозный, о чем он и пишет Стоглавому собору. Царь не нуждается «ни в каких наставлениях от людей, ибо не годится, властвуя над многими людьми, спрашивать у них совета» 20 . Он приводит пример гибели стран, в которых управление было устроено при «многоначалии и многовластии». По его мысли, при организации власти недопустимо никакое коллегиальное начало. «До сих пор русские властители ни перед кем ни отчитывались, но вольны были жаловать и казнить своих подданных, а не судились с ними ни перед кем» 2 ".

Курбский совершенно справедливо заметил, что в юридической практике государства Иван Грозный выступает сам как «законоположник и судья». Вид и меру наказания за преступные деяния определяет не закон, а лично царь, так же как и степень вины. Шкала жесточайших наказаний, применяемых царем, произвольна и базируется в основном на различных истори-

ческих примерах, а не на законе, не имея никаких ограничений.

Царь теоретически обосновывает также свое право судить и наказывать не только за дела и поступки, но и за мысль, утверждая, что «лукавые замыслы еще опаснее! Тогда все царства распадутся от беспорядка и междоусобных браней» .

Такое «правопонимание» и основанная на нем юридическая практика справедливо воспринимались соотечественниками как беззаконие. Заочное и бессудное осуждение «думного человека» было грубым нарушением основных уставов служебного положения «думных людей» и противоречило традиционным представлениям о княжеском «правом» суде с его тяжбой сторон .

Очень своеобразно понимал Иван Грозный положение об ответственности властителя перед подданными: он считал, что царь не может быть преступен по своей природе, он может быть только грешен, а наказание греха - дело небесной власти и небесного суда. Наказание за царскую вину ложится на подданных царя, а не на него самого. Он приводит пример, когда за грехи царя его подданные наказываются голодом, пожарами и т. д. Таким образом, обосновывается исполнение законов подданными, а не властителями.

Грозный стремится к установлению неограниченной монархии, но монархии целенаправленной и ответственной. Эта ответственность царя не имеет политической организации, эта ответственность моральная. Иная у противников Грозного. Боярские писатели сочетают идею ответственности царской власти с необходимостью царю слушать мудрых советников.

Такая постановка в общем была бы прогрессивна, но в данном случае она служила все тому же «вольному самодержавию», освобождая его даже от малейшего контроля со стороны.

Большое значение в теории Ивана Грозного придается методам и способам реализации власти. Обсуждая формы воздействия на подданных, он часто использует термины «страх» и «гроза», усиливая их наказа- тельный аспект, пытаясь оправдать свою карательную политику. Здесь уже не предусматривается борьба с внешним врагом государства, не стоит и вопрос о защите подданного, о восстановлении нарушенной справедливости. Речь идет только об устрашении подданных и их безусловном и безоговорочном подчинении царской власти, что и обеспечивали опричники.

Трактовка Иваном Грозным понятия «гроза» - еще одно доказательство того, что общий политический смысл его доктрины был направлен на идеологическое оправдание производимого им террора и беззакония.

Иван IV в теории «вольного самодержавства» высказал новый взгляд на самодержавие, не имевший до этого аналога в русской политической теории. В развитии политической теории это был шаг назад по сравнению с уже достигнутым уровнем политико-юридического мышления в России к середине XVI в.

Конец XV века и век XVI - это период укрепления Русского централизованного государства. С его появлением на смену старым пришли новые взгляды на власть «великого князя всея Руси», да и сами эти князья по- новому начинают рассматривать свою деятельность, свои задачи и самое свое положение в государстве.

Вместо ограниченных в своих владельческих заботах русских княЭей периода феодальной раздробленности стали появляться государственные деятели более широкого размаха, реформаторы государственной жизни России. Под влиянием назревших экономических потребностей начинают ломаться старые порядки в государственном управлении и быту, в религиозных установлениях местных церковных организаций и в культурной жизни. Усиливающаяся классовая борьба и борьба внутри класса феодалов между старым боярством и поднимающимся дворянством требовали усиления централизованного государственного управления. Правительство стало на путь удовлетворения требований дворянства, поддерживавшего все реформы царской власти. Сознание необходимости реформ достигло крайнего напряжения в царствование Ивана Грозного.

Вот почему к Г розному спешат обратиться с предложениями различных социальных преобразований, с описанием идеального государственного устройства, с нравственными наставлениями люди различных темпераментов, представители разнообразных групп господствующего класса. С наставлениями и проектами к Грозному обращаются и митрополит Макарий, и протопоп Благовещенского собора Сильвестр, и псковский старец Филофей, и Иван Пересветов, и скромный монах Еразм, и родовитый князь Андрей Курбский.

Вера в силу мысли, в силу убеждения, в возможность построения лучшего государства на разумных началах была выражена в их посланиях с предельной силой. В обстановке все укрепляющейся централизованной монархии многим современникам казалось, что весь ход русской истории зависит от убеждений только одного человека, во власти которого была якобы возможность направить ее по наилучшему пути.

Деятельность Грозного, отражавшая интересы широких кругов дворянства, очутилась таким образом в центре внимания. Она подвергалась страстному обсуждению. Одни его осуждали, другие одобряли, третьи стремились подсказать новые реформы. Сам царь поддерживал переписку и с друзьями, и с врагами. Переубедить его невозможно, он горячо отстаивает свои политические взгляды: о сущности государственной власти, необходимости феодальной монархии, взаимодействии светских и духовных властей, моральной ответственности властителя и т. д., в его посланиях чувствуется та же вера в силу убеждения, в силу мысли, которая отличала и его корреспондентов. Грозный - политический деятель, тщательно доказывающий разумность и правильность своих поступков, стремящийся действовать силой убеждения не в меньшей степени, чем силой закона и приказа.

Структурно-логическая схема № 1

Реформы и контрреформы Ивана Грозного

Идеология абсолютизма в России может быть определена как патриархальная. Глава государства (царь, император) представляется как «отец нации», «отец народа», который любит и хорошо знает, чего хотят его дети. Он вправе их воспитывать, поучать и наказывать. Отсюда стремление контролировать все, даже малейшие проявления общественной и частной жизни: указы первой четверти XVIII в. предписывали населению, когда гасить свет, какие танцы танцевать на ассамблеях, в каких гробах хоронить, брить или не брить бороды и т. п.

Идея абсолютной монархии появляется в России во второй половине XVII в. и тесно переплетается с проектами экономических преобразований страны.

Одно из первых теоретических обоснований установления абсолют ной просвещенной монархии дал Симеон Полоцкий, написавший свой «Жезл правления» к Церковному Собору (1666-1667). В трактате царская особа возвышается до уровня «царя-солнца», царской власти приписывается божественное происхождение, отвергается любая кри тика или осуждение в ее адрес. Царь прямо отождествляется со своим государством.

Другой идеолог абсолютной монархии, Ю. Крижанич, в трактате «Политика» подвергает критике теорию «Москва - третий Рим», видя в ней, как и в возведении происхождения русских царей к Августу-цезарю, преклонение перед чужими образцами.

Крижанич предлагает ряд экономических, социальных и политико-юридических преобразований, необходимых для России. Автор приходит к выводу о божественной природе самой персоны носителя верховной власти.

Из трех (правильных) форм правления - абсолютная монархия, боярское правление и посадское правление (республика) - он выделяет первую как наилучшую.

Все управление государством должно быть сосредоточено в pуках верховного правителя. Никакие соборы и сеймы не могут собираться без его указания, никакие старосты, судьи, управители или начальники не могут назначаться в городах без его ведома. Идеалом монарха Крижанич называет царя Алексея Михайловича.

Крижанич отдает предпочтение наследственной монархии и предлагает законодательно закрепить наследование трона женщинами и иностранцами. Наследование предпочтительнее выбора, с которым всегда связаны смуты и заговоры.

Правовое положение всех сословий в стране должно быть законодательно регламентировано, определены их права и обязанности по отношению к обществу.

Идеология абсолютной монархии наиболее последовательно была разработана И.Т. Посошковым, предложившим в 1724 г. на императорское имя проект реформ, затрагивавших все стороны государственно-правовой жизни страны («Книга о скудости и богатстве»). Экономический подъем Посошников связывал с установлением строгого правопорядка.

Автор проекта предлагал создать новую «Судебную книгу», единый свод законов, принятие которого возлагал на общеземский совет, составленный из духовных чинов, «ученых от гражданства и от низких чинов». В качестве источников к Книге предлагалось взять иностранное (и даже турецкое) законодательство. Утвердить Книгу должен сам государь, сохранив в нем лишь те положения, которые он одобряет.

Судей Посошков предлагал назначать из людей низких чинов, а высокородных дворян из судей исключить. Судоговорение должно протоколироваться, суд должен быть скорым, основания задержания подсудимых должны проверяться судьями.

Нa местах предлагалось усилить полицейский контроль за порядком (через сотских, пятидесятских и десятских), привести в порядок налогообложение, отказавшись от мелочных и детальных поборов.

По мнению Посошкова, помещики - пожалованные землей государевы слуги, а крестьяне - временно переданные государством дворянам работники, особая форма вознаграждения за дворянскую службу. Как и другие авторы, Посошков рассматривал крепостное право в качестве временной, а не постоянной меры.

Два типа абсолютизма

Государство, возникшее в начале XVIII в., называют полицейским не только потому, что именно в этот период была создана профессиональная полиция, но и потому, что государство стремилось вмешиваться во все мелочи жизни, регламентируя их.

В отдельные периоды существования.абсолютной монархии ее идеологией становилась идеология просвещения: возникали правовые формы, напоминающие западноевропейские (французские, английские), предпринимались попытки создать правовые основы государственности («правого государства»), конституции, культурного просветительства.

Эти тенденции были обусловлены не только личностью того или иного монарха (Екатерины II, Александра I), но и социально-экономической и

политической ситуацией. Часть дворянства отказывалась от традиционных и консервативных методов хозяйствования и политики, искала более гибкие формы. Этому способствовало культурное и промышленное развитие страны.

«Просвещенный абсолютизм» возникал в периоды, когда старые (полицейские и патриархальные) методы управления становились неэффективными. Однако в любой момент мог быть осуществлен возврат к старым приемам (либеральный период правления Екатерины II закончился после крестьянской войны Пугачева).

Для системы властвования, установившейся в эпоху абсолютизма, характерны довольно частые дворцовые перевороты, осуществляемые дворянской аристократией и дворцовой гвардией. Означало ли этоослабление и кризис системы абсолютной монархии? Видимо, нет. Лег кость, с которой происходила смена монархов, свидетельствует о том, что в установившейся и укрепившейся системе абсолютистской монархии личность монарха уже не имела особого значения. Все решал сам механизм власти, в котором каждый член общества и государства был только «винтиком».

Для политической идеологии абсолютизма характерно стремление к четкой классификации социальных групп и индивидов: личность растворяется в таких понятиях, как «солдат», «заключенный», «чиновник» и т.п. Государство с помощью правовых норм стремится регламентировать деятельность каждого подданного. Для абсолютизма характерен еще один признак - обилие писаных юридических актов, принимаемых по каждому поводу. Государственный аппарат в целом, отдельные его части действуют по предписанию специальных регламентов, иерархию которых замыкает Генеральный регламент.

В сфере экономической идеологии господствующей становится философия меркантилизма, ориентирующая экономику на превышение экспорта над импортом, накопление, бережливость и государственный протекционизм.

Экономическая база абсолютизма

Областью зарождения капиталистических элементов (без проявления которых невозможно установление абсолютизма) в России стали мануфактурное производство (государственное и частное), барщинное помещичье производство, отходные промыслы и крестьянская торговля (областью накопления капитала, разумеется, оставалась и купеческая торговля). В XVIII в. в России действовало около 200 мануфактур (государственных, купеческих, владельческих), на которых было занято до 50 тыс. рабочих. Однако не существовало свободного рынка труда: на мануфактурах были заняты приписные крестьяне, отходники и беглые.

Крестьяне

Несмотря на сопротивление дворянства и бюрократии, крестьянство как экономический фактор играло все более важную роль. Наряду с этим крепостной труд превалировал над свободным.

Этому способствовало то, что сильный сектор государственной промышленности основывался на труде крепостных. Крестьянские повинности (барщинные дни) не регламентировались законом, что усиливало произвол. Эксплуатация непашенных крестьян (ремесленников, отходников) была не выгодна помещикам, поэтому они препятствовали неземледельческой хозяйственной деятельности крестьян. Сильно ограничивалась миграция крестьян: плодородные южные земли осваивали помещики и беглые крестьяне; единоличное хозяйство там не развивалось (этому препятствовало правовое уравнивание однодворцев с государственными крестьянами).

Обязанность уплачивать подушную подать и оброчный сбор помимо владельческих (крепостных) с 1719 г. была распространена и на черносошных крестьян, однодворцев, украинцев, татар и ясачных людей, а с 724 г. - на всех попавших в переписные книги. Вся эта масса крестьян относилась к государственным.

К этому времени уже сложился всероссийский рынок, центром торговых связей которого осталась Москва. Торговали купцы, помещики и крестьяне. Характерно отношение законодателя к торгующим крестьянам - наряду с установлением разрешений и льгот для них закон был постоянно склонен ограничивать эту деятельность. В 1711 г. установлены льготы крестьянам, торгующим в городах, но уже в 1722 г. деревенским торговцам запрещалось торговать в городах. В 1731 г. крестьянам запретили торговать в портах, выпускать промышленные товары и брать подряды. В 1723 г. были установлены ограничения для записи крестьян в посад. С 1726 г. началась выдача паспортов крестьянам-отходникам. Крестьянам не разрешалось записываться добровольцами в армию 1727) и приносить присягу (1741). В 1745 г. был издан Указ, разрешавший крестьянам торговать в селах, а в 1748 г. они получили право записываться в купечество.

Черносошные крестьяне, жившие общиной, сохраняли право собственности на пашни, покосы и угодья, которые они обрабатывали; могли их продать, заложить, отдать в приданое. Они уплачивали государству денежный оброк и выполняли натуральные повинности. Крестьяне нерусского населения Поволжья и Приуралья, кроме того, уплачивали ясак (натуральную дань) государству. Особую группу государственных

крестьян составляли однодворцы (не попавшие в состав дворянства-шляхетства, выходцы из московских служилых людей). Они платили подушную и оброчную подати; с 1713 г. служили в ландмилиции, выполнявшей полицейские функции вплоть до 1783 г.

Государственные крестьяне имели право переходить в иные сословия, менять место жительства, участвовать в государственных совещаниях, нередко освобождались от налогов. Вместе с тем их земли оставались объектом посягательств со стороны помещиков. Раздача частным владельцам казенных земель была приостановлена в 1778 г. (в процессе межевых реорганизаций) и в 1796 г., когда было запрещено продавать казенные земли.

Частновладельческие крестьяне в XVIII в. составляли большинство крестьянского населения. Дворцовые крестьяне, проживающие на дворцовых землях, находились в управлении дворцовой канцелярии (с 1775 г. - казенных палат). Из среды дворцовых крестьян к началу XVIII в. выделялись крестьяне государевы, в 1797 г. переданные в ведение Департамента уделов.

Наиболее многочисленной была группа помещичьих крестьян. К источникам закрепощения относилось рождение, запись по ревизии, закрепление незаконнорожденных подкидышей воспитателями, военнопленных нехристианского происхождения (до 1770 г.) и участников антиправительственных восстаний. Крепостное состояние могло возникнуть по договорам купли-продажи, мены, дарения (до 1783 г.).

Прекращение крепостного состояния связывалось с отбыванием рекрутской повинности (освобождались также жена и дети рекрута), ссылкой крепостного в Сибирь, отпуском по отпускной грамоте или духовному завещанию, выкупом, отобранием имения помещика в казну, возвращением крепостного из плена, бегством в отдаленные окраины и записью в государственные волости, фабрики и заводы (с 1759 г.). Крестьянин, до несший на своего помещика, утаившего при переписи крепостные души, получал право подыскать себе нового господина либо идти в солдаты

Положение крепостных. Указом 1769 г. подчеркивалось, что земли, на которых проживали владельческие крестьяне, принадлежат не им, а их владельцам. Феодальные отработки крестьян выражались в барщине (начиная с XIX в. она была ограничена тремя днями в неделю), «месячине» (когда крестьянин всю неделю работал на господина, получая за это месячный провиант) и оброке в денежной форме.

Большое число крепостных крестьян - это дворовые люди помещика, находившиеся на содержании у общины. Часть владельческих крестьян отпускалась на оброк или отдавалась внаем (на срок до пяти лет). Еще с конца XVII в. помещикам было предоставлено право продавать.

Крестьян без земли, закладывать их, дарить, завещать, менять на имущество, расплачиваться ими за долги. Указы 1717 и 1720 гг., разрешившие выставлять в рекруты наемных людей, еще более активизировали торговлю людьми.

Помещики могли перемещать крепостных из одного состояния в другое (из дворовых в пашенные), из одного селения в другое - для этого начиная с 1775 г. требовались подача заявления в верхний земский суд и уплата подати за год. Помещики разрешали браки крепостных (Указ 1724 г. о запрете принуждать к браку фактически не применялся), вышедшие замуж без разрешения помещика считались беглыми. На покупку женихов из других вотчин отпускались определенные суммы.

Покупку недвижимости крепостной мог осуществлять только на имя помещика. Имевший лавку или завод уплачивал помещику поземельный сбор. Крестьянское имущество наследовалось только по мужской линии и по согласованию с помещиком. Крестьяне могли приобретать населенныe земли на имя помещика (с 60-х гг. XVIII в.).

Запись крепостных в гильдии (с 1748 г.) осуществлялась по отпускной грамоте, выдаваемой господином. С 1785 г. крестьянская торговля была ограничена продуктами собственного производства. С 1774 г. отлучка крестьянина с места проживания разрешалась только при наличии паспорта, выданного губернатором.

Сенатский Указ 1758 г. предоставлял помещикам право штрафовать крестьян, подвергать их телесным наказаниям (палки и розги), тюремному заключению в вотчинных тюрьмах. С 1760 г. помещики получили право при посредстве местных властей отправлять крестьян в Сибирь, с 1765 г. - на каторжные работы на любой срок. Крестьян могли отдавать в смирительные дома и рекруты.

Возвращение беглых крестьян (по указам 1661 и 1662 гг.) сопровождалось штрафной санкцией для принявших их помещиков - у него забирали нескольких крестьян. Для самих крестьян побег наказывался кнутом или каторжными работами. Злостные укрыватели беглых (помещики и приказчики) карались конфискацией имущества.

Экономические» крестьяне . За возможность управлять монастырскими крестьянами, число которых в конце XVII в. было значительным, развернулась борьба между Синодом и Коллегией экономии, вершившаяся лишь в 1764 г. Все церковные и монастырские крестьяне были переданы в ведение Коллегии экономии и стали называться «экономическими» крестьянами.

В отличие от частновладельческих они не могли подвергаться произвольному переселению, но, как и первые, отдавались в рекруты и наказывались плетьми. Из их среды выделились архиерейские и монастырские служители, отбывавшие вместо рекрутской и оброчной повинностей пожизненную барщину. В 1786 т. эта категория крестьян уравнена государственными.

Приписные (посессионные) крестьяне . В 1721 г. был издан Указ, разрешавший купцам и заводчикам приобретать населенные деревни, чтобы обеспечивать рабочими руками создаваемые предприятия. В 1752 г. Указ определил число крестьян, которых можно было приобретать для работы на заводах, но уже в 1762 г. такая покупка запрещена: фабриках могли работать только вольнонаемные люди по паспортам. Затем (в 1798 г.) последовало новое разрешение на приобретение крепостных для производства (в Указе 1797 г. эти крестьяне называлисьпосессионными), действовавшее до 1816 г.

С1722 г. разрешалась также приписка к фабрикам и заводам работающих на них беглых и пришлых людей; в 1736 г. к предприятиям навечно приписывались работавшие на них мастера, их владельцам уплачивалась компенсация. Но в 1754 г. был издан Указ, позволявший владельцам приписанных крестьян истребовать их обратно. За заводами оставались приписанные беглые, но принимать новых беглых крестьян впредь запрещалось. По инструкции 1743 г. к приписным (посессионным) приравнивались незаконнорожденные и «шатающиеся разночинцы».

Посессионных крестьян нельзя было продавать отдельно от фабрик, переводить с фабрики на фабрику, отпускать на волю, закладывать или отдавать в рекруты за крепостных. Они выполняли рекрутскую повинность, уплачивая подать, платили подушный налог, фабриканты могли применять к ним телесные наказания и ссылку в Сибирь. Указ 1754 г. предоставил право заводчикам отдавать мастеровых в рекруты, а Сенат в 1775 г. признал эту категорию крестьян частновладельческими.

По распоряжению Берг- и Мануфактур-коллегий заводчикам передавалась часть государственных крестьян. В отличие от приписанных к заводам навечно, на срок (пять лет) приписывались некоторые категории неимущих и «гулящих»людей. Если эти последние были приравнены положению к крепостным, то бывшие государственные крестьяне, приписанные к фабрикам, с 1796 г. восстанавливают свой статус «казенных».

Изменения в социальной структуре российского общества периода абсолютизма (на его ранних стадиях) приводили к появлению нового социального слоя, связанного с капиталистическим развитием экономики. Мелкие промыслы и мануфактуры составили основу для его появления. Поскольку большинство мануфактур были частновладельческими, вопрос о рабочих руках приобрел особую остроту для нарождающегося предпринимательства.

Законодатель, учитывая государственный интерес к развитию промышленности, принял ряд мер, направленных на решение проблемы

Был установлен порядок приписки к мануфактурам государственных крестьян (в государственном секторе экономики) и покупки их с землей при обязательном использовании их труда на мануфактурах (в частном секторе). Эти категории крестьян и получают наименование приписных и посессионных.

В 1736 г. предпринимателям было дано разрешение покупать крестьян без земли, специально для использования в промышленности, с 1744 г. их можно приобретать целыми деревнями. Рост заработной платы в промышленном производстве стимулировал процесс приписки крестьян (значительная часть их заработков поступала через налоги в казну и через оброк помещикам).

Существовали меры, с помощью которых приписные крестьяне могли устраниться от работы на мануфактурах: откупиться, уплатив определенные суммы, или выставить вместо себя нанятых людей. Большая часть приписных формировалась из частновладельческих крестьян и крестьян, закрепленных по Указу 1736 г.

Дифференциация крестьянства приводила к выделению из его среды зажиточных людей: мануфактуристов, ростовщиков и купцов. Этот процесс наталкивался на многие препятствия социально-психологического, экономического и правового характера.

Крестьянский отход ограничивался владельцами, заинтересованными в эксплуатации крестьян на барщине. Вместе с тем возрастание сумм оброка стимулировало помещиков к использованию труда крестьян на стороне, в отходах. Для промышленников запрет продавать крестьян без земли и в розницу (1721) затруднял использование их труда на предприятиях и мануфактурах.

Управление приписными крестьянами осуществлялось Берг- и Мануфактур-коллегиями. Продажа этих крестьян разрешалась только вместе с мануфактурами. Такая организационная мера была возможна лишь в условиях крепостнического режима и по характеру напоминала прикрепление посадского населения к посадам, а крестьян - к земле, произведенное Соборным Уложением 1649 г. Она препятствовала перераспределению рабочей силы внутри отрасли и за ее пределами, не стимулировала повышение производительности труда и его качества. Однако это оказалось единственным способом в тех условиях сформировать контингент рабочей силы в промышленности, создать «предпролетариат».

Города

Промышленные предприятия и мануфактуры организовывались вблизи крупных центров, где сосредоточивались торговые связи, товарные массы и рабочие руки. Вокруг вновь образованных предприятий, приисков, шахт и верфей начинали возводиться новые поселения городского типа.

Нарождающаяся городская буржуазия была довольно пестрой но своему составу и происхождению. В целом она являлась податным сословием, но для некоторых ее групп (мануфактуристов, купцов высших гильдий и др.) устанавливались особые привилегии и льготы.

Указами 60-80-х гг. XVII в. все дворы и слободы частных лиц, расположенные на территории посадов, отписывались в казну. Близлежащие к посадам слободы приписывались к посадам, а их владельцы взамен получали другие, отдаленные имения. Беломестцам запрещалось приобретать на посаде новые дворы; Указом 1693 г. владельческих и беглых людей запрещалось принимать в тягло. В порядке исключения к ремеслу и торговле с 1698 г. могли допускаться люди из «государевых волостей

Таможенный устав 1653 г. и Новоторговый устав 1667 г. предо ставили торговым людям посада право свободной торговли. На купечество стали возлагаться новые управленческие и финансовые обязанности, например взимание «стрелецкой подати» (1681) или участие в работе Корабельной палаты.

В городах стали формироваться органы самоуправления: посадские сходы, магистраты. Стало юридически оформляться городское сословие. По регламенту Главного магистрата 1721 г. оно делилось на регулярных граждан и «подлых» людей.

Регулярные, в свою очередь, подразделялись на первую (банкиры, купцы, доктора, аптекари, шкиперы купеческих судов, живописцы, иконописцы и серебряных дел мастера) и вторую (ремесленники, столяры, портные, сапожники, мелкие торговцы) гильдии.

Гильдии управлялись гильдейскими сходами и старшинами. По европейскому образцу создавались цеховые организации, в которых состояли мастера, подмастерья и ученики, руководство осуществляли старшины. Появление гильдий и цехов говорило о том, что корпоративные профессиональные начала противопоставлялись феодальным (сюзерено-вассальным) принципам хозяйственной организации, возникали новые стимулы к труду, неизвестные крепостнической системе.

Эти системы (гильдейская и цеховая), вышедшие из средневековья, на первом этапе своего развития отнюдь не обеспечивали появления новых буржуазных и капиталистических начал. Они уживались с крепостничеством и абсолютизмом.

Мануфактурное производство стимулировало рост торгового оборота. Основными формами торговой деятельности были ярмарки и торжки. Проникновение в состав купечества разбогатевших крестьян, отход от протекционистской политики вызывали нестабильность положении старого традиционного купечества.

Во время своей поездки по Европе в 1698 г. («великое посольство») Петр I приглашал в Россию на работу большое число иностранных мистеров. В 1702 г. в Германии публиковались такие же манифесты-приглашения, но кроме мастеров в Россию приглашались финансисты, фабриканты и ремесленники. Для приглашенных устанавливались различные льготы и привилегии.

Мануфактур-коллегия занималась организацией зарубежного обучения русских мастеров. В российских городах правительство поощряло создание артелей, организационной формы предпринимательства, в которой происходило соединение труда и капитала. Еще раньше (в конце XVI в.) в России стали возникать торговые дома (Строгановых, Бажениных и др.).

Финансовые льготы правительство предоставляло организаторам фабрик и заводов: они освобождались от казенных и местных городских повинностей, им давалось право беспошлинно торговать (в течение некоторого времени), получать безвозвратные субсидии и беспроцентные суды. Мануфактур-коллегия обязывалась поддерживать отечественное Предпринимательство.

До 1719 г. (до образования Мануфактур-коллегии) хозяевам торгово-промышленных компаний предоставлялось право суда над рабочими по гражданским и трудовым делам.

Указом 1722 г. (июль) запрещалось снимать с фабрик рабочих, даже если они были беглыми крепостными крестьянами, еще в 1721 г. фабрикантам недворянского происхождения разрешалось приобретать населенные деревни, приписывая их к фабрикам. На заводы для «исправления» направлялись осужденные женщины.

Торгово-промышленный класс получал права и льготы, немногим уступающие дворянским.

Архивная деятельность в период складывания

О будущем русского народа

Выше я представил достаточно наглядное доказательство «от противного», позволяющее говорить о необходимости отказа от всех трех навязанных идеологий. Но, одно дело, признать это на словах, и совсем другое – реализовать на практике. Увы, в настоящее время мы не готовы к восстановлению Самодержавия и возврату к своей исторической, Богом предначертанной мировой роли. И сколько потребуется для восстановления истинного русского национального самосознания, пока известно.

В то же время на политическом горизонте ясно намечается очередной переход к социализму, но на этот раз, к национальному, а не к интернациональному (коммунистическому). Чем будет обусловлен этот переход, и какие есть признаки, что его сознательно готовят – темя для отдельного рассмотрения. Здесь же я просто изложу свое видение того, что после этого перехода нас ждет.

Ждет нас очень простой сценарий, аналогичный тому, который был применен в Германии в середине прошлого века. Мы прекрасно знаем, чем это все закончилось, что осталось в результате от немецкого народа и какой уровень самостоятельности имеет с тех пор немецкое государство.

Важно также понимать, что в любом случае будет переходный период и в его рамках могут произойти события, не запланированные манипуляторами-политтехнологами.

В условиях раздробленности русских земель сохранились связующие

нити, которые послужили основой для будущего объединения:

это общий язык, правовые нормы, православная вера,

а также слабые экономические связи между отдельными княжествами.

И наконец, чрезвычайно важным был политический фактор

Необходимость объединения ради освобождения от иноземного

С первой половины XIV в. инициатива и главенствующая роль в

объединении всех русских земель переходят на Северо-восток. На

вторую половину XV - начало XVI в. приходится завершение

объединения земель вокруг Москвы. В основу строительства нового

государства легли деспотические традиции северо-восточной Руси.

Основой могущества московского князя являлось московское

боярство, а его права полностью зависели от государя. За великим

князем московским ≪и всея Руси≫ признавалось право свободного

волеизъявления, он обладал всей полнотой законодательной и

исполнительной власти.

Государева Казна, выполнявшая роль общегосударственного административного

органа, постепенно становится фактически государственной

канцелярией, из которой позже выделились органы

отраслевого управления - приказы.

В Казне хранились документы великого князя.

С конца 90-х гг. XV в. документы изымаются из государственной

Казны и передаются в отдельный государственный архив, история

деятельности которого приходится в основном на период существования

Русского централизованного государства.

В XVI в. происходит укрепление государства, которое сформировалось

в форме монархии с сильной верховной властью.

В основе организации государственного управления в рассматриваемый

период было единство судебной и административной

власти. До середины XVI в. сложились и действовали два общегосударственных

ведомства: Белый Дворец и Казна.

Белый Дворец ведал личными землями великого князя, возглавлял

его дворский (или ≪дворецкий≫). В функции Дворца входило

и управление отдельными отраслями княжеского хозяйства.

По мере присоединения новых земель для управления ими создавались

местные ≪дворцы≫, например Казанский дворец (после

присоединения Казани) и др.

Казенный двор (Казна) ведал финансовыми вопросами, а также

государственным архивом и государственной печатью.

Постепенно с увеличением и усложнением функций государственного

управлениявозникла необходимость в создании специальных

учреждений, которые руководили военными, иностранными,

судебными и прочими делами. Так, в середине XVI в. возникают

постоянно действующие приказы со своими штатами,

внутренней структурой и специальным делопроизводством.

Из большого числа приказов, создававшихся в разные годы,

можно выделить несколько основных групп, объединенных по направлению

деятельности:

первая группа - военные (Разрядный, Поместный, Стрелецкий,

Пушкарский, Оружейная палата);

вторая группа - дворцовые приказы, заведовавшие отдельными

отраслями великокняжеского, а затем (с 1547 г.) царского

хозяйства (Казенный, Конюшенный, Ловчий, Сокольничий, Постельничий);

третья группа - внешние сношения с иностранными державами

(Посольский приказ);

четвертая группа - финансовые, фискальные приказы для сбора

налогов и податей (Приказ Большого прихода);

пятая группа - судебно-полицейские приказы (Разбойный, Холопий,

Земский);

шестая группа - судебные приказы, которые заведовали судом

на определенных территориях (Московский, Владимирский,

Дмитровский, Казанский).

Количество приказов постоянно увеличивалось, что было связано

с расширением и усложнением функций централизованного

государства.

Существенные изменения в XVI в. произошли в организации

церкви. В 1589 г. было учреждено патриаршество - высшая власть в

православной церкви.

При патриархе в XVI в. возник особый ≪двор≫ со своими должностными

лицами. Через этот аппарат патриарх осуществлял общее

руководство церковными делами и имуществом церкви.

Документацию, сохранившуюся в архивах церквей и монастырей,

условно можно разделить на две группы: религиозная и хозяйственная,

составлявшая большую часть.

В начале XVII в. в результате польско-литовской и шведской

интервенций церковным архивам был нанесен серьезный урон.

Поэтому судить об их былом составе в наши дни можно лишь по

сохранившимся описям и копийным книгам (копии с наиболее

важных документов). Кроме того, в архивах церквей и монастырей

хранились документы светских феодалов, подтверждавшие их права

на владение землей, крестьянами и другим имуществом.

Система местного управления в тот период была сложной. По

земской реформе 1555 -1556 гг. суд и сбор податей были переданы

в ведение ≪старост≫, которые избирались посадскими людьми (городскими

жителями) и черносошенными крестьянами (не находившимися

в крепостной зависимости, а принадлежавшие государству).

Судебник 1550 г. возложил на ≪местную администрацию≫ (старост,

сотских, десятских) обязанность вести ≪разметные книги≫,

в которых фиксировались имущественное положение и повинности

населения (сборы в государственную казну). Кроме того, на

местах в уездах, делившихся на волости, часто возникали спорные

ситуации, связанные с имущественными и земельными правами.

Таким образом, жизнь ≪провинции≫ находила свое отражение

в документах местных учреждений. К сожалению, до наших

дней дошли лишь маленькие фрагменты этих документальных комплексов,

утраченных не только в результате войн и стихийных

бедствий, но и в немалой степени из-за небрежного хранения.

В связи с ростом феодального землевладения, раздачей принадлежавших

государству (≪черных≫) и царскому дворцу (≪дворцовых

≫) земель в поместное и вотчинное владение важное значение

приобретало ведение соответствующей документации. Поэтому

в имениях светских и духовных феодалов (особенно монастырей),

а также в государственных учреждениях, как центральных

(приказах), так и местных (приказных воеводских и съезных избах),

составлялись копийные и записные книги актов.

В записных книгах регистрировались акты, устанавливающие

формы зависимости крестьян от землевладельцев (≪порядные и

ссудные записи≫), акты на должников, отрабатывающих проценты

со ссуды в хозяйстве землевладельцев (≪служилые кабалы

Развитие феодального хозяйства приводило к усложнению

функций вотчинного управления, а следовательно, и к усложнению

текущего делопроизводства в феодальной вотчине. Так, появляются

приходно-расходные книги и другие виды документов.

В XVI -XVII вв. в правительственных учреждениях сложилась

система делопроизводства. Приказной аппарат (канцелярия) состоял

из дьяков и подьячих, которые вели всю приказную документацию.

Существовала ≪столбцовая≫ форма приказного делопроизводства,

выработался и особый стиль письма - скоропись.

Столбцами называли ленты бумаги шириной 15 -17 см и различной

длины, имевшие несколько склеек. На лицевой стороне

столбца наносился основной текст, а оборотная сторона служила

для нанесения различных помет, кроме того, переписчик после

завершения дела ставил ≪справки≫, т.е. указывал свое имя, а дьяк

или подьячий, ≪вершивший≫ дело, скреплял столбец ≪скрепой≫,

т. е. проставлял на местах склеек буквы своего имени и титула. Такая

система позволяла обезопасить документ от подлогов или утрат

в случае расклейки столбцов.

Помимо столбцовой в приказах использовались и другие формы

документов - тетради (нескольколистов, сшитых в один корешок),

грамоты (отдельные наиболее важные правительственные

указы или частные сделки).

Постепенно в работе приказов произошло разделение в хранении

подлинников и копий документов.

Первоначально архивы в приказах располагались в тесных, неприспособленных

помещениях - ≪казенках≫. Однако после сильнейшего

пожара в Москве в 1626 г., уничтожившего большое количество

деревянных построек, в том числе и тех, где располагались

приказы, в Кремле было построено специальное каменное

здание, в котором и разместились уцелевшие архивы приказов. В дальнейшем

именно сюда стали поступать на хранение документы от

московских приказов.

Характерной особенностью работы архивов этого периода было

то, что потерявшие практическое значение документы, как правило,

хранились в канцелярии вместе с текущим делопроизводством,

т.е. хранилища документов еще не стали самостоятельными

структурными подразделениями учреждений.

Для истории архивного дела Русского централизованного государства

особое значение имеет Царский (или государственный)

архив, который в XVI в. занимал центральное место среди хранилищ

письменных материалов.

Текущими делами архива руководили думные дьяки. Документы

в архиве хранились в ящиках, в каждом из которых находились

грамоты, книги, тетради, столбцы, а в некоторых - архивы бывших

независимых земель.

Условно архив можно было разделить на две группы материалов:

изъятых в воссоединенных землях (духовные грамоты великих

и удельных князей) и возникавших в процессе деятельности

государственных учреждений (документы по истории внутренней

и внешней политики Русского централизованного государства).

В Царском архиве отлагались материалы, начиная с XIV в., в том

числе документы упраздненных учреждений и наиболее важная документация

XVI в. В конце XVI в. большинство дел из Царского архива

было передано в архив Посольского приказа. В начале XVII в.

(в Смутное время) входившие ранее в состав Царского архива документы

сильно пострадали в результате военной интервенции.

В издательстве «Царский Дом» вышла книга «Домострой - Великая книга Великой страны» . В качестве послесловия в ней был опубликован очерк нашего постоянного автора - историка Леонида Болотина. Данный очерк можно рассматривать как возражение на эссе Виктора Аксючица «Впадение в смуту и выход из нее. Царь Иоанн Грозный и иосифлянство».

Шестнадцатое столетие по праву можно и нужно назвать Золотым веком Русской Национальной Литературы. О Русской Литературе как о явлении принято говорить в смысле произведений исключительно художественных - стихотворений, поэм, повестей, романов, рассказов, басен, трагедий, комедий - о чтении несомненно полезном, поучительном, с большим воспитательным значением, но вместе с тем и развлекательном, увлекательном, возбуждающем читательскую фантазию и воображение. Но одним ли этим ограничена жизнь слов, сначала начертанных рукою, а потом типографскими литерами распространенных по мiру?

Говоря о слове, в особенности о слове литературном, нужно всегда помнить, что в глубине своей природы каждое живое человеческое слово в крайней малости, но прямо уподоблено Слову-Богу - Господу нашему Иисусу Христу, поскольку наша человеческая словесность , в отличие от безсловесного мiра, и есть одно из главных выражения того, что человек создан по образу и подобию Божию (Быт. 1, 27). Святой Праведный Иоанн Кронштадтский так свидетельствовал о связи Бога-Слова со словами человеческой речи: «Ощущая в себе теплоту и свое дыхание, вспоминай о Слове Божием как Лице; изрекая слово, вспоминай о Слове Божием Личном и Живом; а действуя своим умом, вспоминай о великом Уме - Боге, от Которого всякий ум и всё, что ни есть премудро сотворенного» . Именно потому живое человеческое слово так выразительно - помимо звуков и прямого мысленного значения слово каким-то чудесным, сверхъестественным способом несет в себе и зрительный образ.

К сожалению, большинство сугубо светских исследователей Русской Национальной Литературы XVI века, совершенно искренне выражая любовь и уважение к нашему письменному наследию той поры, все же не могут избежать взгляда сверху вниз , точки зрения будто бы с «высоты» безусловно великих творений Русской Литературы века XIX-го. Многие учёные рассматривают давний период как своеобразное «детство» отечественной словесности. Такое высокомерное умиление, душевный снисходительный взгляд на произведения XVI-го столетия как на могильные плиты, на литературные памятники чреват искажением реальной перспективы, умалением подлинного духовного достоинства родной речи, бытие которой лежит вне «закономерностей» примитивного эволюционизма, прогресса. Многие духовные вершины, достигнутые Русской Национальной Литературой в XVI веке, так и не были больше покорены в последующие столетия .

В XVII веке уже усиливаются тенденции к упрощенному подражанию инославным зарубежным образцам, в первую очередь польским (через Малороссию), но и немецким, английским, латинским тоже. Тогда же в отечественную литературу, с одной стороны, проникает европейское «карнавальное» (по М.Бахтину) смехачество, смехотворчество, ерничание, с другой же стороны, велеречивая манерность, стилистическая избыточность или казенная косность, бездушность. Цивилизационная подражательность ещё больше усиливается в XVIII столетии за счет умаления национальной самобытности в нашей литературе, поэтому по некоторым духовным и национальным показателям можно говорить отнюдь не о «прогрессе», а о деградации в отечественной словесности.

Что понуждает нас смотреть на литературное наследие XVI века не сверху вниз , а снизу вверх ? Такая точка зрения оказывается более научной, методологически точной, поскольку она вскрывает достоверные, глубинные смыслы старинных произведений Русского Слова.

Возведение новых - более мощных и протяженных краснокирпичных стен и башен Московского Кремля при Великом Князе Иоанне Васильевиче в 1485-1495 годах знаменовало собою принципиально новый этап государственного строительства России, которая на дальних окраинах обретала свои чёткие границы и возвышала над всеми удельными градами единый Стольный центр. Новые Кремлевские бастионы стали своеобразной архитектурной иконой духовной ограды всего Русского Государства как Нового Иерусалима. Уже под этой могучей защитой бурно развивается в XVI веке общенациональная Русская Литература, многообразные произведения которой также являются составными частями державного строительства и самобытного созидания жизненного, духовного строя русского человека.

Русский литературный XVI век начинается с «Просветителя» Преподобного Иосифа Волоцкого, произведения, которое высвобождало православный русский дух и ум из пленения жидовской ересью. В те же годы Святитель Спиридон-Савва пишет Великому Князю Иоанну Васильевичу «Послание о Мономаховом Венце», в котором содержится предание о происхождении Великого Князя Рюрика от Пруса - сродника («брата») Римского Императора Августа Цезаря.

В 1516-1522 годах ученик и родственник Преподобного Иосифа (Санина) - Преподобный Досифей (Топорков) Волоцкий, опираясь на богатую библиотеку Волоколамского монастыря, создает первый «Русский Хронограф», в котором Всемiрная История впервые описана с полноправным включением в неё событий Истории Русской.

В 1523-1524 годах инок Спасо-Елиазарова монастыря Преподобный Филофей Псковский в послании дьяку Мисюрю Мунехину впервые излагает свое духовное прозрение: Москва - Третий Рим.

При Великом Князе Василии Иоанновиче стараниями Святителя Даниила Московского в 1526-1530 годах создается монументальный летописный свод , который потом получил обиходное научное наименование «Никоновская Летопись», данное по владельцу рукописи Патриарху Никону. Для создания этого свода в Москву из разных городов и монастырей Руси свозились древние списки общерусских и удельных летописей, документов, повестей и сказаний о чтимых иконах, Святых и героях. Из этого многообразного материала митрополичьими писцами воедино сводилась Русская Старина от своих начал до 1520-х годов. Восстанавливалась, вновь вплеталась в единую канву Русская История, растрепанная на отдельные пряди сначала удельщиной, а потом и татарщиной.

В 1529 году в Новгороде Архиепископ Макарий (Леонтьев) начинает собирать первоначальный вариант русских Великих Четий Миней, где в годичном круге в единые томы собирались Жития Святых, сказания об иконах, повести из общецерковной истории, поучительные слова и множество других духовных произведений, которые в совокупности составили первую русскую церковную энциклопедию. Став Митрополитом Московским, Святитель Макарий создает более обширные Кремлевские Великие Четьи Минеи.

Духовное книжное строительство Святителя Макария Московского увенчалось созданием «Степенной Книги Царского Родословия» и многотомного «Царского Лицевого Летописного Свода», окончательное оформление которого завершилось уже после смерти Святителя Макария его учеником Святителем Афанасием Московским - Духовником Святого Благоверного Царя-Великомученика Иоанна. В этой духовно-просветительской, энциклопедической деятельности Святителя Макария совершился творческий синтез древней Новгородской и сравнительно «молодой» Московской литературных школ.

Именно на этой восхитительной по своей универсальности базе и на трудах Преподобного Максима Грека возросло уникальное во всей мiровой письменности многообразное литературное и Богослужебное творчество Святого Великомученика Царя Иоанна Васильевича Грозного, во иноках Ионы, в котором осмысление значения Царства и Церкви в Божественном Домостроительстве достигло небывалых доселе вершин Богословской и державной мысли.

В этом великолепном литературном созвездии XVI столетия книга, называемая «Домострой», на первый взгляд, занимает довольно скромное, частное место.

Само церковнославянское слово «домострой» является прямым подобием греческого слова «экономия», или в церковной традиции - «икономия». В церковной литературе встречается выражение «домостроительное Богословие», которое, во-первых, относится к догматическому Богословию Пресвятой Троицы, а во-вторых, к вопросам сотворения Богом-Словом Вселенной и человека, к самому устроению мiра (Ин. 1, 1-18).

Но ещё задолго до Рождества Христова промыслительно в греческом языке, в греческой философии шел процесс формирования тонких умозрительных, обобщающих понятий, которые потом стали совершенным инструментом Христианского Богословия. Античное любомудрие сформировало и понятия «экономия», «экономика», которые, с одной стороны, обозначали самые широкие принципы разумного хозяйствования в масштабах государства, в масштабах полиса, а с другой стороны, рассматривали частные вопросы собственно домоводства.

Обдуманному домовладению и домоводству посвящены многие гекзаметры в гомеровской «Одиссее». О практичном хозяйствовании подробно писал в «Трудах и днях» Гесиод. Внимание правильному домашнему устройству уделял и древнегреческий драматург Еврипид.

Великий Афинский мудрец Сократ считал, что домашнее хозяйство, как и управление государством, должно входить в круг обязательных предметов философского образования . Ученик Сократа философ и полководец Ксенофонт написал диалог «Экономия», название которого так и переводится на русский язык «Домострой». В «Домострое» Ксенофонта философ Сократ в своей неповторимой диалектической манере на многих исторических примерах и собственном житейском опыте убедительно доказывает важность и необходимость повседневного осмысления текущих хозяйственных проблем:

«Я заметил как-то, что от одного и того же занятия одни бывают чрезвычайно бедны, другие чрезвычайно богаты. Это меня страшно удивило, и я решил, что стоит посмотреть, в чем тут дело. Я стал наблюдать и нашел, что это вполне естественно: кто занимается делом кое-как, тот, я видел, терпит убыток; а кто с напряженным вниманием заботится о нем, тот исполняет его и скорее, и легче, и прибыльнее. Если ты захочешь поучиться у них, и если Бог не будет против тебя, то, думаю, и ты станешь оборотливым человеком» .

Знаменательно, что Сократ, будучи в языческой среде стихийным (не по Священному Писанию) апофатическим Богословом, верующим в Бога Неведомого, в Единого Бога-Творца, указывает собеседнику на важность мистического фактора, Божественного благоволения для прибыльного дела.

Известен трактат «Домострой» и у другого великого античного философа - Аристотеля, правда, на русский язык он чаще переводится как «Экономика». Есть и глава в Аристотелевой «Политии» - «Экономия». Несмотря на иную традицию перевода этих названий, от этого не меняется их домостроительная суть. Экономические трактаты Ксенофонта и Аристотеля позже были переведены самим Цицероном на латынь и пользовались успехом у древнеримских читателей, их неоднократно цитировали Вергилий, Теофраст, Филодем.

Уже в пору Христианства в Царьграде, в Ромейской Империи был создан целый ряд произведений как о широких проблемах экономики, так и о домашнем хозяйствовании и семейном устройстве уже в связи с христианским благочестием. Благоразумному и богобоязненному хозяйствованию, домоводству были посвящены и многие западноевропейские средневековые трактаты, опирающиеся на традицию Ксенофонта, Аристотеля, других античных писателей.

Русский же «Домострой» имел своих духовных предшественников в отечественной литературе. В первую очередь нужно назвать «Изборник 1074 года» Великого Князя Святослава и совершенно оригинальное, великолепное, непревзойденное произведение русской дидактической литературы - «Поучение Великого Князя Владимiра Мономаха своим детям», составленное Русским Государем в начале XII столетия.

Российские историки литературы, изучавшие около сорока рукописей, как озаглавленных наименованием «Домострой», так и содержащих общие с «Домостроем» тексты, полагают, что в основу наиболее цельной Сильвестровой редакции «Домостроя» середины XVI века легли не дошедшие до нас произведения новгородской и московской книжности XV-го - первой половины XVI-го веков, посвященные православному домоводству, в написании которых принимали участие как лица духовные, так и грамотные мiряне, напрямую знакомые с древнейшими литературными традициями, восходящими как к античному Ксенофонтову «Домострою», так и к древним царьградским уже православным протографам. Таким образом, Русский «Домострой» оказывается вчиненным в круг мiровой философской, экономической и дидактической литературы.

Но при всем многообразии источников Русского «Домостроя» - он является совершенно оригинальным, самостоятельным произведением Русской Национальной Литературы середины XVI века, исполненным как державным Богословием именно той поры, Богословием нового государственного созидания, так и живой, обиходной русской речью и народной мудростью.

Русский «Домострой» в трудах отечественных историков нашей литературы подчеркнуто характеризуется как произведение светское, в котором духовная составляющая имеет лишь подчиненное, служебное значение. Такая, по нашему разумению, ошибочная оценка связана с тем, что поучения «Домостроя» обращены к мiрянину, а значительная часть текста связана с описанием бытового уклада. Но такая оценка, если так можно выразиться, «механическая», «количественная», не учитывает стратегический смысл, высший идеал этого уникального сугубо духовного произведения, действительно выходящего за типологические жанровые ряды собственно церковной литературы.

Отношение к духовной составляющей Русского «Домостроя» как к чему-то извне привнесенному, дополнительному не позволяет увидеть авторский творческий синтез, в результате которого всё мiрское, бытовое, житейское в данном произведении полностью подчинено высотам Православного Русского духа... Здесь Русский дух, здесь Русью пахнет! И в первую очередь, отнюдь не пряными соленьями, пивом, хлебной опарой, капустными щами, луком и сытой отрыжкой, а ладаном, воском, елеем, чистым духом Великого Поста и Пасхальной Радости, легким молитвенным дыханием Святой Руси!

Полное название произведения: «Книга глаголемая Домострой, имеет в себе вещи полезны, поучение и наказание всякому християнину - мужу, и жене, и чадом, и рабом, и рабыням », - уже указывает на вероисповедное достоинство читателя, к которому обращен трактат. Поучения и наказы даются не только хозяину дома или отцу большого семейства вообще, а «всякому христианину».

Духовному целеуказанию «всякому христианину» соответствует ряд первоначальных глав «Домостроя». Первая глава является строгим наставительным благословением отца большого семейства взрослому сыну, его жене, их чадам и домочадцам. Сам стиль, форма благословения напоминает в жанровом отношении и молитву, читаемую на исповеди, и государственную присягу, и юридический договор, и духовное завещание, и выше - Библейский Завет: «Благословляю аз, грешный имярек , и поучаю, и наказую, и вразумляю сына своего имярек , и его жену...» Создатель «Домостроя» мыслит масштабно, государственно, он создает близкий по смыслу к духовному канону образец для широкого, повсеместного, многократного употребления. Отсюда чеканная строгость формулировок и эти «имярек».

Благословляющий духовно обязывает благословляемых послушанием данному наказу наивысшей инстанцией: «ответ дадите в день Страшного суда». Благословение напоминает домашнюю, больше - родовую присягу , которая предполагается и для последующих поколений наследников. Тут сразу усматривается иерархический уровень, отнюдь не сводимый к пособию по домоводству. Духовная цель этой книги, которая должна стать родовой, передаваемой от отца к сыну, от сына к внукам, от внуков к правнукам, неизмеримо выше: выстроить на многие поколения вперед русское семейное бытие по наивысшему христианскому идеалу.

Русская Литература XI-XVI веков в своих изобразительных и композиционно-смысловых приемах во многом опиралась на каноны иконографии. Масштабы фигур, предметов, событий, их местоположение в православной иконе соответствовали их значимости в духовной иерархии. Так и тут в центре - в начале текста, над входом в литературное пространство - Бог, Божественное, церковное, вероисповедное изображается крупно и категорично, а бытовое, земное, материальное - по степени их смысловой значимости. Но даже самые мелкие третьестепенные детали прорисованы четко и просто - без эмоциональной экспрессии, динамизма, в духовной простоте, созерцательным взглядом. Детали подчинены Богослужению в самом широком смысле этого понятия как целомудренного человеческого бытия.

На уподобление книги «Домострой» документам государственного достоинства указывает следующая краткая главка: «Како християном веровати во Святую Троицу и Пречистую Богородицу и Кресту Христову и Святым Небесным Силам и всем Святым и честным и Святым Мощем и поклонятись им».

Все важнейшие государственные документы, грамоты Державно-Церковных Соборов и Государевой Думы, летописи в XV-XVII столетиях начинались с духовных зачинов, которые светские историки древнерусских источников называют условным термином «Богословие». В своих разборах светские ученые, как правило, ограничиваются этим определением, не вдаваясь в содержание таких духовных зачинов, считая их чем-то формальным и потому не заслуживающим специального внимания. Однако внимательное рассмотрение государственных грамот XVI-XVII веков показывает, что их «Богословия» неизменно сосредотачивают внимание на православном исповедании Пресвятой Троицы, на Божественности человеческой природы Иисуса Христа, на исповедании Приснодевы Марии именно Богородицей, на почитании Креста, Святых икон и Святых Мощей.

Объясняется это двумя основными причинами.

Во-первых, державным отсечением от последствий ереси жидовствующих, адепты которой отвергали и Пресвятую Троицу, и Божественность Иисуса Христа, и подлинное достоинство Богоматери и глумливо насмехались над почитанием Креста Христова, Святых икон и Святых мощей.

Во-вторых, начиная с захвата крестоносцами в начале XIII столетия Царьграда и со времен Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, Святой Руси извне угрожала католическая экспансия с последующим искажением догмата о Пресвятой Троице, нарушением Её нераздельности и равночестности католическим введением в исповедание «филиокве». Не случайно герой Невской битвы в 1242 году вышел на Чудское ледовое сражение против католических рыцарей-крестоносцев с девизом: «За Святую Троицу!»

В русле таких державных грамот и автор «Домостроя» снабжает аналогичным зачином-Богословием и данный наставительный текст. Как Русское Царство в своих грамотах свидетельствовало, что оно во Вселенском масштабе является хранителем, державным оплотом Православия, так и каждая русская семья в своей малой мере должна стать хранительницей отеческой веры, её православных догматов: «Подобает убо всякому християнину ведати, како по Бозе жити в православной вере християньстей: первое убо от всея души веровати во Отца и Сына и Святаго Духа - в неразделную Троицу, и воплощению Господа нашего Исуса Христа, Сына Божия, веруй и рождьшую Его Матерь Богородицу нарицай, Кресту же Христову с верою покланяйся, яко на том всем человеком спасение содела Господь. И понеж иконе же Христове и Пречистой Матере Его и Святым Небесным Бесплотным силам и всем Святым честь воздай, яко Сам Любовь».

Так догматическое Божественное домостроительство Пресвятой Троицы определяется мерилом и для семейного бытия, и для домашнего быта, для домоводства. Православный квасной патриотизм Руси тут противостоит опресночному космополитизму католического Запада.

Целый ряд последующих глав - 3-6, 8-15, 22-25 можно назвать своеобразным домашним Церковным Уставом. Их названия говорят сами за себя: «Како Таинам Божиим причащатися и веровати воскресению мертвых, и Страшнаго Суда чаяти и касатися всякои Святыни», «Како любити Бога от всея душа, тако же брата своего и страх Божии имети и память смертную», «Како святительскии чин почитати, тако же и священническии чин и мнишескии» и так далее.

Особое место в ряду этого «церковно-уставного» раздела занимает седьмая глава: «Како Царя и князя чтити и повиноватися во всем и всякому властелю покарятися и правдою служити им во всем, к большим и к меншим, и скорбным и маломощным ко всякому человеку какову быти, и себе о сем внимати».

Здесь вновь подчеркивается, что бытие русской семьи отнюдь не частное, индивидуалистическое, замкнутое на себе существование - это неотъемлемая часть государственной жизни Святой Руси, семья - основа, опора Русской Державы.

Автор «Домостроя» призывает к самому благоговейному отношению к Помазаннику Божию: «Царя боися и служи ему верою и всегда о нем Бога моли и ложно отнюд не глаголи пред ним, но с покорением истину отвещаи ему яко Самому Богу , и во всем повинуися ему аще земному Царю правдою служиши и боишися его тако научишися и Небеснаго Царя боятися».

И в последующих главах неоднократно поминается о необходимости послушания Царю, о духовной обязанности верноподданных молиться о Царе-Государе, о Царице и об Их Чадах-Наследниках.

Государственное достоинство главы семейства и его супруги многократно подчеркивается тем, что в «Домострое» Сильвестровой редакции они более ста тридцати раз называются «государем», «государыней» и по отношению к ним употребляются производные от этих слов. Ведь для всех домашних они не просто хозяева, владельцы имущества, старшие, но покровители, учителя и судии, наказующие, милующие и жалующие. В ярких картинах Русского «Домостроя» обнаруживает себя святорусская патриархальная традиция древнейших времен от былинного Святого Князя Владимира Красного Солнышка.

Таким образом, составитель «Домостроя» всесторонне изображает русскую патриархальную семью не только как Малую Церковь , что является общим положением в Священном Предании, но и как Малое Царство .

В свете патриархальной традиции высвечена весьма важная духовно-идеологическая стратегема «Домостроя» - отечество. Для автора первичность от ца, то есть того, от кого все происходят и физически, и юридически, и духовно, несомненна. Писатель специально не отстаивает очевидную для него и его читателей истину. Домостроительное Богословие Пресвятой Троицы - Сын Божий, от От ца рожденный, Дух Святый, от От ца исходящий, - просто исключало саму возможность иного взгляда на отца семейства, семью и общество в целом. Позитивистская и потом материалистическая, а по сути богоборческая басня о первичности «матриархата» была просто неведома людям той эпохи. Первостепенным иерархическим достоинством отца и отцовства проникнут весь текст «Домостроя» от начала до конца. Вот духовная, родовая основа и русского патернализма, и русского патриотизма.

В наше время, когда в Кодексе о семье, в других законах многократно говорится о материнстве, о «материнском капитале». Об отцовстве упоминается лишь один-два раза и, «естественно», на втором месте после материнства. Это свидетельство глубочайшей духовной болезни современного общества. И в ближайшие годы исцеления этого недуга в масштабах страны не предвидится. Но современные православные христиане должны помнить о семейном идеале, основанном как на Священном Писании и Священном Предании, так и на патриархальной древнерусской традиции. Без глубокого почитания отцовства и через него Отечества невозможно и возрождение духовного патриотизма, жертвенного патриотизма, принципиально отличающегося от «патриотизма» корпоративного, основанного на служении личным и корпоративным интересам, на эгоистической любви к себе в родной земле: тут и «патриотизм» кошки, и «патриотизм» криминального пахана, и последнее убежище негодяя.

«Домострой» ничуть не унижает, не умаляет значение матерей и жен, как это пытались представить многие российские писатели уже в XIX столетии. Но христианская семья, как первоначальная скрепа Православного Царства, немыслима без почитания Отечества, отцовства, мужества в его истинном жертвенном достоинстве. Жертвенное служение отца - государя домовладения состоит в высшей ответственности перед Богом служить делу не только личного спасения души для Жизни Вечной, но всемерно способствовать спасению душ жены, детей и всех домочадцев в Царствии Небесном.

В одной из редакций «Домостроя» в предисловии говорится: «...В сей книге изнаидеши наказ от некоего о мирском строении, как жить православным христианином в миру с женами и с детьми, и с домочадцы, и их наказывать (наставлять) и учить, и страхом спасать, и грозою претить (защищать), и во всяких делах их беречь в душевных и телесных чистым быть, и во всем самому стражу над ними быть, и о них печься как о своем уде (члене тела). Господь рек: будете обои в плоть едину. Апостол рек: если страждет един уд, то все с ним страждут. Так же и ты не о себе едином пекись, но и о жене, и о детях своих и о прочих, и о последних домочадцах. Все ибо есть связаны единою верою к Богу: и с добрым сим прилежанием имей любовь ко всем по Бозе живущим, и око сердечное (имей), взирающее к Богу. И будешь сосуд избран, не себя единого несущего к Богу, но многих. И услышишь: добрый раб, верный будешь в радости Господа своего» .

Закон Царский, по Писанию: возлюби ближнего твоего, как себя самого (Иак. 2, 8).

В пору прикровенного отхода от марксистско-ленинской - разрушительной для государства - коммунистической «догматики» в идеологии социалистического «государства» (в кавычках, потому что без Государя) стало декларироваться, что семья есть основная, базисная ячейка общества и «государства». Лукавый прием официальной идеологии «развитого социализма», однако, не решал глубинных противоречий между безбожным мiровоззрением и мистической природой семьи, брака, отцовства, материнства и детства. Но в формальном посыле советские идеологи вернулись к главным, державообразующим положениям «Домостроя».

Книга «Домострой» является весьма важной составной частью церковно-государственной идеологии Самодержавного Православного Царства, которая выстраивалась в России на протяжении XVI столетия. Собственно бытовая составляющая этого произведения, в которой мы находим изумительные по красоте и самобытности картины патриархального, глубоко родного всем нам уклада образцового Русского Дома, всецело подчинена этой высокой общенациональной цели.

Трактат о русском семейном бытии занимает свое достойное и весьма важное место в ряду таких духовно-державных программных произведений и документов эпохи, как «Царский Судебник» 1550 года, «Русский Хронограф», «Царский Летописный Свод», «Кремлевские Великие Четьи Минеи», «Степенная Книга Царского Родословия», «Стоглав», «Просветитель», различные Соборные и Царские Установления .

Знаменательно, что само идеальное понятие «Святая Русь», которое мы привычно усваиваем и нашей древности при Святом Равноапостольном Великом Князе Владимiре Святославиче, и временам Святого Благоверного Великого Князя-Мученика Андрея Боголюбского, и эпохе Святителя Алексия Московского, Преподобного Сергия Радонежского и Святого Благоверного Великого Князя Димитрия Донского, на самом деле своим возникновением, формулированием обязано деятельности Святого Великомученика Царя Иоанна Васильевича Грозного и Святителя Макария Московского в середине XVI века. Именно Макарьевские Соборы, прославившие для общецерковного почитания целый сонм русских Подвижников Благочестия, вызвали к жизни и этот духовный идеал - Святую Русь, идеал, который, безусловно, относится ко всем временам Руси-России, начиная с Аскольдова Крещения при Патриархе Фотии, и к Руси грядущей.

Святая Русь создавалась Промыслом Божиим, но в споспешествовании Господу она созидалась и созидается делами веры (Иак. 2, 14-26), истовой веры наших предков, глубокой верой наших пока неведомых нам современников - молитвенников о нас и нашем Отечестве. Яркий же образ и образчик созидательных дел веры являет собою Русский «Домострой», показывающий нам Лик Святой Руси через патриархальное семейное, домашнее бытие.

Вот что скрыто от обывательского взгляда на эту поистине великую книгу! Но сокровенное в веках без большого труда открывается всякому любящему сердцу верующего русского человека. Бог есть Любовь!

память Преподобного Максима Грека

ПРИМЕЧАНИЯ

Иоанн Кронштадтский, Святой Праведный . О молитве. Извлечения из дневниковых тетрадей за 1856-1862 годы. М., Отчий Дом, 2007. С. 249.

Данный пассаж изложен под впечатлением беседы о Древнерусской Литературе с моим другом, доктором филологических наук Александром Вадимовичем Гулиным. В процессе данного объяснения мною заимствованы у А.В.Гулина следующие мысли. Принципы «возрастного развития» - «детство», «юность», «зрелость»... - не применимы к историческим закономерностям бытия литературного языка, содержания и формы литературных произведений. Такой «возрастной» подход неизбежно ведет к мысли о «старости» и «смерти» национальной литературы. Русская Литература с момента своего возникновения и складывания в ХI-XII веках явила себя в таких произведениях, как «Слово о Законе и Благодати» Святителя Илариона Киевского, «Повесть Временных Лет» Преподобного Нестора Летописца, «Поучения Великого Князя Владимiра Мономаха своим детям». Они являются несомненными вершинами национального духа и национальной культуры, а ведь им не предшествовало никакое «развитие», «эволюция», литературное «детство». Они продукты творческого духа, единого для всех эпох.

Ксенофонт Афинский. Домострой. Гл. 2, § 16.

Словам «раб» и «рабыня» здесь не до лжно придавать значение безправного сословия, известного по истории Древнего Вавилона, Египта, Греции и Рима. Тут речь идёт о работниках , служащих хозяину дома на тех или иных основаниях, наемных ли (в «Домострое» говорится о жаловании слугам), или в качестве постоянных домочадцев и челяди, но никак о не «живой вещи» времен рабовладельческого строя. Никакого «рабства» и даже «крепостного права», известного позорным веком в истории Российской Империи с 1762-го по 1861 год, в пору созидания Русского Царства и написания «Домостроя» не существовало.

«Обидное» определение русского патриотизма «квасным» сейчас обыденным сознанием связывается с квасом. Но этот хлебный напиток не является исключительно русским, издревле он был в ходу и у многочисленных финно-угорских и некоторых балтийских народов России не как заимствованный у русских, а как свой, самобытный. В ходе полемики русских славянофилов и западников, тяготевших к экуменизму, очевидно, что определение «квасной» связывалось с православным догматическим каноном совершения Божественной Литургии на квасном хлебе , а не на опресноках, как у католиков. Тем более, что в Православной Руси католическая традиция духовно ассоциировалась с иудейскими опресноками, с пасхальной мацой. Отсюда и квасной патриотизм, то есть патриотизм православный, духовный.

Тут нумерация глав по Сильвестровой редакции «Домостроя».

Концепция первичности «матриархата» основана на гипотезах. Во-первых, на тенденциозной трактовке археологами-позитивистами, этнологами-позитивистами мелких скульптурных артефактов первобытной древности в качестве центральных культовых объектов («богини-матери», «первобытные венеры»). На самом же деле эти артефакты имели утилитарное порнографическое предназначение и не имели отношения даже к языческой космогонии. Во-вторых, на никем не доказанной гипотезе главенства женского жречества на микенском Крите. В-третьих, что касается древнегреческого мифа о стране амазонок, который является единственным в древности письменно зафиксированным «свидетельством» существования «матриархата», то и этот ложный миф был опровергнут ещё античными писателями, разъяснявшими, что воительницы-амазонки были лишь частью вполне патриархальной скифской цивилизации. Конечно, гипотеза эволюционизма не могла обойтись без сочинения животного и полуживотного периода, когда гипотетические «гоминиды» и потом первобытные люди «не знали» института брака, а жили в свальном грехе, и потому якобы только материнство могло физиологически гарантировать родовое преемство. Но человечество со дня сотворения Адама и Евы знало и что такое брак, и что такое отцовство, общаясь с Отцом Небесным.

Изложено по: Домострой. Серия: «Литературные памятники». СПб., Наука, 2005. С. 8.

Справедливости ради надо отметить, что указание на важность церковно-державного достоинства Русского «Домостроя», вчинение его в ряд перечисленных духовно-государственных произведений XVI века отнюдь не является «новым словом» в исследовании этого произведения. И наиболее внимательные исследователи Царского времени - такие как И.С.Некрасов, А.В.Михайлов, А.А.Кизеветтер (Некрасов И.С. Опыт историко-литературного исследования о происхождении Домостроя. М., 1873; Михайлов А.В. К вопросу о редакциях Домостроя, его составе и происхождении // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1889. Кн. 2, 3; Кизеветтер А.А. Основные тенденции древнерусского Домостроя // Русское Богатство. 1896. № 1. С. 39-52), и ученые нашей эпохи - такие как академик Д.С.Лихачев, видный питерский филолог, историк Русского Языка В.В.Колесов, уделяли этому внимание. Например, В.В.Колесов обозначает значительность влияния такого историко-литературного контекста XVI века на форму и содержание «Домостроя» (Колесов В.В. Домострой как памятник средневековой культуры // Домострой. Серия: «Литературные памятники». СПб., Наука, 2005. С. 307-308). Однако даже в наиболее доброжелательных трактовках Русского «Домостроя» это влияние рассматривается не как основное и конструктивное, а как фактор, искажающий народные протографы хозяйственной, бытовой литературы: «Домострой претерпел судьбу всей новгородско-псковской литературы: что впрямую не было сожжено на Красной площади, то переделано начисто, иногда с искажением основной идеи произведения. Литературная деятельность [Святителя] Макария и его сотрудников и была такого рода "перекраиванием" богатой литературной традиции, сложившейся в Новгороде, в угоду самодержавным интересам Москвы» (Колесов В.В. Там же. С. 326). Так основное достоинство книги чисто публицистическим, неисторичным, ненаучным приемом обращено в её «недостаток». Достаточно сказать, что во времена Царя Иоанна Васильевича Грозного и Святителя Макария Московского городского топонима «Красная площадь» в Москве не существовало. Пространство на Востоке от Кремля именовалось Торгом. Название «Красная площадь» появилось в Мае 1613 года в связи со встречей Царя Михаила Феодоровича Романова. Для Его шествия от Неглинных (позже Воскресенских) ворот Китай-города до Спасской башни был выстроен высокий деревянный помост, покрытый красной материей. С тех пор Кремлевский Торг стал именоваться Красной площадью.