Реферат: Философские проблемы свобода воли. Виды свободы воли. Мнение Гегеля о свободе и необходимости

Кто такой свободный человек? Ответить на этот вопрос не так просто, как может показаться на первый взгляд. Многие философы пытались осмыслить понятие свободы. Выводы, к которым они пришли, представлены в этой статье.

Проблема свободы в философии

Следует заметить, что в философии проблема свободы осмысляется обычно по отношению именно к человеку, к его поведению. В природе свобода рассматривается как "непознанная необходимость", случайность. Свое развитие интересующая нас проблема получила в таких вопросах, как свобода воли и связанная с ней ответственность человека. Также затрагивалась проблема самой возможности быть свободным, говорили о свободе как о силе, которая регулирует общественные отношение. Наверно, ни один философский вопрос не обладает таким большим политическим и социальным звучанием, как интересующий нас. Очень важно определить, кто такой свободный человек и можно ли вообще считать людей свободными. Почему? Давайте разберемся.

Насколько важна свобода для человека?

Обладание ею для личности - это нравственный, социальный и исторический императив, критерий ее индивидуальности, а также показатель уровня развития общества. Жесткая регламентация поведения и сознания человека, произвольное ограничение его свободы, низведение его до роли "инструмента" в технологических и социальных системах наносит ущерб не только отдельной личности, но и обществу в целом. Ведь именно свободный человек в конечном счете составляет общество, которое становится способным не просто адаптироваться к социальным и естественным обстоятельствам действительности, но также их преобразовывать, преследуя свои цели.

Личность всегда является материальным конкретным носителем свободы, выступает ее субъектом. Соответственно, ими являются и общности (классы, социальные группы, нации), в которые она включена. Однако свободный человек неизбежно сталкивается с необходимостью. Как же разрешить это противоречие?

Свобода и необходимость

Свобода человека рассматривалась традиционно в истории философии в соотношении с необходимостью. Необходимость же, в свою очередь, воспринималась обычно в виде предопределения, рока, судьбы, повелевающих поступками людей и отрицающих свободу человеческой воли. Подобное понимание необходимости свое наиболее выразительное воплощение нашло, пожалуй, в латинской поговорке, согласно которой судьба направляет принимающего ее и тащит сопротивляющегося ей. Противопоставление таких понятий, как "необходимость" и "свобода человека", подмена одного из них другим или отрицание того или иного более двух тысячелетий являлись камнем преткновения для философов, которые не могли найти удовлетворительного решения данной проблемы. Перед идеалистами 19 века возникал старый вопрос о необходимости и свободе, как и перед метафизиками 18 века и всеми философами, которые рассматривали отношение к мышлению человеческого бытия.

Значение решения проблемы свободы и необходимости

Огромное практическое значение имеет философское решение проблемы соотношения в поведении и деятельности личности таких понятий, как "свобода души" и "необходимость". Это важно в первую очередь для оценки поступков людей. Данную проблему не могут обойти стороной ни право, ни мораль, поскольку нельзя говорить о юридической и нравственной ответственности за поступки без признания свободы отдельной личности. Если люди действуют всего лишь по необходимости, а свобода души у них отсутствует, то теряет смысл вопрос об ответственности человека за свое поведение. Тогда "воздаяние по заслугам" является либо лотереей, либо произволом.

Экзистенциализм и эссенциализм

Решение антиномии "необходимость или свобода" зависело в истории философии от того, к какому направлению принадлежали философы - к экзистенциализму (от лат. слова, обозначающего "существование") или эссенциализму (от лат. "сущность"). Другими словами, существование или сущность было для них исходным, или первичным. Для сторонников эссенциализма свобода являлась лишь проявлением, воплощением необходимости, отклонения от которой были случайными. Представители экзистенциализма, напротив, свободу рассматривали как первичную реальность жизни человека, а необходимость считали абстрактным понятием. Человек в существовании обретает сущность, никакой высшей природы до существования нет, как и предопределения (предназначения) человека.

Значение свободы выбора

Центральное место в прогрессе общества занимает свобода выбора, такое же, как в биологической эволюции естественный отбор. Оба они играют роль главного движущего фактора развития (во втором случае - живой природы, а в первом - общества). В механизме их действия, вместе с тем, есть принципиальное различие. Биологический индивид в процессе естественного отбора является объектом действия эволюционных законов, по которым выживают самые приспособленные к среде организмы. Свобода выбора же подразумевает, что личность, социальный индивид является субъектом общественного процесса, который воспринимает достижения духовной и материальной культуры всего человечества.

Биологические преимущества индивидов в ходе действия естественного отбора передаются только непосредственным их потомкам. Свобода выбора же приводит к тому, что достижения людей в самых разных областях деятельности - духовные и нравственные ценности, практический опыт, изобретения, накопления знаний - могут восприниматься потенциально всеми людьми, которые имеют доступ к ним. Для полноценного развития человечества необходимо общество свободных людей. При этом возникает вопрос о свободе воли.

Решение проблемы свободы воли

В философии с давних времен шли нескончаемые споры по поводу свободы воли, то есть возможности самоопределения человека в собственных действиях. Они начались еще со времен Сократа. Является ли воля подчиненной чему-то внешнему или же она самополагаема? Источник ее находится в себе или приходит извне? Эти вопросы были вызваны большой значимостью данной проблемы, представлением о личности как субъекте творческой и нравственной деятельности. В решении их было следующее противоречие: если любое действие является строго определенным и ничем, кроме того, что оно есть, то его невозможно поставить в заслугу или вменить в вину. Однако, с другой стороны, представление о том, что воля является лишь "конечной причиной" некоторого морального действия, ничем не обусловленного заранее, предполагает, что причинный ряд явлений разрывается. На чем же тогда основаны мысли свободного человека? Это противоречит потребности обоснованного, логического научного объяснения.

Детерминизм и индетерминизм

В понимании свободы воли в соответствии с этими двумя сторонами антиномии выявились две основные философские позиции. Первая из них - детерминизм (от лат. слова, означающего "причинение", "определение"). Представители данного направления считали, что волю следует объяснять определенными причинами. Вторая - индетерминизм, отвергающий такую возможность. Сообразно с различными факторами (духовным, психическим, физическим), которые признаются причиной волевых действий, среди концепций детерминизма принято различать механический, или "геометрический" детерминизм (Гоббс, Спиноза) и психологический, или психический, менее строгий (Т. Липпс). Самым последовательным индетерминизмом можно считать учения Мен де Бирана и Фихте. Однако доведенный до логического конца индетерминизм упирается в так называемую свободу безразличия, то есть равную возможность противоположных решений. Это приводит, в свою очередь, к параличу воли (вспомните, например, "буриданова осла", то есть необходимость выбора между двумя равными альтернативами), а также к абсолютной случайности совершаемого выбора. Рассуждая так, нельзя утверждать, что каждый человек свободен. Поэтому в истории философии преобладающим оказался принцип смешанной (эклектической) доктрины. Таков, например, дуализм Канта.

Дуализм Канта

По мысли этого философа, являясь существом разумным, принадлежащим к умопостигаемому (интеллигибельному) миру, человек должен быть свободным (в определении своего поведения, в нравственной жизни). Однако в эмпирическом (опытном, природном) мире, в котором господствует естественная необходимость, люди в своем выборе несвободны, их воля обусловлена причинно.

Концепция Шеллинга

Концепция Шеллинга также носит следы подобной двойственности. Этот мыслитель определяет, с одной стороны, свободу как необходимость внутреннюю. С другой, он признает, что характер первоначального выбора является самополагающим. Последнее у Шеллинга все-таки преобладает. Этот философ говорит, что человек поставлен на распутье. Он имеет внутри себя источник свободного движения и ко злу, и к добру. Связь этих начал в нем свободная, а не необходимая. Что бы ни выбрал человек, его деянием будет следствие его решения. Таким образом, свободная жизнь - понятие двойственное.

Мнение Гегеля о свободе и необходимости

Диалектическая постановка интересующей нас проблемы необходимости и свободы наиболее ярко в философии выражена Гегелем и Спинозой. Гегель считал, что свобода - это осознанная необходимость. Однако этот мыслитель, провозглашая свободу воли, по сути наделяет ею "мировой дух" (то есть абсолютную идею), а не человека. Ведь нельзя в этом случае сказать, что человек рождается свободным. Именно "мировой дух" у Гегеля является воплощением свободы воли в чистом виде.

Другие тенденции понимания свободы воли

Среди тенденций понимания свободы воли, представленных в идеалистической философии конца 19 - начала 20 вв., преобладает личностный (персоналистический) и волюнтаристский индетерминизм. Распространена также позитивистская установка не касаться этой проблемы. У Бергсона переплетаются обе тенденции. Он ссылается в защите свободы воли на уникальность и органическую ценность душевных состояний, которые нельзя разложить на некоторые отдельные элементы, и поэтому они причинно не обусловлены. Виндельбандт волевые акты рассматривает в одних случаях как свободные, а в других - как причинно обусловленные.

Также проблема свободы воли находится в центре внимания экзистенциализма атеистического (Камю, Сартр), усматривавшего в укорененном в "ничто" (то есть в абсолютной открытости бытию, потенциальности, возможности) человеке носителя абсолютной свободы, который противостоит внешнему миру, сводя фактически к своеволию и переходящей в бунт "свободе безразличия" свободу воли.

Философия жизни

Это иррационалистическое направление философии зародилось в Европе в конце 19 века. Основателем его является Ф. Ницше. Философия жизни была развита в трудах А. Бергсона, В. Дитлея, Шопенгауэра и Шпенглера. Она противостояла эпохе романтизма и рационализма, господствующим в то время. Шопенгауэр, сочетая кантианские и буддийские идеи, заявил, что мировая воля является самым главным.

Ницше отвергал использование рационализма и разума в философии, поскольку это могло убить жизнь. Предлагалось в качестве познания опираться на чувства, интуицию. Ницше, таким образом, решил одну из основных проблем философии - отношения мышления (разума) и жизни. Он разделил их и привлек тем самым внимание многих других мыслителей. Этот философ, введя понятие "жизни", заявил, что именно она - источник всего. Все исходит именно из жизни: сознание, материя, живые существа и прочее. Жизнь, по его мнению, в абсолюте не исчезает, так как присуща нам самим. Ницше также ввел новое понятие - "воля к власти". Она является главной движущей силой эволюции, ее стимулом, и пронизывает все существование человека.

свобода воли

СВОБОДА ВОЛИ - способность человека к самоопределению в своих действиях. В контексте раннегреческой культуры в понятии С.В. акцентируется не столько философско-категориальное, сколько юридическое значение. Свободный человек - это гражданин полиса, тот, кто живет на земле своих предков. Противоположность ему - военнопленный, увезенный на чужбину и превращенный в раба. Исток свободы личности - полис, его земля (Солон); свободен от рождения живущий на земле полиса, где установлен разумный закон. Поэтому антоним термина "свободный" - не столько "раб", сколько "негрек", "варвар". В гомеровском эпосе понятие свободы обнаруживает еще один смысл. Свободный человек тот, кто действует без принуждения, в силу собственной натуры. Предельно возможное выражение свободы - в действиях героя, преодолевающего судьбу и тем сравнивающегося с богами.

Теоретическая предпосылка научно-философской постановки вопроса о С.В. складывается в мышлении софистов, противопоставлявших "фюсис" (единственно возможный, порожденный самой природой порядок) и "номос" (порядок жизни, самостоятельно устанавливаемый каждым народом). Сократ подчеркивает решающую роль знания в осуществлении свободы. Подлинно свободный, нравственный поступок возможен лишь на основе ясных понятий блага и доблести. Никто не может поступать дурно по доброй воле, человек стремится к лучшему в своих поступках, и лишь незнание, невежество толкает его на неверный путь. Платон связывает понятие С.В. с бытием блага как высшей "идеи". Благо освящает порядок, действующий в мире как порядок целесообразный. Поступать свободно - значит действовать, ориентируясь на идеал блага, согласуя личные устремления с общественной справедливостью.

Аристотель рассматривает проблему С.В. в контексте нравственного выбора. Свобода связана со знанием особого рода - знанием-умением ("фронесис"). Оно отлично от знания-"технэ", обеспечивающего решение задач по известному образцу. Нравственное знание-умение, прокладывающее путь свободе, ориентирует на выбор лучшего поступка в контексте этического выбора. Источник такого знания - специфическая нравственная интуиция, которая воспитывается у человека жизненными испытаниями. Стоицизм развивает свое видение свободы, признавая приоритет провидения в жизни человека. Самостоятельное значение личности стоики усматривают в соблюдении обязанностей и долга (Панэций). При этом провидение может рассматриваться и как закон природы, и как воля в человеке (Посидоний). Воля в последнем случае выступает как орудие борьбы против судьбы, и как таковая требует особого воспитания. Эпикур рассматривает вопрос о С.В. в своей атомистической физике. Последняя противостоит детерминистской атомистике Демокрита. Физика Эпикура обосновывает возможность С.В.: в качестве ее физической модели Эпикур указывает на возможность свободного отклонения атома от прямолинейной траектории. Причины такого отклонения не внешние, оно происходит совершенно спонтанно. Особый этап в постановке вопроса о С.В. составила христианская идеология. Человек призван осуществить свою сущность в единстве с Божеством, учит Библия. Проблема, однако, состоит в том, чтобы соединить универсализм Божией воли, с одной стороны, и нравственное усилие человека, еще не достигшего (а по сути никогда и не достигающего) соединения с Божеством, - с другой.

Христианская литература, касающаяся данной проблемы, может быть классифицирована по признаку акцентирования той или другой стороны этого взаимодействия. Так, Пелагий (5 в.) обосновывает достаточно широкое толкование христианской идеи об участии воли человека в оформлении его судьбы, невольно принижая значение искупительной жертвы Христа. Идею универсальности Провидения в полемике с этой точкой зрения защищает Августин. Осуществление добра в деятельности человека возможно только с помощью благодати Божией. Причем ее действие Августин не связывает с сознательным обращением к ней со стороны человека. Она проявляется независимо от него. Фома Аквинский усматривает сферу С.В. в выборе целей и средств достижения блага. По его утверждению, к цели ведет лишь один верный путь. Разумное существо необходимо стремится к добру, зло же, как результат рационального выбора невозможно. Разнообразие позиций проявляется и в эпоху Реформации, Эразм Роттердамский защищает идею С.В. Против нее выступает Лютер, настаивая на буквальном прочтении догмата о Божественном предопределении. Бог изначально призвал одних людей к спасению, других приговорил к вечным мукам. Будущая судьба человека остается, однако, неизвестной ему самому. Лютер при этом указывал на особую сферу бытия, "испытывая" которую личность в состоянии рассмотреть проступающие в ней знаки избранности. Речь идет о сфере человеческой повседневности и прежде всего о профессиональной деятельности, успешное осуществление которой есть признак состоятельности (избранности) личности перед лицом мира и Бога. Аналогичную позицию занимает и Кальвин, считающий, что воля Божия всецело программирует бытие человека.

Протестантизм практически низводит свободу воли к минимальному значению. Фундаментальный парадокс протестантской этики состоит, однако, в том, что постулируя пассивность человеческой воли в осуществлении Божией благодати, она, заставляя человека разыскивать "шифры" избранничества, тем самым сумела воспитать активистский тип личности. С протестантизмом полемизировал иезуит Л. де Молина (1535-1600): среди различных видов всевидения Божия его теория выделяла особое "среднее знание" о том, что может произойти вообще, но конкретно осуществится при соблюдении определенного условия. Это условие Молина и связывал с живой человеческой волей. Этот взгляд получил свое дальнейшее развитие у Суареса, считавшего, что Бог сообщает свою благодать лишь тем действиям человека, в ходе совершения которых помощь Бога не подавляет С.В. Учение К.Янсения (1585-1638), по сути, возрождает идеи Кальвина и Лютера - человек волен выбирать не между добром и злом, а лишь между различными видами греха. Аналогичный взгляд был развит также мистиком М. де Молиносом, утверждавшим идею пассивности человеческой души перед лицом Бога (см. Квиетизм). Тема С.В. обнаруживает себя и в философии Нового времени. Для Гоббса С.В. означает прежде всего отсутствие физического принуждения.

Свобода интерпретируется им в индивидуально-естественном измерении: человек тем более свободен, чем больше возможностей для саморазвития открывается перед ним. Свобода гражданина и "свобода" раба различаются только количественно: первый не обладает абсолютной свободой, о втором нельзя сказать, что он совершенно несвободен. Согласно Спинозе, свободен только Бог, т.к. только его действия детерминированы внутренней закономерностью, человек же как часть природы несвободен. Тем не менее он стремится к свободе, переводя неотчетливые идеи в отчетливые, аффекты - в рациональную любовь к Богу. Разум умножает свободу, страдания сокращают ее, - считает Лейбниц, различая свободу негативную (свободу от...) и позитивную (свободу для...). Для Локка понятие свободы равнозначно свободе действия; свобода - это способность действовать в соответствии с сознательным выбором. Именно С.В., противопоставляемая разуму, выступает фундаментальным определением человека, - таков взгляд Руссо. Переход от естественной свободы, ограниченный силами самого индивида, к "моральной свободе" возможен через использование законов, которые люди предписывают сами себе. Согласно Канту, С.В. возможна лишь в сфере нравственной закономерности, противополагающей себя закономерности природы. Для Фихте свобода - это инструмент осуществления нравственного закона.

Шеллинг находит свое решение проблемы С.В., считая действия свободными, если они проистекают из "внутренней необходимости сущности", свобода человека стоит на перепутье между Богом и природой, бытием и небытием. Согласно Гегелю, христианство вносит в сознание европейского человека идею о том, что история - это процесс в осознании свободы. Ницше считает всю историю морали - историей заблуждений относительно С.В. Согласно его воззрению, С.В. - фикция, "заблуждение всего органического". Самоосуществление воли к власти предполагает ее очищение от моральных идей свободы и ответственности. Марксистская философия видела условие свободного развития в том, что ассоциированные производители оказываются в состоянии рационально регулировать обмен веществ между обществом и природой. Рост производительных сил общества создает материальные предпосылки для свободного развития индивидов. Царство подлинной свободы мыслилось в марксизме как коммунизм, уничтожающий частную собственность, эксплуатацию, а тем самым и саму основу принуждения. С.В. - одно из центральных понятий фундаментальной онтологии Хайдеггера.

Свобода - самое глубокое определение бытия, "основа основ", помещающая экзистенцию в перманентную ситуацию выбора. Аналогичным образом и для Сартра свобода - не качество индивида или его действий, это скорее сверхисторическое определение родовой сущности человека. Свобода, выбор и временность суть одно и то же, считает философ. В русской философии проблема свободы, С.В. специально разрабатывалась Бердяевым. Миру объектов, где царят страдания и зло, противостоит творчество, призванное преодолеть консервативные формы объективаций. Результаты творчества неизбежно будут объективированы, но сам творческий акт столь же неизбежно является свободным. Пожалуй, доминирующей тенденцией в трактовках С.В. (особенно в 20 ст.) выступает точка зрения, согласно которой человек всегда достоин того, что с ним случается. Найти основания для оправдания можно лишь в "пограничных" случаях. (См. Трансгрессия.)

А.П. Ждановский

Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998.

СВОБОДА ВОЛИ

способность человека к самоопределению в своих действиях. В контесте раннегреческой культуры в понятии С. В. акцентируется не столько философско-категориальное, сколько юридическое значение. Свободный человек - это гражданин полиса, тот, кто живет на земле своих предков. Противоположность ему - военнопленный, увезенный на чужбину и превращенный в раба. Исток свободы личности - полис, его земля (Солон); свободен от рождения живущий на земле полиса, где установлен разумный закон. Поэтому антоним термина "свободный" - не столько "раб", сколько "негрек", "варвар". В гомеровском эпосе понятие свободы обнаруживает еще один смысл. Свободный человек тот, кто действует без принуждения, в силу собственной натуры. Предельно возможное выражение свободы - в действиях героя, преодолевающего судьбу и тем сравнивающегося с богами. Теоретическая предпосылка научно-философской постановки вопроса о СВ. складывается в мышлении софистов, противопоставлявших "фюсис" (единственно возможный, порожденный самой природой порядок) и "но-мос" (порядок жизни, самостоятельно устанавливаемый каждым народом). Сократ подчеркивает решающую роль знания в осуществлении свободы. Подлинно свободный, нравственный поступок возможен лишь на основе ясных понятий блага и доблести. Никто не может поступать дурно по доброй воле, человек стремится к лучшему в своих поступках, и лишь незнание, невежество толкает его на неверный путь. Платон связывает понятие СВ. с бытием блага как высшей "идеи". Благо освящает порядок, действующий в мире как порядок целесообразный. Поступать свободно - значит действовать, ориентируясь на идеал блага, согласуя личные устремления с общественной справедливостью. Аристотель рассматривает проблему СВ. в контексте нравственного выбора. Свобода связана со знанием особого рода - знанием-умением ("фронесис"). Оно отлично от знания-"технэ", обеспечивающего решение задач по известному образцу. Нравственное знание-умение, прокладывающее путь свободе, ориентирует на выбор лучшего поступка в контексте этического выбора. Источник такого знания - специфическая нравственная интуиция, которая воспитывается у человека жизненными испытаниями. Стоицизм развивает свое видение свободы, признавая приоритет провидения в жизни человека. Самостоятельное значение личности стоики усматривают в соблюдении обязанностей и долга (Панэций). При этом провидение может рассматриваться и как закон природы, и как воля в человеке (Посидоний). Воля в последнем случае выступает как орудие борьбы против судьбы, и как таковая требует особого воспитания. Эпикур рассматривает вопрос о СВ. в своей атомистической физике. Последняя противостоит детерминистской атомистике Демокрита. Физика Эпикура обосновывает возможность СВ.: в качестве ее физической модели Эпикур указывает на возможность свободного отклонения атома от прямолинейной траектории. Причины такого отклонения не внешние, оно происходит совершенно спонтанно. Особый этап в постановке вопроса о СВ. составила христианская идеология. Человек призван осуществить свою сущность в единстве с Божеством, учит Библия. Проблема однако состоит в том, чтобы соединить универсализм Божи-ей воли, с одной стороны, и нравственное усилие человека, еще не достигшего (а по сути никогда и не достигающего) соединения с Божеством, - с другой. Христианская литература, касающаяся данной проблемы, может быть классифицирована по признаку акцентирования той или другой стороны этого взаимодействия. Так, Пелагий (5 в.) обосновывает достаточно широкое толкование христианской идеи об участии воли человека в оформлении его судьбы, невольно принижая значение искупительной жертвы Христа. Идею универсальности Провидения в полемике с этой точкой зрения защищает Августин. Осуществление добра в деятельности человека возможно только с помощью благодати Божией. Причем ее действие Августин не связывает с сознательным обращением к ней со стороны человека. Она проявляется независимо от него. Фома Аквинский усматривает сферу СВ. в выборе целей и средств достижения блага. По его утверждению, к цели ведет лишь один верный путь. Разумное существо необходимо стремится к добру, зло же, как результат рационального выбора невозможно. Разнообразие позиций проявляется и в эпоху Реформации, Эразм Роттердамский защищает идею СВ. Против нее выступает Лютер, настаивая на буквальном прочтении догмата о Божественном предопределении. Бог, изначально, призвал одних людей к спасению, других приговорил к вечным мукам. Будущая судьба человека остается, однако, неизвестной ему самому. Лютер при этом указывал на особую сферу бытия, "испытывая" которую личность в состоянии рассмотреть проступающие в ней знаки избранности. Речь идет о сфере человеческой повседневности и прежде всего о профессиональной деятельности, успешное осуществление которой есть признак состоятельности (избранности) личности перед лицом мира и Бога. Аналогичную позицию занимает и Кальвин, считающий, что Воля Божья всецело программирует бытие человека. Протестантизм практически низводит свободу воли к минимальному значению. Фундаментальный парадокс протестантской этики состоит, однако, в том, что постулируя пассивность человеческой воли в осуществлении Божией благодати, она, заставляя человека разыскивать "шифры" избранничества, тем самым сумела воспитать активистский тип личности. С протестантизмом полемизировал иезуит Л. де Молина (1535- 1600): среди различных видов всевидения Божия его теория выделяла особое "среднее знание" о том, что может произойти вообще, но конкретно осуществится при соблюдении определенного условия. Это условие Молина и связывал с живой человеческой волей. Этот взгляд получил свое дальнейшее развитие у Суареса, считавшего, что Бог сообщает свою благодать лишь тем действиям человека, в ходе совершения которых помощь Бога не подавляет СВ. Учение К. Янсения (1585-1638) по сути возрождает идеи Кальвина и Лютера - человек волен выбирать не между добром и злом, а лишь между различными видами греха. Аналогичный взгляд был развит также мистиком М. де Молиносом, утверждавшим идею пассивности человеческой души перед лицом Бога (см. Квиетизм). Тема СВ. обнаруживает себя и в философии Нового времени. Для Гоббса СВ. означает прежде всего отсутствие физического принуждения. Свобода интерпретируется им в индивидуально-естественном измерении: человек тем более свободен, чем больше возможностей для саморазвития открывается перед ним. Свобода гражданина и "свобода" раба различаются только количественно: первый не обладает абсолютной свободой, о втором нельзя сказать, что он совершенно несвободен. Согласно Спинозе свободен только Бог, т.к. только его действия детерминированы внутренней закономерностью, человек же как часть природы несвободен. Тем не менее он стремится к к свободе, переводя неотчетливые идеи в отчетливые, аффекты - в рациональную любовь к Богу. Разум умножает свободу, страдания сокращают ее, - считает Лейбниц, различая свободу негативную (свободу от...) и позитивную (свободу для...). Для Локка понятие свободы равнозначно свободе действия; свобода - это способность действовать в соответствии с сознательным выбором. Именно СВ., противопоставляемая разуму, выступает фундаментальным определением человека, - таков взгляд Руссо. Переход от естественной свободы, ограниченный силами самого индивида, к "моральной свободе" возможен через использование законов, которые люди предписывают сами себе. Согласно Канту, СВ. возможна лишь в сфере нравственной закономерности, противополагающей себя закономерности природы. Для Фихте свобода - это инструмент осуществления нравственного закона. Шеллинг находит свое решение проблемы СВ., считая действия свободными, если они проистекают из "внутренней необходимости сущности", свобода человека состоит на перепутье между Богом и природой, бытием и небытием. Согласно Гегелю, христианство вносит в сознание европейского человека идею о том, что история - это процесс в осознании свободы. Ницше считает всю историю морали - историей заблуждений относительно СВ. Согласно его воззрению, СВ. - фикция, "заблуждение всего органического". Самоосуществление воли к власти предполагает ее очищение от моральных идей свободы и ответственности. Марксистская философия видела условие свободного развития в том, что ассоциированные производители оказываются в состоянии рационально регулировать обмен веществ между обществом и природой. Рост производительных сил общества создает материальные предпосылки для свободного развития индивидов. Царство подлинной свободы мыслилось в марксизме как коммунизм, уничтожающий частную собственность, эксплуатацию, а тем самым и саму основу принуждения. СВ. - одно из центральных понятий фундаментальной онтологии Хайдеггера. Свобода - самое глубокое определение бытия, "основа основ", помещающая экзистенцию в перманентную ситуацию выбора. Аналогичным образом и для Сартра свобода - не качество индивида или его действий, это скорее сверхисторическое определение родовой сущности человека. Свобода, выбор и временность суть одно и то же, считает философ. В русской философии проблема свободы, СВ. специально разрабатывалась Бердяевым. Миру объектов, где царят страдания и зло, противостоит творчество, призванное преодолеть консервативные формы объективаций. Результаты творчества неизбежно будут объективированы, но сам творческий акт столь же неизбежно является свободным. Пожалуй, доминирующей тенденцией в трактовках СВ. (особенно в 20 ст.) выступает точка зрения, согласно которой человек всегда достоин того, что с ним случается. Найти основания для оправдания можно лишь в "пограничных" случаях. А.П. Ждановский

Не так давно на Scientific American вышло две статьи о свободе воли человека. Одна принадлежала перу психолога Адама Биара, занимающегося исследованием мозга и сознания ⓘ Под сознанием ученые обычно понимают совокупность психических процессов, которые управляются человеком — прим. автора. , другую в ответ на первую написал философ Ханок Бен -Ями с критикой позиции Биара. О чем спорили ученые мужи, читайте в нашем материале.

Вопрос о свободе воли: философия против нейронауки

В статье «Что нейронаука говорит о свободной воле», опубликованной в прошлом году в журнале Scientific American, психолог Адам Биар последовательно отстаивает идею о том, что человек не обладает свободной волей, о чем нам говорят исследования когнитивистов.

В качестве примера Адам Биар упоминает несколько случаев, знакомых каждому из нас. Обычно, когда утром мы просыпаемся за минуту до будильника или вытаскиваем не глядя нужную рубашку из шкафа, мы делаем это автоматически. Человеку нет необходимости обдумывать абсолютно каждый свой шаг: многие действия мы совершаем неосознанно, словно механически, будто по заранее заданной мозгом программе.

Развивая эту мысль, Биар обращается к исследованиям психологов Дэна Вегнера и Талии Уитли, которые предположили, что выбор, который человек совершает, принимая какое-либо решение, зависит от его прошлого опыта, а следовательно, и бессознательной области психики.

Обычно люди уверены, что сознание позволяет им полностью контролировать свое поведение, управлять реакциями и совершать обдуманный выбор. Однако ученые-когнитивисты утверждают, что на поведение человека во многих ситуациях влияет бессознательное — та область психики, которая не подчиняется сознанию и не контролируется человеком.

Больше информации о взгляде ученых-когнитивистов на проблему свободы воли:

По мнению Вегнера и Уитли, бессознательное необходимо нам в качестве защитного механизма от «перегрева». Только представьте, с каким трудом нам бы давались действия, если бы приходилось обдумывать каждое телодвижение. Ради эксперимента попробуйте «включать» сознание и контролировать движения мышц во время ходьбы. Вы гарантированно не сможете развить привычную для вас скорость и в целом почувствуете колоссальное напряжение. Именно поэтому наш мозг, отработав схему, которая позволяет успешно выполнять определенное действие, например, ходить, исключает эту операцию из области сознательного и переводит в область бессознательного.

Однако философ Ханок Бен-Ями, ознакомившись с мнением Адама Биара, пишет о сомнениях, которые вызывают аргументы нейроученого. Философу кажется сомнительной идея, что мозг человека разграничивает процессы на те, которые контролируются сознанием и те, которые выполняются бессознательно. Он видит в постулировании некой специфической области, называемой «бессознательной», мистический характер. Основной аргумент философа заключается в том, что невозможно поставить такой эксперимент, который бы показал и доказал, что бессознательное существует как отдельная область психики.

Бен-Ями пишет, что предположение Дэна Вегнера и Талии Уитли только приводит нас в замешательство и ничего не объясняет. Как нам понимать мысль о том, что предыдущий опыт человека неким таинственным образом оказывает влияние на принятие решений в данный момент? В предположении когнитивистов остается неясным момент, как провести эту грань и как отделить действия, которые мы совершаем осознанно, от действий, совершаемых под влиянием «таинственного бессознательного».

Что может означать фраза «осознанное желание совершить определенное действие»? Значит ли это, что есть действия, которые мы совершаем неосознанно? Но как провести эту границу и как обозначить, какие действия мы совершаем осознанно, а какие неосознанно? Например, я случайно наступил на гвоздь: я даже не видел, что он был там; или я непреднамеренно оставил дверь открытой: я просто не думал об этом.

Философ же разрешает этот вопрос таким образом: осознанным действием будет считаться то, которое мы совершаем, преследуя определенную цель. А подтверждением того, что человек обладает свободной волей, будет служить наблюдение, что при схожих обстоятельствах, но имея больше вариантов для выбора, он сделал бы тот же самый выбор. По мнению Бена-Ями, целеполагание является одной из основных способностей и особенностей человеческой психики. Мы всегда выстраиваем деятельность так, чтобы скорее достичь своих целей, и никогда не делаем ничего без причины.

Таким образом, считает Ханок Бен-Ями, Вегнер и Уитли всего лишь вводят нас в заблуждение, утверждая, что наш выбор, наша цель обусловлена наполовину бессознательными мотивами и затуманена предыдущим опытом. По мнению философа, наука не может дать нам убедительных аргументов относительно существования свободной воли, поскольку она вообще не может доказать существование области бессознательного.

Однако Биар пошел дальше и провел совместно с коллегой Полом Блумом собственный эксперимент для подтверждения своей позиции. Участники эксперимента находились перед монитором компьютера, на котором было представлено пять белых кругов, расположенных на экране в свободном порядке. Задача заключалась в следующем: быстро выбрать круг, до того как истечет время и один из пяти белых кругов окрасится в красный. В данном случае выбор круга – это момент сосредоточения на нем. Однако, как показал эксперимент, сделать выбор в пользу одного из белых кругов на фоне других белых кругов оказалось не так просто. В 30% случаев участники сообщали, что именно тот круг, который они выбрали, стал красным. В то же время, поскольку круг, который должен изменить цвет, определялся компьютером, то процент совпадения с выбором человека должен был составить 20%. Ученые сделали вывод, что в 10% случаев участники эксперимента колебались сделать выбор до того момента, пока один из кругов не окрасился в красный и не помог зафиксировать внимание. Более того, поскольку временные интервалы между сеансами эксперимента были очень короткими, участники часто не могли установить очередность событий. Они не понимали, что произошло раньше: их личный выбор круга, на котором зафиксировать взгляд, или же изменение цвета круга, которое привлекло внимание и определило окончательный выбор.

Хотя Биар и Блум допускают возможность того, что короткое время между сеансами могло испортить статистику результатов, они уверены, что погрешность незначительна и выводы из этого скромного эксперимента действительно значимы. По мнению психологов, данные эксперимента свидетельствуют о том, что мы можем систематически заблуждаться относительно понимания того, как мы совершаем выбор, и, соответственно, не обладаем никакой свободной волей. Они настаивают на том, что мозг влияет на процесс принятия решений человека.

Однако Бен-Ями, ознакомившись с процессом проведения эксперимента и его результатами, заключил, что теоретические обобщения, к которым стремятся ученые-когнитивисты, не отображают фактического положения дел. Философ делает акцент на том, что эксперимент не позволяет сделать однозначные выводы, и психологи подгоняют результаты под те прогнозы, которые они сделали перед началом эксперимента. Так, например, одна из проблем возникает при попытке экстраполяции выводов эксперимента с выбором круга на ситуацию, допустим, выбора продуктов в магазине. Совершенно непонятно, каким образом перенести эти результаты на живую ситуацию. Бен-Ями настаивает на том, что теоретические обобщения относительно того, как человек совершает выбор, спекулятивны. Цель этих спекуляций заставить нас согласиться с идеей, что мозг способен влиять и искажать внимание человека в момент совершения выбора. Однако, по мнению философа, эксперимент не доказывает ничего, кроме того, что наш мозг переключается с одного задания на другое медленнее, чем на это способна компьютерная программа.

Бен-Ями заключает: несмотря на растущий объем данных, полученных с помощью когнитивных наук, мы не можем быть уверены и окончательно убеждены в том, что эти данные отображают ситуацию такой, как она есть. На данном этапе вопрос о свободной воле не может быть окончательно разрешен нейронаукой, и вера в статистические данные – это всего лишь вера. Поскольку ученые пока не могут доказать существование сферы бессознательного, им остается только надеяться на то, что найдутся люди, которым покажутся убедительными их аргументы, и они поверят в то, что есть область бессознательного, которая оказывает колоссальное влияние на принятие решений человеком.

Бен-Ями призывает не принимать на веру эту гипотезу ученых, а также критически осмыслять информацию, которую нам выдают за истинную.