Алла левушкина хирург личная жизнь. Алла Ильинична Лёвушкина – старейший хирург России. Жизнь в служении людям. Отношение к медицинскому осмотру

Она родилась в 1927 году в Рязани в семье лесовода. Стать врачом девушка решила, прочитав книгу Викентия Вересаева «Записки врача». После окончания школы в 1945 году со второго раза поступила во 2-й московский мединститут (с первого раза не получилось, так как в вуз не принимали иногородних и будущему хирургу пришлось прописаться в столице).

По словам Анны Лёвушкиной, огромный стимул она получала от преподавателей, каждый из которых был настоящим светилом в мире медицины. Так, она училась у одного из основоположников сердечно-сосудистой хирургии в СССР Александра Николаевича Бакулева, а уже с третьего курса начала заниматься в хирургическом кружке у будущего министра здравоохранения СССР Бориса Васильевича Петровского. Такие именитые наставники просто не могли не повлиять на дальнейший выбор профессии Аллы Ильиничны, и в конечном итоге она единственная из своей группы выбрала специальность хирурга.

Первые три года её практики прошли в одной из райцентров Тувы. По ее собственным словам, работа в месте, где «в один узел сплелись традиции шаманизма, буддизма и быт русских староверов», была хоть и тяжелой, но необычайно интересной. Именно там она получила первые навыки проведения операций в экстренных ситуаций, там же впервые приобрела и признание – тувинцы в буквальном смысле преклонялись перед хирургом, считая, что настоящим врачом является тот, кто орудует скальпелем.

Спустя три года врач решила вернуться в родную Рязань и устроилась там на работу в областную больницу и в санитарную авиацию.

При этом Алла Ильинична никогда не боялась новых вызовов в своей работе и всегда с удовольствием осваивала новые направления и методики. Так, когда в Рязанскую область пришла путевка на курсы по проктологии, она первая подала заявку. В итоге, именно она стала первым в регионе врачом подобного профиля. Она никогда не отказывалась от пациентов и бралась даже за тех, кого ее коллеги считали неоперабельными. Именно благодаря такому настрою она и провела свыше десяти тысяч операций и спасла несчетное количество жизней, именно этот настрой и заставляет ее, не помышляя о выходе на пенсию, заниматься медицинской деятельностью и сейчас, спустя 69 лет стажа.

За свою карьеру Алла Ильинична удостоилась многих государственных наград: Почетная грамота Рязани, нагрудный знак «Отличник здравоохранения», медали «За успехи в народном хозяйстве СССР» и «Ветеран труда», всероссийская премия «Призвание». Но главным подтверждением собственных заслуг она считает не их, а уважение коллег и благодарности от пациентов. Именно ради их жизней Алла Ильинична и продолжает работать даже в возрасте 91 года и не собирается заканчивать, покуда ее не оставят последние силы.

Алла Ильинична Лёвушкина — старейший в мире практикующий хирург , на её счету более 10 000 операций. Она врач-хирург городской клинической больницы №11 (г. Рязань). И в свои 87 лет, она не имеет ни малейшего намерения завершить свою деятельность, которую начала в 1951 году. Старейший хирург России до сих пор проводит более сотни операций в год. За это 87-летнюю Аллу Левушкину и наградили премией «Призвание» в номинации «За верность профессии».

«В моем возрасте волноваться по такому поводу уже неприлично» ,— вот что сказала Алла Левушкина, когда журналисты атаковали ее вопросами «Взволнованы ли вы, узнав о присуждении вам самой престижной врачебной премии «Призвание»? ».

Верность профессии Алла Ильинична хранит уже 63 года. «Вообще-то я хотела стать геологом — нравится мне походная жизнь, сложности, препятствия. Но потом прочла «Записки врача» Вересаева и решила поступать в медицинский — весьма романтическая барышня была. В 1945 году конкурс во Второй Московский медицинский институт имени Сталина был огромный, что еще больше меня подстегнуло. Мне говорили: «Ну куда ты лезешь, деревня», а я решила: рискну».

О первых студенческих годах Левушкина отзывается коротко: «Голодали мы, вот и все». Студентам выдавали талоны на питание, но какое там питание, суп — одна вода. Зато раз в месяц учащимся мединститута полагалась бутылка спирта, и с этим спиртом все бежали на базар, на пол-литра можно было выменять буханку хлеба.

«Выжили мы только благодаря тому, что питались в общежитии вскладчину. Мои родители, хоть и сами недоедали, но немного картошки из нашей рязанской деревни присылали. Другим студентам сало передавали, крупу. Так и держались. Помню, одной девочке привезли здоровенного леща. Это было что-то невероятное! Мы эту великолепную рыбину неделю ели, еще и суп сварили из обглоданных до блеска костей».

Гораздо более охотно Алла Ильинична рассказывает о праздничных демонстрациях. «Это была так красиво, так весело. Мы шли мимо Мавзолея, кричали: «Сталин, посмотри на нас! Посмотри на нас!» — он стоял в простом кителе, слегка махал рукой, и каждый был уверен, что он действительно смотрит прямо на него. Очень мы любили Иосифа Виссарионовича, потому что это был необыкновенный человек. После войны страну поднял, каждый Новый год — снижение цен. Как не любить его за это? К третьему курсу у нас даже пирожные соевые появились, по 40 копеек. А проезд от общежития до института тоже стоил 40 копеек. Поэтому мы всегда ездили «зайцами». Контролеры не выдерживали, отводили нас в милицию. Там дежурный только руками разводил: «Ну что с вами делать! Опять деньги проели? Бегите на лекции, и чтоб больше не попадались!» А на выпускном банкете в 1951 году у нас уже было столько еды, что мы не знали, какое блюдо первым хватать. Страна зажила сыто, радостно. При этом все, конечно, знали про аресты. Брата моего отца посадили за анекдот. Не было семьи, где бы кто-то не пострадал от репрессий, но все равно почти в каждом доме висел портрет Сталина. Мы все понимали, но верили, что он не виноват в том, что происходит. Он ведь многого и не знал».

Из института Левушкина вышла «уже опытная: делала аппендициты, грыжи». Самого первого своего пациента запомнила: трахеотомию вместе с коллегой ему делали, а он как давай кашлять. «Кровь была даже на потолке. Ого, думаю, какую кровавую профессию я себе выбрала».

Настоящим профессионалом становится тот, кто отчаянно любит свое дело. Невозможно достигнуть высот, если не отдавать всего себя работе. Это правило легче всего подтверждается успехами спортсменов: только самые трудолюбивые и старательные становятся чемпионами и бьют мировые рекорды.

В обычных профессиях всё не так очевидно, порой приходится потратить всю жизнь, чтобы тебя признали лучшим. Впрочем, мы же работаем не ради признания.

Алла Ильинична Лёвушкина всю свою жизнь посвятила медицине. Легендарному российскому хирургу в этом году исполнился 91 год. Удивительно, но женщина до сих пор проводит хирургические операции.

Наградой за ее 66 лет службы отечественной медицине стала премия «Призвание » в номинации «За верность профессии », а самое главное - тысячи благодарных пациентов.

Будущий врач-проктолог родилась 5 мая 1927 года в Рязани в семье лесничего и педагога. В детстве мечтала стать геологом, но однажды Алле попала в руки книга, которая перевернула всю ее жизнь. Прочитав труд Вересаева «Записки врача» , Лёвушкина твердо решила, что станет врачом.

Училась в школе Алла довольно средне, но упорство и труд помогли ей со второго раза поступить во 2-й Московский медицинский институт им. Сталина. Ей посчастливилось учиться у знаменитого хирурга Александра Николаевича Бакулёва . Работа с ним повлияла на выбор дальнейшей специализации.

С 1951 года Алла Ильинична начала оперировать, сперва во время интернатуры в Туве, а затем в родном городе в Рязанской клинической больнице им. Н. А. Семашко.

Сейчас врач в свои 91 передвигается с трудом. Поэтому ей приходится добираться на работу на такси. Там ее ждут пациенты.

«На приеме я с 9:30 до 11:00. Ко мне идут как дельные, так и бездельные. Бездельные потому, что слышали мое имя, хотят, чтобы именно я посмотрела. А в больнице меня уже ждут на операцию… » - рассказывает врач.

В молодости Лёвушкина обожала путешествовать. С туристическим рюкзаком она обошла полстраны пешком. Маленькая хрупкая женщина полтора метра ростом.

Для операций Алле Ильиничне приходится забираться на специальную подставку, которую ее коллеги шутливо называют «каретой ». Ходит она с трудом, но работу не бросает.

«Ноги уже не ходят, но голова и руки работают », - резюмирует хирург.

Сочинение для поступления в институт Алла Лёвушкина написала с кучей ошибок. Однако ей всё же поставили 4 за хорошее содержание.

«Мать была педагогом, постоянно беспокоилась о моем правописании. Когда приезжала домой, то на столе меня ждал ворох писем, которые я писала домой. В них она красным карандашом подчеркивала все мои ошибки.

Когда училась в институте, то появились соевые пирожные по 40 копеек. Мне они так нравились, что я постоянно покупала их, а в трамвае ездила зайцем. Часто ловили, говорили: “Когда же ты наешься этими пирожными?” Но относились с пониманием, отпускали.

Поначалу я хотела работать с прокаженными, книжек всяких начиталась. У нас ведь даже лепрозорий на окраине Москвы был. Когда побывала на первой операции, решила твердо, что стану хирургом. Нюхнула крови, так сказать.

Хирургию у нас преподавал знаменитый Борис Петровский , он позже стал министром здравоохранения СССР. Мне довелось ассистировать ему во время операции . Борис Васильевич сделал надрез, кровь прямо мне в лицо брызнула. Он не растерялся и говорит: “Считайте, что я вас окрестил в хирурги”.

Однажды я выступала на конференции, хотела сказать “у больного большой зоб”, но случайно сказала “жоб ”. Друзья смеялись, а через год я выбрала проктологию. Возможно, это было пророчеством…

Дома у меня очень любили Сталина . Когда вождь умер, повесили его портрет на стену. Дядя сидел, за чепуху, анекдот рассказал, но всё равно его уважал. Говорил: “Он вождь. Настоящий”. Сейчас когда вижу в газете портреты Иосифа Виссарионовича, то сохраняю их.

Коллеги иногда отказываются от неоперабельных больных. Я всегда стараюсь помочь таким, бывает даже спасаю. Одна такая пациентка выжила, теперь у нее двое детей.

Старейший хирург России до сих пор проводит более сотни операций в год. За это 87-летнюю Аллу Левушкину и наградили премией «Призвание» в номинации «За верность профессии».

«В моем возрасте волноваться по такому поводу уже неприлично»,- вот что сказала Алла Левушкина, когда журналисты атаковали ее вопросами «Взволнованы ли вы, узнав о присуждении вам самой престижной врачебной премии «Призвание»?».

А нервничала 87-летний доктор из-за другого. «Сижу я на этой торжественной церемонии в Москве, смотрю - всем лауреатам вручают тяжеленную хрустальную статуэтку, плюс еще металлический диплом - для меня серьезный вес. Как бы, думаю, не уронить все это прямо на сцене и самой не грохнуться». Алла Ильинична оглянулась - кого о помощи попросить? Дмитрий Медведев по левую руку сидел, но к нему обращаться было неудобно, где это видано, чтобы премьера в носильщики вербовали? Повернулась направо, к каким-то мужчинам, зашептала: «Не могли бы вы вместе со мной на сцену подняться и помочь донести все эти штуки?» В итоге статуэтку, врученную Алле Ильиничне «За верность профессии», нес помощник председателя правительства Геннадий Онищенко, бывший главный санитарный врач России. А Левушкина в это время смущенно кланялась - лучшие врачи России, присутствующие в зале, встали, все до одного. «Так громко мне аплодировали, я даже растерялась. И за что?»

«Днем у меня работа, вечером - кошки и книги. Свободного времени, к счастью, нет».

Верность профессии Алла Ильинична хранит уже 63 года. «Вообще-то я хотела стать геологом - нравится мне походная жизнь, сложности, препятствия. Но потом прочла «Записки врача» Вересаева и решила поступать в медицинский - весьма романтическая барышня была. В 1945 году конкурс во Второй Московский медицинский институт имени Сталина был огромный, что еще больше меня подстегнуло. Мне говорили: «Ну куда ты лезешь, деревня», а я решила: рискну».

О первых студенческих годах Левушкина отзывается коротко: «Голодали мы, вот и все». Студентам выдавали талоны на питание, но какое там питание, суп - одна вода. Зато раз в месяц учащимся мединститута полагалась бутылка спирта, и с этим спиртом все бежали на базар, на пол-литра можно было выменять буханку хлеба.

«Выжили мы только благодаря тому, что питались в общежитии вскладчину. Мои родители, хоть и сами недоедали, но немного картошки из нашей рязанской деревни присылали. Другим студентам сало передавали, крупу. Так и держались. Помню, одной девочке привезли здоровенного леща. Это было что-то невероятное! Мы эту великолепную рыбину неделю ели, еще и суп сварили из обглоданных до блеска костей».

Гораздо более охотно Алла Ильинична рассказывает о праздничных демонстрациях. «Это была так красиво, так весело. Мы шли мимо Мавзолея, кричали: «Сталин, посмотри на нас! Посмотри на нас!» - он стоял в простом кителе, слегка махал рукой, и каждый был уверен, что он действительно смотрит прямо на него. Очень мы любили Иосифа Виссарионовича, потому что это был необыкновенный человек. После войны страну поднял, каждый Новый год - снижение цен. Как не любить его за это? К третьему курсу у нас даже пирожные соевые появились, по 40 копеек. А проезд от общежития до института тоже стоил 40 копеек. Поэтому мы всегда ездили «зайцами». Контролеры не выдерживали, отводили нас в милицию. Там дежурный только руками разводил: «Ну что с вами делать! Опять деньги проели? Бегите на лекции, и чтоб больше не попадались!» А на выпускном банкете в 1951 году у нас уже было столько еды, что мы не знали, какое блюдо первым хватать. Страна зажила сыто, радостно. При этом все, конечно, знали про аресты. Брата моего отца посадили за анекдот. Не было семьи, где бы кто-то не пострадал от репрессий, но все равно почти в каждом доме висел портрет Сталина. Мы все понимали, но верили, что он не виноват в том, что происходит. Он ведь многого и не знал».

Из института Левушкина вышла «уже опытная: делала аппендициты, грыжи». Самого первого своего пациента запомнила: трахеотомию вместе с коллегой ему делали, а он как давай кашлять. «Кровь была даже на потолке. Ого, думаю, какую кровавую профессию я себе выбрала».

В родной Рязани молодой хирург стала трудиться в санитарной авиации. «Старым врачам не хотелось по области на вертолетах мотаться, меня посылали: «Дочка, давай, слетай». Так я 30 лет и летала, все на посылках, будто самая юная. Тогда пилотам давали специальные значки за часы налета, и они шутили, что мне тоже пора такой значок выдать - шутка ли, столько часов в небе. Но мне эта работа нравилась. Раньше ведь в районных больницах оперировали, а нас, областных хирургов, вызывали на самые сложные случаи. Было дело, даже в сарае грудную клетку зашивала: самострел в легкое, все вывалилось, транспортировать больного было невозможно. Ничего, выжил. А однажды нас в селе встречали волки - пилот не хотел приземляться, боялся: «Сожрут ведь вас, доктор!» А я кричу: «Садись! Давай попробуем!» И ничего, обошлось, машина быстро подъехала, и я туда перескочила».

«Не знаю я секрета долголетия. Ем все подряд, люблю копченую колбасу. И плачу часто, и смеюсь»

«Между прочим, проктология - одно из наиболее сложных направлений в хирургии,- говорит Левушкина.- Это сейчас есть куча инструментов, а раньше ведь все руками делали, это была ювелирная работа. Специалистов не хватало, хирургов-проктологов во всей России по пальцам можно было пересчитать - ну не было желающих оперировать эту часть организма. Считалось, что дело это грязное и слишком сложное. Поэтому я, конечно, загорелась, когда к нам пришла «путевка» на курсы по проктологии. «Отправляйте меня!» - говорю начальникам. А они еще совещание устроили, сомневались, при том что ни одного хирурга-проктолога в Рязанской области не было. Но тогда один доктор выдвинул аргумент: «Вы посмотрите, у Левушкиной рост подходящий: полтора метра. Ей только проктологией и заниматься»».

Оперирует Алла Ильинична до сих пор - в поликлинике к ней очередь на осмотр, а в 11-й горбольнице Рязани у ординаторской очередь, все - к Левушкиной. «Больные меня просто одолевают. Все лезут на операцию именно ко мне. Почему? Спросите у них». Мы спрашиваем. Нине, жительнице Рязани, сегодня предстоит операция: «Я хотела только к Алле Ильиничне. У нее такой опыт, ее так хвалят люди». Нина нервничает, ее даже потряхивает от ужаса. «Чего ты боишься? - 87-летний хирург склоняется над операционным столом.- Чего дрожишь? Тут на полчаса всего дел, сейчас заснешь, отдохнешь, проснешься уже без своей проблемы. Улыбайся!» Нине дают наркоз, а к Алле Ильиничне подкатывают специальный стул на колесиках: «Карета подана!»

«Вы назовите свою статью «Бабушка с огоньком»,- шутит ассистент хирурга Владимир Добрынин и потом серьезно добавляет: - Вы не смотрите, сколько Алле Ильиничне лет. Рука у нее по-прежнему крепкая. И делаем мы с ней по 150 операций в год. В этом и прошлом году смертность - нулевая». В проктологии показаниями к хирургическому вмешательству часто являются совсем уж запущенные случаи, нередко связанные с онкологией, и «нулевая смертность» - отличный показатель. Поэтому Левушкину на улицах узнают уже больше полувека, подходят: «Вы меня не помните, но у меня все хорошо, я живу», благодарят. «Многие меня целуют. Я маленькая, ничего не стоит меня поцеловать, обнять. Один подошел: «Ух ты моя дорогая!» - и зажал в объятиях, как котенка. Потом я вздохнуть не могла. Оказалось - сломал ребро».

Врачей и одаривают, не без этого. «Раньше дарили хрусталь, конфеты. У меня был целый шкаф, заставленный «Красной Москвой». Недавно кролика подарили - сказали, что зарезали специально для меня. Я лицемер, мясо ем, но не могу есть того, кого убили ради меня, поэтому позвонила племяннице: «Забери кролика». А лет 30 назад кухарка нашего первого секретаря, у нее онкология была, прислала мужа с мешком консервов, мяса, сыра. Мой брат тогда приехал ко мне в гости, открыл холодильник и обомлел: «Ну ты и живешь!» А кухарка, кстати, еще вовсю работает, видела я ее недавно».

«Никогда не сдаюсь, беру даже неоперабельных больных. А вдруг?»

Она молится за них каждое утро - за больных своих. «Я верующей давно стала, лет в 60. До этого убежденной атеисткой была, с институтских времен всерьез увлекалась философией, читала труды Гегеля. Но смущал меня марксизм-ленинизм, который утверждает, что абсолютная истина не познаваема. Странное утверждение для материалистов. Стала я задумываться: что же тогда абсолютная истина? Так пришла к вере. Хожу в церковь, молюсь утром и вечером своими словами: о больных своих, особенно о самых тяжелых, о своих родных, о себе, чтобы еще немного продержаться… Почему я до сих пор работаю? Во-первых, это очень интересно: победить, вылечить. У меня ведь были совершенно чудодейственные исцеления. Молодая женщина, помню, с опухолью прямой кишки была - все, неоперабельная. Но я же смелая, да и никто, кроме меня, не брался. Я ее прооперировала, и она пошла на поправку - как, почему? Уже прошло много лет, эта больная живет, дети ее уже выросли… А еще мне надо работать, чтобы кормить своих. Детей у меня нет, я и замужем-то никогда не была, зато есть племянник-инвалид - его содержу, а у него еще семь кошек на попечении, да у меня еще своих семеро».

Век боли не видать

Она училась во 2-м Московском медицинском институте, когда тот еще носил имя Сталина. Ее первой из студентов взял ассистировать на операцию академик Борис Петровский.

В Туве до отдаленных кочевий она добиралась верхом на лошади. Работая в санитарной авиации, перескакивала из самолета в машину в окружении волков.

Мало кто может похвастаться 68-летним рабочим стажем, тем более если он прошел практически на передовой.

В 2014 году ей была вручена награда всероссийской премии «Призвание» в номинации «За верность профессии».

И ныне ее день расписан по минутам. Рязанскому хирургу Алле Ильиничне Левушкиной в мае исполнится 90, а она до сих пор оперирует и о выходе на пенсию не помышляет. Алла Ильинична ведет прием в поликлинике и оперирует в Рязанской городской клинической больнице №11.

О своем пути в медицину, о страхах и преодолениях, о сложных операциях и необычных подарках легендарный хирург рассказала «МК».

Хирург Алла Ильинична Левушкина: «Во время операции вообще не устаю».

Рабочий день доктора Левушкиной начинается в 9.30 в поликлинике. Причем около ее кабинета всегда стоит очередь. Пациенты стараются попасть именно к Алле Ильиничне. «Есть результат - поэтому и идут», - коротко комментирует врач.

В старейшем хирурге - 152 сантиметра роста, на вид хрупкая, невесомая женщина, но взгляд цепкий, а руки сильные.

В 11.30 я уже в больнице, где работаю на полставки, - рассказывает о своем распорядке дня доктор. - Делаю перевязки, смотрю поступающих больных. Потом иду на операцию. Наши проктологические операции идут последними. За неделю приходится делать 3–4 операции.

Также Алла Ильинична помогает во всех сложных операциях коллегам. Оперативные вмешательства предварительно обсуждаются на конференции. Мнение доктора Левушкиной бывает решающим.

Раньше, оперируя, чтобы дотянуться до больного, Алла Ильинична вставала на специальную подставку. Теперь коллеги ей подкатывают стул на колесиках, при этом, улыбаясь, говорят: «Карета подана».

Для молодых медиков Алла Ильинична Левушкина - королева хирургии. Шутка ли, за плечами у старейшего врача - более 10 тысяч операций. Она и наставник замечательный. Охотно учит молодежь выполнять геммороидэктомию, накладывать колостому.

Однажды один из коллег в порыве благодарности обнял крепко доктора, расцеловал. А потом удивлялся, что это она вздохнуть не может? А у Аллы Ильиничны оказались сломаны три ребра… Но доктор на молодого коллегу зла не держит.

Когда спрашиваю, надо ли хирургу иметь особый талант, Алла Ильинична говорит: «Ему руки нужно иметь хорошие. Хирургическое вмешательство - это рукоделие. А голова на плечах нужна всем без исключения врачам».

Доктора Левушкину тяготит чрезмерное внимание со стороны журналистов. «Отвлекает от главного, - объясняет Алла Ильинична. - Мне слава не нужна, главное, чтобы у моих больных не было осложнений».

Она вообще живет по принципу: болтовня бесполезна - малословие не вредно. А правду, невзирая на лица и должности, надо говорить человеку в лицо.

И сколько бы ни твердили, что хирургия - больше для мужчин, что она требует колоссальных затрат, как физических сил, так и душевных, у доктора Левушкиной ответ один:

Я как скаковая лошадь: иду в больницу, еле ноги волочу, но, как только вхожу в операционную, тут же преображаюсь, получаю заряд энергии. Во время операции вообще не устаю.

В Туве в кочевья к больным доктор добиралась верхом на лошади.

«В хирурги окрестил академик Петровский»

А ведь в детстве Алла Ильинична мечтала стать геологом.

Отец у меня был лесоводом, много времени я проводила в туристических походах. Любила природу, животных, цветы. Хотела заниматься поиском и оценкой полезных ископаемых, осваивать новые территории. Но потом мне в руки попались «Записки врача» Вересаева, и я заболела медициной.

Школу Алла Левушкина окончила в победном 1945 году. Приехала поступать в Москву, и тут выяснилось, что во 2-й медицинский институт берут только с московской пропиской. С подругой они подались в Днепропетровск. Выяснилось, что и здесь не ждут иногородних. Общежитие местного меда было разрушено, в потолке проглядывало небо.

В Рязань возвращались на подножке поезда, так как билетов не было. Чтобы не терять попросту год, Алла поступила в Рязанский педагогический институт на естественный факультет. В одной группе с ней оказалась москвичка Вера Пономарева, которая, как выяснилось, тоже мечтала стать врачом. Весь год Вера жила в семье Левушкиных, а на следующий год ее родители прописали к себе в московскую квартиру Аллу. Путь в столичный мед был открыт. Конкурс был запредельный. Девушка слышала за спиной: «Куда эта «деревня» лезет?» Но Алла еще тот оловянный солдатик. Взяла и с ходу набрала необходимые 16 баллов, а подруга не попала в список студентов. Вере не хватило баллов, ей предложили учиться в Саратовском мединституте.

Как было после этого возвращаться в дом Пономаревых? - спрашивает сама себя Алла Ильинична. - Стала ночевать на вокзале. Однажды в зале ожидания встретила знакомую своей мамы, та, сжалившись, пригласила жить к себе. А у нее самой была лишь небольшая комнатка.

В свой угол девушка пробиралась поздно вечером, а до этого готовилась к занятиям в библиотеке или анатомичке.

Потом Алле чудом удалось выбить общежитие. Послевоенные годы были голодные. Студенты жили в складчину. В общий котел шло все то, что присылали им родные из дома: картошка, крупы, соленья.

Нередко голодали, - признается Алла Ильинична. - Потом нам стали выдавать талоны на питание, а также паек, в который, кроме продуктов, входил литр спирта. Мы тут же несли спиртное на базар и выменивали его на хлеб.

Однажды студентка Левушкина не удержалась и выменяла спирт на капроновые чулки. Каково же было разочарование девушки, когда вскоре они порвались.

Но на танцы бегать все равно было некогда, все свободное время Алла занималась.

- Первый раз оказавшись в морге, не упали в обморок?

Мне противно было. Я вообще анатомию никогда особенно не любила. Но что делать? Объединялись в группы по четыре человека и препарировали. Гораздо больше мне нравились топографическая анатомия и оперативная хирургия.

Уже с третьего курса Алла Левушкина стала ходить в кружок по хирургии, который на базе 4-й горбольницы вел академик Борис Петровский - будущий министр здравоохранения СССР.

Помню, собрались со студентами, все хотели помогать легендарному хирургу. А он вдруг показал на меня и сказал: «Сегодня ассистировать мне будете вы!» А я всегда тщательно убирала под шапочку волосы. Стараясь походить на хирургов, засучивала рукава, завязывала сзади халат. Принесли мне подставку, и я встала к операционному столу. К тому времени мы уже умели узлы вязать, нитки подавать, накладывать зажимы. На той операции по удалению рака молочной железы я стояла вторым ассистентом, первым ассистентом студентов не ставили. Кровь брызнула мне в лицо, и академик Петровский в шутку сказал: «Ну вот, я окрестил вас в хирурги. Теперь дороги назад нет».

Об академике Петровском у Аллы Ильиничны сохранились самые теплые воспоминания. Борис Васильевич, зная, что у студентов нет лишних денег, частенько платил за всех кружковцев в трамвае. А бывало, что и подкармливал соевыми пирожными.

«Доктор, вас же волки сожрут!»

Когда нужно было выбирать специализацию, у Аллы Левушкиной сомнений уже не было. Единственная из своей 12-й группы она выбрала хирургию.

Как получилось, что после окончания вуза, несмотря на то, что вас оставляли работать в Москве, вы уехали в далекую Туву?

Глупые с подругой были, - говорит резко, будто режет, Алла Ильинична. - У подруги, Оли Кокориной, отец работал в 1-м медицинском институте, звал нас на кафедру патофизиологии. Но куда там! Нам казалось, чем труднее, тем лучше. Оля хотела поехать на Алтай, а я - на Дальний Восток, подошли к карте, увидели, что посередине находится Тува, туда и поехали.

Выпускницы столичного вуза попали на работу в районный центр Шагонар, который тувинцы называли Улуг-Хем. В Кызыле, расположенном в 115 километрах, находился географический центр Азии.

Молодым врачам выделили половину дома, который стоял около больницы.

Это была настоящая глубинка. Тувинцы жили тем, что разводили овец и лошадей. Горные хребты сменялись степными участками. Ни железных, ни автомобильных дорог не было. Врачам до кочевнических хозяйств приходилось добираться верхом.

В Туве Алла Ильинична провела свою первую самостоятельную операцию.

Больной был с кишечной непроходимостью, - вспоминает доктор. - Операцию проводили под местным обезболиванием. Под рукой была книга «Неотложная хирургия» Лежара, с ней и сверялись. Все сделали как надо. Я до сих пор помню, что больного звали Гошей. Он потом как-то спас нам с подругой жизнь - остановил лошадей, когда они понесли.

По признанию доктора Левушкиной, в крае, где в один узел сплелись традиции шаманизма, буддизма и быт русских староверов, было очень интересно работать. Здесь молодой врач поняла смысл тувинской поговорки: «Без воли - силы нет, без соли - вкуса нет».

Тувинцы преклонялись перед хирургами, считали, что истинные врачи - те, кто режет, работает скальпелем, - рассказывает Алла Ильинична.

- Но, отработав положенные три года, вы вернулись в Рязань?

Нужно было помогать родителям. А Рязань - моя родина, здесь мои корни.

На полке в память о Туве появились фигурки из агальматолита, подаренные местными мастерами. А Алла Левушкина после ординатуры стала работать в областной больнице имени Семашко и одновременно в санитарной авиации.

К областной больнице были приписаны самолеты Ан-2 и вертолеты Ми-2. Если в одном из районов предстояла сложная операция, на помощь вызывали областных хирургов и анестезиологов. Маститым хирургам частенько не хотелось лететь в отдаленный район, они посылали на вызов молодежь. В авангарде чаще всего оказывались Алла Левушкина и Владимир Ильин, который учился в ординатуре. Вот только опытному врачу-консультанту за такие выезды платили по 5 рублей, а молодым врачам - по 50 копеек.

Но, по признанию Аллы Ильиничны, это был хороший опыт. Оперировать приходилось в чистом поле, под дождем, в конюшне. Однажды грудную клетку больному, у которого был самострел в легкое, зашивали прямо в сарае. Транспортировать его в таком состоянии было невозможно.

Нередко санитарный самолет приземлялся на небольшие расчищенные площадки прямо в лесу. Однажды при снижении летчик заметил, что импровизированный аэродром окружен стаей волков.

Пилот не хотел сажать самолет, говорил: «Доктор, вас же волки сожрут!» А я выросла в мещерских лесах, зверей не боялась. Кричу ему: «Сажай!» Приземлились, вскоре за нами подошла машина, ее подогнали прямо к самолету, и я быстренько в нее перескочила.

Доктор Левушкина больше всех из хирургов моталась по области. Летчики шутили: «Алле так же, как пилоту, надо выдать значок за часы налета».

В санавиации приходилось оперировать и в чистом поле, и в конюшне.

«Специальность как раз по росту»

А врач-универсал, у которой был за плечами десятилетний стаж, брала уже новую высоту.

Когда в областную больницу пришла путевка на курсы по проктологии, никто из врачей не хотел ехать учиться. Уж больно специальность считалась непрестижной.

Никто в Рязанской области проктологией не занимался, а пациентов было много, - говорит, в свою очередь, Алла Ильинична. - Я помню, поступил к нам больной со свищом прямой кишки. Никто не знал, что с ним делать. На всю область не было ни одного проктолога. Когда узнала, что путевка на курсы по проктологии обошла все областные и районные больницы, но так и осталась невостребованной, поняла: надо ехать.

Решение о направлении Левушкиной на курсы принимали на совещании. Один из врачей областной больницы заметил: «У Аллы Ильиничны рост полтора метра, самый подходящий. Ей только проктологией и заниматься». И вопрос со специализацией был решен.

После четырех месяцев учебы, с 1961 года, Алла Ильинична единственная в области стала делать операции по проктологии. Чаще всего это были запущенные случаи, связанные с опухолями. Это сейчас у хирургов есть сложная аппаратура и уникальные инструменты, а в те годы операции приходилось делать практически на ощупь.

- Наукой никогда не хотели заняться?

Мне казалось, что это все повторение старого. Чтобы заниматься наукой, нужно иметь такую голову, чтобы действительно что-то изобрести. Так что я оставалась практиком.

Всю жизнь доктор Левушкина посвятила хирургии. Замуж она так и не вышла. Все мои расспросы о личной жизни Алла Ильинична решительно пресекает: «На вопросе о женихах я ставлю точку. Скажу одно - были и любовь, и ухажеры, но как-то не сложилось».

Единственная родная душа - брат, поэт Анатолий Левушкин, окончил Литературный институт имени Горького и долгие годы жил в Архангельске. Уехал в 1964 году к Белому морю, и, захваченный морской стихией, так и остался жить на Севере. Только в 2001 году, согласно завещанию, его привезли хоронить в Рязань, на Скорбященское кладбище.

Сейчас самый близкий для Аллы Ильиничны человек - это настоятель храма Александра Невского отец Петр (Кравцов).

Он мой духовный наставник. До 62 лет я была воинствующим атеистом, читала труды философов. А мама, которая окончила гимназию, была очень верующим человеком. Она преподавала в школе, а когда стали заставлять с детей снимать крестики, она переквалифицировалась в бухгалтеры. Мама переживала, постоянно молилась за меня. Она-то и познакомила меня с отцом Петром. Два года я несла атеистическую чушь, а он меня терпеливо выслушивал. Постепенно и я пришла к вере. Стала ходить в церковь, одно время была старостой.

Алла Ильинична признается, что с опытом поняла, что медицина и религия тесно связаны друг с другом. Она постоянно молится за своих больных, а за особо тяжелых - заказывает обедни.

И мне Бог дает силы жить и работать. Когда больные говорят мне спасибо, я отвечаю: «Благодарите больше Бога, чем меня». В моей практике было немало чудодейственных случаев исцеления.

Сейчас Алла Ильинична живет с парализованным двоюродным племянником. Ухаживает как за инвалидом, так и за целой армией кошек.

Дома у меня живут Малыш, Гоша, Лада, Муся… И на улице еще шесть усатых-полосатых. Но также я обожаю собак, меня каждая псина в округе знает. Пока всех не покормлю, не захожу с работы домой.

Долгие годы в доме у доктора Левушкиной жила Каштанка, помесь дворняги с лайкой. Алла Ильинична лечила и свою собаку, и всех соседских псов. А вот прооперировать собаку она решилась лишь однажды.

Делала ей резекцию кишки. Когда собака вышла из наркоза, я ее обняла за шею и расплакалась. Больше я не бралась оперировать животных, - признается доктор.

Доктор Левушкина: «Хирургическое вмешательство - это рукоделие».

- Ни разу не пожалели, что выбрали профессию врача?

Я никогда ни о чем не жалею. Сначала верила в судьбу, была фаталистом, а теперь верю в Бога.

- Врачи изменились со временем?

Общество изменилось, и врачи изменились. Сейчас люди знают цену деньгам, а деньги - это такая вещь, которая никогда не имеет конца… А мы в свое время работали, получая только зарплату. Поэтому трудились всегда на полторы ставки. Больные нам деньги никогда не давали. Мы жили легко и свободно.

- Что сейчас читаете?

На книги времени нет. Уже много лет выписываю газету «Советская Россия». Вот ее читаю регулярно.

В 2001 году доктор Левушкина из областной больницы перешла на работу в клиническую больницу №11. Удивительно, но, несмотря на огромный стаж и авторитет, Алла Ильинична до недавнего времени не имела никаких почетных званий и наград. Даже высшую врачебную категорию она подтвердила позже всех в отделении. «Некогда было бегать, бумаги собирать, по кабинетам их носить», - объясняет доктор.

В советское время ей мешала беспартийность. Когда активистка из парткома подкатила к ней с предложением стать кандидатом в члены КПСС, доктор заметила: «Не готова пока. К тому же к Коммунистической партии у меня много вопросов». От Левушкиной отстали, правда, и по служебной лестнице продвигать не стали. Лишь на короткое время она стала заведующей проктологическим отделением, но вскоре уступила это место более молодому и амбициозному врачу.

И только в 2014 году премьер-министр Дмитрий Медведев вручил Алле Ильиничне награду всероссийской премии «Призвание» в номинации «За верность профессии». Зал аплодировал ей стоя.

Для меня эта награда стала полной неожиданностью, - признается врач. - Статуэтка в виде рук с кристаллом стоит у меня на столе. К награде выдали денежную премию в размере один миллион рублей. Заплатила с этой суммы 13% подоходного налога. 100 тысяч отдала дочери отца Петра - женщина попала в трудную жизненную ситуацию. По 50 тысяч вручила всем племянникам. Накупила подарков, одарила друзей. Оставшиеся 600 тысяч положила на сберкнижку.

- Какие вам обычно дарят подарки?

Мне постоянно дарят цветы, но домой я их не уношу, оставляю в отделении, чтобы радовали врачей и медсестер. Раньше у меня весь шкаф был заставлен духами «Красная Москва», потом - хрустальными вазами. Сейчас все чаще несут продукты. Недавно, например, принесли забитого кролика. Я не смогла его съесть, отдала племяннице. А самым оригинальным подарком была корзина, сплетенная из конфет. Она вся была наполнена вкуснейшими сладостями. Тяжелая - невозможно. Я ее поставила на общий стол, сладости ели и наши доктора, и те, что приходили из других отделений. Потом в течение недели мы разобрали на конфеты и саму корзину.